Изменитель жизни

Александр Солин

Наша жизнь по большому счету преступно коротка и осознается нами, когда уже поздно что-либо изменить. В этой издевательской запоздалости и заключено проклятие нашего существования. Так кто же распоряжается ею – мы сами или «пустяковаяповседневность, что течет по улицам, живет во всех домах и правит днями человечества»? Читайте новый роман А. Солина и, возможно, вы найдете ответ.

2

Назвать инструкцией глянцевые, непорочной белизны корочки (если не считать пороком написанный от руки номер телефона в верхнем левом углу) с вложенным туда листком было неуважительным нахальством с их стороны. Презентация рядового утюга и та во сто крат представительней. Я извлек заполненный близоруким текстом листок. В глаза бросилась кокетливо бегущая строка из тех, что призваны цеплять сразу всех и каждого:

«Прошлого не вернешь, будущего не минуешь. Мы поможем вам выбрать будущее, которое вы заслуживаете»

И далее по существу:

«Подключите аппарат к сети (на пульте должен загореться индикатор напряжения), откройте меню и выберите желаемую позицию. После этого примите горизонтальное положение так, чтобы ваша голова оказалась в сенсорном шлеме, и вытяните руки вдоль туловища. В течение минуты аппарат установит контакт с вашим мозгом, о чем сообщит звуковым сигналом. Закройте глаза и приготовьтесь к сеансу, который займет 5—6 минут. Об окончании сеанса аппарат известит прерывистым звуковым сигналом. Оставайтесь в горизонтальном положении до исчезновения признаков дискомфорта. После сеанса не следует резко занимать вертикальное положение. Промежуток между сеансами 12 часов. Во избежание нежелательных последствий избегайте крайних значений выбранных параметров. По всем вопросам эксплуатации обращайтесь к производителю»

Мало что поняв, я перевернул листок, надеясь обнаружить на обратной стороне мелкий шрифт, в котором в наше время, как известно, прячется дьявол, не нашел и погрустнел: вдобавок ко всем моим неприятностям попасть в поле зрения шарлатанов — не иначе судьба махнула на меня рукой! Нет, но какова наглость: они мне, видите ли, помогут выбрать будущее моего размера, стоит лишь пожелать! Преподнесут его, понимаешь, отутюженное на плечиках или как золотую рыбку на блюдечке с голубой каемочкой! Да, видал я на своем веку неразборчивых в средствах жуликов, с виртуозным вдохновением обиравших падких на чудеса граждан, но чтобы покуситься на самое святое — это же до какой степени цинизма надо дойти!

Побегав по квартире и умерив возмущение, я пригляделся к аппарату и после пристрастного осмотра вынужден был признать, что в нем нет ни грамма той гаражной кустарщины, какой нынче грешат наши доморощенные рукоделы. Все в нем дышало, сверкало и отливалось высокотехнологичным качеством. Если бы не легкомысленная инструкция и отсутствие малейшего намека на происхождение. Поборов соблазн включить аппарат в сеть, чтобы наполнить его электромагнитной жизнью (с детства люблю электрические игрушки), я взял трубку и, поколебавшись, вызвал неизвестного абонента на дуэль.

— Слушаю вас, Сергей Климентьевич! — с живым энтузиазмом отозвался все тот же баритон. — Итак?

— Это я вас слушаю, простите, не знаю, как вас звать-величать! — шагнул я к барьеру.

— Зовите меня просто Кристоф.

— Хорошо. Итак, я ничего не понял, кроме того, что вы не прочь выбрать мне будущее.

— Не совсем так, Сергей Климентьевич. Выбирать будете вы, мы вам в этом только поможем.

— И каким же это образом?

— По сути все просто, — оживился баритон. — Вы как человек сведущий должны знать, что у всякой Вселенной — а их, между прочим, множество — свой набор физических констант. Измените хотя бы одну, и это будет другая Вселенная. Ну, правда, ведь — слышали, читали?

— Ну, положим!

— Так вот с людьми происходит нечто подобное. Каждый личность отличается от другой набором только ей присущих психических свойств. Измените хотя бы одно из них, и это будет другая личность. Улавливаете, к чему я клоню?

— Нет.

— Это потому что вы не видите здесь проблемы. А проблема в том, что личность, может, и желает стать другой вселенной, да не может. Во-первых, она не сама себя формирует, а во-вторых, сформировавшись, она кристаллизуется, и поменять ее структуру также сложно, как изменить структуру кристалла.

— А зачем, скажите на милость, личности меняться, если она всем довольна? — сокращал я дистанцию.

— Уверяю вас: нет ни одной личности, которая была бы всем довольна. Возьмите хотя бы себя.

— Ну, взял, и что?

— А то, что судя по вашему прошлому ваша личность далека от совершенства. Взять хотя бы ваши отношения с бывшей женой, матерью вашего сына…

— Откуда вам это известно? — неприятно задетый, остановился я в паре шагов от барьера.

— Скажем так — от верблюда, — скользнул в голосе абонента легкий смешок. — А если серьезно, справки навели. Нынче это плевое дело. Вам ли как журналисту этого не знать. Мы, знаете ли, кому попало предложение не делаем…

Желая поскорее со всем покончить, я взвел курок:

— Короче, чего вы хотите?

— Тут важно, Сергей Климентьевич, чего хотите вы. А вы, мне кажется, хотите выбраться из жизненного тупика. Только уверяю вас, без нашей помощи вам не справиться.

— А я уверяю вас, что если захочу, то сделаю это сам!

— Не сделаете, дорогой Сергей Климентьевич, не сделаете! Многие пытались, да только там и остались! Усилий самой личности здесь недостаточно, тут требуется серьезное психоэнергетическое вмешательство, а это можно сделать только с помощью нашего прибора. Он тем и замечателен, что за несколько минут может менять свойства человека по его усмотрению. Злой станет добрым, нерешительный — решительным, трус — смелым, и так далее. Это ли не чудо?

— Это шарлатанство!

— Хорошо, тогда скажите, что вас смущает.

— Да я даже вникать не хочу! Все что меня интересует, это когда мне привезут кровать и заберут ваше чудо! — не терпелось мне взять его на мушку.

— Сергей Климентьевич, вы же журналист, — с ангельским терпением наседал баритон. — Другой на вашем месте благословил бы судьбу за такой подарок! Или вы совсем нюх потеряли? Где ваш опыт, сын ошибок трудных, где ваша былая вера в счастливый случай? Ну, хорошо, не хотите меняться, не надо, но неужели вам неинтересно знать, как это работает?

— Это не может работать, — не отступал я.

— Не может работать только вечный двигатель, а все остальное очень даже может! Вы же не станете отрицать, что внешние воздействия способны на время изменять наши свойства! Возьмите тот же алкоголь! Его употребляют для веселья, для храбрости, для вдохновения! Разве не так?

— Ну, так, — угрюмо согласился я.

— Мы тоже используем внешнее воздействие, но в отличие от алкоголя наш аппарат, во-первых, меняет практически всю линейку свойств личности, а во-вторых, надолго, и главное, без ущерба для ее физических кондиций. С его помощью вы сможете активировать или дезактивировать в себе то или иное свойство. Подретушировать, так сказать, ваш характер. Немаловажно, что при желании вы можете вернуться в исходное состояние.

Перед тем как прицелиться, я дал ему последний шанс:

— Все это, конечно, интересно, только с какой стати я должен подвергать мои мозги электромагнитному излучению, веря на слово неизвестно кому?

— Тут вы правы — наша технология не имеет аналогов, а стало быть, нет и референций, — подставил безоружную грудь балагур. — Но это как раз и понятно: она же революционная! Наши достижения больше чем фантазия — они часть будущего! Вы только представьте, что будет, когда наши аппараты заработают по всему свету! Мир наполнится совершенными личностями и в корне изменится, а вы войдете в историю как один из первопроходцев и покроете свое имя вечной и благодарной славой! — рвал на себе манишку баритон.

— Вы сказали «один из», — убрал я палец со спуска. — Значит, есть и другие?

— Не есть, Сергей Климентьевич, уже были!

— И каковы результаты?

— Результаты не просто обнадеживающие — они блестящие! Именно они дали нам возможность перейти от лабораторных условий к домашним!

Я медлил, и баритон заторопился:

— Понимаю ваши сомнения, а потому сделаем так: вы берете тайм-аут, думаете и как только что-то решите, звоните нам. В любом случае вашу кровать вам завтра привезут…

–…И пусть заберут то, что привезли сегодня.

— Давайте все-таки подождем день-два, — с пружинистой настойчивостью попросил баритон. — Не торопитесь, подумайте! Утро, как говорится, вечера мудренее.

— Хорошо, я подумаю, — отступив от барьера, вернул я курок в исходное положение. — Но тогда пусть ваши люди заберут старую кровать. Ей-богу, с этим вашим аппаратом у меня теперь не развернуться!

Обладатель убедительного баритона повеселел и горячо заверил:

— Обязательно заберем! Для будущего музея заберем! Представляете табличку: «На этой кровати перед тем как шагнуть в бессмертие спал и грезил Сергей Климентьевич Натуроведов»!

Я смутился и захотел отступного:

— У меня к вам последний вопрос. Очень для меня важный.

— Слушаю вас!

— Почему вы выбрали меня? Почему решили, что я больше других подхожу на роль доверчивого дурачка?

— Вас выбрал наш компьютер, а он никогда не ошибается, — ловко увернулся неизвестный абонент, да и был таков.

Другими словами, мы сошлись, но выстрелов не последовало.