Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»

Александр Полюхов, 2016

Несколько лет назад, в один далеко не самый прекрасный день, «мертвая рука» давно лежащего в могиле шефа советского КГБ хватает Матвея Алехина и переносит его в центр большой игры сильных мира сего. Задача отставного разведчика, ни много, ни мало – найти пресловутое «золото партии». Карт-бланш на любые действия отставному подполковнику КГБ дается на самом высоком уровне. След, оставленный покойным начальником, ведет Алехина в Сирию. Дорога к сокровищам не только закладывает головокружительные виражи приключений, рядом с которыми бледнеют похождения знаменитого «агента 007», но и вымощена трупами и чужих, и близких ему людей. В книге даются объяснения событий поистине мирового значения, чья закулисная сторона до сих пор остается загадкой не только для простого человека, но и для многих капитанов большой политики. Почему и как умер в Лондоне опальный олигарх? Что стало причиной громких убийств в Москве? Чем вызвана военная активность России и США в Восточном Средиземноморье? Именно здесь – в Сирии, Израиле, на Кипре – по желанию главного героя книги, тугим узлом были стянуты воедино интересы и судьбы агентов ведущих разведок мира, эмиссаров мирового джихада, разыгрались кровавые события, ставшие прелюдией к современной войне на Ближнем Востоке, которая грозит перерасти в мировую бойню. Книга без сомнения достойна прочтения. Сюжет, язык, знакомство автора с тонкостями работы СВР, ЦРУ, MI6 – выше всяких похвал. А грамотный читатель к тому же получит из книги те знания, которые воистину являются силой. Или властью – если точно переводить с английского всем известный афоризм Френсиса Бэкона. А уж верить этим ответам или нет – личный выбор каждого. Мы ведь свободные люди в свободной стране, не правда ли?

Глава 7

Борт № 1

Оказавшись во рту, вино было положительно воспринято вкусовыми рецепторами. Ощущение передано по афферентным волокнам языкоглоточного нерва. Добравшись до коры головного мозга, оно трансформировалось в оценку. «Хороший букет и послевкусие. В Италии — 50 евро за бутылку», — логически рассудило левое полушарие. «Хотя, если Берлускони подарил, то мог бы выбрать получше», — эмоционально добавило правое. Хозяин головы помалкивал, ожидая продолжения странного допроса.

— Как видите обстановку в стране? — спросил Главный пассажир.

— Полагаю, мы трое оцениваем её почти одинаково. Вы, вероятно, подразумевали, какой выход из ситуации вижу?

— Можно и так сформулировать. Только откровенно скажите.

— Надо определиться с тем, какое общество хотим иметь на необъятных просторах, доставшихся нам от предков. Невозможно России существовать внутри и вовне, если отсутствует национальная идеология, если у власти и народа нет представления о том, кто мы, зачем и что делаем. Пора, наконец, выбрать направление и двигаться в нем, пусть по сантиметру, только каждый день. Не отвлекаясь на тактические цели и тявканье недругов.

— Несколько обще, — критически вклинился Администратор.

— Именно общая цель и нужна людям. Граждане в пояс поклонятся тому, кто её сформулирует, и помогут реализовать. Пока в этом вопросе полный вакуум, чем наши враги и противники пользуются в полной мере.

— Какая сила могла бы возглавить процесс? Есть такая партия?

— Нет. И не нужна. Партстроительство в России закончилось, так и не начавшись. Политические организации и избиратели будут сплачиваться вокруг платформы и человека, её олицетворяющего. По крайней мере, на срок до появления новой привлекательной идеи и иного лидера. Такая поддержка даст лидеру ресурс доверия и влияния.

— Вам было бы интересно участвовать в таком процессе?

— Нет. И чем меньше в нем будет бывших чекистов, тем лучше.

— Вы имеете в виду меня? — поднял брови хозяин.

— В первую очередь, ваших протеже из силовиков и «друзей», засевших в руководстве госкорпораций и «естественных монополий», на теплых местах в парламенте и правительстве. Естественно, и у них есть фавориты, сослуживцы, дети, родственники. «Посторонним» места не находится. Гражданское общество лучше строить гражданским. Хотя до сих пор они, увы, так и не смогли найти себе лидеров без погон. Вечная российская тоска по униформе. Надо с ней заканчивать. Без ротации элиты страна не получит нужных руководителей и дело не пойдет.

— Откуда же такие люди возьмутся?

— Знаете, слоны вытаптывают поляну, а потом удивляются, что травы нет. Все назначенцы — губернаторы, мэры, парламентарии — зависят только от начальства, с народом связи почти не имеют. У них нет корней, а значит, нечто порядочное вряд ли вырастет. Уж, извините за резкость.

Помолчали, пока стюардесса сервировала стол. Поели. Тишина стала гнетущей. Алехин начал надеяться, что прямота, граничащая с грубостью, позволит увернуться от важного назначения. Наконец, Президент утерся салфеткой и вновь взял бокал. Не выпил, отставил. Приближалась развязка.

— Матвей Александрович, вам не уйти от ответственности за судьбу страны. Как и нам, — Пассажир № 1 взглянул на Администратора, тот кивнул. — Мы затеваем политическое и идеологическое переформатирование общества и институтов власти. Кремль часто обвиняют в том, что он защищает не столько интересы граждан, сколько нуворишей, бюрократов, силовиков. И, наверное, справедливо упрекают. Мы хотим порвать с этим образом, сделать решительный шаг к справедливому распределении богатства и влияния. Сплотим силы, разделяющие такой курс, получим что-то вроде общенародного фронта, занимающего почти весь политический спектр.

— То есть идеологическое движение влево, на поле компартии? — удивился гость.

— Настолько влево, что компартии не останется места. Новое политическое движение поглотит не только правящую партию, но и всю левую оппозицию. Мы бы не стали беспокоить вас без крайней необходимости, однако в этой связи есть задание лично для вас.

Такая откровенность (если Президент не затеял грандиозную мистификацию) предполагала единственный ответ. К нему подвигала и скрытая угроза в отношении сына Степы, высказанная ранее. Настал момент взять под козырек.

— Приказывайте.

— Вам поручается найти «золото партии».

— Серьезно? — не удержался от ухмылки Матвей. — Это же химера. Да и деньги, если они когда-то существовали, по сегодняшним меркам, не ахти какие — миллионы долларов, максимум десятки миллионов. Ваш самолет стоит дороже.

— Месяц назад мы бы также реагировали, — вмешался Администратор. — Принято думать, что секретная заначка Политбюро — миф. Ведь её столько искали, даже нанимали американскую детективную фирму Kroll. В Генеральной прокуратуре хранятся двести томов секретного расследования «О финансово-хозяйственной деятельности ЦК КПСС». Ничего не найдено.

— Что же изменило ваше мнение, господа?

— Письмо Адмирала. Его дочь собралась продать дачу умершего отца и в столе нашла прелюбопытную записку. Передала мне. Сами прочтете позже — ведь захотите увидеть оригинал. Так вот, ваш бывший начальник утверждал, что секретный фонд был создан и надежно спрятан. Суммы, вероятно, не астрономические, но их обнаружение поможет вогнать последний гвоздь в гроб КПСС, уничтожить её современных последышей, злостных провокаторов и шумных леваков, — Президент безжалостно рубанул воздух ладонью. — Избавить Россию от цветных революций и революционеров, заодно огорчить их зарубежных вдохновителей.

— Может, и Ленина похороним, — не удержался Алехин. — Простите, глупо пошутил — от неожиданности.

— Разыщите клад, и тогда доверю вам, Матвей Александрович, закопать мумию Ульянова. В качестве бонуса. Вы согласны? — прозвучало предложение, от которого нельзя отказаться.

— У меня есть выбор?

— Уже нет.

— Зато есть у вас. Объясню, почему прилетел из Лондона в дурацком спортивном костюме. Тогда и решайте: доверить мне сию безнадежную операцию или нет. Сначала вопрос: кому еще известно о задании?

— Только нам двоим.

— Однако вы же проводили мою проверку, с кем-то советовались? С Чудовым, например?

— Директор разведки и Чудов знают о вашем приглашении на беседу, но не о сути вопроса, — поспешил заверить Администратор и, осекшись, почти беззвучно выдавил. — Еще объективку готовил мой сотрудник Данилин.

Не выдержав напряжения, Матвей сжал бокал. Сосуд лопнул, вино обагрило руку и скатерть. Раздался звон падающего стекла. Из коридора в бар заглянул охранник, увидел нахмуренное лицо хозяина и безмолвно исчез. Через секунду стюардесса шмыгнула убрать со стола.

После рассказа Алехина (в усеченной версии) о событиях в Лондоне, его собеседники помрачнели. Президент потрогал правую мочку — она была ниже левой, почесал тонкую переносицу. Набрал воздух, но, увидев поднятую ладонь гостя, ничего не сказал.

— Улики против Данилина исключительно косвенные, однако есть задумка. Нужна помощь Федерального агентства правительственной связи и информации или как там оно нынче называется, а также тайм-аут для анализа ситуации.

— Через час посадка в Новосибирске, — предупредил Администратор.

— На борту есть специалисты дешифровки и радиоразведки, а также любое оборудование, — № 1 обрадовался переходу к конкретным действиям и нажал кнопку вызова. — Доложите, когда будут результаты.

Явившийся офицер увел шпиона вглубь непарадной части самолета. Запах озона и нагревшейся пластмассы контрастировал с чистым воздухом в баре. Тесное помещение занимали стойки с аппаратурой, лишь узкий проход оставался свободным для доступа к рабочим консолям. Матвей объяснил задачу, спец молча кивнул, потом спросил для проформы:

— Российский мобильник чей?

— Мой.

— Тогда без проблем.

Кудесник, задействовав высший допуск к Системе оперативно-розыскных мероприятий, вошел в сервер компании мобильной связи. СОРМ хакнул запасной телефон Алехина, лежащий у него дома, и скачал оттуда видео, переданное молодым казахом с «Уэмбли». Улучшив качество изображения, мощный компьютер, подключенный к базам ФСБ, ФСО и остальных спецслужб, начал жевать терабайты информации. Скоро машина вынесла вердикт: Ахмед Сакаев, видный ичкерийский боевик, разыскивается за участие в организации убийств и терактов, проживает в Великобритании, близкая связь Сосновского. Приводился список оперативных и уголовных дел. Второго человека на видео компьютер вычислил сразу — Роман Данилин — сотрудник кадрового управления Администрации. В базе ФСБ на него стоял флажок — соответствующий файл Матвей просмотрел с интересом.

— Второй телефон английский?

— Да, принадлежит офицеру MI6.

— Понятно, — совершенно не удивился спец, — тогда звонки внутри Великобритании не сможем взять, только входящие на него из России. — И после короткой паузы доложил, — За последние три месяца ничего.

Матвей и не ожидал удачи с номером Кокрейна, полагая, что он «спящий» и переключен на телекоммуникационный узел MI6.

— Поставьте на контроль, — приказал, — вдруг всплывет. О звонках докладывать в Службу внешней разведки товарищу Чудову с пометкой «вниманию тов. Грига».

Заключительная беседа в баре длилась недолго. В завершение Алехин высказал две просьбы: обеспечить безопасность его жены и сына, а также предоставить особые полномочия в рамках задания.

— Знаете, бумажку с печатью и именной наган от Дзержинского, — нагло пошутил, чтобы разрядить обстановку.

— Оперативную поддержку организует Чудов. Будет и мандат, — подхватил тему повеселевший хозяин самолета, — с широкими полномочиями. Не злоупотребляйте, старайтесь оставаться в рамках закона.

— Какого? Об оперативно-розыскной деятельности? О внешней разведке? Или использовать ст. 39 УК «Крайняя необходимость»?

— На ваш выбор, только найдите заначку Политбюро.

— Думаю, быстро станет ясно, найдем или нет. А вот подлецов, типа Данилина и его лондонского хозяина, на пути встретим точно. Что с ними-то делать прикажете? «Мочить в сортире»?

— Фигурально выражаясь, можно и так поступать. На ваше усмотрение, только аккуратно: скандалы не нужны, — согласился № 1 и поинтересовался. — Вернетесь в Москву сегодня или останетесь на борту в поездке по Сибири?

— Сегодня. Как понимаю, результат нужен незамедлительно. Ситуация в стране требует скорейшей реализации вашего плана. Честь имею.

Когда ветеран вышел, Президент посмотрел на Администратора.

— Ну?

— Думаю, справится. Показательно, как моментально переключился с минуса на плюс, услышав про записку Адмирала. От полного скепсиса к явному оптимизму. Его вера в шефа непоколебима. Вы были правы, приняв всерьез «завещание из могилы».

— А лондонский след?

— Вы же видели Алехина — не дрогнет. Смелый план набросал, не стал ограничиваться механическим исполнением вашего поручения. Проконтролирую, чтобы не слишком раздухарился относительно Данилина.

— Жалеешь своего «ценного кадра»? Или его лондонского покровителя? Тебя тронуло личное письмо Сосновского, в котором тот просил меня разрешить ему вернуться на Родину?

— Вовсе нет, однако предложение полковника довольно рискованное. Может дать протуберанцы…

— И хорошо, пора вычистить шваль из аппарата. Пусть и нетрадиционным способом. Если зацепит Сосновского, то вдвойне приятно. Будут перегибы, спишем на зарвавшегося отставника — эксцесс исполнителя.

Оставшись один, Главный пассажир размышлял: «Энергичен, смел, умен. Часы носит, как и я, на правой руке. Бонвиван — небось, бабы любят». Сам Президент не мог пожаловаться на отсутствие женского внимания, ему оно нравилось, хотя объяснялось магнетизмом высшей власти. «Правда, мышцы у меня накачаны лучше и морщин вокруг глаз меньше. Но Алехин производит сильное впечатление, уже по его иронии чувствуется внутренняя свобода. Цельная личность. Какая выдержка, сколько оперативной выдумки! Опять же, имеет опыт в финансовой сфере. Здорово, если зацепит и Сосну — подлец гадит, где только может. Главное, чтобы Григу вновь повезло. Ведь удача ему улыбалась не раз. Адмирал знал на кого делать ставку».

И Главнокомандующий мысленно благословил тайного бойца: «Иди и вырви нефритовые зубы у дряхлеющего дракона, но не выбрасывай — они нам еще пригодятся». Негромко рассмеявшись, позвал помощника: «Пригласи этого, ну, губернатора, который с Москвы рвется на доклад».

В ожидании посадки Матвей формировал оценку человека, который, занимая высший пост в России, казалось бы, облечен почти неограниченной властью. На него (или против?) работает колоссальная государственная машина — только в Администрации 3600 сотрудников! А достижений всё меньше. Конечно, настоящий политик должен умело и уверенно говорить о будущих успехах, а потом не менее умело и уверенно объяснять, почему их не удалось добиться. Однако на сей раз Президент, вроде бы, откровенен и настроен решительно изменить ситуацию к лучшему. И что же? Вместо того чтобы использовать полдюжины спецслужб и десяток ведомств, вынужден обратиться к отставнику, дабы добиться цели и соблюсти секретность. Хотя какая тайна, если в Лондоне узнали о его выборе быстрее самого Алехина!

— Прямо как в сказке: «Страна маленькая, народ подлый, доверить некому: я — царь, я — судья, я — палач». Хотя нет, палачом назначил меня. И его жаль — парадокс! Хотя, что ж здесь удивительного: «Царь» знает, что его предавали, предают и будут предавать самые лояльные и приближенные бояре и опричники. Они идут на предательство в ту самую секунду, когда пилят бюджет, нарушают закон, плюют из авто с «мигалками» на сограждан, игнорируют и извращают даже самые важные и нужные приказания высшего руководителя. И при этом клянутся в преданности и вечной любви! Немудрено, что вера в Правителя поколеблена: его собственные ошибки и промахи умножаются проступками и преступлениями подчиненных, а то и «друзей».

— И, Бог мой, он знает об этом, ежечасно чует запах измены, смирился с её неизбежностью. Не верит даже самым близким людям, хотя картинно демонстрирует полную уверенность. Понимает, что только его собака не ищет выгоды от хозяина, обожает бескорыстно, радуется каждой минуте общения. И Президент алчет такой же верности, пусть даже сиюминутной. Надеется, что нашел её во мне — человеке постороннем, случайном. Хочет верить в меня. Могу ли его подвести? Если да, то останусь ли самим собой?

В силу специфики разведработы Алехину доводилось совершать подлые и даже страшные поступки. Всё же душа оставалась чистой, ибо он до последней возможности старался избежать греха. И всегда скрупулезно определял цену того зла, которым порой только и можно предотвратить зло еще большее. Сейчас возникала подобная дилемма, совесть требовала тщательно взвешивать каждый шаг, просчитывая последствия.

Как человек, Президент импонировал разведчику. Многое нравилось в его программных речах и частых выступлениях. Но аналитический ум сравнивал слова с делами, и раз за разом обнаруживался гигантский разрыв. Практика способна исказить и испохабить любую, даже самую правильную идею, например, постоянно декларируемую борьбу против коррупции. А неспособность навести порядок в правоохранительных органах и судах? Неясно, насколько честен Глава государства сам перед собой, не говоря уже о согражданах. Оставалась загадка: он не может или не хочет поменять дела в стране к лучшему.

И червь сомнения забуравил сознание: «Не врет ли № 1? Правда ли, что хочет шагнуть влево, ищет большей справедливости? Или попросту мечтает стереть в порошок парламентскую оппозицию и продолжить царствовать над думским болотом? Если „золото партии“ нужно для более корыстной цели: пусть не миллиарды, зато неучтенные?» Матвей знал, что правда — это объяснение, которое устроит большинство. Однако себя относил к меньшинству, верящему в библейскую мудрость: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Верить-то верил, но, в отличие от Иоанна, считал истину вероятностной величиной. Возможны разные варианты — какой из них наиболее вероятен?

Алехин был щепетилен в финансовых вопросах. Его личная репутация и безопасность прямо зависели от того, что никто в Москве не мог упрекнуть его в нечестности. В том, что хотя бы один рубль или доллар он разделил в нарушение договоренностей. По-прежнему предпочитал засыпать без угрызений совести и ходить в туалет без телохранителей. Отныне ситуация круто менялась: в системе сложившегося патримониального управления страной найдутся жаждущие присвоить заначку КПСС, как только он её обнаружит. Такие воры сидят в высоких кабинетах или открывают ногой их двери. Для них государственные деньги как морская вода: чем больше пьешь, тем больше хочется. Осторожность требовала начать с разработки мер конспирации и легендирования, с обеспечения безопасности семьи. Несмотря на возраст, его не мучил синдром тревожного ожидания, но предчувствие чего-то мерзкого усиливалось с каждым часом.

— Ты м***к, Данилин. Столько лет в кадрах работаешь, а с человеком познакомиться не сумел. Ни х*я тебе поручить нельзя, — бесновался Сосновский. — Как тебя до сих пор в Администрации терпят?

— Я попытался, но Алехин со мной даже разговаривать не стал, — оправдывался незадачливый футбольный болельщик.

— Сакаев сказал, что ты и не активничал, просто отошел в сторону. Так не пойдет, поздно из себя целку строить. В Москве хоть об лед бейся, а задружись с ним. Как думаешь действовать?

— Если его назначение таки состоится, то документы пойдут через меня. Тогда ко мне по-любому заявится. Или сам его вытащу под предлогом кадрового оформления. А если не состоится, то зачем он вам нужен?

— Это верно. Ну, смотри, Рома, не проморгай. Иначе кунаков Ахмеда придется подключить. Ты меня понимаешь?

— Безусловно. Только у меня просьба, Борис Абрамович: дочке надо квартирку снять, а то в общаге больно тесно живет. Помогли бы. Вы же знаете, госчиновников поприжали с заграничными счетами и недвижимостью.

— Дело прое**л, а квартиру подавай! Оближи Алехина, там посмотрим. Не сделаешь, пусть дочурка бомжует в Уорике.