Терроризм. Все, что вы хотели знать, но стеснялись спросить

Александр Кореньков

В книге собраны материалы об истории терроризма как явления, современной ситуации в Европе и США, мотивации террористов, смертниках и волках-одиночках.

Статьи

Кто терроризирует Европу

Статья опубликована

в газете «Зеркало недели» 28 ноября 2017 года

https://zn.ua/international/kto-terroriziruet-evropu-statistika-protiv-stereotipov-267307_.html

В рейтинге террористической угрозы за 2017 г. Украина — первая среди европейских стран.

Такие данные приводят авторы доклада The Global Terrorism Index 2017. Наша страна занимает 17-е место среди 163 стран мира. Мы обогнали по этому показателю Францию (23-е место), Россию (33-е) и Великобританию (35-е). Этот результат связан с боевыми действиями на Востоке страны. С 2014 г. международные эксперты проекта The Global Terrorism Index считают боевые действия «ЛНР/ДНР» террористическими актами. Из-за этого Украина, в которой с 1991-го по 2013-й гг. было зафиксировано только 55 терактов (12 погибших, 110 раненых), уже в 2014-м занимает 51-е место в мире (898 терактов, от 665 до 1366 погибших), а в 2016-м вообще едва не пробилась в десятку «лидеров» рейтинга. Самое большое количество терактов и связанных с ними жертв приходится на «ДНР» (234 атаки и 777 погибших за период с 2014-го по 2016-й гг.). Хотя эксперты наблюдают сейчас существенное уменьшение количества терактов и жертв в Украине, это не позволяет ей покинуть группу стран с высоким уровнем террористической угрозы.

Три распространенных стереотипа о терроризме в Европе

Интересно, что результаты рейтинга ломают один из трех распространенных стереотипов относительно терроризма в Европе. А именно то, что Западный мир — Северная Америка и Европа — является главной мишенью современных террористов. По информации открытой базы данных, на Западную Европу приходится около 2% всех терактов в мире за 2016 г. и 1% жертв. Еще 1% терактов происходит в странах Северной Америки. При этом абсолютное большинство терактов (87%) и жертв от них (96%) приходится на четыре региона мира — Ближний Восток и Северную Африку (45% терактов, 55% жертв), Южную Азию (27% терактов, 22% жертв) и субсахариальную Африку (15% терактов, 19% жертв).

Уже несколько лет подряд первую пятерку глобального рейтинга террористически опасных стран составляют Ирак, Афганистан, Нигерия, Сирия и Пакистан. Первой же страной ЕС в рейтинге является Франция, занимающая 23-ю позицию. Еще одним распространенным стереотипом относительно терроризма в Европе является утверждение об уникальности текущей ситуации для истории региона.

На самом же деле, терроризм в Европе существует уже довольно давно. Чего только стоят атаки политических террористов в начале XX в., одна из которых даже спровоцировала начало Первой мировой войны. Мало того, данные статистки свидетельствуют о том, что прежде актов терроризма в Европе было намного больше.

С 1970 г. в Западной Европе наблюдалось три волны активности террористов. Первая началась в 1977-м и достигла своего пика в 1979-м (1018 терактов). Именно в том году произошло больше всего терактов в истории региона. Ирландские республиканцы, правые и левые радикалы, сепаратисты широко использовали терроризм в своей политической борьбе. Вторая волна началась в 1990-е гг. и в 1992-м достигла своего пика. В тот год в регионе было совершено 768 терактов. Здесь так же в большинстве случаев терроризм был делом рук политических групп, сепаратистских организаций, правых и левых радикалов. Еще меньше атак приходится на третью волну активности террористов. Она началась в 2013-м. Тогда в Европе были совершены 254 атаки. В прошлом году, который пока стал пиковым для третьей волны, было совершено уже 269 терактов. Однако даже этот показатель и близко нельзя сравнивать с масштабами терроризма в 1970-х.

Наконец, третий стереотип — это утверждение, что терроризм в регионе является делом рук радикальных исламистов или, как будет правильнее их называть, джихадистов. Этот стереотип самый опасный как с точки зрения предотвращения угрозы, так и с точки зрения эффективности противодействия терроризма в Европе. Широкое освещение терактов в Барселоне, Манчестере, Париже, атаки на Charlie Hebdo — все это укрепило уверенность в том, что именно джихадисты представляют наибольшую опасность для региона. Более того, это утверждение активно используют популисты и политики в своих политических программах. Ради текущих интересов политики легко ставят знак равенства между террористами «Аль-Каиды» или «Исламского государства» и обычными представителями и членами мусульманского сообщества. В одних случаях это дает возможность правым политикам получать дополнительные политические баллы на выборах, которые мы можем видеть на примере популистов из «Альтернативы для Германии» и Датской народной партии или консерваторов из Австрийской народной партии. В других — это служит причиной искривленного восприятия реальности населением европейских стран. Так, по результатам социологического исследования The Perils of Perception in 2016, жители европейских стран существенным образом завышают количество мусульман среди своего населения. Например, французы считают, что мусульмане составляют 31% населения страны (на самом деле — 7,5), итальянцы — 20 (на самом деле — 3,7), шведы — 17 (на самом деле — 4,6), датчане — 15% (на самом деле — 4,1). Поляки считают, что в стране проживают 2,6 млн мусульман, хотя на самом деле в Польше всего лишь 35 тыс. чел., исповедующих ислам. Как и с примерами двух предыдущих стереотипов, стереотип о ключевой роли джихадистов в совершении террористических актов в Европе отрицает статистика. В 2016-м, по данным международной открытой базы террористических атак The Global Terrorism Database, в Западной Европе было совершено 269 терактов. На джихадистов или сторонников террористической организации «Исламское государство» приходится 27 атак. Это только 10% от общего количества терактов в регионе. Больше терактов совершили организации, связанные с ирландским республиканским движением, или его противники — 30 атак (11%). Но еще больше терактов приходится на правых и левых террористов. Вообще сторонники правых (17 терактов — 6%) и левых (29 — 11%) радикальных взглядов совершили почти 17% терактов в регионе. Наиболее активными оказались анархисты. С ними связывают 22 атаки. Итак, в совокупности политические террористы ответственны за 28% терактов в Европе против 10% джихадистов или связанных с ними. Значит, проблема политического терроризма для Европы ныне не менее актуальна, чем в 1970-е. Но почему-то именно джихадисты стали воплощением террористической угрозы в Европе. Интересно, что в распространении стереотипа об «исламском лице терроризма» заинтересованы не только правые популисты, но и сами террористы. За каждой, на первый взгляд иррациональной и нелогичной, атакой в Европе сторонников наиболее опасной террористической организации современности — «Исламского государства» — кроется очень рациональная цель. Атакуя автомобилями туристов, нападая на прохожих с ножами, подрываясь посреди толпы молодежи, сторонники «Исламского государства» ставят перед собой цель — спровоцировать новый виток ненависти к местному мусульманскому сообществу. Это делается для того, чтобы создать для мусульман в Европе такие условия, которые бы вынуждали их искать защиты у террористов, выезжать на подконтрольные им территории и приобщаться к их политическому проекту.

Подобная стратегия уже имела успех в Ираке, когда, целеустремленно атакуя представителей других религиозных сообществ, а больше всего — мусульман-шиитов, предшественники ИГ провоцировали насилие в ответ — против мусульман-суннитов, которые были вынуждены искать защиты у террористов. Теперь эта стратегия реализуется в странах Европы, где проживает много мусульман.

Как бороться с терроризмом?

Бороться с терроризмом в Европе — это в первую очередь бороться со стереотипами, связанными с этой темой. Надо детально изучать истории террористов, противодействовать их обращению к активным действиям еще на этапе радикализации. Стереотипы мешают правильно определить мотивацию террориста. Для наглядного примера: 27,6% террористов-одиночек, совершивших атаки в Западной Европе и США, имели психические расстройства. Но если кто-то из них ассоциирует себя с определенной террористической организацией или идеологией, то именно этот факт трактуется как основной, что часто играет на руку именно террористам.

Стереотипы могут отрицательно сказываться на своевременности реакции государства на угрозу. Несмотря на то, что быстрый рост террористической активности в Европе наблюдался с начала 2013-го, только в 2015-м — после терактов в Париже и Брюсселе — правительства стран Европейского Союза начали активно вводить новые антитеррористические нормы и создавать координационные институты. Это прежде всего правило Passenger Name Record (PNR), согласно которому вся информация о передвижении граждан по территории ЕС (имя и фамилия, даты путешествия, контакты и даже сведения о платежах) отслеживается спецслужбами и хранится для дальнейшей работы. Для более эффективной координации своей антитеррористической политики в январе 2016 г. был создан первый наднациональный контртеррористический орган — Европейский центр контртерроризма (European Counter Terrorism Centre).

Недостатками контртеррористической политики можно считать то, что организаторы более как половины терактов (56%, или 152 атаки), совершенных в Европе в 2016 г., до сих пор остаются неизвестными. Распространение нового тренда с использованием т.н. low cost (атаки подручными средствами, автомобилями, ножами) терроризма и активизация террористов-одиночек делают угрозу терроризма для Европы еще более актуальной и опасной, чем раньше. Однако для того, чтобы бороться против терроризма эффективно, надо избегать популизма и концентрировать внимание на реальных фактах и тенденциях, а не стереотипах. Нужно научиться смотреть на факты, искать глубинную причину и строить рациональные стратегии. Популизм, стереотипы, предубеждения и конъюнктурные интересы здесь только будут мешать, а ценой будут потерянные жизни и искалеченные судьбы граждан. Хотя исторически терроризм сформировался и остается почти исключительно политическим феноменом, бороться с ним — дело рук политически беспристрастных профессионалов.

Терроризм в Афганистане: угроза, которую недооценили

Статья опубликована

на ресурсе ЛIГАБiзнесIнформ 24 января 2018 года

http://news.liga.net/articles/world/14888746-terrorizm_v_afganistane_ugroza_kotoruyu_nedootsenili.htm

Движение Талибан (здесь и далее — организация, запрещенная в РФ) за два десятилетия прошло путь от борьбы с советской оккупацией до массового террора для захвата и удержания власти

Теракт в Кабуле 20 января убил больше украинцев, чем атака на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. Уже известно о семи погибших в результате атаки на отель «Интерконтиненталь» гражданах Украины, работников частной авиакомпании. Ответственность за нападение взяли члены движения Талибан.

Талибан — кто они?

Подконтрольная талибам территория (темносерый)

«Исламский эмират Афганистан», более известный всему миру как Талибан — это религиозно-политическое движение, которое в течении последних 24 лет с переменными успехами ведет вооруженную борьбу за власть в Афганистане. В 1994 году на юге страны, в провинции Кандагар, группа бывших полевых командиров времен войны против советского контингента вместе с местными религиозными деятелями основывали движение, целью которого стало прекращение многолетней гражданской войны и построение на территории Афганистана религиозного государства.

Религиозные и личные связи объединили в единую сеть мул юга Афганистана, бывших моджахедов, учеников и настоятелей религиозных школ Пакистана, в которых с конца 70-х годов учились тысячи афганских беженцев. Этот союз стал питательной средой для формирования нового политического движения в разрушенной войной стране. Многолетняя гражданская война фактически истребила традиционные местные элиты. Вакуум власти, образовавшийся после 1992 года (год свержения режима последнего просоветского президента Мухаммеда Наджибуллы) благоприятствовал успеху новой, радикальной силы.

Уже первые шаги Талибана продемонстрировали решимость и бескомпромиссность этого движения. По версии известного эксперта по Афганистану Ахмеда Рашида, первой военной операцией талибов стало освобождение по просьбе местных жителей двух похищенных и изнасилованных одним из полевых командиров девушек. Вооруженные несколькими трофейными автоматами ученики местной сельской школы во главе со своим учителем муллой Омаром (будущим лидером талибов) освободили девушек и казнили насильника. Другая группа учеников освободила еще одного похищенного ребенка, мальчика, и казнили двух полевых командиров, которые оспаривали свое право на него.

Получив подкрепление со стороны религиозных школ Пакистана и поддержку пакистанских властей, талибы сначала захватывают контроль над югом страны, а в 1996 году штурмом берут Кабул и провозглашают создание «Исламского эмирата Афганистан». Захватив территорию, талибы сразу начали внедрять радикально новые порядки во все сферы жизни афганцев. Были введены новые специальные суды, рассмотрение дел в которых базировалось исключительно на нормах шариата. Были запрещены музыка, телевидение, публичные развлечения (футбол, например). Женщинам запрещалось работать, а девушкам — получать образование в общих учебных заведениях. После серии скандалов и взаимных обвинений, из Афганистана под угрозой казни были высланы все международные гуманитарные и правозащитные организации.

Терроризм в Афганистане в 2016

И все же следует отметить, что не в последнюю очередь благодаря таким жестким методам талибам удалось быстро восстановить порядок на подконтрольной им территории. Была налажена торговля внутри страны, были ликвидированы многочисленные вооруженные группы неподконтрольных бывших бойцов и криминалитета. Талибам угрозами и поощрениями удалось разоружить местное население. Стабилизация ситуации в стране стала одним из основных аргументов в пользу признания новой афганской власти такими странами, как Саудовская Аравия, Пакистан и ОАЭ. Делегации талибов несколько раз были приняты в США. Сохранилось даже интервью с представителем талибов на американском телевидении.

Однако ситуация вокруг талибов постепенно ухудшалась. Разрушение религиозных буддистских статуй в Бамиане, нарушение прав женщин, и, главное, связи с Аль-Каидой (здесь и далее — организация, запрещенная в РФ) вызвали многочисленные нарекания и угрозы в сторону талибов. В конце концов, после атак 11 сентября неуступчивость талибов в вопросе безапелляционной передачи Усамы бен Ладена США привели к падению режима талибов в ходе военной операции.

За несколько месяцев операции «Несокрушимая свобода» Талибан был фактически уничтожен. Власть в стране перешла к умеренным проамериканским политикам, а лидеры талибов были убиты, арестованы или скрывались в соседнем Пакистане, где была создана так называемая Кветтская Шура — правительство талибов в изгнании в пакистанском городе Кветта.

Однако новое руководство Афганистана во главе с представителем старой элиты Хамидом Карзаем не сумело наладить работу по восстановлению порядка и стабильности. Коррупционные скандалы, локальные конфликты между традиционными и новыми элитами, неспособность правоохранительных структур обеспечить порядок — все это создавало условия для возвращения талибов. На руку талибам сыграла и ситуация в мире.

В 2006 году внимание США постепенно переключилась на Ирак, где в то время во всю шла партизанская война против новой власти в Багдаде и сил международной коалиции. Сначала постепенно, а потом со все большей активностью талибы расшатывают ситуацию многочисленными террористическими атаками. Проигрыш в 2001 году стал для талибов горьким опытом, из которого они сделали правильные, судя по текущей ситуации, выводы.

Второе пришествие

Во-первых, была изменена военная стратегия. Проиграв традиционную войну, талибы переориентировались на оружие слабых — терроризм. Смертники — до того почти неизвестное для афганцев явление, становятся главной ударной силой возрожденного Талибана. Если в 2005 году талибы совершили 21 атаку смертника, то уже в 2006 году — 141.

Осознав сложность организации жизни в крупных городах в условиях партизанской войны, талибы переориентировались на захват и удержание контроля в сельской местности. Города остаются под властью официального правительства и наглядно демонстрируют местным преимущества власти талибов, с их некоррумпированными судами, разветвленной системой бесплатного социального обеспечения, бесплатными образовательными учреждениями и фиксированными налогами. Комбинируя эффективную военную деятельность с пропагандой собственной социальной системы, талибы уже к концу 2017 частично или полностью контролировали около 40% территории страны.

В медиа талибы все больше внимания уделяют изображению себя как эффективной власти, которая уже строит альтернативное существующему государство. Это хорошо видно на примере вооруженных сил «Исламского эмирата Афганистан». Талибами была создана сеть военных лагерей, в которых рекруты занимаются по единым программам, носят военную униформу. В структуре армии Талибана созданы отдельные специальные подразделения и даже рода войск, например, специальные силы так называемого «Красного подразделения», мобильные силы на мотоциклах и внедорожниках, батальон смертников «имени муллы Омара»

Лагерь талибов

Талибы сменили свою тактику и на международной арене. Неудачные попытки ведения официальных переговоров через созданный в 2013 году офис «ИЭА» в Катаре (сейчас закрыт) перевели переговорный процесс в неформальное русло. Через неофициальные каналы в талибы наладили сотрудничество с Ираном, Россией и другими странами. Понимая опасности переориентации талибов на своих геополитических оппонентов, США словами госсекретаря Тиллерсона уже предложили «умеренным лидерам талибов» участие в действующем официальном правительстве. И хотя сами талибы неоднократно в своих официальных заявлениях выражали готовность к мирным переговорам, реальных результатов этот процесс пока что не дал.

Террористы или повстанцы

«Исламский эмират Афганистан» использует в своей военной стратегии и тактике терроризм, то есть в соответствии с определением известного американского исследователя терроризма Брюса Хоффмана, намеренно провоцирует и использует страх через применение насилия, — или, что не менее важно, угрозы насилия, — для достижения политических целей.

Терроризм для талибов, как и для других примеров политического феномена «semi state» (например, «Исламского государства», РПК, «ДНР / ЛНР») — это лишь дополнительный инструмент в политической борьбе, наряду с другими. Более того, на характеристику движения Талибан влияют сугубо практические интересы участников конфликта. Так, например, Талибана нет в списке террористических организаций, утвержденных Государственным департаментом США. Это связано с тем, что американцы пытаются наладить переговорный процесс между талибами и правительством, а переговоры с террористами — вещь опасная как минимум для имиджа демократической страны. Другая североамериканская страна, не принимающая участие в переговорном процессе, Канада, признала талибов террористами. Также поступила и Россия, впрочем, это не мешает ей поддерживать неформальные отношения и даже оказывать помощь талибам. Даже длящиеся уже два десятилетия отношения талибов с Аль-Каидой не являются достаточным аргументом в пользу того, чтобы считать талибов террористической организацией. Напротив, последние данные по Афганистану демонстрируют кардинальный сдвиг в модели вооружённого сопротивления, исповедуемой талибами.

Школа талибов для детей

Терроризм в Афганистане

Согласно итоговому Глобальному индексу терроризма 2017 (Global Terrorism Index), Афганистан занимает второе место в мире по уровню террористической угрозы и уступает только хронически нестабильному Ираку.

Конец ознакомительного фрагмента.