Тридцать девять с небольшим. Книга первая

Александр Кривич, 2021

Сядьте поудобней, мой дорогой читатель, пристегнитесь пледом безопасности. Нас ждёт увлекательнейшее путешествие! Вместе с героями нашей книги, отважными и не очень путешественниками, мы окунёмся в водоворот событий. Тропами загадочной вселенной пройдём через миры, наводящие невольный ужас или дарящие улыбку. Попытаемся поговорить простыми словами о сложном и сложно о простом. А как же любовь? А я вам отвечу, раз вы всё время меня об этом спрашиваете, – и ей мы тоже найдём место на страницах этого романа. До скорых встреч на дорогах вселенной!

Глава 2

Рабр

В небольшой уютной хижине под соломенной крышей, как говаривал сам хозяин, с очаровательным видом из окон на живописный луг и к тому же находящейся в спальном районе города, а попросту на отшибе, жил волшебник по прозвищу Рабр. Настоящее имя его было настолько сложно и витиевато, я бы даже сказал, местами до неприличия, что, как известно из достоверных источников, находящихся по вечерам на городской площади, было верно произнесено только один раз родителями волшебника при его наречении. Череда ярких событий привела к появлению прозвища Храбр, со временем упрощённое до Рабр, но это уже другая история, которую мы узнаем чуть позже.

Сидя на пеньке возле своей холостяцкой хижины, Рабр находился в философском настроении. Он думал о добре и зле, о том, что в окружающем мире добро для одних — это зло для других, о вселенском равновесии, которое не в первый раз пытался восстановить… У него была теория о всеобщем добре, он даже как-то раз попытался рассказать её горожанам, но добрые люди смущённо улыбались, кивали и потихоньку стаскивали дрова для костра. То ли жители не созрели для понимания, то ли теория сыровата, но пришлось отложить пронос света и добра в массы на неопределенный срок. Да и каждый раз по не всегда понятным причинам результат был не тот, который он ожидал.

Идя несколько дней назад мимо дома молочника, Рабр случайно услышал его причитания: «Ооо, да что я такого натворил?! Ведь все делаю по совести: жену не обижаю, — притих, подумал, почесал бороду, — ну или почти не обижаю. С горожанами обходителен, с коровами заботлив, а удои все меньше и меньше. За что мне это?!.»

Рабр не первый день знал молочника; казалось, он всегда был небольшого роста, средних лет, плотного телосложения, небольшая борода обрамляла круглое добродушное лицо. Человек он был отзывчивый, может чуточку эмоциональный, поэтому-то Рабр и решил помочь молочнику, ну и заодно продвинуть дело со вселенским равновесием. Не откладывая дело в долгий ящик, пробубнил заклинания, топая ногами и размахивая руками, увеличил удои коров и с довольным видом, с оттопыренной нижней губой, напевая себе под нос новый хит сверчка, побрёл по своим делам.

И каково же было удивление волшебника, когда через пару дней, проходя мимо двора молочника, он услышал те же самые причитания с одной небольшой поправкой: вместо жалоб на маленькие удои — жалобы на чрезмерное количество молока! «И девать его теперь некуда, и жену он не обижает, ну почти…» Рабр в сердцах решил проблему: силой заклинания опрокинул один из бидонов с молоком и, огорчённый, задумчивой походкой, останавливаясь и вздыхая, побрел домой, поглощённый философскими мыслями.

«Как мало нынче места для чуда, все спешат, бегут куда-то. Нет времени для общения, каждый живёт своей жизнью, всё на скаку, мимолетом. В былые времена — вот это было общение!», — шумно выдохнув, Рабр вспомнил рассказы деда, как он бывал в других мирах. «Там жили дружнее, сообща всё делали. Вот взять хотя бы казни по субботам: на главной площади собирается весь город, люди шумят, волнуются. Всё чинно, благородно, но по-домашнему уютно, народ занят одним делом, а не каждый пялится в записную книжку, не видя ничего вокруг.

Ну или, к примеру, дракон налетит, сожжёт полдеревни, съест нерасторопных. И что вы думаете: все как один бегают с вилами туда-сюда, кричат чего-то, пыль столбом! Толку, конечно, немного, но опять же все заняты одним делом и вроде как для здоровья полезно! Как пыль осядет, народ поуспокоится, снаряжают богатыря, по обычаю сообща, всем миром…»

А из рассказов дедушки Рабр знал, что с богатырями драконы стараются не связываться. Как-то ранней весною дед гостил у одного из них. В сырой пещере, сидя в шерстяных носочках у горящего очага за кружкой травяного чая с полезнейшим малиновым вареньем, дракон жаловался ему, громко шмыгая носом:

— Припрутся рано утром, шумят, выражаются нецензурно, в общем, ведут себя некультурно, — рассказывала вторая голова.

— Утверждают, что в жизни всегда есть место для подвига, а сапоги пыльные и горчат, видите ли почистить некогда им, героическими делами заняты, и от кольчуги изжога на весь день, — вторила ей первая голова.

— И не согласные мы с ними по политическим соображениям, от этого несварение желудка бывает, — огорчённо подвела итог третья, громко чихнув.

Даа, не те нынче времена, не те. Скучно живём, нет места для чуда в каждодневной рутине.