Игра

Александр Мокроусов

Молодой бизнесмен Максим Романов получает приглашение принять участие в странной Игре. Его предупреждают, что в случае отказа его компания «Максим» будет ликвидирована. Приходится согласиться. Вместе с другими игроками Максима привозят в неизвестный городок. У всех на руках смарт-часы, через которые организаторы отправляют приказы и отслеживают местоположение. Ни денег, ни ценных вещей участники не имеют. Все средства к существованию они должны добывать самостоятельно. И вот, старт дан. Но что происходит? Почему начинают гибнуть игроки? Нескоро Максим начинает догадываться об истинной цели организаторов Игры… Тонкий психологический детектив с непредсказуемой развязкой; Детально прописанные персонажи и лихо закрученный сюжет; Образы героев настолько яркие и точные, что каждый читатель сможет найти среди них похожего на себя; Работа за границей и регулярное общение с иностранными коллегами научили автора понимать культуры других народов, дали ему огромный запас непридуманных историй и характеров.

Глава 4

— Штирлиц, как ваши пальчики оказались на русской рации? — Я вспомнил свой любимый фильм и то, как набором случайностей Штирлиц, на грани провала, объяснялся с Мюллером. — Мессиры, если за этими мелкими разрозненными неприятностями никто не стоит — значит мы попали в, прям-таки, беспрецедентную черную полосу, тут в пору святую воду в кулеры заряжать, вместо артезианской…

Впрочем, там, где одна случайность, там возможна и их череда. Ведь мог Гильденстерн сто раз подряд проиграть Розенкранцу, раз за разом выбрасывая орла? Почему бы и нет. Вот только это красиво в кино и литературе, а в бизнесе с такой цепочкой столкнуться…

В переговорке снова повисла тишина.

— Так, пауза. Встретимся за завтраком. Я поднимусь поужинаю и тоже домой еду.

Через десять минут я побывал в душе и переоделся. Через пятнадцать минут я удивился. Через шестнадцать минут я очень сильно удивился. А через семнадцать минут появился незнакомец и я облегченно вздохнул.

Когда моя компания только переехала в новое здание, в наш тринадцатиэтажный комплекс, кто-то из дизайнеров назвал стеклянный купол на крыше капитанской рубкой. Шутка прижилась. Вообще, сравнение коллектива или компании с кораблем очень популярно. Сколько раз вы слышали слова сотрудницы ЗАГСа о «лодке любви» или «корабль под названием Ивановы»… В корпоративном бизнесе такая же история. Многочисленные бизнес тренеры сплачивают коллектив, ассоциируя его с командой корабля. Один за всех и все за одного. Вокруг — бушующее рыночное море и акулы-конкуренты. И вся надежда только на боцмана и отца-капитана, то есть на генерального менеджера и его совет директоров. Чушь полная, но с менеджерами среднего звена работает и стоит дешевле, чем многие другие мотивационные программы. Итак, название «рубка» прижилось. Ну а с появлением рубки и обслуживающие директорскую столовую сотрудники стали, вполне логично, называться не официантами, а стюардами.

В моем здании очень много комнатных растений, от неприхотливых кактусов и стандартных для любого офиса юкк, фикусов и диффенбахий, до совершенно экзотических карликовых берез и мхов во всю стену. Ну а рубка была, прям-таки, наполнена живыми зелеными растениями. Шестнадцать метров в диаметре и двенадцать в максимально высокой точке, но учитывая сферический наклон стен полезная площадь купола составляла чуть больше ста квадратов. И значительная часть этой сотни квадратов была отдана саду. Бамбуковые и финиковые пальмы, лимоны, папоротники, алоэ и несколько видов кактусов. И все это на ковре из стелющегося можжевельника. Уж не знаю, как наши садовники ухитряются поддерживать в одном месте жизнь таких разных растений, но с 2015, с самого переезда ГК «Максим» в это здание, мы регулярно берем призовые места в различных номинациях в ежегодной национальной премии за лучшие решения бизнес-пространств Best Office Award. Концепция рубки — это зеленая зона, залитая солнечным светом, где большой стол на тридцать человек смотрится легко, словно плед для пикника на траве. И кстати, «Максим» участвует в Office Award не из какого-то пошлого тщеславия. Мы не рефлексирующие истерики, которым нужно что-то кому-то доказывать. Предоставление сотруднику рабочего места в столь титулованном, и реально удобном и красивом офисе — это тоже мотивация. «Максим» дает работнику много, потому имеет право много от сотрудника требовать.

Итак, через пятнадцать минут после завершения совещания с моими директорами, отдохнувший под контрастным душем и сменивший костюм и ботинки на кроссовки, джинсы и футболку с принтом Джокера, я поднялся по винтовой лестнице в рубку. И удивился в первый раз.

Я уже говорил, что помещение под куполом обычно использовалось как столовая для высшего менеджерского состава, то есть для буквально дюжины человек. Поэтому в стандартные рабочие дни тут стоял круглый, примерно трехметровый обеденный стол.

Сейчас этот стол был очень нестандартно сервирован. Как-никак, я имею некоторое отношение к кухне. А где кухня — там и сервировка. И отличить настоящее столовое серебро от наших обычных приборов, которые используются в рубке… «Максим» конечно не бедствует, и в этом месте ест верхушка компании, здесь мы принимаем особо важных гостей, но все же, серебра у нас никогда не было. Если бы я сам не просмотрел еще во время перелета из Италии все первичные данные и не провел только что встречу, я бы подумал, что мои директора приготовили мне какой-то приятный сюрприз. Подготовили, заманили меня в офис, разыграли проблему и сейчас планируют с хлопушками и шариками выпрыгнуть из-за кадок с деревьями. Может, такое запоздалое поздравление с днем рождения? Хотя розыгрыши, какие бы они ни были, скажем так, комфортные, не в стиле моего малого совета. Остроумие у всех моих товарищей, как у всех умных людей, отменное. И в понятие «смешно» — розыгрыши у нас ну никак не входят. Значит это не они. А кто еще может организовать сюрприз владельцу «Максима» в офисе «Максима»? Ответ очевиден, только тот, кто проводит все те мероприятия, которые я весь сегодняшний день анализирую. Ну что ж, по всему получается, что сейчас мне будут показывать представление. Пока нет других данных, почему бы не поиграть с теми картами, которые мне выдал неизвестный визави. Противником его называть, до того, как он объявит о своих планах, я не буду. Серебро приборов дает очень широкий веер версий.

Я отодвинул кресло и сел за стол. Достал телефон и удивился во второй раз. Очень удивился.

Связь, возможность созвониться или списаться с кем угодно и когда угодно, гарантия доступа в интернет из любой точки здания при любых внешних факторах. Абсолютная энергетическая автономность и наличие альтернативных каналов связи. Это разумеется не залог успешного бизнеса, но, как минимум, одно из непременных условий. Весь Краснодар мог остаться без электричества, сетки всех операторов могли лечь, оставив абонентов без связи. Проводные телефоны могли умереть из-за какой угодно аварии. Но в здании ГК «Максим» продолжали бы гореть лампы, компьютеры сотрудников продолжали бы обмениваться данными с серверами, а сотовые и настольные телефоны автоматически перешли бы на виртуальных операторов или спутниковые сети. Это стоит чертову уйму денег, но это то, что в итоге окупается. Поэтому, я очень удивился, когда, сев за стол, я взглянул на свой Блэкбери. Я был не в сети.

В купол ведут два входа. Парадный, которым пользуемся мы, те, кто обедает в этой столовой, и служебный, которым пользуются стюарды и служащие. Это не снобизм. Просто дверь для человека, несущего в руках посуду, горячий кофейник или пылесос, должна открываться несколько иначе, чем обычная. То же самое с освещением, напольным покрытием, шириной и глубиной ступеней и многими другими факторами.

Человек, поднявшийся в купол через служебный вход, не был одним из наших стюардов. Не то, что я знаю всех в лицо, но он как минимум был одет не в нашу униформу. По той же причине он не мог быть поваром или садовником. Не был он и случайно перепутавшим двери сотрудником одного из нижних этажей. Система электронных карт-ключей дает доступ каждому работнику исключительно в те помещения, посещение которых входит в его контракт. Поэтому, появление в рубке этого мужчины меня очень обрадовало. Как только незнакомец появился в рубке — я вздохнул с облегчением.

— Я думал вы придете после ужина.

— Вы меня ждали?

— Не то, чтобы ждал. Скорее надеялся, что вы придете.

— Меня зовут Станислав Сергеевич, я…

— Не правда, — перебил я мужчину.

— Что, простите?

В переговорах есть два типа участников. Те, кто получают, и те, кто уступают. В 95 % переговоров есть те, кто получают больше, чем рассчитывали, и есть те, кто отдают больше, чем собирались. Пресловутые win — win встречи, на которых якобы обе стороны получают именно то, на что рассчитывали — это большая редкость. Я обычно получаю больше, а плачу меньше. Потому что я умею вести переговоры.

— Это не правда, что вас зовут Станислав Сергеевич. В лучшем случае, если вы сейчас не врете и это имя написано в вашем паспорте, так вот, в лучшем случае вас иногда в лицо так называют. А вот как вас зовут на самом деле ваши знакомые — вы скорее всего не знаете. — Судя по чуть растерянному лицу мне удалось сбить его с толка. А нечего строить мне сюрпризы, я очень скучный человек, я их не люблю.

— Простите, Максим Александрович, я не совсем понимаю вас…

— Простите? Вы в чем-то передо мной провинились? Или это ваш стиль, начинать переговоры с низкой позиции? — Ох как блестят его глаза, что, друг, не привык вот так с места в карьер, а то ли еще будет. — Я говорю о том, что не мы сами выбираем, как нас зовут. Начиная от имени, которое нам, без нашего согласия, дают родители, и до прозвища, которым нас называют друзья или сотрудники. Однажды, кажется в пятом классе, мой товарищ пришел в школу в черном пиджаке с удлиненными фалдами, эдакий детский вариант фрака. Кто-то из друзей назвал этот пиджак «смокингом», кто-то не расслышал, или просто не знал такого слова, и вот этот парень до конца школы стал «Цмыком».

— Максим Александрович, что вы несете?

Ого, это уже похоже на огрызание. Возможно, статус моего визави все же чуть выше, чем я изначально предположил. Ну ничего, сейчас я его еще пощупаю, плести узоры из слов я умею.

— Я вам больше скажу, даже то, как вас на работе называют, выбираете не вы, а ваш работодатель. Вот, возьмем, к примеру, вас. Вы, вероятно, хотели бы назвать себя представителем, посланцем, переговорщиком, может менеджером по налаживанию контактов. А ваш хозяин называет вас просто «говорящая голова».

Интересно, как он будет выбираться из этого разговора? По всему видно, что подготовленный сценарий нашего знакомства уже пошел под откос. Ну что же, поковыряем твою сдержанность. Все как всегда. Выведи контрагента из равновесия и отожми себе больше, чем изначально тебе планировали дать.

— Станислав Сергеевич, давайте уже к делу. Я мечтаю о чашке кофе. Думаю, что смогу слушать вас еще минуты три. А потом я вас прогоню.

— А вы не боитесь так разговаривать с человеком, который устроил вам проблемы, которые вас даже из Италии выдернули?

— Ну вот вы опять. Нельзя строить отношения на лжи. Если вы надели хороший костюм, обувь, — я сощурил глаза, — манжет поддерните, часы у вас вероятно не дешевые, да? Одеколон, чувствую, кридовский Авентус, верно? Мне он тоже лет десять назад нравился. Маникюр по случаю сделали. Вот только мой вам совет, вы, если за серьезного человека хотите сойти, вы одеколона поменьше на себя лейте. И, уж простите за откровенность, фигура. Портной конечно постарался, костюм вам явно подгоняли, вот только времена, когда только богатый человек мог быть толстым, давно прошли. По вам ведь видно, что питаетесь вы черте чем. Еще и очки. Вы про лазерную коррекцию зрения слышали? Человек, стоящий за всеми моими вопросиками, заметьте, не проблемами, а именно вопросами, он достаточно умен, чтобы о своем здоровье думать. Так что вы — просто наемник какого-то очень среднего уровня.

Это конечно очень подлый ход, но эффективный. Ого, а мужик — молодец. Только по расширенным зрачкам за стеклами очков и по трепетанию крупного носа можно понять, что нервничает, но руки не трет, лицом не краснеет и потеть не начинает. Крепкий мужик.

— Вы в одном только правы, — прищуренный улыбающийся взгляд, — набрызгали меня от души, — мужчина шуточно помахал широкой ладонью перед носом, как будто разгоняя неприятный запах.

Вот только он не был смущен. Любой «ряженый» на его месте засмущается. Человеку, каким бы он ни был циником или дураком, очень сложно не смутиться от мысли, что его застукали там, где ему не положено быть. Не по правилам, законам или формулярам, а по первичным признакам, по уму, достатку, внешности. А еще взгляд. Строгий, оценивающий и, как ни странно, веселый. В глазах была не обида унижения, не разочарование разоблачения, в них было веселье. Неужели это и правда он, мой главный визави?

— А я на ваш счет кажется ошибся, впору мне самому у вас прощения попросить, — тихо и задумчиво произнес я.

Если бы мы встретились иначе, я бы даже поверил, что именно стоящий передо мной мужчина — мой главный оппонент. Но все же не мог на первую встречу прийти первый человек, это не в психологии руководителя такого масштаба.

— А вот признание своих ошибок делает вам честь. Кстати, вы у меня четвертый, и первый, кто так быстро меня просчитал. Первые трое меня, пока я полностью не представился, так за говорящее письмо и принимали.

— Почему же тогда один прибор? — Я кивнул на стол.

— Оооо, нет, спасибо, я вегетарианец, никого не ем. И я никогда не сижу за столом с тем, кто есть животных.

— Тогда почему вы выбрали местом нашего знакомства столовую?

— Ну, это элементарно. Показать, что я имею доступ к святая святых, к кухне, я решаю, что вы съедите.

— Ну много то на себя не берите, вы решаете, что на стол поставить, а вот что съесть — это уже только мое решение. Однако, нам похоже не избежать разговора, может вы распорядитесь накрыть стол без мяса и второй куверт принести?

Мой собеседник задумался на какое-то мгновение, а я тем временем еще раз оглядел его с ног до головы. Под два метра, с явной парой десятков лишних килограмм. Добротные ботинки на тонкой кожаной подошве, темные брюки, но не костюмные, без стрелок, белое поло и песочный пиджак. Короткие, темно-русые волосы, нарочитая трех дневная небритость, при этом имеющая четкий контур. Очки в тонкой оправе из белого металла. На первый взгляд ему не больше сорока двух-сорока пяти. Если не смотреть в глаза. А они тут очень интересные. Под широкими, выдающимися вперед надбровными дугами сияли яркие, живые и умные глаза. Даже я бы сказал, умудренные. Эдакие подуставшие, как будто они уже все видели и все понимают, но все еще испытывающие азарт от увиденного.

— А почему бы и нет? — Станислав вскинул левую руку и взглянул на часы. Я не разбираюсь в аксессуарах, но на руке сверкнуло что-то очень стальное и скромное, всем своим неброским видом кричащее о большой стоимости. — А вы ругаться не станете? Я, признаться, не люблю неприятные разговоры за столом вести, это оскорбительно для шеф-повара.

— А вы моего шефа оставили, или мои люди сейчас связанные лежат, смотрят, как на их кухне чужая команда орудует?

— Ну за кого вы меня принимаете, право слово, ваши люди готовят, ваши. Но под руководством моего. Ваш шеф, за скромную сумму, согласился сушефом один вечер поработать.

Я отметил про себя, что нужно будет разобраться, почему мои сотрудники берут деньги у чужих людей. Да да, это как в кинологии, в дрессировке собак. У моего сотрудника должен быть один источник дохода, «Максим». Повторюсь, я много требую, но и даю не мало. Так что, шефа для директорской столовой прикажу сменить.

— Вы мне, Максим Александрович, так и не ответили, ругаться не намерены случайно? Корить за все те посягательства на ваше равновесие, что за последнее время вам устроили?

— Оставьте, за что вас корить, а тем более ругаться с вами. — Я решил проверить одну свою неожиданную догадку. — Наоборот, я очень рад с вами встретиться, я признателен, что вы сегодня ко мне пришли, не стали тянуть. Рад настолько, что с удовольствием перед ужином шампанского бы выпил.

— Вы замечательный человек, Максим Александрович, вы мне все больше и больше нравитесь. И ледяной брют сейчас был бы и правда очень уместен. У нас с вами, предвижу, разговор интересный получится, а с шампанским он еще и приятным станет. — Сказал и замолчал, как будто действие совершено, и больше ничего делать не нужно.

Странно. Очень странно. Не может он не понимать, что я понимаю. А если он понимает, что я понимаю, то не может не понимать, что мои выводы о его роли прямо противоположны тому, как он себя в переговорах позиционирует.

— Максим Александрович, да не оглядывайтесь вы так. Да, мы тут вдвоем. И да, я не передаю приказ об изменении меню, о приборах для меня и о шампанском ни по рации, ни по телефону. Да, вы верно уже просчитали, что нас слушают. Вы же поэтому шампанское приказали подать? И головой вертели сейчас, микрофон искали? Уверяю вас, наши микрофоны даже специалисты не нашли бы. А у вас зрачки сузились! Заметил, заметил. Хотя вашей выдержке могу только позавидовать. В покер поигрываете, нет? Только вот подозреваю вывод вы не верный сделали. Вы наверняка решили, что несмотря на то, что я представляюсь вам, ну скажем так, фигурой, человеком принимающим решения, а вот из-за того, что нас слушают вы сделали вывод, что я — марионетка, исполняющая приказы. Но смотрите, у меня в ушах гарнитуры нет, аудио суфлерами я не пользуюсь, очков дополненной реальности не ношу. Давайте я еще раз представлюсь: Станислав Сергеевич, распорядитель Игры.