Редзублов и кладбищенская неотложка

Александр Николаевич Лекомцев (2024)

Пусть это, по сути, повесть-хоррор, но в ней немало комичного и поучительного. Нелёгкая задача выпала исполнительному директору кладбища «Уютное поле» Игнату Редзублову. Он вместе с бригадой специальной неотложки обязан был выезжать к блуждающим по погосту вампирам, которые нуждались в медицинской помощи. Опасность подобной работы переоценить трудно потому, что всегда имеется возможность стать жертвой какого-нибудь вурдалака или кровососа. Но благо, что невероятные события в повествовании развиваются стремительно. Для главного героя Игната Парамоновича всё складывается благополучно.

Старик из морга

На следующий день, не ранним, но утром, к домику, где жил и, можно сказать, работал исполнительный директор кладбища «Уютное поле» Игнат Редзублов подъехала специализированная неотложка. Это и на самом деле была далеко не новая, но большая американская машина «Форд», на правой дверце которой красовался очень заметный чёрный крест. Сообразительный Игнат Парамонович сразу же понял, что медицинские процедуры с пациентами проводились прямо в её просторном, специально оборудованном салоне.

Из машины вышел тучный, можно выразиться словами литературного классика советских времён, кривоногий и хромой, врач неотложки Григорий Авдеевич Клешня, сорокалетний, моложавый, с пышными серыми усами и большим и широким носом и огромными чёрными глазами. Надо было срочно познакомиться с новым исполнительным директором и взять его в обязательную поездку, к очередному пациенту.

Широко и решительно распахнув дверь домика-офиса большого кладбищенского начальника, Клешня, в широком чёрном брезентовом плаще-халате, с таким же колпаком на голове и в резиновых сапогах, вошёл вовнутрь здания. При этом он едва ни столкнулся носом к носу с Редзубловым, ещё со вчерашнего дня готовым к поездке с бригадой срочного медицинского обслуживания. Предусмотрительно он положил в кожаную «командирскую» сумку, надетую способом «через плечо», диктофон, несколько блокнотов и набор шариковых ручек.

— Ну, зачем же так, уважаемый господин? — довольно широко улыбнулся врач Клешня. — Какой смысл являться прямо сюда? Мы бы подъехали прямо к вашей могиле и провели в салоне специально оборудованной машины все самые необходимые процедуры.

— Я пока ещё живой, — с некоторой обидой сообщил Редзублов, — и второй день энергично и неустанно тружусь здесь на серьёзном и ответственном посту исполнительного директора.

— Что ж, тогда давайте знакомиться, — предложил Клешня. — Я врач, Григорий Авдеевич. Тоже работаю с большим напряжением и, между прочим, с активным удовольствием.

— А вот у меня совсем другие имя и отчество. Я — Игнат Парамонович. Но вот вопрос. Если я буду по делам общаться со сторожами и охранниками или покойников навещать, как и где вы меня отыщите?

— Не волнуйтесь, Игнат Парамонович, мы вас найдём. Без вас пациентов нам посещать запрещено. А сейчас пойдёмте! Я сразу же представлю вас своим коллегам, чтобы они не вздумали посчитать вас кем-нибудь другим.

Они вышли из дома офиса. У машины их ожидали медсестра и шофёр, оба в чёрной брезентовой одежде и с колпаками на голове, сшитыми из подобного материала, как и положено. Худощавая медицинская сестра, дама лет тридцати с щекастым лицом и пухлыми губами, с крашеными оранжевыми на голове, подчёркнуто элегантно, но громко назвала себя Анной Семёновной Гминькиной.

Что касается шофёра, примерно такого же возраста, как и она, с худым удлинённым лицом Потапом Потаповичем Немукаевым, то исполнительный директор при посадке в салон машины даже перекинулся с ним несколькими фразами.

— Не люблю ни с кем временно знакомиться, — поделился с Редзубловым некоторым откровениями водитель «Форда». — Предыдущий исполнительный директор «Уютного поля» здоровый был. Руку мне долго жал, чуть не вывихнул.

— Так он уволился? — поинтересовался Редзублов. — Другую работу нашёл?

— Нет, его, как и предыдущих начальников, сожрали вампиры, — пояснил Немукаев. — Я же говорю, что знакомлюсь тут с исполнительными директорами временно. За погода здесь их двадцать семь здешние покойники изволили скушать.

— А вот и нет, Потап, — вставила и своё слово медсестра Гминькина. — Их всего-то двадцать шесть было.

— Тогда извиняюсь, — дал некоторые разъяснения Немукаев, собираясь занять своё, законное место водителя. — Я, наверное, уже к ним приплюсовал Игната Парамоновича. Такие вот они, временные знакомства.

Забираясь в салон автомобиля, Редзублов поймал себя на тревожной мысли, что ему не очень-то приятны воспоминания длиннолицего шофёра Потапа.

На место они прибыли довольно быстро. Остановились у памятника, большой бронзовой статуи — старик в шортах, в майке, с сигаретой в зубах. На основании скульптуры отчётливо выбито или напаяно серебряными буквами: «Свиридкин Павел Егорович, он же — Свиридун». Ну, и так далее: даты рождения и смерти и несколько добрых пожеланий «в дорогу», и прочее таком же духе.

Конец ознакомительного фрагмента.