Лавровый венок

Александр Пушкарёв

Четыре уникальных человека, у которых отсутствует старение, успели спасти людей и технологии от глобальной войны в бункерах. Спасенные основали четыре города, а четверку прозвали Старейшинами. В 36-м веке, спустя тысячу лет, в одном из городов живет Диана Скадд. Она, хоть и лучший следователь своего города, не может попасть на службу в престижный район. У нее появляется шанс, когда в ее родных трущобах находят тело одного из четверки. Это странное убийство Старейшины меняет ее жизнь и взгляды.

4

Полчаса спустя они летели над восточным сектором трущоб. Исторически это был один из первых секторов, которые начали строить после внутреннего района. Он полон старинных зданий, которые временами улучшились, какие-то перестраивались, где-то строились более новые дома. Как в головах населения, так и внешне он выделялся беднотой. Со временем, как появлялись другие сектора, люди из восточного начали расходиться по округе. Так в нем остались жить лишь коренные семьи, самые бедные, не способные перебраться в другие сектора. Эта округа была знакома Диане лучше всего. Посадив ховер в тупике между тремя домами, она вышла.

— Ты идешь? — нетерпеливо обратилась она к Чеду, который медленно выходил из аппарата.

— Зачем мы здесь? — спросил он выпрямившись.

— Кое-что купить. Идем.

Проходя вдоль узкой улицы Чед то и дело озирался, смотрел на прохожих, группы людей и заглядывал в окна.

— Ты вообще бывал на улицах этого района? — с издевкой произнесла Диана, заметив, как ее напарник изучает местность. Она же шла уверенно, раскалывая лед из людей перед собой взглядом. По ней было понятно, что она не впервой здесь, знает, куда идет и хочет, чтобы люди видели ее издалека. Как-будто ей нравилось показывать, что она не такая как они.

— В детстве гулял, — ответил Чед. — То там, тот тут. По всему городу. Но не помню такой разрухи.

— Это восточный сектор, — вздохнула она. — Самый бедный. Добро пожаловать.

Через несколько метров Чед обратился к ней, поравнявшись шагом:

— Диана, ты заметила в капитане что-нибудь необычное?

— Что? — спокойно спросила она.

— Он болен?

— Нет, — так же спокойно и уверенно ответила Диана.

— Он плохо выглядит. Я это еще при переводе увидел. Но вчера он был что-то совсем не очень. Я у вас недавно, и не решался спросить.

Диана замедлила шаг. Она думала: стоит ли говорить? Но хуже не станет. Любой полицейский в ее отделе знал ответ.

— У капитана, — решилась она, — больная дочь. Ей девять. С каждым днем ей все хуже. Он совсем не спит. И на работу выходит. Я не знаю, зачем он в такое время работает, и где находит силы. Видимо хочет отстранится, или меньше слышать как она переносит боль. Ему очень нелегко. Она скоро умрет, — последние слова дались ей тяжко. У нее стоял ком в горле.

Чед ничего не сказал.

Они миновали четыре дома и зашли за угол, очутившись между двумя зданиями, позади которых стояло пепелище многолетней давности. На торце одного из домов была лестница в подвал. Рядом кучковался народ. Диана вела за собой Чеда и не отводя взгляда от пепелища спустилась в подвал. Внутри было душно, витал запах от алкоголя, слышны кашель и шум разговоров. У входа стоял высокий но худой вышибала. Диана не обратила на него внимания, как-будто его и нет, а Чеду стало не по себе от его взгляда, который провожал их. Пять человек выстроились в очереди к прилавку, за которым стоял такой же бугай, только толще. Он их приметил и тоже не сводил глаз. Диана посмотрела на дверь между полок у него за спиной — у этой двери в середине находилось окошко, которое сейчас было закрыто, поэтому Диана в наглую встала напротив бугая, оттолкнув спиной первого в очереди. Парню позади нее не понравилась эта наглость и он схватил ее за руку.

— Девчонка, этот значок не значит, что ты можешь так себя вести.

Диана резко развернулась и плечом толкнула парня в грудь.

— Я не хочу тебя трогать, ты грязный и воняешь, — сказала она ему, чуть ли не плюнув в лицо. — Поэтому сам отойди. И не смей прикасаться ко мне.

Она посмотрела на людей в зале. Люди вокруг замолчали и смотрели на ее. От дальнего стола к ним подошли трое. Тот, что явно был главным среди них, обратился к ней:

— Скадд. Ты слишком смелая со значком, пистолетом и напарником. — Он демонстративно толкнул ее ладонью в плечо.

Диана, оторопев от наглости, отвернулась от него, уставившись на бугая за стойкой.

— Тебя пугает мой значок? — она сняла полицейскую бляху с груди, повернулась и показала его наглецу. — Так следи за ним.

После этих слов она резко стукнула значком по столешнице, и оставив его на ней нанесла этой же рукой удар выскочке по челюсти. Почувствовал резкую боль в костяшках она глухо вскрикнула, потрясла ладонью и рефлекторно помассировала ушибленное место. Чед быстро достал пистолет и направил на толпу.

Но никто не хотел вмешиваться. Большинство знали ее. Это читалось по глазам, испытывающих ненависть к ней. Она вновь повернулась к бармену. Он был невозмутим. Перевел взгляд на Чеда.

— Чед, убери пистолет, — скомандовала Диана, вернув здоровой рукой значок на грудь.

Троица ушла в дальний угол на свое место, ругаясь и плюясь.

— Я не вовремя, но он звал меня, — обратилась Диана к бугаю. — А этот со мной.

Она махнула головой в сторону Чеда, который вернул пистолет в кобуру, но руку с него не снимал.

Здоровяк не успел ничего сделать, как позади него, у двери между полок, закрылось окно посередине, хотя никто даже не заметил как во время ссоры оно открылось. Послышался звук отпирания двери. Диана обошла прилавок и прошла за нее. Чед шел следом.

Сбоку за дверью стоял маленький человек непонятного возраста, смуглый, опрятный и чистый. Человечек быстро закрыл за ними дверь.

— Ди, ты что творишь? Ты знаешь кого ударила? — обратился к ней человечек.

— Здравствуй Гизз, — резко повернулась она назад потирая ушибленные костяшки.

— Это же Кожан, правая рука Кирра в секторе. Мне теперь житья не будет из-за твоей выходки. — Человечек прошел немного вперед в просторное помещение заставленное ящиками и коробками, медленно подходя к Диане. — Они ведь знают, что мы хорошо знакомы.

— Расслабся, Гизз, — успокаивающе ответила та. — Не тронут они тебя. Ты и твое заведение нужны им. — Она задумчиво посмотрела на дверь. — Это Кожан? Я не узнала его без его кожанной жилетки, — она повернулась к Чеду. — Представь себе, он будучи подростком нашел где-то за городом какую-то крысу и сшил из ее шкуры себе жилетку. Самая большая гордость в его жизни.

— Здравствуй, Диана. — коротышка наконец-то подошел в ней и с улыбкой взял за руку, поприветствовав. Она не убрала свою руку, как обычно делала, а в ответ так же слегка улыбнулась ему. Это удивило Чеда.

— Так твой друг наркоторговец? — спросил ее напарник, до сих пор не понимая где он и что происходит.

— Никак нет, уважаемый полицейский, — ответил Гизз, подняв указательный палец вверх и направив кисть к Чеду. — У меня честный заработок. Покупаю и продаю все и всякое. Все, кроме наркотика. Гизз никогда…

— Да, да, Гизз, успокойся, он пошутил, — Диана перебила его, и вспомнив о боли в руке после удара, направилась к раковине в углу. Пустив слабую струю воды она начала мыть кисть. — Я просила тебя не звонить мне, не писать. Мы ведь установили определенное время для встреч.

— У меня есть кое-что для тебя, Диана. Кое-что особенное, — Гизз засиял, обнажив серые зубы, но целый ряд. — Мои ищейки вчера вернулись и принесли интересную вещь.

— Раз уж я здесь, — вздохнула Диана, — тогда давай сразу же куплю запасы на следующий месяц.

После этих слов коротышка убежал в дальнюю комнату и через секунду появился с ржавым ведром в руках.

— Не может быть, — Диана забыв про всё и не выключив воду направилась к Гиззу. — Где они его достали?

Чед, пытаясь внимательнее разглядеть, тоже пошел к нему. В руках у коротышки было ведро наполовину наполненное землей, в которой росло маленькое растение. Оно было не высоким, с шестью листочками, и почти доходило до краев ведра. Напарники с открытыми ртами смотрели на него а Гизз испытывал гордость.

— Они нашли его в десяти километрах от города, в небольшой пещере, — он передал ведро Диане и улыбнулся так широко, как видимо никогда не улыбался до этого. — Дарю, Диана. Я почистил ведро для тебя.

— Что? — она наконец отвлеклась от растения. — Ты серьезно? — Она оттолкнула ладонь Чеда, пытающегося потрогать листочки. — Не трогай, а то повредишь. Гизз, ты же понимаешь, что можешь продать его в «ботанику» и получить очень приличные деньги?

— Да, — Гизз не сводил с Дианы взгляд, который показался Чеду влюбленным. — Но ты всегда хотела иметь свое растение. Возьми его.

— Гизз, ты явно много заплатил своим ищейкам за него. Я не могу просто так его взять, — шептала от шока Диана. — Назови цену.

Человечек заколебался, его глаза забегали.

— Может, — он с силой выдавливал из себя слова, — погуляем как-нибудь вместе?.. Сходим…

— Черт, Гизз, — грубо прервала его Диана, — мы уже говорили с тобой.

Пихнув ведро с растением Чеду в руки, она направилась к столу и взяла с него один из лежавших там браслетов. Удостоверившись, что выбрала верный, она перевела на него некую сумму.

— Этого тебе надолго хватит, — в ее голосе была злоба. Она вернулась к Чеду и забрав ведро, крикнула не оборачиваясь: — Больше не поднимай эту тему.

Диана остановилась у двери и замялась. Повернувшись, ее взгляд в поиске чего-то окинул помещение, демонстративно не смотря на коротышку, который печально стоял в середине. Заметив в углу тряпку, она подошла к ней и накрыла ведро так, чтобы не было видно содержимое. И так же игнорируя всех в комнате вышла. Чед посмотрел на печального Гизза, который провожал девушку, растворяющуюся в толпе. Ничего не сказав Чед вышел.

Минуту спустя напарники вместе шли к машине. Диана несла в руках ведро, а Чед не отводил взгляд от растения.

— И часто ты сюда ходишь, и покупаешь ржавые ведра?

— Увы, — она шла уверенно смотря вперёд, не замечая грязных и больных людей вокруг. — Раз в месяц покупаю у него питательный порошок. У Гизза есть контакты с цехами производства Переработки. Он достает для меня порошок-основу. И иногда еще какие-нибудь товары. Сегодня… вот.

— Что это за растение ты хоть знаешь? — продолжал спрашивать Чед.

Диана задумалась глядя на ведро.

— Нет. Не важно.

— А что это за парень, Гизз?

Она поправила тряпку на ведре и как-будто тянула с ответом:

— Гизз — мой старый, — неуверенно ответила она, — и единственный друг.

Они зашли за угол, в тупик, где стоял ховер.

— Как можешь догадаться по его внешности — дети не любили его, — продолжила Диана. — Он всегда был в стороне, изгоем. А я не любила остальных детей. Всех. Поэтому мы как-то подружились. Вместе о многом мечтали. Этим заведением владели его родители. Гизз унаследовал их дело. — Она сделала паузу, поняв, что уже много сказала. — Я многим обязана ему и его семье. Ховер, открыть все двери.

Она поставила ведро на пол заднего сидения.

— А вы… — Чед сделал паузу, подбирая слова.

— Мы просто друзья. Я знаю, что у него ко мне есть чувства. Но мы уже говорили с ним, и не раз, — ответила Диана на его несказанный вопрос. — Продолжим поиски. Считаю, что надо подключить патрули.

— Стой, — задержал ее Чед, когда она была готова сесть в ховер. — Смотри.

Он указал на стену дома, расположенного на противоположной стороне улицы. На ней был выцарапаны череп и надпись под ним «Мы одинаковы».