Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Александр Полюхов, 2017

Вселенная книг замечательного писателя и экс-разведчика Александра Полюхова пополнилась новым шпионским экшеном с элементами фантастики. В ней мы находим (хотя обе книги и являются абсолютно самостоятельными произведениями) объяснение многим загадочным событиям, которые случились в предыдущей книге автора «Ленин и Керенский 2017. Всадники Апокалипсиса». Операция «Джокер», которую задумал личный шпион Президента, разворачивается на пространстве от Латинской Америки до родины Ильича, где российские ученые совершили открытие, изменяющее не только политические реалии, но и прошлое человечества. В битве добра и зла как всегда схлестнулись две супер-разведки расположенных по разные стороны Атлантики государств. И любимому герою книг Александра Полюхова – Матвею Алехину – «воскресшему» на горе нашим заокеанским «партнерам» после фиктивной смерти, на этот раз предстоит вернуть России Крым, который не стал нашим в том пространственно-временном континууме, в котором он живет, любит, сражается и побеждает.

Глава 6

Грант

Пикап выделялся на гостиничной стоянке словно желток на серой сковородке. Матвей удовлетворенно хмыкнул и отошел от окна номера. Выспался отлично, легкий завтрак, чистка зубов, короткий визит на горшок. Поправил свежезавязанный узел галстука, разгладил несуществующие морщинки на костюме Corneliani. В зеркало смотрел обычный мужчина лет под шестьдесят, сухощавый, подтянутый. Лицо маловыразительное, седые волны еще густых длинных волос, строгие глаза отливают сталью. Обычный аппаратчик, правда, одет слишком элегантно. Знаток сказал бы, с итальянским шиком, скрытым, неброским. Вот он снял несуществующую пылинку с плеча, губы тронула улыбка, блеснули ровные зубы, раздался переливчатый смех. И сразу возраст уменьшился, рост увеличился, а обаяние наполнило тело внутренней тайной. Шпион подобных откровений обычно не позволял, обманывая окружающих, а порой и себя. Многолетняя привычка скрывать своё «Я» стала даже пугать жену. Только здесь, в глубинке, незачем прятаться в чужую личину. Сегодня предстояла не серьезная оперативная работа, а любительский спектакль под названием «Ревизор».

— Доброе утро! — Рудольф приветствовал, опираясь задом на совершенно чистый, несмотря на весеннюю грязь, капот. Тут же заметил промашку и споро — любезно, а не подобострастно — распахнул дверцу. — Извините, Босс. Куда?

— В НИИ реакторов. Сколько займет?

— Через Волгу ехать, час займет, не меньше. Радио включить?

— Нет. Рассказывай.

— Что?

— Про город, про народ.

— Сейчас тут тема актуальная: вернуть или нет городу старое название Симбирск. Одни волнуются: а как же Ленин? Мол, самое здесь важное и интересное — родина вождя социалистической революции. Другие отвечают: а ничего, что здесь же родился лидер революции буржуазной?

— Который?

— Керенский Александр Федорович.

— Не слышал, — удивился историческому курьезу москвич.

— Сашин отец служил директором гимназии, в которой учился Володя Ульянов, и поставил ему единственную «четверку» в золотой аттестат.

— По какому же предмету?

— По логике. При том, что Володин отец являлся начальником Керенского-старшего, так как служил директором всех симбирских училищ.

Ветеран задумался о привередливости Истории, одномоментно выпустившей из заштатного городка двух могильщиков Российской империи, а затем почти век ставившей во главе страны исключительно провинциалов, обычно не российского розлива. Зато теперь президентов поставляет столица, пусть и Северная, хотя её частенько именуют культурной.

Массивные корпуса и градирни показались за четверть часа до того, как машина достигла ворот внешнего периметра, чья техническая оснащенность и физическая охрана произвели благоприятное впечатление на Алехина. «Даже группе спецназа проникнуть крайне сложно, а без шума и потерь — почти невозможно». Рудольф, заметив быстрые взгляды пассажира, утвердился во мнении: «Серьезный человек, на военного не похож, но жесткий». Вслух водитель ничего не сказал, конечно, особенно после того, как Босс приказал старшему караула: «Капитан, доставь к начальнику охраны. Я из Москвы, по государственному делу». Офицер скептически глянул на такси, повертел в руках удостоверение визитера и взял под козырек: «Придется пересесть в нашу машину — посторонние авто не пускаем». Когда через полчаса Рудольф обратился к офицеру насчет возможности посетить туалет, реакция последовала незамысловатая и исчерпывающая: «На колесо поссышь!»

— У нас режимный объект. Здесь проводятся исследования и инженерно-конструкторские работы в интересах обороны и энергетики, — Безопасник привычно размазывал кашу по столу, — гадая, что за гость объявился. — К сожалению, более подробно…

— Вам звонили?

— Да, от товарища Чудова из Общенародного фронта. Однако не понимаю, конкретную цель приезда.

— Она не связана с вашими функциями. Секреты не интересуют, мне поручено ознакомиться со здешней теоретической наукой. Хочу посетить коллективы, занимающиеся чистой теорией.

— Тогда вам в 18-й блок, — повеселел начальник, — туда доступ проще. Только обязан доложить в директорскую.

— Само собой, действуйте в соответствии с регламентом.

Как и предполагал «ревизор», уже на полпути к старому корпусу его догнал важный руководитель, правда, не мужчина, а женщина в незастёгнутой норковой шубе и с развивающейся пашминой. В кильватере двигались две рыбешки помельче.

— Ануш Дадашьян, — запыхавшись представилась, — замдиректора по административно-хозяйственной деятельности. Шеф в отпуске, по болезни, надолго.

— Я в курсе. Администрация Президента поручила Общенародному фронту проверить, как расходуются гигантские бюджетные средства, выделяемые на науку. Мол, есть ли практический потенциал у теоретических изысканий. Скажу откровенно, обычно от них никакой отдачи.

— У нас полный порядок с финансами, — слишком быстро отреагировала чиновница и умолкла, видимо, спохватившись.

— Есть сигналы, — Матвей закатил глаза, надул щеки и ускорил шаг, отрываясь от рыб-прилипал.

— Имеется свежее заключение аудиторов Счетной палаты, — АХД хваталась за соломинку.

— Бумажки потом, — донеслось от удаляющегося москвича. — Сначала надо с коллективом пообщаться. Отделить, так сказать, зерна от плевел.

В голову заместителя по АХД моментально пришла кандидатура на заклание — жулинская «шарашка». «Она как бельмо на глазу», — пугали фээсбэшники после невозвращения из-за границы Дрика. «Говнюк! В отпуск на неделю в Европу улетел, а там просто исчез, — возмущалась замдир. — Может, утонул?» Последняя версия являлась утешительной и неправдоподобной. Молодые физики, конечно, иногда тонут, но мастера спорта по плаванию на открытой воде — не так часто, как хотелось бы. Отпрыск вице-губернатора мог себе позволить отдых за рубежом, не стесняясь перед коллегами. Заурядный сотрудник, только очень себе на уме. Теперь свалил с экспериментальными данными, и больше о нем никто не слышал. Даже ФСБ. Правда, папаша ничуть не волнуется: «Сын в порядке, просто устал от институтской безнадеги. А вы бы хоть из благодарности помалкивали: забыли, что я грант для группы Жулина выхлопотал?»

Почти в каждой, если считать консервативно, лаборатории РФ обязательно наличествует ас по изготовлению «клюковки». Возможно, не дают покоя лавры великого Менделеева, нашедшего идеальное сочетание спирта и воды, ставшее классической русской водкой. Более вероятно, высокие — для ученых мужей — цены в магазинах толкают на создание собственных брендов aqua vitae^[16]. Потрясающий успех достигнут в Черноголовке — научном центре АН СССР, где в постсоветский период расцвело алкогольное производство. Ульяновск не столь преуспел, хотя Валера, в силу таланта, вполне компетентно смешал нужные ингредиенты.

— Шеф, — Математик заворожено рассматривал на свет колбу, извлеченную из холодильника, — по-моему, зачет. Цвет — омарово-красный, запах — брусника, градус — 43.

— Разливай, не тяни, — коллектив из пяти младших и просто научных сотрудников, испытывал то томление в горле и груди, что зовется предвкушением выпивки.

Жулин с горечью взирал на питомцев, не зная какие слова сейчас слетят с его губ. Собственный теоретический прорыв и работа Валерия открывали ошеломляющую перспективу на будущее — есть, что праздновать. Отсутствие финансирования закрывало перспективу на завтра — есть, что оплакивать. Взял химическую пробирку — 14 × 120 мм — и решился.

— Коллеги, мы сделали первый шаг! Человечество совершило шажище! Пространственно-временной континуум… — оратор недоуменно уставился на вошедшего. — Вы кто?

— Емкость 15 мл? Или ошибаюсь? — гость приглядывался к «рюмочке», игнорируя собравшихся.

Наступила тишина, которую следовало бы считать мертвой, не выпади пробирка из рук завлаба. Закаленное стекло не разбилась, но крохотная лужица коротко заалела на бетонному полу, затем быстро став такой же грязно серой. Разведчик уловил запах ректификата и брусники. Появившаяся через минуту АХД ничего не учуяла: в апексе её носа насчитывалось на миллион-другой меньше клеток-рецепторов, да и пила она часто, хоть и понемногу. Зато зрение имела зоркое.

— Опять разврат и вакханалия! — понесла с ходу, узрев спиртное. — Вас предупреждали, Жулин! Доигрались! Сначала Дрик сбежал за границу, теперь пьянка! Что скажет товарищ из Москвы?

«Товарищ» мог бы сказать: «вышел в цвет», то есть заглянул по нужному адресу. Вместо слов взял начальницу за локоток и проводил до двери, выставляя с места происшествия: «Сам разберусь. Подождите меня в дирекции».

— Что отмечает цвет отечественной науки? — впервые взглянул в очи завлаба, пока нейтрально, с едва заметным намеком на доброжелательность.

— Достигнуты положительные результаты, — залепетал дезориентированный Жулин, у которого беспричинно затеплилась надежда. — «Клюковки» всего-то двести граммов на шестерых.

— Семерых. Раз успех, то и мне налейте.

— Валера! — легкий румянец сам собой проявился на щеках доктора наук, ранее побледневших до покойницкой белизны. — Заснул?

В закутке, отгороженном сеткой и шкафами, располагался «кабинет». Выбрав наименее негигиеничный стул, Матвей величаво развалился, как и подобало московскому проверяющему. Довольно долго визуально изучал Жулина — худого, жилистого, с ярко выраженными мышцами лица. Волосы практически под нулевку (дешевле!) не скрывали высокий лоб и крупноватые голубые глаза. Прямой нос с маловыраженной горбинкой, заметный кадык и несколько крупных рытвин от прыщей (несбалансированное питание в юные годы?). Ничего впечатляющего — русский русский, а его люди на него оглядываются, словно ждут откровения в последней инстанции.

— Здесь коллектив целиком?

— Один МНС отсутствует, — Арсений теребил пуговицу не слишком чистого халата, как ученик, не догадывающийся, накажут его или помилуют.

— Причина?

— Уехал за границу и пропал, — почти беззвучно пролепетали внезапно пересохшие губы. — Николай Дрик.

— Год рождения? ФИО?

— 1990. Николай Дрик.

Алехин отправил сообщение Оперу и продолжил беседу, очень схожую с допросом. Через несколько минут смартфон пискнул: «Полтора месяца назад вылетел в Данию, обратным билетом не воспользовался, позже купил билет Копенгаген-Майами в один конец. Областное УФСБ в курсе. Уголовное дело не возбуждалось». Шпионы — тоже люди, и им также иногда везет. Только в оперативных делах удача улыбается единицам. Ветеран — из счастливчиков — даже не удивился. Последнее время некая сила давала подсказки и намеки, будто вела по еще непонятному маршруту, который неизвестным образом заложен в невидимый навигатор. Логика не ясна, причинно-следственные связи не просматриваются, но они существуют. Последние сомнения отпали сей секунд.

— Вам в полиции бывать доводилось?

— Нет, а что?

— У ментов есть коронная фраза: «С этого места поподробнее». От себя добавлю: «Пожалуйста». Ничего не бойтесь, просто расскажите правду, только без изъятий.

— Неглупый парень, хотя звезд с неба не хватал, пришел в лабораторию по протекции отца — тогда вице-губернатора. Кстати, принес грант — «приданное» от папаши.

— Его вклад в ваши исследования велик?

— Не сказал бы. Мелочи прикладного характера.

— Кто «звезда» в коллективе?

— Валерий, несомненно. Математический мотор проекта. Почти гений. Остальные сотрудники на подхвате.

— А вы лично? Отбросив скромность?

— Генерирую физические идеи. Нетрадиционные, прорывные. Мы стоим на пороге… — ученый умолк, остановленный жестом собеседника.

— О субстативной составляющей поговорим обстоятельно и позже. Почему исчез Дрик?

— Быть может, ищет лучшей жизни, надеется устроиться в западной научной среде.

— Кому он там нужен? Вы же сказали посредственность?

— Не то, чтобы столь уничижительно… Скорее неглупый человек, небесполезный. Хотя с завышенной самооценкой и излишними амбициями.

— Как много беглец знает о проекте?

— Немного об идеологии, порядочно о технических наработках.

— То есть западные коллеги с его помощью способны повторить ваши исследования? — внутренне напрягся Матвей.

— Сейчас — вряд ли. Со временем — возможно: там есть толковые математики и суперкомпьютерами они лучше обеспечены. Но, — хитрая усмешка тронула уста Жулина, — там нет Валерки и меня. На днях мы вдвоем нашли, наконец, верный путь, о котором Дрику ничего неизвестно.

— Путь к чему? — Алехин расслабился, услышав о серьезной дыре в информированности невозвращенца.

— Только не смейтесь: путь к перемещению во времени! — даже внешне ученый вдруг преобразился, став больше и значительней своей физической величины.

Московский гость никак не отреагировал. Жулин ожидал смеха, издевки, отрицания, интереса. А тут пустое лицо, пепельные глаза с черными точками зрачком. Полное отсутствие мимики, неподвижное тело и молчание, как у удава переваривающего кролика. Не первого и не последнего в жизни. Хотя нынешний имел космический масштаб. Если бы посетитель был туп или необразован, еще можно понять. Но спокойно молчащий человек бесспорно знал мир и людей. Такой не отвратит очи от божественного лика Вселенной. Арсению стало не по себе, словно на обшарпанном стуле перед ним существо, уже миновавшее стадию homo sapiens. Хотелось проверить, спросить, убедиться. Смелости не хватило.

— Оттого сегодня и празднуем, — вымолвил в итоге.

— Расчеты подтверждены независимыми экспериментами? Есть реальные результаты? — заторопился ветеран, обычно не задающий больше одного вопроса за раз.

— Нет. Пока всё держим в секрете. На эксперимент нужно много энергии, у нас же деньги давно кончились. Зарплату и ту выдать нечем.

— Если финансовые ограничения будут сняты, сможете показать мне что-либо, подтверждающее ваше пока голословное утверждение?

— Очень вероятно, сможем. Только прорыв уже состоялся: математику не обманешь.

— Бертран Рассел считал, что «из дома реальности легко забрести в лес математики, но лишь немногие способны вернуться обратно». Мне бы нечто осязаемое.

— Для физической демонстрации нужны мегаватты и миллионы.

— Долларов?

— Рублей, два-три для начала.

— Не проблема. Но, если меня намерено вводите в заблуждение, я вас строго накажу. Договорились?

— Да. А вы кто? — собрался с духом завлаб и повторил изначальный вопрос.

— Послужной список длинный. Недавно моим работодателем являлся Иблис — восточный побратим большущего негодяя, по-русски обычно называемого дьяволом. Не сработались: пришлось рогатого уволить без выходного пособия. Сейчас тружусь в Общенародном фронте. Куда пошлют там и работаю. Сейчас вот на науку бросили: бороться с ретроградами и двигать прогрессивную молодежь. Вам нужен сподвижник?

— Очень.

— Тогда идите, надо обнадежить коллектив, только сдержанно, без обещаний лимузинов и бриллиантов. Я к вам часиков в восемь домой зайду. Вот деньги: купите выпивку и закуску. Ваша жена шампанское пьет?

— Пьет, — обескуражено пробормотал ульяновец, автоматически принимая купюры.

— Найдите для неё Moet & Chandon Rose Imperial. Дайте бумагу, запишу название.

— Запишите и мой адрес.

— Обижаете, Арсений Ильич!

В коридоре, как истребитель, барражировала АХД — взад и вперед, сложив руки за спиной. Обеспокоенная и обиженная дерзкими действиями ревизора. После совместного обхода еще трех лабораторий её артериальное давление пришло в привычную норму, а настроение приподнялось.

— Как с транспортом? Где разместились? Вечером в ресторан не желаете?

— Желаю, только не сегодня — утомили высоколобые умники.

— Они могут. Каждый мнит себя Ландау или Алферовым.

— Алферов актуален, знаю, его в ОФ приглашали. Причем тут Ландау?

— Тоже физик.

Упиваясь фразой «тоже физик» про мирового гения и лауреата бесчисленных премий, включая Нобелевку, Алехин вышел из НИИ. Возле желтого «патриота» с неоднократно обоссаными колесами, набрал номер Чудова: «Жулин Арсений Ильич. Полная объективка и данные на его последнего научного руководителя. К 20.00».

— Москвич под институтские финансы роет, — Ануш внушала Безопаснику. — Вдруг какое дерьмо всплывет? Одна приватизация приозерной территории на срок тянет. Надо бы «прослушку» на его мобильник поставить. Ты в УФСБ договорись.

— Сделаю, только вдруг от чекистов протечет? Ревизор смахивает на спецслужбиста, по крайней мере бывшего. Для надежности надо бы и вам переговорить с «Бобром».

— Опять с бандитами терки?

— Куда без них.

Примечания

16

Живая вода (лат.).