По зову Большой Медведицы. Якутские мотивы. Продолжение

Александр Обоимов

Все знают, что синяя стрелка компаса неизменно устремлена на Север, но не все знают, что также неизменно каждый год стремятся в Арктику по вечному зову Большой Медведицы сердца отважных людей. По-разному складываются человеческие судьбы: у кого-то жизнь течет по «накатанным рельсам», кто-то терпеливо и кропотливо идет по своему пути. А бывают судьбы, как звезды, вспыхивают и горят, освещают все вокруг. И именно их имена появляются на наших картах – о них и пойдет речь в этой книге.

Трагическая история полярной экспедиции

Шхуна «Жаннетта» худ. Е. Войшвило

Вторая половина XIX века и начало XX века — период «полярных гонок» и дальних путешествий, но на картах Крайнего Севера оставалось еще много «белых пятен». Центральной проблемой исследования Арктики стало достижение Северного полюса, в то время был выдвинут целый ряд проектов достижения заветной точки. Французский гидрограф Г. Ламбер полагал, что известная «сибирская полынья» представляет собою не что иное, как южную часть открытого полярного моря, он предложил предпринять плавание к Северному полюсу со стороны Берингова пролива.

Джордж Вашингтон Де-Лонг

Этим проектом весьма заинтересовался меценат географии и издатель американской газеты «New York Herald» Гордон Беннетт-младший, который и выделил деньги на его осуществление, конечно, под американским флагом. Начальником экспедиции был назначен лейтенант Джордж Вашингтон Де-Лонг. В конце 1876 года Де-Лонг приступил к подготовке экспедиции. Было куплено судно «Пандора», испытанное в арктических условиях, и имевшее ледовую обшивку. Почти три года ушло на подбор членов экспедиции, подготовку снаряжения и переоборудование судна, названного «Жаннеттой» в честь сестры спонсора экспедиции.

Экспедиция состояла из 31 человека. Кроме Де-Лонга, на судне находилось пять офицеров: лейтенанты Чипп и Даненовер, инженер Мельвилль, врач Амблер, лоцман Денбар. Команду подбирали очень тщательно. В одном из писем к лейтенанту Чиппу Де-Лонг писал, что зачисляемые в экипаж должны быть «холостые, совершенно здоровые, обладающие физической силой, умеющие читать и писать по-английски, непьющие, веселые, первоклассные матросы, если можно музыканты, предпочтительно норвежцы, датчане и шведы. Избегайте англичан, шотландцев и ирландцев. Отказывайтесь совершенно от французов, итальянцев и испанцев…»

Наконец, все дела и формальности были закончены, и 8 июля 1879 года «Жаннетта» под военно-морским флагом Соединенных Штатов покинула Сан-Франциско. Она направлялась к Берингову проливу, где экспедиция должна была постараться выяснить судьбу экспедиции Норденшельда, отправившейся в плавание из Атлантического в Тихий океан Северным морским путем летом 1878 года и не подававшего с тех пор о себе никаких известий. Затем Де-Лонгу разрешалось направиться к Северному полюсу.

На Аляске был пополнен состав экспедиции двумя индейцами Алексеем и Анегиным, которых взяли как каюров и как переводчиков.

Закончив погрузку угля и снаряжения, «Жаннетта» продолжила свой путь на север. 25 августа она прибыла в бухту Лаврентия, где Де-Лонг от местных жителей узнал радостные новости о Норденшельде — экспедиция, успешно перезимовав, двинулась на юг. Однако чтобы еще раз удостовериться в полученных сведениях, он решил идти в Колючинскую губу и сделать остановку у мыса Сердце-Камень. 29 августа экспедиция была у назначенного места. Сведения подтвердились, и теперь Де-Лонг мог смело плыть на север.

Путь экспедиции лежал в таинственный и заманчивый своей загадочностью район Северного полюса. За полосой дрейфующих льдов многие исследователи Арктики видели свободное море и предполагали, что стоит проникнуть за эту полосу, как полюс будет достигнут. Так начала создаваться легенда о ледяном барьере и об открытом море в районе Северного полюса. В нее верили полярные мореплаватели и, хотя их суда останавливали льды, они утверждали, что видели за дрейфующим льдом открытые пространства чистой воды. То была не мистификация. Они действительно видели открытое море, простирающееся до горизонта, не подозревая, что за горизонтом находится все тот же непроходимый лед…

Однако природа Арктики оказалась значительно более суровой, чем это предполагали и организаторы, и участники экспедиции. Уже первые дни плавания на пути от Колючинской губы к острову Врангеля показали, что дальнейшее продвижение вперед будет очень тяжелым и что следует думать не о стремительном походе к полюсу, а о подыскании подходящего места для зимовки.

6 сентября «Жаннетту» плотным кольцом окружили льды. Де-Лонг надеялся, что ледовый плен продлится недолго и судно получит возможность двигаться к острову Геральда, где он намеревался провести зиму. Но вскоре капитан судна убедился, что лишь сильный шторм может разбить окружавшие льды. Дрейф начался, но никто не подозревал, что льды пленившие судно, уже не выпустят его на волю. Де-Лонг постарался сделать все возможное, чтобы невольное плавание с дрейфующими льдами не оказалось бесполезным для экспедиции. Они приступили к метеорологическим и магнитным наблюдениям. Одновременно при всякой возможности измерялись глубины, определялась температура воды на различных горизонтах, брались пробы грунта.

Судно между тем дрейфовало в районе к северу от острова Врангеля, берега которого часто видели путешественники. В конце марта экспедиция находилась на той же широте, где побывало четыре месяца назад, и так же далеко от полюса, как и в тот день, когда она выходила из Сан-Франциско.

В мае дрейф к северу несколько усилился, и «Жаннетта» снова пересекла 73-ю параллель. К концу месяца экспедиция была за 74° с. ш., продвинувшись за месяц на 160 километров в северо-западном направлении. В середине июня дрейф к северу прекратился, и «Жаннетту» снова понесло на юг. Через месяц «Жаннетта», продолжая медленно продвигаться с дрейфующими льдами к югу, находилась на 73°42» с. ш. и 178°1» в. д. Полярное лето вступило в свои права. Наступил август. Задули сильные ветры. Казалось, что они взломают льды и судно сможет самостоятельно плыть к далекому полюсу, но надежды Де-Лонга снова не оправдались. Оставалось ждать счастливой случайности или необыкновенного чуда.

Экспедиции предстояла вторая зимовка во льдах. Зима наступила очень рано. Уже в первых числах сентября появился новый снег, но Де-Лонг не хотел сдаваться, ему казалось, что через неделю-другую положение экспедиции изменится к лучшему. Однако вскоре наступило разочарование. Температура воздуха резко упала, и мороз накрепко сковал льды, словно стараясь убедить путешественников, что все их попытки тщетны.

Окончательно убедившись, что вторая зимовка неизбежна, Де-Лонг, словно предчувствуя скорую гибель судна, занялся, прежде всего, аварийными запасами и их подготовкой к быстрой выгрузке на лед в случае катастрофы.

Как ни медленно и однообразно тянулось время, но наступил 1881 год. В марте дрейф «Жаннетты» ускорился. Об этом говорили определяемые координаты и все увеличивавшаяся глубина. Надежда на успех с новой силой загорелась у начальника экспедиции, но, в то же время его угнетала безрезультатность экспедиции. За полтора года невольного плавания во льдах они еще не сделали ни одного географического открытия.

Путешественники надеялись, что извилистый дрейф льдов принесет «Жаннетту» к берегам неизвестного острова. Но сколько, ни всматривался Де-Лонг в горизонт, он ничего не видел, кроме льдов.

17 мая 1881 года случилось то, что так давно ждали — льды принесли «Жаннетту» к острову, который тут же был назван ее именем. А через 8 дней — к другому острову, названному островом Генриетты, в честь матери спонсора экспедиции. Часть ее команды под командой Д. Мельвилля обследовала скалистый остров, соорудила здесь из камней гурий и вложила записку о посещении острова (эту полуистлевшую записку в 1938 году нашли советские полярники). Но совсем скоро «Жаннетта» попала в смертельную ловушку, начались частые мощные ледовые сжатия. Верный помощник начальника экспедиции инженер Мельвилль бросился в машинное отделение и там обнаружил нечто, заставившее его ужаснуться. Угольные бункера быстро затоплялись водой, в корпусе был виден разрыв, говоривший о том, что «Жаннетта» начинает раскалываться на две части и никакого спасения ждать не приходится. Узнав об этом, Де-Лонг распорядился выгружать на лед заранее подготовленное для эвакуации снаряжение, продовольствие и документы. 12 июня 1881 года «Жаннетта» затонула. Экспедиция оказалась на дрейфующем льду.

Это произошло в координатах 77°15» с.ш. и 178°07» в. д. Около недели ушло на подготовку к путешествию на юг по дрейфующим льдам. Все имущество было распределено на пять саней, по 600—500 килограммов груза на каждые. Кроме того, экспедиция брала с собой два больших катера и китобойный вельбот.

18 июня экспедиция двинулась в путь. Американские путешественники приняли решение идти пешком к Ляховским островам, а оттуда — пробираться на материк. На восьмые сутки похода Де-Лонг определил положение своего лагеря. Вопреки его ожиданиям оказалось, что они находятся на 77°46' с.ш., т. е. на 50 километров севернее места гибели «Жаннетты». Проверили вычисления, снова взяли высоты солнца, но результат был тот же. Ошибки не было. Дрейф относил экспедицию к северу. Судьба словно издевалась над путешественниками. Когда они стремились к полюсу, льды стояли на одном месте и спускались к югу. Теперь, когда экспедиция, напрягая все силы, стремилась достичь берегов Сибири, льды шли с большой скоростью на север, сводя на нет все труды. Это был новый страшный удар. К счастью, вскоре задули северные ветры. Они отжали льды к югу, по направлению к Новосибирским островам. 12 июля экспедиция заметила «что-то, похожее на землю». 16 июля Де-Лонг определил, что экспедиция находится на 76°41' с.ш. и 153°30' в. д. Данные были утешительны. Путешественникам удалось продвинуться более чем на градус к югу. Об этом свидетельствовал и приближающийся остров. Достичь неизвестной земли и высадиться на южную оконечность (мыс Эммы по имени жены Де-Лонга) удалось лишь 29 июля, и вскоре путешественники кричали «ура» в честь открытия острова, который был назван именем Беннетта, снарядившего экспедицию на свои средства.

Здесь отряд пробыл восемь дней, посвятив их не только столь необходимому отдыху и ремонту изрядно потрепанного снаряжения, но и исследованию острова. Де-Лонг и его спутники провели наблюдения за приливами и отливами, собрали многочисленные коллекции геологических образцов, растений и птиц. Были обнаружены выходы бурого угля, который прекрасно горел. Можно только удивляться самоотверженности этих людей. Измученные перетаскиванием уже имеющихся у них грузов они, тем не менее, желая принести пользу науке, пополняли их новыми. А впереди был многосоткилометровый тяжелейший переход в неизвестность. Перед отправкой Де-Лонг сложил гурий в районе мыса Эммы, в котором оставил записку с кратким описанием проделанного и планами последующих действий.

От острова Беннетта, который Де-Лонг оставил 6 августа, курс был взят на Новосибирские острова. Открытой воды стало много больше, и, пользуясь разводьями, путники продвигались на шлюпках. Время от времени шлюпки приходилось перетаскивать через ледяные перемычки.

После долгих блужданий они достигли Семеновского острова, а затем снова двинулись в путь по направлению к устью Лены. 12 сентября участники похода вышли к открытой воде и пересели в лодки, одной из которых командовал Де-Лонг, второй — лейтенант Чипп, третьей — лейтенант Мелвилл.

Неподалеку от берега материка участников экспедиции ждало еще одно тяжелое испытание — шторм разметал лодки, и они потеряли друг друга из виду. Судьба членов экипажа лодки лейтенанта Чиппа осталась неизвестной, по всей видимости, они утонули в штормовом море.

Де-Лонг с товарищами высадился на пустынный берег в дельте Лены и направился на юг. Запасы продовольствия группы закончились, болезни и голод остановили поход. Командир отряда отправил за помощью двоих наиболее здоровых членов экипажа — матросов Ниндеманна и Нороса.

Ниндеманн и Норос были обеспечены продовольственными запасами не лучше, чем их товарищи. Багаж их был необременителен. Они имели с собой одеяло, ружье, четыре десятка патронов, неполную бутылку спирта. В первый день пути они застрелили куропатку, которая в жареном виде послужила обедом, на ужин Ниндеманн и Норос поджарили подошву от сапога и сосали ее, пока не уснули у костра от усталости и истощения.

Утром они попали в незамерзшую трясину и едва выбрались из нее, а ночь провели в снежном сугробе. На третий день пути Ниндеманн и Норос встретили хижину промышленников, где нашли оленьи кости.

Путь с каждым днем становился труднее. Есть было нечего. Бутылка со спиртом разбилась. На этот раз обед состоял из оленьей кожи с брюк Ниндеманна. Бушевали метели, дул пронизывающий ветер, лед на протоках часто проваливался, и матросы купались в ледяной воде. Огонь костра уже не согревал продрогших до костей путешественников. Выспаться не было ни малейшей возможности, так как они ночевали большей частью в снегу под открытым небом.

19 октября Ниндеманн и Норос увидели хижину и в лодке около нее нашли заплесневелую рыбу. Они с жадностью набросились на нее. На следующее утро они заболели и остались в хижине. На третий день вынужденной остановки дверь хижины открылась, и на пороге появился якут. Матросы пригласили его отведать рыбы, но он ответил, что ее нельзя кушать, и, снабдив несчастных путешественников сапогами, одеждой и оленьими шкурами, умчался на своей упряжке. Спустя несколько часов он вернулся с двумя товарищами и привез свежей рыбы. В этот же вечер матросов доставили в якутское становище, накормили их вареной олениной и устроили на ночлег в юртах.

На следующее утро якуты двинулись на юг. Попытки Нороса и Ниндеманна объяснить трагическое положение отряда Де-Лонга не имели успеха. Якуты не понимали американцев. Изучая подробно историю этой трагической экспедиции, я до сих пор не могу понять, как можно было не объяснить, что их товарищи погибают? Жестами, рисунками, мимикой, да как угодно. Помощь была очень близка, если бы… Но история не терпит сослагательного склонения.

Вскоре матросы вместе с якутами прибыли в селение Ки-Марк-Сурку. Здесь они встретили ссыльного Кузьму Еремеева, который взял от них записку и сказал, что доставит в Булун, куда вскоре направились и путешественники. Якуты снабдили их упряжкой, одеждой и продовольствием. В Булуне Ниндеманн и Норос встретили теплый прием. Они были сильно больны и почти не выходили на улицу.

Вечером 2 ноября из окна избы они увидели, что к их жилищу приближается человек в меховой одежде, какую носили только члены экспедиции на «Жаннетте». Это был инженер Мельвилль, который рассказал, что его группе очень повезло. Они быстро повстречали местных жителей-якутов, которые оказали им помощь. Узнав маршрут Ниндеманна и Нороса, не раздумывая, Мельвилль отправился на розыски своих товарищей. Однако поиски капитана и остальных моряков не дали результатов, а вскоре метели окончательно похоронили надежду найти их живыми. Лишь в марте 1882 года Мельвилль и его поисковая экспедиция нашли последний лагерь капитана и членов экспедиции, что были с ним в лодке. Рядом с телом Де-Лонга лежал его дневник, который он вёл до конца. Этот дневник нельзя читать без содрогания. Судя по всему, тот ушел из жизни последним, как и полагается настоящему капитану.

Замерзшие тела Де-Лонга и его спутников Мелвилл перенес на высокую скалу Кюегель-Хая и похоронил там. Над братской могилой соорудили из камня и дерева высокую пирамиду и над ней укрепили крест с надписью на английском языке «Памяти 12—ти офицеров и матросов американского полярного парового судна „Жаннетта“, умерших от голода в дельте Лены в октябре 1881 года».

Крест и памятник на Кюегель-Хая

Затем Мельвилль отправился на поиски экипажа катера Чиппа, но никаких следов обнаружено не было. По-видимому, группа под командованием лейтенанта погибла во время шторма 12 сентября 1881 года на пути к берегам Сибири. Из 33 человек, отправившихся на «Жаннетте», назад вернулось лишь 13.

В августе 1882 года лейтенанты флота США Гербер и Шютце на построенной ими в Витиме яхточке пришли на полярную станцию Сагастыр. Они детально осмотрели всю дельту и никаких признаков гибели шлюпки Чиппа не обнаружили. Не видели их позже ни местные жители, ни последующие экспедиции.

В 1883 году тела погибших были отправлены в США и перезахоронены на Вудлонском кладбище, стараниями вдовы Де-Лонга установлен мемориал «Жаннетты». Следует отметить, что русские власти на местах оказывали всю посильную помощь американским полярникам. Американское правительство оценило вклад жителей Восточной Сибири. В 1885 году лейтенант Шютц прибыл снова в этой суровый, но гостеприимный край с благодарной миссией. Ему было поручено вручить награды всем людям, кто принимал участие в спасательной операции американской полярной экспедиции. К сожалению, генерал-майор губернатор Якутска Георгий Черняев не дожил до этого момента, и шпага, предназначенная в подарок от вашингтонского правительства губернатору Якутска, была передана российскому императору.

Вот ее описание «Черенокъ изъ прекраснѣйшей стали, ножны и эфесъ изъ золота. На первомъ вырѣзаны сани, запряженныя собаками и оленями, и «Жаннетта» и подписано: «подарена президентомъ Соединенныхъ Штатовъ генералъ-маіору Георгію Ѳедоровичу Черняеву, губернатору Якутска въ Восточной Сибири за значительныя услуги, оказанныя имъ оставшимся въ живыхъ послѣ арктическаго изслѣдованія парохода «Жаннетта» и ѣздившимъ на поиски лицамъ». Эта великолепная шпага сейчас хранится в запасниках Эрмитажа, жаль только, что ножны были утеряны после октябрьского переворота.

Шпага, подаренная президентом США генерал-майору Черняеву

Я думаю, что этот раритет стал бы прекрасным экспонатом, который бы украсил экспозицию Тиксинского музея, а не находиться в запаснике. Нужно только немного усилий, чтобы руководство музея преодолело ряд бюрократических процедур…

Лейтенант Шютц настолько хорошо изучил русский язык во время своего пребывания при поисках экипажа «Жаннетты» в Сибири, что ездил уже без проводника и переводчика. Шютц возвратился из Якутской области только через 8 месяцев, так как ему пришлось посетить отдаленные места устья Лены и разыскать в снежной тундре кочующих якутов для раздачи им наград…

Спасшиеся члены экспедиции

Потомков спасителей группы Мельвилля американской полярной экспедиции автору статьи удалось обнаружить спустя почти 140 лет после известных печальных событий. Большинство из них проживают в наслеге Быков Мыс, что недалеко от Тикси. А селение Зимовьелях, жители которого спасли погибавших от голода, и о котором упоминает Д. Мельвилль, находилось как раз в нескольких километрах от Быкова Мыса. Как оказалось одна из наград американского правительства серебряная медаль «За мужество и человеколюбие», врученная Алексею Ачикасову за активную помощь в спасении членов экспедиции экипажа «Жаннетты» была случайно найдена при разборе старого родового дома Ачикасова в селении Тумат. Некоторое время эта медаль находилась на хранении у Председателя местного РГО Александра Гукова. Затем ее забрал один из потомков и после ее следы потерялись. Мне пришлось приложить немало усилий для ее поисков, и наконец-то положительный результат был достигнут.

Медаль

Уникальная именная медаль, на аверсе которой написано «В подарок от президента Соединенных Штатов Америки», на реверсе «Алексею Ачикасову за мужество и человеколюбие и за оказание помощи выжившим с «Жаннетты», т.е. такая медаль в единственном экземпляре. Да и всего их было изготовлено немного — 12 золотых и 17 серебряных.

Сейчас идут переговоры о передачи этого раритета в местный музей. В 2017 году в Якутию прибыл праправнук Де-Лонга, который был приятно удивлен, что в этом суровом краю так хорошо знают и помнят капитана Де-Лонга и историю экспедиции «Жаннетты».

Перекладина креста с Кюегель-Хая в музее пос. Тикси

В музее истории и развития Арктики в Тикси находится подлинник перекладины креста с Кюегель-Хая (сейчас ее уже называют Американской горой), и есть отдельная экспозиция, посвященная той трагической экспедиции.

Стоя у креста, невольно вспоминаются его записи в дневнике, звучащие с некоторой долей иронии. «О зимовке в полярном паке хорошо читать у камина в уютном доме, но перенести такую зимовку — достаточно, чтобы преждевременно состариться». То ли Де-Лонг, посмеивался над своей судьбой, то ли предупреждал идущих за ним…