О геологии, о жизни, о былом

Александр Миледин, 2020

В сборнике собраны очерки автора о работе, быте и приключениях геологов в районах Колымы и Верхоянья, его работе в Африке, и его размышления о жизни и о происходящих событиях в мире и в стране. Публикуется с сохранением авторской пунктуации и орфографии. Все фото из коллекции автора. Содержит нецензурную брань.

В конце имперской геологии

Весной путь к вожделенному полю для московских геологов делился на три этапа. Первый кончался в Домодедово, когда, стряхнув с себя организационно-бюрократические экспедиционные дела и сдав рюкзаки в багаж, расслабляешься в салоне в долгом перелете на восток страны. Второй оканчивался на базе экспедиции в ожидании вертолета, после насыщения собственной жабы разнообразным полевым барахлом и жратвой, пантомимы дружелюбия при посещении ПАНХа*, местных властей и прочих нужных организаций. Третий этап заканчивался уже в тайге, после выгрузки вертушки, провожания взглядом её исчезающий силуэт над соседней горой и под радостное жужжание армады комаров.

В тот год мы с Валентином Б. находились в конце второго этапа. Осталось только дождаться рейса самолета с основной толпой геологов с бичами и выпихнуть их вместе с грузом в поле. Накануне я выловил местного главмента, появившегося наконец-то в поселке, и получил хранящуюся у них вязанку нашего служебного оружия. Начальником милиции Зырянки был в то время симпатичный двухметровый подполковник, с шикарными казацкими усами и запоминающейся фамилией Скорохват. Он был знаменит наведением идеального правопорядка в посёлке, предоставляя альтернативу любому асоциальному элементу: немедленно исчезнуть из Зырянки или посетить местное КПЗ. После её посещения, любой бич незамедлительно мчался в направлении аэропорта. Без всякого насилия, только заценив интерьер камер с изморозью на стенах.

Мы с Валей к вечеру засели на почти пустой базе Аэрогеологии на окраине Зырянки, представляющую собой несколько бараков с одним длинным, с множеством «кабинетов». И стали расслабляться, поскольку больше делать было абсолютно нечего. В процессе расслабления, после обсуждения геологии района, истыкав вилками геолкарту на стене и немного её порвав, мы плавно перешли к теме оружия, грудой сваленного в углу комнаты. Миновав тему про баб. К последней бутылке, под утро, рассуждения об огнестреле перешли в практическую плоскость. Что лучше, патрон 7,62х25 ТТ или 9х19 Люгер. Поскольку парабеллума в наличии не было, то взяв ТТ, пошли проверять их убойность. На самом крайнем брошенном срубе базы на болоте, сложенном из полуметровых бревен лиственницы. Постреляв снаружи и изнутри, убедились, что иногда бревна пробивает, а иногда нет. После, допив остатки и удовлетворенные, улеглись спать.

Утро началось довольно гнусно. Мало того, что похмелье после продукта якутского ЛВЗ* всегда плохое. Так ещё и будил меня подполковник Скорохват. Шевеля усами, деликатно потряхивая кровать и осуждающе глядя на валяющиеся по всем углам стволы, секретные карты и пистолет на столе в обрамлении остатков закуски. «Добрый день, Александр Константинович! Почему-то у вас все двери на базе распахнуты и все спят».

«Приплыли», — подумал я. «Неужто ночью мы кого-то подстрелили?»

Отнюдь. Подполковник пришел лишь выпросить пару палаток и спальников, необходимых ему для служебной деятельности. Ушел он через час, довольный и проигнорировав наш бардак с оружием. Заначка палаток и спальников у меня имелась, так что мы расстались друзьями.

Днём пришел АН-24 с коллегами. Все завертелось и через пару дней несколькими рейсами МИ-8 отряды разлетелись по своим участкам. Поле началось. Со всеми его радостями.

ПАНХ* — планирование авиации народному хозяйству. Самый главный орган при работе с малой авиацией при СССР.

ЛВЗ* — ликеро-водочный завод. Самая вонючая водка в СССР выпускалась в Якутске и Симферополе. Пить могли только настоящие геологи.

= = = = = = = = = =