Тиберий

Александр Михайлович Крживецкий

Эта книга о Тиберии Цезаре. Жизнь принцепса (второго императора Рима) предстает перед нами трагедией глубоко несчастного человека, жестоко наказанного Судьбой при жизни и оболганного некоторыми античными историками после смерти. История Рима времен Тиберия демонстрирует нам, как относительно умеренный на первых порах режим может перерасти в откровенную тиранию одного лица, наделенного высшей государственной властью.Кто хочет знать будущее, пусть читает не Нострадамуса, а Тацита! Книга содержит нецензурную брань.

Глава III.

Истоки официальной политической игры на Форуме или власть женщин в Римской империи

О, горе! Женщинам дарована богами

Столь пагубная власть над

лучшими мужами!

И жены слабые, бессмертных

теша взгляд,

Над сильными, увы, и смелыми царят!¹³⁸

Пьер Корнель.

Без женщины заря и вечер жизни

были бы беспомощны, а её полдень

— без радости.¹³⁹

Пьер Буаст.

Жены римских плебеев, также как жены аристократов сначала были полностью ограничены семейными обязанностями и во всех отношениях зависели от мужа, хотя их уважали как хозяек дома и управительниц всем домашним хозяйством. Но в римском частном праве не могло быть и речи о равноправии женщин. Содержание и формы жизни «молчаливых римских женщин», как их по праву называли, известны не столько по литературе, сколько по эпитафиям¹⁴⁰. Например, эпитафия Амимоны, жены некоего Марка, гласит: «Она была самой лучшей и самой красивой, пряла шерсть, была благочестивой, скромной, доброй, чистой и домовитой». Эпитафия Постумии Матронеллы: «Несравненная супруга, хорошая мать, благочестивая бабушка, скромная, работящая, энергичная, внимательная, чуткая, принадлежавшая только одному мужчине, настоящая матрона по усердию и верности». Это были типичные женские качества, которые римляне идеализировали.

Женщины никогда не управляли Римом. В Древнем Риме не было цариц, а в более поздние времена — императриц, которые правили бы самостоятельно. Трон передавался только по мужской линии. Римские женщины никогда не были представлены в Сенате или на народных собраниях и они не могли оказывать непосредственного политического влияния.

Женщины древних времен, такие, как похищенные сабинянки, Лукреция, Ветурия, мать Кориолана и другие, упомянутые в старинных преданиях, были всего лишь пассивными героинями.

Тем не менее нужно отметить, что в эпоху поздней Римской республики начинается процесс, который с некоторыми оговорками можно назвать процессом эмансипации женщин римского правящего слоя. Общественные и экономические изменения привели к новым нормам брака, к так называемому браку без власти мужа над женой, когда муж не мог единолично управлять имуществом жены.

Кроме того, в правящем слое Рима преобладали политические браки. Цезарь для этих целей использовал свою дочь, Октавиан — свою сестру. За распадом политических союзов следовали разводы и заключение новых политических браков. Одновременно увеличивалось политическое влияние женщин на деятельность их мужей. Например, из переписки Цицерона видно, какое впечатление произвело на него то, что жены убийц Юлия Цезаря летом 44 г. до н.э. принимали участие в совещаниях своих мужей и делали это совершенно открыто.

Примером увеличивающегося влияния женщин правящего слоя на римскую политику являются три знаменитые римлянки поздней Республики: Корнелия, Клодия и Фульвия.

Корнелия, мать Гракхов, — первая выдающаяся женщина римской истории. Корнелия отличалась политическим чутьем и пониманием целей своих сыновей. Особенно ее влияние распространялось на младшего сына, однако это влияние не выходило за рамки традиционных семейных норм. Именно потому ее уважали, идеализировали и даже воздвигли ей статую.

Клодия известна по переписке и речам Цицерона и по знаменитым стихотворениям Катулла к Лесбии. Эта женщина, будучи богатой вдовой, добилась полной независимости и играла ведущую роль в общественной жизни. В моральном и сексуальном смысле она пользовалась большой свободой, за что была облита грязью Цицероном с помощью всех средств ораторского искусства в его речи в защиту Целия¹⁴¹:

Фульвия, жена Антония, приобрела известность благодаря гражданской войне. Если даже учесть, что ее образ в античных источниках был чрезмерно демонизирован, нельзя не признать, что Фульвия преданно поддерживала политику мужа и разделяла его интересы. Тревожной зимой 44—43 гг. до н.э. она в Риме представляла интересы Антония, Позже, ее имя было связано с проскрипциями и с осквернением трупа Цицерона. Она решительно отказалась вступиться перед мужем за богатых дам города Рима, когда триумвир¹⁴² обложил их имущество чрезвычайно высокими налогами. В течение первых двух лет пребывания Антония на Востоке, она фактически управляла Италией. Из-за этого она стала жертвой непристойных анекдотов и всяких поношений. Жена триумвира впервые использовала те возможности, которые позже будут предоставлены женщинам из дома принцепса. Она проложила путь Ливии и двум Агриппинам, из которых Агриппина Старшая (жена Германика) даже жила в военных лагерях, что для римлян было неслыханным скандалом. Не стоит удивляться, что после Фульвии Антоний считал Клеопатру¹⁴³ равной себе по положению.

Всё это означает, что женщины время от времени приобретали огромную власть в республике, а позже участвовали в управлении империей, а также в формировании имперской политики.

Как отмечалось выше, влияние женщин в Древнем Риме распространялось естественным образом через материнство и брак. К примеру, матери Юлия Цезаря и Гракхов¹⁴⁴ считались в римском обществе образцовыми женщинами, поскольку они способствовали правильному воспитанию и блестящей карьере сыновей. Они пользовались политической властью, их изображения чеканились на монетах и становились образцами красоты в искусстве. Жена Марка Антония, римлянка Фульвия, осуществляла командование во время военных кампаний, наводя порядок среди гражданского населения. Ее профиль украшал римские монеты того времени.

В правление своего сына вдова Августа — Ливия Августа (Ливия Друзилла) обладала большим влиянием, и была окружена всеобщим уважением и почетом. Косвенным свидетельством прочности позиций Августы в императорской семье могут служить посвятительные надписи с ее именем. В них вдовствующая императрица именуется дочерью божественного Августа, матерью мира (genetrix orbis) и новой Церерой¹⁴⁵ (Cerera nova). Это заключение подтверждается и данными нумизматики: имя и изображение Ливии несколько раз встречается на относящихся ко времени Тиберия монетах, выпущенных провинциальными городами Римской империи. В частности, реверс бронзовой монеты из Гиспалиса (Бетика) украшает надпись «LIVIA AVGVSTA GENETRIX ORBIS» («Ливия Августа — матерь мира»), а монеты африканского города Лептиса показывают, что граждане провинциальных общин почитали вдову Августа как «мать отечества» (mater patriae), хотя официально этот титул и не был ей присвоен¹⁴⁶.

Появление на римской политической сцене знатных дам, пользующихся большим влиянием, таких как Ливия Августа, Агриппина Старшая, Антония, Агриппина Младшая, было важной новацией эпохи принципата.

Октавиан под именем Августа сделался первым гражданином Вечного города, и дом Цезарей оказался, таким образом, во главе римской аристократии. Отношения внутри императорской фамилии, в которых далеко не последнюю роль играли женщины, естественно, самым непосредственным образом влияли и на большую политику.

Первое место среди женщин императорского дома после смерти матери Тиберия (Ливии Друзиллы) прочно заняла Антония, жена брата Тиберия; соответственно своему положению она, по примеру Ливии, стремилась играть роль охранительницы семьи и династических интересов Юлиев-Клавдиев, взяв под свое покровительство юного Калигулу и его сестру Друзиллу.

Недаром бытует пословица, что два лучших дара, которые Бог посылает человеку, — это хорошая мать и хорошая жена. Римская религия высоко поставила женщину: благоденствие государства находилось в руках девственниц-весталок, охранявших вечный огонь на алтаре Весты. Никому в Риме не оказывали столько почета, сколько им: консул со своими ликторами сходил перед ними с дороги; если преступник, которого везут на казнь, встретил весталку, его освобождали.

Культ Ларов, богов-покровителей дома и семьи, находился на попечении женщин; в доме отца девушка следила за тем, чтобы не потух огонь в очаге, и собирала цветы, которыми ее мать во все праздничные дни украшала сам очаг; первая жертва, которую новобрачная приносила в доме мужа, — эта жертва Ларам ее новой семьи.

В то же время, развитие римского частного права, которое являлось предельным выражением индивидуализма и наибольшей свободы правового самоопределения имущих слоев свободного населения, сводилось ко все большему правовому равенству женщины с мужчиной, которое в последний век республики было осуществлено за счет трех сил, до этого повелевавших женщиной: «patria potestas, manus и tutela mulierum».

Все три названных правовых института, которым на протяжении всей своей жизни была подчинена римлянка, со времен поздней республики претерпели определенные модификации. В принципе, у отца была patria potestas (отцовская власть) над дочерью, у мужа — manus (супружеская власть) над женой, а по смерти этих носителей власти каждая римлянка находилась под tutela mulierum — опекой ближайшего родственника по мужской линии — агната¹⁴⁷.

А теперь, послушайте, юноши, старика, которого юношей слушали старики! — Он расскажет как на самом деле обстояло дело уже в республике, а затем в империи:

— Во все времена женщины, при всём их бесправии, отличались одним свойством — умением интриговать, строить козни и делать пакости руками других, а также необычайным умением приспосабливаться к обстоятельствам.

— В 195 году до н.э. консул Марк Порций Катон, при обсуждении возможности отмены Оппиева закона¹⁴⁸, заявлял: «Предки наши не дозволяли женщинам решать какие-либо дела, даже и частные, без особого на то разрешения; они установили, что женщина находится во власти отца, братьев, мужа. Мы же попущением богов терпим, что женщины руководят государством, приходят на форум, появляются на сходках и в народных собраниях. Ведь, что они сейчас делают на улицах и площадях, как не убеждают всех поддержать предложение трибунов, как не настаивают на отмене Оппиева закона. И не надейтесь, что они сами положат предел своей распущенности; обуздайте же их безрассудную природу, их неукротимые страсти»¹⁴⁹.

А римский писатель и философ Клавдий Элиан добавлял: «Каких только нарядов в погоне за роскошью не придумывали себе женщины в древности. На голову надевали высокий венок, на ноги — сандалии, уши украшали большими серьгами, хитон от плеч до рук не сшивался, а застегивался множеством золотых и серебряных булавок. Так одевались в глубокой древности, а про аттических модниц пусть рассказывает Аристофан¹⁵⁰».

— Цезарь Август, рациональный и здравомыслящий, как лед холодный государственный муж, однажды стал добычей любви, и любовь к Ливии, прекрасной женщине, навлекла на его государство большое несчастье, причина которого — господство женщин¹⁵¹;

— Его наследника — Тиберия, «самого мужественного из всех римских мужей», постоянно осаждали женщины, капризные, своевольные и не самые приятные. Каждая из них была снедаема жаждой власти и в вечной игре интриг стремилась превзойти самое себя и оттеснить других, — в такой атмосфере и простому смертному было бы не по себе, не говоря уж о властителе!¹⁵²

Тацит сообщает в «Анналах», о женах других римских императоров ведущих себя подобным образом: Валерия Мессалина¹⁵³ per lasciviam, «своенравно» вела свою игру с римским государством¹⁵⁴; Агриппина старшая¹⁵⁵, внучка Августа, была властолюбива¹⁵⁶, а ее дочь, носившая то же имя (Ю́лия Августа Агриппи́на, проще — Агриппина Младшая), не только «соблазнила» на брак императора Клавдия, своего дядю (это была последняя жена императора Клавдия, мать императора Нерона¹⁵⁷), но и целенаправленно использовала свое «бесстыдство» и супружеские измены для достижения и укрепления своего господства¹⁵⁸. Всем этим женщинам была присуща редкая порочность ума («Mira pravitate animi»).

Усвоив эту информацию, мы с легкой грустью замечаем, что на империи лежит печать женской безнравственности, коренящейся в безграничной женской жажде власти. На смену образу «нравственной» матроны времен республики приходит исчезновение строгих норм отношений в период поздней республики и всеобщая «безнравственность» времен империи, которая приравнивается к «эмансипации римских женщин».

Слово «эмансипация» означает, таким образом, уничтожение четкого общественного порядка в Римской империи и содержит негативный оттенок. Результатом этого процесса упадка представляется приобщение женщин к власти или даже «господство женщин».

Происходившие из аристократических семей, состоятельные, очаровательные, одаренные женщины, женщины без всяких моральных оков, исполненные жажды животного наслаждения, или жажды власти, или того и другого вместе, оказались на публичной сцене позднереспубликанского общества, которая открыла им широкий простор для деятельности. С установлением империи возможность развернуться на широкой сцене оказалась для них ограничена, однако она существовала, если они по рождению принадлежали к императорской семье или были в нее приняты. И в этом случае перед ними открывались еще большие возможности, чем прежде¹⁵⁹.

Среди жен и матерей первых пяти Цезарей наибольшее влияние приписывается Ливии Друзилле. Ливия (родившаяся в 58 г. до н.э. и дожившая до преклонного восьмидесятисемилетнего возраста) уже родила одного сына, Тиберия, и была беременна вторым ребенком, когда ее муж, Тиберий Клавдий Нерон (Старший), «уступил» ее Августу¹⁶⁰. Фактически этот развод стал законной и официальной формой прелюбодеяния.

Как сообщает Тацит, Август домогался ее «из страсти к ее красоте». В качестве важнейшего результата влияния Ливии на Августа называют то, что она добилась от мужа усыновления своего сына Тиберия и назначения его наследником престола¹⁶¹. Римские авторы сообщают при этом — впрочем, как слух, — что после смерти Августа она обеспечила успешное наследование власти, отдав приказ убить последнего возможного соперника — Агриппу Постума¹⁶². Помимо таких намеков историк Дион Кассий, писавший примерно через двести лет после этих событий, воспроизводит длинный монолог Ливии (как будто он присутствовал при разговоре!?), обращенный к ее мужу Августу, в котором она предпринимает попытку убедить его, что милосердие и кротость в отношении подданных — лучшее средство против опасностей, угрожающих монарху¹⁶³. А Светоний в жизнеописании Августа считает нужным сообщить, что император всегда делал письменные заметки (боясь оскандалиться), готовясь к важным беседам со своей женой¹⁶⁴.

Ливия Друзилла в период после смерти Августа характеризуется в исторических текстах нелестным определением muliebris inpotentia, «женской необузданности». Тиберию даже приходилось обороняться от властолюбия своей матери¹⁶⁵. Мать Тиберия попрекала его, согласно Тациту, тем, что власть он получил от нее в подарок¹⁶⁶. Этим обосновывается все более враждебное отношение Тиберия к Ливии¹⁶⁷. Помимо таких высказываний и суждений о необузданности Ливии, из античных текстов нельзя извлечь каких-либо указаний на конкретное могущество матери императора. Помимо утверждений о влиянии Ливии, античные тексты сообщают лишь о её просьбах к Тиберию взять на себя защиту, попавшей под обвинение её подруги или проявить милосердие к сенатору, по неловкости навлекшему на себя гнев императора¹⁶⁸.

Как же могут женщины влиять на государство, если они не обладают властью?

Противоречие здесь заключено в определении понятия «власть». При помощи данного Максом Вебером¹⁶⁹ классического определения власти как «шанса осуществить собственную волю внутри социальных отношений даже вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем этот шанс основан» мы не можем понять, что имеют в виду римские авторы с их жалобами на женщин из императорского дома. И потому главный вопрос должен звучать так: чем же обладали римлянки, которые не имели власти и тем не менее были «могущественны»?

На роль женщин как орудия в мужской игре за политическую власть уже было указано: дочь выходит замуж, потому что ее отец хочет закрепить политическую дружбу или союз родственной связью; за изменением этих политических отношений могут последовать развод («A mensa et toro» — «От стола и ложа» (отлучить¹⁷⁰) и новый брак. На жену возложена важнейшая задача родить законных детей, и производство законного потомства ни в коей мере не является «частным» делом; для римского аристократа это двойной долг, который ему надлежит исполнить как гражданину по отношению к государству, а как отпрыску большой семьи — по отношению к своим предкам, род и имя которых он обязан продолжить. Из этих инструментальных функций может вырасти общественное уважение к женщинам, имеющее политический характер: как дочь важного отца она переносит его престиж на своего супруга и детей; она может также выступать в римском обществе как мать многочисленных детей, «надменная своей плодовитостью», как это сказано в «Анналах» Тацита¹⁷¹.

Может ли быть женское влияние действительно обозначено как «политическая власть женщин»? Чтобы ответить на этот вопрос, следует более подробно описать различие между формальной и неформальной властью в римском обществе. Различные сферы обладания властью можно понять как процессы, которые разыгрываются «на сцене» и «за кулисами» — on-stage и offstage. Римские структуры власти, как они описываются в античных текстах, идеально-типически можно обрисовать следующим образом.

Римское общество состоит из определенного числа больших аристократических семей, во главе каждой стоит соответствующий pater familias (отец семейства), который в своем доме распоряжается женой и детьми, рабами и имуществом. Эти отцы семейств собираются в сенате, чтобы совместно определять римскую политику; каждый представляет там свои интересы (т.е. интересы своей семьи, в известной степени им олицетворяемой), которые ему приходится отстаивать в условиях возможной конкуренции с интересами его коллег по сенату. Римские сенаторы равноправны между собой, различия в политическом значении каждого проявляются лишь в различиях между ступенями должностной карьеры, которая в принципе открыта для каждого. Только один из них — ПРИНЦЕПС — со времен Августа становится «первым среди равных». Император, впрочем, тоже должен предъявлять сенату свои решения. Так могут быть схематизированы представления римских авторов об отправлении власти на официальной сцене. Римские аристократы разыгрывают политический театр для римских граждан и подвластных Римской империи народов, но, в первую очередь, для самих себя, обеспечивая тем самым свою политическую идентичность. Точно так же, как действие на сцене, само собой разумеющимися являются и процессы, происходящие за кулисами: обсуждения между сенаторами, друзьями, дружба с которыми закреплена браками, общение в аристократических домах, — а здесь-то и располагается сфера политического влияния супруг, матерей и дочерей. Несмотря на скудость передаваемых римскими текстами свидетельств о существовании подобной практики «закулисного» общения, можно предположить, что женщины неизбежно составляли часть этих offstage-процессов и их роль полностью соответствовала той традиции, которая не оспаривается.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

138

Трагедия «Гораций».

139

Пьер Буаст. Сводная энциклопедия афоризмов. dic.academic.ru

140

Эпитафия — надгробная, намогильная надпись.

141

Дело слушалось 4 апреля 56 г. перед трибуналом претора Гнея Домиция Кальвина. После защитительной речи самого Целия говорили Марк Красс и Цицерон, опровергавший обвинение в попытке отравления. При этом он выступил и против своих политических врагов Клавдиев Пульхров. Целий был оправдан.

142

Триумвир — член триумвирата. Триумвират — союз влиятельных политических деятелей и полководцев с целью захвата власти. В 43—36 годах до н.э. — это был союз между Октавианом (Августом), М. Антонием и М. Лепидом.

143

Клеопатра — царица Египта.

144

Братья Гракхи, древнеримские реформаторы, народные трибуны.

145

Древнеримская богиня урожая и плодородия, ответственная за произрастание и созревание злаков и других растений. Также была связана с подземным миром и могла насылать на людей безумие; покровительствовала материнству.

146

Taцит. Aнналы, I, 14.

147

По законам Августа, женщина, имевшая троих детей, освобождалась от всякой опеки.

148

Оппиев закон 215 г. до н.э. относят к так называемым Суптуарным законам (от лат. Leqes sumptuariae). Он принят в самый разгар Пунических войн и был направлен против роскоши. Закон запрещал римским женщинам иметь больше полуунции (унция равна 27, 3 гр.) золота, носить окрашенную в разные цвета одежду, ездить в повозках по Риму и другим городам или вокруг них на расстоянии мили. Подробнее см.: Квашин В. А. Законы о роскоши в Древнем Риме эпохи Пунических войн. Гл. 4. Вологда: «Русь», 2006.

149

Тит Ливий. История Рима от основания города. Т. III. Книга XXXIV, 2, 11—13. М., «Наука», 1993.

150

Древнегреческий комедиограф. Древние называли Аристофана просто «комиком», подобно тому, как Гомер был известен под именем «поэта».

151

Kornemann, 1947, р. 250.

152

Kornemann, 1934, р. 85, 88.

153

Третья жена римского императора Клавдия, мать Британника и Клавдии Октавии, влиятельная и властолюбивая римлянка, имя которой приобрело переносное значение из-за её распутного поведения.

154

Taцит. Aнналы, 12,7,3.

155

Агриппина Старшая — жена Германика, племянника Тиберия, мать императора Каллигулы.

156

Taцит. Aнналы, 4,12,3.

157

К тому моменту Агриппине Младшей только исполнилось 33 года. Плиний Старший пишет, что она была красивой и уважаемой женщиной, однако безжалостной, амбициозной, деспотичной и властной. Также он говорит о том, что у неё были волчьи клыки, что считалось знаком удачи.

158

Taцит. Aнналы., 12,3,1.

159

Balsdon, 1962, p. 60.

160

Светоний. Tиберий, 4,6; Светоний. Август, 62,2; Веллей Патеркул, 2,79,2; 2,94,1; Taцит. Aнналы, 5,1,2.

161

Кaссий Дион, 54,31,4; 55,10,10; Светоний. Tиберий, 21,4; Taцит. Aнналы, 4,40,6; 4,57,3.

162

Taцит. Aнналы, 1,6,2; Кaссий Дион, 57,3,5 — 6; Свтоний. Tиберий, 22,1.

163

Кaссий Дион, 55,14—22.

164

Светоний. Aвгуст, 84,4.

165

Taцит. Aнналы, 1,4,5; 4,57,3; 5,1,3; Светоний. Tиберий, 50,3.

166

Taцит. Aнналы, 4,75,3.

167

Светоний. Tиберий, 47,1; 51,1—6; Кaссий Дион, 57,12,2; 58,2,1; Taцит. Aнналы, 4,57,3; 5,1,3; 5,2,1—5; 5,3,1.

168

Taцит. Aнналы, 3,10,2; 3,15,1; 3,17,1; 2,34,3; 1,13,6.

169

Макс Вебер (1864 — 1920 гг.) — немецкий социолог, философ, историк, политический экономист.

170

Формула развода в римском праве.

171

Taцит. Aнналы, 4.12,3; 1,41,2; 2,43,6.