Глава 3
Михайло Бордак затратил на дорогу в Крым более трех недель. Утром двадцать третьего дня пути после ночевки в степи он въехал с запада через хребет Тепе-Оба в город Кафа, расположенный на юго-восточном побережье полуострова и хорошо знакомый ему. Путешественник сразу же направился к возвышенности, где находилась улица, на которой проживал его старый знакомец Ризван. Деньги, переданные ему Малютой Скуратовым при выезде из Москвы, лежали в мешочках, надежно закрепленных на теле. Присматривайся как угодно, все равно не увидишь. Местные жители уже вернулись с утренней молитвы. Это означало, что и семья Ризвана уже на ногах.
Он подъехал к воротам подворья Ризвана, ударил по ним рукояткой плетки.
Во дворе появился парень, неизвестный боярину, и недружелюбно спросил:
— Чего тебе надо, иноземец?
Бордак проделал долгий путь по Муравскому шляху, заезжал в окраинные земли, откуда под видом литвина и пробрался в Крым.
— Тебя не учили вежливости, юноша?
— А вот возьму копье да ударю в грудь, так узнаешь мою вежливость!
— Смотри, какой грозный.
— Я такой.
— Ладно. Позови Ризвана.
— Ты знаешь дядю?
— Дядю? — повторил не без удивления Бордак. — Так ты племянник Ризвана?
Парень не ответил, повернулся, побежал в дом.
Оттуда скоро вышел хозяин и, конечно же, сразу узнал своего старого товарища.
— Михайло!
Бордак покосился на парня, стоявшего рядом с Ризваном.
— Ты ошибся, я пан Марек.
Хозяин подворья рассмеялся.
— Такой же пан, как я мурза. — Он указал на парня. — Его не опасайся, это мой племянник Алим из Кезлева, хороший юноша. Но чего мы чрез городьбу говорим? Алим, открой ворота.
Парень кинулся к ним, снял доску-запор, отодвинул створку.
Бордак заехал во двор, соскочил на землю, потянулся и сказал:
— Притомился я в пути.
Ризван подошел к нему, обнял и сказал:
— Здравствуй, Михайло! Я рад вновь видеть тебя. — Хозяин подворья взглянул на племянника и распорядился: — Коня гостя в стойло, обтереть, налить воды, положить сена. Алим, я попрошу тебя с почтением относиться к моим гостям.
— Так я же не знал, что это твой гость, дядя Ризван.
— Занимайся делом и будь на подворье, можешь понадобиться.
— Да я и не собирался никуда.
— Много слов, Алим. Надо больше дела.
— Да, дядя, прости.
Парень взялся за поводья, но Бордак остановил его и спросил:
— Ты намерен поставить коня в стойло вместе с сумами и оружием?
— А, башка моя глупая!
Он посмотрел на Ризвана, тот махнул рукой:
— Не суетись, соберись.
— Не гневайся, дядя Ризван.
— Я не гневаюсь, я советую, надо понемногу учиться жизни, взрослеть.
— Я уже взрослый.
— Конечно. Сними поклажу!
Алим снял с коня сумы с припасами, булаву, лук с колчаном стрел. Саблю в ножнах Бордак держал при себе. Парень положил все это на скамейку, стоявшую возле дома, и повел коня в стойло.
— А где твой сын? — спросил гость.
— Мой Хусам женился. Помнишь, у него невеста была Гульшен, дочь купца Наби Алая?
— Что-то вспоминается.
— Вот сыграли свадьбу до похода на Русь. Сейчас он пока в юрте недалеко отсюда с молодой женой живет. Рядом дом общими усилиями строим. Трудно дается, денег не хватает, но с помощью Всевышнего поставим и дом, и подворье.
Бордак взглянул на татарина и осведомился:
— Погоди, а разве единственный или младший сын по вашим обычаям не должен оставаться в доме родителей?
Ризван улыбнулся и ответил:
— Должен и, я надеюсь, останется.
— Не понимаю. Хусам же ушел из дома.
— А с чего ты взял, что он так и будет единственным?
— Ты хочешь сказать?..
Татарин рассмеялся.
— Да, Михайло, моя Ираза понесла. Молю Всевышнего, чтобы дал нам сына.
— Вот в чем дело!
Тут вышла во двор и Ираза, заметно располневшая. Лицо ее было прикрыто платком.
Мусульманкам не пристало говорить с чужими мужчинами, но сейчас был не тот случай.
— Приветствую тебя, Михайло.
— Приветствую, Ираза. Я уже слышал о вашем счастье.
— Да, дал Аллах плод. Рожу скоро.
— Так же, как муж, хочешь сына?
— Я хочу дочь, но кто будет, то в воле только Всевышнего.
Конец ознакомительного фрагмента.
