Эксперт

Александр Лонс, 2023

Цифровой мир, высокотехнологичное общество, где каждый имеет вшитый в тело чип, хранящий все данные о человеке. Любой хорошо обеспеченный гражданин может заменить часть организма специализированным электронным имплантом. Многие привычные дела доверены искусственному интеллекту, который не во всём совершенен: искоренить уличную преступность, бандитизм, коррупцию, мошенничество и низменные человеческие пороки не удаётся. Алекс Крейтон, опытный детектив администрации Юго-Западного домена, ловит бандитов, выполняет прямые указания начальства и оказывается в центре хакерско-шпионской истории. Помогут ли ему искусственный интеллект и технологии или придётся надеяться только на себя и друзей?

2. Администрация Города

Администрация Города всегда пугала своей официальностью, но направлялись мы именно туда. Когда через оговорённое время мы выехали с подземной парковки нашего здания, я уже выглядел почти как шеф, только вот галстук нацепил чёрный. Сам же шеф уточнил:

— Ничего там сами не говорите, слышите? Если у кого-то из вас он что-то спросит, отвечать кратко. Только «есть, сэр», «не могу знать, сэр», «никак нет, сэр», «спасибо, сэр», «да, сэр» или «так точно, сэр». Понятно?

— Так точно, сэр! — хором ответили мы оба и невольно заржали.

— Крейтон, — продолжил наставлять шеф, — в служебное время ты обязан всегда быть рядом с Питом. Он теперь твой ведо́мый. Твоя тень. Ты ему не нянька, конечно, но тем не менее. Вам придётся держаться вместе, пока не узнаем, кто за всем этим стоит. — Он взглянул на Пита, и тот кивнул.

«О чём это они? — удивился я. — Как всегда, я что-то упустил или проспал? Спросить, что ли? Нет, лучше не надо. Потом как-нибудь узнаю».

— Хорошо. Теперь о конкретном, — шеф показал изображение когда-то хорошо знакомого человека. — Мы должны вывести его из игры. Та информация, которую ты, Алекс, привёз, могла уже устареть. Вероятно, парня взяли под полный контроль. Поняли мою мысль? Поняли. Ну вот и ладно.

Мы молча закивали в знак согласия. После исчезновения части человечества и установления электронно-цифрового мира дискуссии с начальством не приветствовались. Фактически запрещалось говорить такое, что могло расстроить руководителя. Мне подобное иногда дозволялось, но лишь наедине с шефом и там, где не было ни прослушки, ни видеонаблюдения.

— Я полагаю, — продолжил шеф, — у нас три возможных варианта исхода операции. Первый: вычисляем, где находится объект, посылаем ему сигнал и вытаскиваем. Второй: тем или иным способом ликвидируем объект. Третий: вероятно, он уже мёртв, и тогда ничего делать не потребуется.

— Возможен и четвёртый вариант, — встрял я. — Он сам не захочет оттуда уходить.

Шеф посмотрел на меня, потом на Пита, но ничего не сказал. Новый напарник нахмурился, но кивнул.

— Попытаемся вытащить, — произнёс он.

— Да, это будет оптимально, — согласился Скиннер. — В остальных случаях операция будет считаться не то чтобы проваленной, но не полностью выполненной. Детали — позже. «Четвёртый вариант» не рассматриваем. Понятно?

— Не совсем, — возразил я. — Что значит «взяли под полный контроль»?

— Сам, что ли, не понял? Зачем подобные вопросы? Я же сказал, — слегка раздражённо произнёс шеф, — детали объясню позже, когда вернёмся. Короче! Давайте всё, что у нас есть, изучим как следует.

Тем временем мы уже подъехали к зданию администрации Города и не успели ничего как следует изучить. Я никогда раньше не бывал внутри, только мимо проезжал.

Администрация размещалась в обычном офисном здании, но этот небоскрёб всегда производил на меня удручающее впечатление. Давил на психику. Что интересно: строение совсем не выглядело уродливым. Наоборот, его можно было назвать красивым, если бы не жуткая чёрная конструкция, со всех сторон оплетающая сооружение. Будто гигантский кокон, в котором инопланетный монстр запутался и тщетно пытается от него освободиться. Но, если присмотреться внимательнее, можно было заметить, что кокон очень даже уютный и не вызывает ощущения опасности. Зато всё остальное — вызывает, даже пугает.

— Ну что, идём? Готовы? — спросил шеф. Я кивнул, и мы вошли.

Внутри оказалось довольно-таки интересно. Обращала на себя внимание тишина, как в больнице. Это создавало гнетущее ощущение. В вестибюле, на ресепшене, сидело человек десять молодых людей обоего пола. Шеф подошёл к одному из них, парню лет двадцати — двадцати двух. Тот что-то быстро набирал, его пальцы стремительно бегали по лазерной клавиатуре. Он только изредка поглядывал на спрятанные от нас виртуальные окна. Скиннер вежливо поздоровался и представился.

— Вы откуда? — спросил молодой человек, прервав своё занятие.

— Юго-Западный домен, — ответил шеф и протянул левую руку для идентификации.

Парень отточенным движением считал код с чипа и удовлетворённо кивнул:

— Вам назначено. Этаж, кабинет знаете? Провожатый нужен?

— Нет, спасибо. Сто пятый этаж, кабинет сто пять-ноль-ноль-один. Я там уже бывал.

Парень снова кивнул и вернулся к своему занятию. Мы тихо стояли, ожидая формального разрешения идти дальше. Через минуту он всё же соизволил поднять голову.

— Можете проходить.

Мы поблагодарили и направились в дальний холл, к лифтам. Вроде бы всё обыкновенно, как везде: старомодный лифтовый зал, мягкое освещение, унылые стены. Но присутствовало здесь нечто такое, что заставляло постоянно оглядываться и прислушиваться. Я даже не мог сказать, что именно. Скорее всего, общая тягостная обстановка в здании так влияла. Освещение такое, что ли, или в воздухе что? Хотя, может, дело вовсе и не в этом.

На нужном этаже мы словно попали в рай. Здесь был приятный свежий воздух, хорошо пахло, много пышной зелени: у стен стояли ёмкости с разнообразными экзотическими растениями. Большие цилиндрические аквариумы с красиво подсвеченными подводными пейзажами, на фоне которых лениво плавали яркие рыбки. Над одним из аквариумов висела табличка, гласившая, что рыб здесь разводят вовсе не для пропитания жителей Города. Напротив лифта, за небольшим столиком, сидел худощавый мужчина лет тридцати. Он внимательно посмотрел на нас и строго спросил:

— Вы по какому вопросу?

Шеф ответил в том же духе, что и внизу. Объяснил, что нам назначено. Мужчина ещё раз проверил наши чипы и милостиво разрешил идти дальше.

Скиннер двигался уверенно и быстро, как человек, который прекрасно знает, куда идти. После холла с зеленью и аквариумами начался обычный длинный казённый коридор с заурядными металлическими дверями по обеим сторонам. На каждой ‒ табличка с номером, где первые три цифры обозначали этаж. Если присмотреться, можно было заметить, что двери слегка отличались по цвету и немного по фактуре поверхности. А так — обычные двери, тускло блестящие в лучах светопотолка. Никаких изолирующих мембран.

В конце коридора, в торце, находилась массивная дверь с табличкой «Первый администратор». Мы вошли и очутились в просторной приёмной. За полупрозрачным столом работала женщина средних лет, видимо, референт, она что-то нервно печатала. Клавиатура была старой, клавишной, и при нажатии пальцев раздавались громкие щелчки. Я огляделся, ожидая увидеть что-нибудь ещё, но в приёмной больше ничего не было, даже кресел для посетителей.

— Вас ждут, проходите, — женщина приветливо улыбнулась. Мы кратко поблагодарили её и проследовали внутрь. Кабинет оказался гораздо больше, чем я предполагал. Много света и свободного места. Неведомый дизайнер обил стены фиолетовой тканью, похожей на шёлк, на них висели картины в массивных золотых рамах. На полу лежал огромный толстый ковёр. Дальняя стена была увешана древним холодным оружием. Боевые топоры, копья, многозубцы, сабли, секира-меч «дао». Половина помещения отделялась прозрачной перегородкой, тянущейся от стены до стены и от пола до потолка. По ту сторону преграды за столом восседал очень немолодой, абсолютно седой господин в каком-то аморфном чёрном одеянии. Глубокие морщины избороздили его лицо, а глаза прятались меж набрякших век. Крупный нос был едва заметно свёрнут влево. Но в первую очередь внимание привлекали усы и бородка, тоже абсолютно седые и какие-то неоформленные. Сбоку, чуть выше правого уха, к голове крепилось некое металлическое устройство. Первый администратор явно не придавал значения внешнему облику и напоминал доброго дедушку из какой-нибудь детской сказки. Я никогда раньше его не видел, даже изображения нигде не встречал. Он явно ценил уединение и конфиденциальность. В своё время я вообще сомневался, что такой человек существует и он не функция Городского искусственного интеллекта.

Человек встал и почему-то церемонно поклонился по-японски. Это выглядело странно и непривычно. Не будь прозрачной преграды, я уверен, он бы пожал нам руки. Спокойный и доброжелательный взгляд внимательных, умных глаз сразу располагал к себе.

— Добрый день, сэр, — вразнобой поздоровались мы, невольно поклонившись в ответ.

— Ничего так денёк, господа, — скрипучим голосом ответил Первый. Его голос свободно передавался посредством какого-то незаметного устройства. — Очень хорошо, что вы заехали. Давайте знакомиться. Меня зовут Марк Бивайн. Лучше всего обращаться ко мне «сэр Бивайн».

Мы представились, и сэр Бивайн указал на кресла.

— Устраивайтесь, прошу вас. У нас будет серьёзный разговор, и очень важно, чтобы все присутствующие здесь чувствовали себя удобно и непринуждённо. Извините, что так, — Первый администратор сделал широкий жест в направлении стекла, — но в моём возрасте приходится беречь себя от всяких неприятных случайностей. Чай, кофе?

— Спасибо, сэр! — выпалил я.

— Это не ответ, — в усы усмехнулся Первый. — Конкретики не хватает.

— Воды, если можно, — снова ответил я, решив временно забыть указания шефа.

Здесь Первый с интересом взглянул меня.

— Это же вы помогли разобраться с происками нашего Городского искина?^[3] — проскрипел сэр Бивайн.

— Рад стараться, сэр.

— Я хочу предложить присутствующим здесь дополнительную работу, — продолжил он. — Это будет связано с определённой долей риска, поэтому придётся дать официальное согласие и подписать дополнения к трудовым договорам. Необходимо предпринять комплекс оперативных мер по повышению уровня репутации администрации. Операцию предлагаю назвать «Ориктоценоз». Вы согласны?

Мы переглянулись. Я не знал, что такое ориктоценоз, но послушно кивнул, напарник — тоже, а шеф вообще никак не отреагировал.

— Так точно, сэр, — всё-таки ответил я вслух. Наши должности иных реакций не предусматривали.

Первый удовлетворённо кивнул, при этом стала видна отчётливая лысина на его седой голове. В этот момент вошла секретарша и принесла бутылки с ледниковой водой.

Когда помощница ушла, сэр Бивайн спросил:

— Что, прямо так сразу и согласны? О характере операции не спрашиваете? Видимо, сами догадываетесь?

— Да, сэр.

— С вами всё понятно, — усмехнулся Первый. — Других слов произносить не умеете. Тогда объясню, на что идёте. Ну вот вы, — он ткнул пальцем прямо в мою сторону, — как полагаете, чем вам придётся заниматься в ближайшее время?

— Не могу знать, сэр, — ответил я, хорошо помня наставления Скиннера. Напарник тем временем вообще молчал и никаких звуков не издавал.

— Плохо, что не можете, — Первый вздохнул. — Работа связана с серьёзной опасностью для ваших жизней, а мне надоело терять людей. Вы уже знаете о нашем теперешнем положении? Знаете. Поверьте, это совсем не то, о чём вы могли подумать. Если бы вас хотели убрать или подставить, то сделали бы это без всякого лишнего беспокойства. Мы же предлагаем хорошо оплачиваемую дополнительную работу, но она опасна. И для вас, и для меня.

— Для вас, сэр? — невольно спросил я, нарушив протокол. — Как такое возможно, сэр?

— Вполне возможно, — проворчал сэр Бивайн. — Какие-то спортсмены и их болельщики взяли в привычку скандировать на стадионах оскорбительные лозунги в мой адрес. Разберитесь, кто там кукловод. Организатора найдите. Всё это входит в операцию «Ориктоценоз». Инструкции с подробными персональными указаниями получите незамедлительно. Вы же знаете о проекте наших соседей — «Чёрная вдова»? Знаете. Так что надо быть особо бдительными. На этом, господа, позвольте встречу считать законченной, — как-то излишне выспренно произнёс Первый. — Можете быть свободны.

О проекте «Чёрная вдова» шеф рассказал совсем недавно. Это был перехваченный нашей службой безопасности тайный план Администрации соседнего мегаполиса, Бочиан-Сити. Проект предусматривал целую серию мероприятий по снижению экономической мощи нашего Города.

Я взглянул на своих спутников. Никто ничего не спросил. Зато у моего напарника от удивления вытянулась физиономия. Более опытный шеф не изменил выражения лица, но его глаза как-то странно блеснули. За всё это время Скиннер не сказал ни единого слова после стандартного приветствия.

Мы встали, слегка поклонились и хотели было уходить, как вдруг Первый проскрипел:

— А вы, молодой человек, — сэр Бивайн опять указал пальцем на меня, — задержитесь на минуту.

Все остальные застряли у выхода, но Первый сделал руками жест, будто стряхивал невидимые крошки со стола.

— Стадионы — это ерунда, только пена у гребня волны. Враги мои активизировались, — сказал Первый администратор, когда дверь плотно закрылась. — Вернее, один недоброжелатель. Только он сейчас имеет значение.

— У вас есть недоброжелатели, сэр? — поразился я.

— А у кого их сейчас нет? И у меня — тоже. Личные. Начали доставлять некоторые неудобства. Они поставили себе задачу: моё физическое уничтожение.

«Чего это он упоминает о личных врагах в разговоре с тем, кого впервые видит?» — подумал я, а вслух спросил:

— Но, сэр, у вас же есть охрана и защита, служба безопасности и всё такое.

— А если главный недоброжелатель сам состоит в этой службе или в охране, тогда как?

— Но разве я смогу вам помочь?

— Сможете, если захотите. Поэтому будет такая просьба, — продолжил сэр Бивайн тоном, не требующим разъяснения, что эта «просьба» — на самом деле не предусматривающий обсуждений приказ. — Ходят слухи, будто один из городских хакеров собрал огромный архив, в котором есть всё. Там данные, о которых никому не полагается знать. Вообще никому. Именно этого хакера я считаю своим врагом. Найдите его вместе с архивом. Найдите и обезвредьте любым способом, на ваше личное усмотрение. Никаких последствий для вас это иметь не будет, кроме премии в случае успеха. Главное — сделать так, чтобы этот человек стал недееспособен.

— Вы настолько доверяете мне, сэр? — удивился я.

— А с чего бы мы тогда тут время тратили? Я знаю такие вещи, о которых вы сами давно забыли. Как вы там обычно говорите? Есть ваше мнение и есть неправильное, но именно ваше обычно выдерживало объективную проверку. Вы достаточно закрытый человек, поэтому часто чувствуете себя одиноким. Вы — независимый эгоист, и неважно, что подумают окружающие, главное — чтобы было хорошо и комфортно вам. Есть очень простые вещи, которые вроде бы вполне очевидны, но их приходится объяснять на пальцах. Вы всегда были вдумчивы, обычно не поддавались эмоциям и принимали лишь взвешенные решения. Верно? Умели анализировать и мыслить логически. Всегда боялись критики и собственных ошибок, но, к счастью, сталкивались с ними не очень часто.

— Это хорошо или плохо? — всё-таки спросил я.

— Смотря для чего. Для налаживания дружеских контактов — хорошо, а для построения карьеры — плохо. Там всегда брали верх циники и прагматики, которым плевать на других. Те, кто шёл прямо по головам напролом к цели. Согласны? Эмоции вы всегда держали под контролем и любили проводить время наедине с собой, но и в компании не чувствовали дискомфорта. Могли находить общий язык со всяким человеком, вам всегда был интересен любой профессионал. Вы — отличный друг и достаточно скромны, но не нужно бояться выражать себя. О нашем разговоре, его теме и дополнительном вашем задании никто, кроме нас двоих, знать не должен. А о некоторых моих высказываниях — совсем никто, даже коллеги, постельные подруги и разные промежуточные начальники. Последние — особенно. Звучит пошло, зато верно. Вы же поняли, о каких словах шла речь?

— Так точно, сэр, — кивнул я. — Будет исполнено, сэр.

— Вот и отлично, что будет. Очень жду результата и полного отчёта. В противном случае не поручусь за ваше дальнейшее существование. Всю необходимую информацию получите по личному защищённому каналу. На всё дело — два месяца. Как видите, не тороплю. Основное понятно? И не забудьте, что в ближайший месяц вам предстоит встреча с нашим спонсором. Об этом, кстати, говорить можно и даже нужно. Идите.

Пока я возвращался в наш небоскрёб, в голове звучали слова Первого: «Не поручусь за ваше дальнейшее существование». Что имел в виду старый хрен? Надеюсь, не то, о чём я думаю?

Примечания

3

Упомянутые события изложены в романе «Эффект».