За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая

Александр Черенов

«Адъютант Его Превосходительства»? Что-то знакомое, правда? Что-то… такое… героическое. О героях. Только здесь героев нет – ни «красных», ни «белых». А, если они и появляются, то лишь в комедийном, сатирическом и даже анекдотическом ключах. Потому что это – пародия и на первоисточник, и на пародию истории. Ведь в этой книге никто никого не убьёт, не взорвёт, не сожжёт и не пустит под откос. Но и без этих ненужных эксцессов читателю не придётся скучать… Книга содержит нецензурную брань.

Глава третья

Наташа не сразу признала в этом грязном, в кровоподтёках и ссадинах железнодорожнике всегда лощёного и наглого капитана. Поэтому

с текстом она смогла выйти лишь после опознания.

— Боже мой! Это — Вы?!

Не имея сил для традиционного хамства, Концов молча уронил голову на грудь.

— Вам нужно принять ванну — и немедленно!

Прислонив капитана к стене, Наташа кинулась к печи — греть воду для героя. На середине пути её ударило мыслью.

— Всё в порядке, Павел Андреич?

— Кой чёрт, в порядке…

Иных «подробностей «выдавить из себя Концов не смог. Помня, что «богатыря» надо сперва в баньке помыть, напоить, накормить, а уж потом приступать с расспросами, Наташа взялась за колун…

Через час, свежевымытый, с вымазанным зелёнкой лицом, Концов пил водку и, кривясь от боли, пережёвывал нетрудоспособными челюстями сочащийся кровью бифштекс. Но рассказ его уже изобиловал такими героическими подробностями, что у Наташи не повернулся язык отругать капитана «за небольшое опоздание». Она лишь мягко, почти по-родственному, пожурила его. Да и могла ли она поступить иначе, если многочисленные ссадины, синяки и кровоподтёки Павел Андреич объяснил тем, что вынужден был, разбрасывая внезапно нагрянувших охранников, прыгать с поезда на ходу, когда вдогонку ему уже летели пули и гранаты! «По пути» Концов хотел застенчиво признаться в том, что «лично застрелил пять или десять человек» — но вовремя вспомнил, что был без оружия. Да и связной ничего не стоило проверить его показания».

До сознания потрясённой Наташи даже не сразу дошло, что в таком виде Концов появиться в штабе не может. Не может, несмотря на устойчивую репутацию драчуна и скандалиста. Никаких драк с его участием за прошедшие трое суток ни в одном из питейных заведений города зарегистрировано не было.

Однако, мысль, не пришедшая к Наташе, пришла к её партнёру — деловому и половому. «Нумизмат» сразу же понял, что «героизм» Концова может обернуться неприятностями не только для самого «героя», но и для всех остальных членов шпионского сообщества. В том числе — и для его ненаглядной Наташи, без которой он уже не представлял себе дальнейшей жизни. Главным образом — половой.

Поэтому, вскоре после того, как Концов уснул, «Нумизмат» быстро собрался и отправился на встречу с Михаилом Николаевичем. Вариант номер три предусматривал возможность экстренной связи. Платон Иваныч не сомневался в том, что на этот раз выговора за нарушение конспирации не будет. И не ошибся: ждать штабс-капитана не пришлось.

— Ну? — выдохнул Михаил Николаевич.

«Нумизмат» не стал терзать соратника вступлением, и за пару минут пересказал ему весь разговор Наташи и Концова. Услышав о временной нетрудоспособности капитана, Михаил Николаевич неконспиративно побледнел.

— Кой чёрт понёс его прыгать на ходу? Вы разве не инструктировали его о том, что Косоротов остановит состав на ближайшем к Харькову полустанке, где наш отважный герой и сойдёт с поезда? Сойдёт — а не спрыгнет?!

— Инструктировали!

«Нумизмат» клятвенно заверил шефа не только словом, но и делом. Взглядом и жестом, то есть.

— Конечно, инструктировали! Но этот тип сказал, что он напоролся на охранников, вынужден был отбиваться — вот и сиганул с поезда!

— Нет, чёрного кобеля не отмоешь добела!

Словно иллюстрируя беспомощность, штабс-капитан развёл руками. Правда, на этот раз — строго в рамках конспирации.

— Мог же воспользоваться крышей, как все нормальные люди! Так, нет: подавай ему приключения! Ещё врёт, что на охранников напоролся! Врёт ведь?

— Врёт, конечно!

Платон Иваныч не собирался не только возражать, но даже медлить с подтверждением. Исключительно «по причине симпатии» к капитану. Домогательства к подруге также принимались во внимание.

— Но, поди, теперь, проверь! Да и Вы же знаете Концова! Когда

Наташа задала ему этот вопрос — ну, почему он нарушил инструкцию — наш герой ответил, что все нормальные люди выходят в двери! Представляете себе?!

Платон Иванович лишь мгновение помедлил с резолюцией.

— Нет, он не кобель… не в смысле: «чёрный». Он — хамло!

Михаил Николаевич тактично не стал вступать в дискуссию: с одной стороны — свой брат-офицер, с другой — железные доводы штафирки. Да и пора уже было начинать выручать коллегу из беды — пусть сам он и был её эксклюзивным творцом.

— Да уж, удружил нам капитан, нечего сказать… Что будем делать? Судя по Вашим словам, его неделю ещё нельзя будет показывать?

— Лично видел его рожу! — совсем не огорчился Платон Иваныч. — Высокохудожественная работа, доложу я Вам!

— Набить бы ему морду за такие дела! — не выдержал штабс-капитан: и стальные нервы имеют свойство рваться. — В порядочном обществе так и делают, потому, что…

Михаил Николаевич застыл с открытым ртом.

–???

Платон Иваныч открыл свой.

— Морду набить…

Штабс-капитан озвучил текст с расширенными, «под кокаиниста», зрачками.

— Мысль, конечно, хорошая…

Платон Иваныч ничего не имел против учинения Концову небольшого — и даже большого — мордобития.

— Но что это нам даёт сейчас, когда…

Закончить фразу ему не удалось.

— Концову нужно набить морду! — просиял Михаил Николаевич. — Прилюдно! И лучше всего у ресторана «Парадиз», где этот «фулюган» так любит размахивать кулаками!

Платон Иваныч недолго изумлялся. Потому, что быстро понял. Понял — и восторгнулся.

— «И дождь смывает все следы», как сказал один товарищ?! Шикарный план, Михаил Николаевич! Гениально!

— Ну, так уж…

Но чересчур активно возражать против такой «квалификации своей квалификации» Михаил Николаевич не стал.

— Давайте обсудим детали предстоящей операции… операции «Мордобой»! Конечно, Ваш вариант — благозвучнее, но…

— «Мордобой» — вполне приличное название!

«Нумизмат» без колебаний отрёкся от своего предложения.

— Благодарю за доверие, Платон Иваныч!

Штабс-капитан с чувством пожал руку коллеге.

— Тогда сделаем так. Наташа оденется понаряднее, и будет прогуливаться у входа в «Парадиз». А так как девушка она — весомых достоинств, то долго прогуливаться в одиночестве ей не придётся. Когда какой-нибудь подгулявший купчишка, а лучше — какой-нибудь молодчик из числа прожигателей жизни, а ещё лучше — группа молодчиков, начнут к ней приставать — а они обязательно начнут это делать, то… Что с Вами, Платон Иваныч?

Михаил Николаевич успел подхватить «Нумизмата» уже на пути к земле.

— Что случалось?

«Нумизмат» медленно открыл глаза.

— А нельзя без Наташи? — жалобно простонал он.

–???

Михаил Николаевич был прав: какая же это брачная ночь — без невесты?!

— Боюсь я за неё!

Но и Платон Иваныч тоже был прав. По-своему. И больше не «за неё», а за себя.

— А что с ней может случиться? Бить то будут не её, а Концова!

Было ясно, что Михаил Николаевич ещё «не проникся». Всё ещё находясь в объятиях штабс-капитана, «Нумизмат» издал протяжный стон.

— Я — не о том… Вот Вы говорите: какой-нибудь купчишка, а лучше — какой-нибудь молодчик, а ещё лучше — толпа молодчиков…

— Конечно!

Штабс-капитан энергично удивился такому комбинированному «пониманию-непониманию».

— Чем больше их будет, и чем сильнее они будут — тем крепче достанется Концову! А чем крепче ему достанется, тем надёжнее будут прикрыты его относительно старые синяки абсолютно новыми!

Скрив лицо, «Нумизмат» помассировал область сердца.

— Разве я — против? Да пусть из рожи Концова хоть отбивную сделают — я это только приветствую! Раз для пользы дела! И вообще!..

Михаил Николаевич как-то сразу догадался о содержимом этого «вообще»: пожелание «всяческих благ» Концову за его выходки в отношении как лично Платон Иваныча, так и его Наташи.

— Но ведь эти купчишки и молодчики начнут приставать к Наташе!

Это восклицание сквозь слёзы было уже лишним: «Нумизмат» так долго шёл к признанию, что Михаил Николаевич успел его «обогнать».

Но пока он не спешил открываться, дабы не травмировать неосторожной мимикой ревнивого старика. Понимание следовало давать частями.

— Ну, правильно: так и надо! Они начнут приставать, Концов бросится на защиту чести дамы — ну, и сполна получит то, что и так давно уже заслужил!

— А если они… это… ну…

«Нумизмат» замолчал, подбирая наиболее корректное слово для определения действий молодчиков.

— Ну… надругаются, что ли…

— Вы бы сказали ещё: «изнасильничают»! — хмыкнул Михаил Николаевич.

— А разве не может такое случиться?

Платон Иваныч квалифицированно упал головой и духом.

— У ресторана?! В центре города?!

Михаил Николаевич щедро полил старика смесью из укора и иронии. Но даже и «под соусом» «Нумизмат» всхлипнул.

— А если кто-нибудь из них понравится Наташе? Она ведь у меня такая молодая… такая красивая… такая нестойкая!

Штабс-капитан стиснул зубы и напряг лицевые мускулы. Нужно было удержаться от мимической неделикатности — хотя бы из последних сил.

— Ну, что Вы, Платон Иваныч? Вы уж чересчур… Уверяю Вас, ничего с Вашей Наташей не случится!

— А…

— А Концов, — как-то сразу догадался штабс-капитан, — сейчас физически не в состоянии заняться Наташей!

«Нумизмат» закрыл рот: надобность в вопросе отпала. По причине ответа. Но отступать он был явно не намерен, о чём свидетельствовало его нерешительное топтание на месте.

— А, может… это… как его…… послать другого… кого-нибудь… ну… вместо Наташи?.. А?..

— Кого? — не удержался Михаил Николаевич — ни от иронии, ни от «догадки». — Или у нас тут женщин — батальон, как у охраны Зимнего? Но даже не это — главное: капитан не бросится на защиту, абы кого.

Не засылать же нам дочь какого-нибудь железнодорожника из числа Ваших знакомых! Защита такой «жертвы нападения неизвестных» сразу же уронит авторитет Концова в глазах всего офицерства! Нет, Платон Иваныч: нужен товар! И товар — лицом и с лицом!

«Нумизмат» пошатнулся: крыть было нечем — только Наташей.

Удовлетворённый результатом, Михаил Николаевич щёлкнул крышкой брегета — и «телеграфировал» приказ:

— Так что, как говорится, «давайте не будем, гражданин!». Ступайте домой. Подготовьте Наташу. В двадцать два ноль-ноль быть на исходной позиции! Обоим: и ей, и Концову! Концову начать действовать по крику Наташи: «Что вы делаете? На помощь!» Не забудьте проинструктировать Концова о том, что, прежде чем начать махать кулаками, он должен крикнуть, как можно громче: «Негодяи! Оставьте девушку в покое!»! Ну, или что-нибудь в этом роде. Главное: создать достоверный предлог для последующего мордобоя! Дальше: когда Концова начнут бить — и бить основательно, не раньше — Наташа должна вбежать в помещение ресторана, и крикнуть: «Господа, там, на углу, напали на офицера!» Так как в это время в ресторане уже — дым коромыслом, все офицеры немедленно ринутся на улицу для завершения программы вечера. В этой суматохе Наташе не составит труда незаметно исчезнуть.

Михаил Николаевич скосил глаз на «Нумизмата»: даже установка на исчезновение Наташи не пробудила в нём энтузиазма.

— Когда офицеры раскидают эту шпану, и спросят Концова, что случилось, Павел Андреич, как бы трудно ни было ему шевелить сломанными челюстями, обязан доработать героем: «Ничего особенного, просто какие-то негодяи были невежливы с дамой!» Для полноты образа неплохо было бы периодически сплёвывать кровь и выбитые зубы.

Михаил Николаевич поморозил взглядом «Нумизмата».

— Всё запомнили?

Старик обречённо уронил голову. Пока — только на грудь.

— Тогда — с Богом!..

И штабс-капитан развернул коллегу в сторону дома…