Осколки клана. Том 2

Александр Шапочкин, 2022

Выжив в бойне устроенной «Садовниками» на выпускном испытании Антон возвращает себе фамилию Бажов. Москва узнаёт о возрождении клана «Зеленоглазых бестий», но его единственному представителю не до политических игр. Мало того, что после проведённого над ним ритуала два ядра его источника слились, образовав новую стихию – «жидкое пламя», так ещё засунули в команду с такими же «гениями поколения». А в наставники дали человека, что пообещал загонять их до смерти, но сделать лучшими из лучших во всём полисе.

Пролог

Тихо капала вода в бесконечных вереницах коридоров и переходов, её многоголосое эхо потусторонней музыкой доносилось отовсюду, отражаясь от стен и сливаясь с журчанием переполненных подземных каналов и отдалённым рёвом бурлящих потоков, вырывающихся из многочисленных сливов. И вот надо было случиться ночному осеннему ливню именно сегодня! Именно сейчас, когда я отправился штурмовать московскую канализацию. И ведь весь день над головой не было ни единого намёка даже на обычное облачко.

Мысленно хмыкнув, я покрепче сжал ножи, взятые обратным хватом, и со счёта на «два» из трёх цифр, вывернулся из-за угла, всаживая ближайшей твари клинок под почти отсутствующий подбородок, а следующим движением с разворотом вгоняя другой в сердце следующей. Третьей же просто свернул шею, благо позиция оказалась очень удобной, а кости существа хлипкими, как у варёной рыбы.

Даже не знаю, что это были за создания, буквально заполонившие канализацию, стоило только начаться дождю. Чуть ниже меня, антропоморфные и до одури хлипкие уродцы со свисающим до колен булькающим пузырём болтающегося пуза, не склизкой, но дряблой и жидкой белёсой кожей и круглым похожим на зубастую присоску ртом, над которым отсутствовал нос, но имелись неприятно человеческие, слезящиеся гноем грустные глаза.

Понятно, что эти уродцы имели какое-то отношение к водному плану и соответствующей стихии. Да и внешним видом чем-то напоминали утопцев, нежить, часто встречаемую в Зелёной Зоне между полисами Киев и Варшава и редко в остальной Восточной Европе, как утверждал наш школьный учебник. Вот только эти существа были именно что живыми, но дохли с полпинка и старались убежать при первых же признаках опасности.

Мистерион нам хоть и втолковывал об опасных существах, которых можно встретить в Полисе, прячущихся как на уровнях, так и здесь, под ним, но всё это были случайные одиночные монстры, встретиться с которыми мы могли только в теории. Это же скорее походило на массовое нашествие на Москву неизвестных науке тварей! К тому же уже незаметно для многочисленных чародеев плотно прижившихся прямо под Полисом…

Двойками, тройками и четвёрками взрослых особей они бродили по мостикам и вдоль каналов рядом со сливами и вылавливали любую проплывающую мимо падаль. От вспухших кишащих червями лилипов и крыс до свежих человеческих трупов, смываемых потоками воды. Всё, что плыло, вылавливалось, вытаскивалось на берег и немедленно, с радостными похрюкиваниями поглощалось существами, рты которых работали как натуральная промышленная мясорубка.

И не дай Древо, чтобы сейчас на моём месте оказался бы обычный человек, а не чародей, пусть и студент, но в голову, которого уже забили хоть какие-то знания преподаватели и наставник. Его бы сожрали живьём! Я, свято чтущий принцип «убей непонятную тварь или спрячься от неё», впервые столкнувшись с ними, сделал последнее. А потому видел, как эти с виду робкие создания схарчили «Судота», водную безлапую ящерицу почти шести метров в длину, с которой не уверен, что сам бы справился.

Да что уж там говорить, я стал бы её ужином, причём, возможно, уже не один раз, потому как это редкое чудовище обычно обитает на дне рек, чувствует взгляд под толщей воды, а нападает исключительно в спину прошедшему мимо по берегу существу. В другое же время её вообще трудно обнаружить, и охотиться оно начинает примерно через год залегания. Это время ящерица проводит в спячке, отравляя придонные отложения своей живицей на многие километры вокруг, и свыкается с вибрациями почвы в охотничьем ареале, начиная чувствовать даже самые незначительные колебания типа человеческих шагов. При этом местечко он себе выбрал у тоннеля с кельями, где я не так уж давно прикончил наёмников и спас мальчишку идиша.

Так что можно с уверенностью сказать, что в тот раз мне просто несказанно повезло! То ли монстр охотился в тот момент в другой части своих владений, то ли ещё не вышел из спячки… в любом другом случае мною бы просто поужинали, так что я и пикнуть бы, наверное, не успел.

В общем-то, мне в тот коридор сейчас было без надобности, и я просто прятался, дожидаясь, когда неспешно бредущие вдоль канала белёсые свалят подальше, чтобы я мог проскочить в нужное ответвление, ведущее к решётке с меткой. И именно этот момент выбрал ящер, дожидавшийся своей жертвы в бурлящем потоке переполненного канала.

Мгновение — и огромная туша чудовища выбросилась из воды, хватая только что прошедшего мимо уродца своими жуткими телескопическими челюстями и подминая его под себя. Оно так и начало жрать его прямо на бортике, не обращая внимания на вторую тварь, которая спустя мгновение, заверещав, отбежала в сторону и принялась подпрыгивать, издавая всё те же неприятные, похожие на скрип звуки.

Оказалось, что так белёсые в случае опасности подзывают себе подобных. Они полезли, буквально отовсюду: из каких-то щелей, вентиляционных шахт и соседних коридоров набежала целая толпа попискивающих уродцев, тут же храбро накинувшихся на обидчика. Из ниши, в которой я заблаговременно укрылся, было прекрасно видно, как погиб Судот, ставший в мгновение ока из охотника жертвой. Князь заболоченных берегов и подземных протоков сражался до последнего, но ничего не мог сделать с облепившей его массой человекоподобных уродцев, умирающих, но упорно работавших своими клыкастыми ртами-присосками, заживо пожирая его плоть. И уж как только гигант не извивался, катаясь по бортику и давя своим массивным телом хрупкие фигурки… его всё равно сожрали, в то время как подоспевшие к концу сражения новые партии уродцев деловито занялись дегустацией своих же павших сородичей.

Ещё один эпизод многосерийной драмы о жизни чудовищ, обитающих под московскими небоскрёбами, я наблюдал чуть позже, став свидетелем встречи группы уродцев с троглодитом. Пусть не «охотником», а «собирателем», что были куда слабее и питались по большей части падалью, но описывались как значительно более вёрткие и непредсказуемые противники.

Судя по всему, эта особь тоже вышла побродить по каналам в поисках того, что Уроборос и проливной ливень пошлёт ему на стол от щедрот «Большого Города». В свою очередь, как и для меня, появление белёсых уродцев стало для троглодита сюрпризом. Он как раз неспешно вышел из-за поворота тоннеля, рассматривая бурлящие воды, когда на его пути вдруг оказались три непонятных создания, занимающихся, по сути, тем же самым и тоже удивившихся подобной встрече.

Чудовища даже замерли секунд на тридцать, с интересом осматривая друг друга, а затем «собиратель», видимо, не найдя в конкурентах ничего опасного для себя, издав воинственный вопль, атаковал. Бой вышел коротким и не особо зрелищным, а победила дружба, самопожертвование и взаимовыручка. Одному из уродцев, видимо, отводилась роль добровольной жертвы, и он, радостно вереща, сам бросился в лапы троглодита, попытавшись обнять того, как родного, и поцеловать своей присоской куда придётся.

Сдох, он, конечно, очень быстро. Даже обычный человек, вот так вот изодранный острейшими когтями, промучился бы ещё некоторое какое-то время. Однако дело своё сделал, и второй его приятель сумел сбить дерущуюся парочку с ног и, повалив подземного монстра, вцепился ему в спину чуть пониже загривка, отрывая и тут же пожирая, а точнее, всасывая крупные куски кожи и мяса пронзительно завизжавшего троглодита. Третий же, к моему удивлению, поступил нестандартно, а проявил фантазию и неожиданную силу, потому как, вырвав из соседней колонны приличного размера камень, несколько раз обрушил его на голову врага. Попав, правда, разок и по своему тут же жалобно заскулившему товарищу. Когда же троглодит, подёргавшись в последний раз, затих, его победитель и пострадавший от дружеского огня подранок сразу же принялись насыщаться. Один поверженным монстром, а другой — своим мёртвым товарищем.

В любом случае дожидаться окончания внезапного пиршества я не стал. Отмечавшие кровавой тризной свою победу уродцы выбрали для этого неподходящее место, а меня поджимало время, так что уже спустя минуту я выдёргивал из трупов белёсых свои ножи, с гордостью отмечая, что за последнее время научился метать их очень даже прилично. Пусть и не всегда точно и пока что только с правой руки. Левая же требовала долгих и нудных упражнений, а стать амбидекстром, таким, как Громов, Ефимова, да и все остальные клановые ребята, мне и вовсе, наверное, было не суждено. Для этого следовало тренироваться с самого детства, когда мозг и моторика ещё очень пластичны, и выработать нужные навыки у ребёнка не составляет труда. В моём же случае, хорошо, если я научусь нормально бросать ножи, если правая рука занята, не более.

Вынырнув из воспоминаний, я быстренько столкнул только что убитую мною троицу монстров в канал, благо их тела почему-то очень хорошо тонули, а привлекать внимание их собратьев или других подельщиков бесплатным угощением мне не хотелось. Прислушался и, не заметив никаких подозрительных звуков, бесшумно, двигаясь вдоль стены, заскользил дальше, в тайне радуясь, что скоро начнутся сухие коридоры, где и была расположена нужная мне решётка.

Вообще, конечно, в нынешней ситуации следовало бы сразу же повернуть назад и наведаться в канализацию позже, когда белёсые монстры уберутся восвояси в ту клоаку, из которой повылазили. Вот только было два «но», из-за которых я, собственно, и решил продолжить этот поход. Во-первых, когда начался ливень и полезли белёсые, я успел забраться достаточно глубоко и возвращаться к входу было как бы не дольше и опаснее, нежели двигаться вперёд. Ну и во-вторых, на дворе середина осени, и рассчитывать на хорошую погоду вообще не приходилось. Дожди в это время могут лить круглыми сутками, так что в следующий раз, возможно, спуститься в канализацию выдастся, только когда ударят крепкие морозы. Да и то не надо забывать, что здесь внизу даже в самую лютую зиму из-за парникового эффекта Полиса вонь, туман, вечная слякоть и те же потоки воды, только уже талой.

Осторожно подойдя к очередному нужному мне ответвлению тоннеля, я достал из кармашка зеркальце и с его помощью аккуратно заглянул за угол…

— Да твою ж мать-то! — в сердцах сквозь зубы выругался я. — Что ж мне так не везёт-то сегодня?!

Собственно, причина недовольства услышать меня не могла, даже если бы я проорал это в полный голос. Она, а точнее, «он», потому как малых эллементалей, как коффий, принято именовать в мужском роде, ушами не обладал и спакойненько бурлил себе в центре канала в окружении причудливо изогнутых дугами чуть колышущихся в воздухе водных потоков. И самое хреновое было то, что обойти это создание другими коридорами, может, и получилось бы, но вот сколько на это уйдёт времени я не знал.

— Знать бы ещё, «истинный» ты или «ложный»… — задумчиво произнёс я, продолжая через зеркальце внимательно рассматривать обитателя водного плана.

Истинными элементалями назывались те, которые в нашей реальности действительно были всего лишь гостами. И это — тушите свет! Даже для того чтобы справиться с самым слабым порождением первородной стихии нужна слаженная боевая чародейская рука, желательно с неслабым опытом в борьбе с чудовищами.

Другое дело, «ложные» или «проявлённые». Они хоть и похожи внешне, но не настолько могущественны, потому как являются отражением стихий уже нашего мира. Кстати, таковых у электрических эллементалей не бывает, что считается чуть ли не главным доказательством того факта, что мы, люди, обитатели именно электрического плана бытия.

Помимо прочих отличий «проявлённые» всегда обладают естественным биологическим ядром. Оно достаточно маленькое, но может быть чем угодно: от живого человеческого младенца или крысы до отрубленной конечности или вырванного куска мяса, если в ещё не до конца отмершую плоть успел вселиться соответствующий дух, который и начал собирать вокруг себя концентрированную живицу своей стихии.

Вот с таким я как носитель стихии огня чисто в теории могу и совладать. Даже являясь студентом-первокурсником. Если, конечно, получится отвести его подальше от канала, лишив прямого доступа к воде, а ещё лучше вообще всякого! Потому как он не просто из неё состоит, водный эллементаль, даже не «истинный», в отличие от того же чародея с этой стихией, ею не «пользуется», а «повелевает» напрямую!

Верится, конечно, с трудом, но на уроках географии нам рассказывали, что есть на Земле такие области, которые называются пустынями. Много — много песка от горизонта до горизонта, что представить, если честно, ещё труднее, чем, например, такие явления как моря или океаны. Так вот, если поместить гипотетического лодного водного эллементаля в одну из этих самых пустынь, то я порву его, как бешеный лилип грелку!

Другими словами, здесь и сейчас, при этой всепроникающей сырости, с льющимися из всех щелей нескончаемыми потоками воды я против этой махины размером с трёхэтажный дом, большая часть которой к тому же сидит прямо в переполненном канале, не имею вообще никаких шансов! И плевать «ложный» он или нет, если и имеется у этого создания материальное ядро, то прячет он его, наверное, где-то на дне, так что добраться до него не получится в любом случае. Но вот сидеть и ждать, покуда он куда-нибудь свалит, глупо. Бродить вслепую, надеясь найти обход в нужные мне тоннели, тоже, как я уже сказал, не вариант.

«Значит, надо как-то пробраться мимо него, желательно таким образом, чтобы он на меня не напал, — подумал я, вновь через зеркальце изучая живое препятствие. — Основной вопрос в том, как это сделать! Потому как одно дело сказать, а другое реализовать…»

Что я ещё знал о данном типе эллементалей? Да, к сожалению, ничего такого, что не входило бы в краткий курс школьной программы. Во-первых, в любой из доступных им ипостасей это не монстр, чудовище или одержимый, а самый что ни на есть классический стихийный дух. А вследствие того, что состоит он из воды, эллементаль довольно медлителен… точнее сказать, у него замедленные стартовые реакции, но вот если он раскочегарится, то плохо становится всем вокруг. Ещё все они слепы и глухи, не чувствуют запахов, да и вообще, ощущают окружающий мир на недоступном человеку уровне.

По поводу агрессивности — тут прямо так и не скажешь. Очень уж ситуативно ведут себя подобные существа, потому как могут в одном случае вообще чем-то помочь, в другом — не обратят на человека никакого внимания, а в третьем — атакуют сразу же, как заметят. А ещё в учебнике содержалось примечание, что на пересечённой местности сражения с водными эллементалямми ведут, предварительно заняв доминирующую высоту.

— А почему бы и нет… — задумчиво произнёс я, рассматривая декоративный аркадный поясок из полуколонн под самым сводом тоннеля, который маскировал как дополнительные сливы, так и технические воздушные шахты.

В общем-то, если двигаться аккуратно, то по имеющемуся там небольшому карнизу вполне можно будет прокрасться мимо существа, да и находится это декоративное излишество канализации над основной массой водного эллементаля… Другое дело, что шансы у меня тут — пятьдесят на пятьдесят. В общем-то, такие же, как в том случае, как если бы я просто прошёл мимо по набережной канала, если, конечно, в той заметке про «преобладающие высоты» не содержится нечто большее, чем напоминание о том, что эта хрень состоит из воды и может просто-напросто утопить неудачно сунувшегося к нему чародея.

Отойдя чуть назад, я примерился и, подав живицу в ноги, подпрыгнул, хватаясь пальцами за небольшой каменный поясок, обрамляющий арку одной из ниш. Раскачался немного, а затем рывком подбросил себя вверх, уцепившись рукой за склизкую, похожую на бойницу щель дренажного слива, пальцами второй нащупав чуть выдающийся над другими камень. И, подтянувшись, встал одной из ног на удобную опору.

К сожалению, я никогда особо не лазил по отвесным стенам, да и, признаться, в Нахаловке популярной у шпаны «проходкой» никогда не увлекался. Искусство быстро сбежать с места преступления, пользуясь особенностями большой и малой архитектуры Полиса, да так, чтобы ни один жандарм тебя не догнал, прошло как-то мимо меня, да и травмоопасно для обычного человека то, что вытворяли наловчившиеся проходчики. Пока научишься выполнять какой-нибудь трюк с правильным пацанским самоназванием вроде «Сопля на качелях», сто раз себе ноги и руки переломаешь. У чародеев же подобному вообще не учили. Зачем, если уже к концу первого курса практически все студенты свободно бегают по стенам и потолкам, а тот же мой спринт по крышам в погоне за похитителем Нинки вообще ни один проходчик не повторит.

Поднапрягшись, я швырнул себя в сторону, ухватившись обеими руками за выемку, оставшуюся от выпавшего когда-то из стены камня, и, упершись ногами прямо в стену, подбросил себя прямо вверх почти под самый карниз. А вот для того, чтобы забраться уже на него, пришлось немного попыхтеть, однако в результате у меня это получилось, и я, устроившись на корточках, придерживаясь руками за полуколонны, тихо выдохнул, переводя дух.

Не то чтобы подобное восхождение далось мне тяжело, просто я реально боялся соскользнуть и сверзиться вниз, и ладно бы на более-менее сухую дорожку вдоль канала, но вот в воду мне падать очень и очень не хотелось. Так что, передохнув, я выпрямился и бочком, бочком двинулся в нужном направлении, аккуратно ставя ноги на оказавшийся довольно склизким бортик, служивший, как выяснилось, жёлобом для малых водоотводов.

То, что я долбаный авантюрист и, вообще, в последнее время проявляю задатки самоубийцы, понял, когда оказался прямо над эллементалем. Особенно когда флегматично бурлящая до этого масса воды, окружённая парящими в воздухе дугообразными потоками, вдруг зашевелилась и величаво поплыла к повороту тоннеля, откуда я до этого наблюдал за существом. Однако и этого хватило, чтобы я замер, на какое-то время даже забыв, как дышать. То ли стихийный дух меня не заметил, то ли ему было плевать на какого-то там человечка, но только когда махина величаво скрылась за поворотом, выбрав, правда, не тот тоннель, по которому я пришёл, вспомнил, наконец, что неплохо бы организму получить новую порцию воздуха, а заодно тихо, но смачно выругался.

Спускаться вниз я покуда не решился, а так медленно и аккуратно добрался верхами до нужного створа сухого, идущего чуть вверх коридора, и только тогда, соскользнув на пол, мгновенно юркнул в него, желая как можно быстрее оказаться подальше от опасных каналов. Всё же к встрече с подобными существами жизнь меня пока не готовила. И это было страшно. Люди, монстры и тому подобное, да даже тот наёмник-чародей, с которым мне недавно случилось схлестнуться, хоть и были чрезвычайно опасны, но не производили такого ужасающего впечатления, как этот стихийный дух, встречаться с которым ещё раз совершенно не хотелось.

До нужной мне решётки, отмеченной клановой тамгой, я добрался спустя ещё полчаса без каких бы то ни было серьёзных приключений. Так, пару раз замирал на несколько минут, когда из ведущих неизвестно куда коридоров до меня долетали ужасные нечеловеческие, полные то тоски, то безудержной ярости вопли. Признаться честно, я и не подозревал, что канализация Москвы так густо заселена разнообразными монстрами, но и это, если верить слухам и городским легендам, всего лишь цветочки, по сравнению с теми тварями, что вроде как водятся в этих тоннелях.

Так что, оказавшись у цели своего путешествия единым и ненадкусанным куском с потерей всего одного, неудачно отскочившего от головы белёсого монстра в воду, ножа, я облегчённо выдохнул. И даже позволил себе некоторое время посидеть, привалившись спиной к стене прямо под тускло сияющей зелёной меткой, и только после этого взялся за осмотр решётки.

В общем-то ничего сложного. Один из прутьев сразу показался мне каким-то слишком уж шатким, особенно снизу, так что, опустившись на колено и расковыряв клинком грязь, скопившуюся у его основания, я обнаружил идущий спиралькой желобок, по которому железяка легко сдвигалась в сторону, позволяя пролезть в получившуюся щель взрослому человеку.

Вернув прут на место и замаскировав канавку, удвоив бдительность, я медленно двинулся по опускающемуся вниз проходу, стараясь, насколько это было возможно, осматривать каждый подозрительный камушек, встречающийся на пути. Каждую щёлку между блоками в стене и кирпичик, хоть как-то отличающийся от соседних, закономерно опасаясь ловушек, которые вполне могли оставить для нежелательных гостей мои дражайшие предки. Наверное, это ребячество, но я был абсолютно уверен, что спуск пометили невидимым для чужаков маркером не просто так, и впереди меня ждёт что-то… какая-то тайна, а может быть и нечто такое, что вот прямо сразу ещё раз в корне изменит мою жизнь! От подобных мыслей сердце билось быстрее, а едва сдерживаемый азарт гнал вперёд, однако стараясь проявлять благоразумие, я всё же не торопился, вследствие чего умудрился-таки заметить приготовленный для недоброжелателей сюрприз раньше, нежели наступил на нажимную плиту.

Странные незаполненные раствором щели между камнями кладки по обеим сторонам коридора сразу показались мне какими-то подозрительными. Уж больно они были одинаковыми, правда, располагались на разной высоте. К тому же, не будь у меня зелёных глазок, в свете факела или фонаря заметить их было бы не так уж и просто.

Ну а после дополнительного тщательного осмотра стен я у самого пола обнаружил почти совсем уже невидимую блёклую надпись, сделанную, как и тамга на входе, невидимым для всех, кроме обладателей клановой живицы, лаком. Начертано на камне было всего одно слово «ползи», что я, собственно, и сделал, плюхнувшись на пузо. Я-то подобными заморочками не особо страдал, хотя новенькую форму порой было жалко, а вот из остальных при прохождении базовой полосы препятствий МакПрохор не только активно выбивал брезгливость по отношению к подножной грязи, но и привитую обществом боязнь испачкать в чём-нибудь свою одежду.

Не успел я продвинуться даже на полметра, как подо мной звонко щёлкнуло и над головой пронеслось нечто, со свистом рассекая воздух, после чего с визгом взводимого механизма спряталось в стене. А затем ещё раз и ещё, покуда я, вжимаясь в пол и боясь лишний раз поднять голову, быстро работая локтями, полз по сразу же показавшемуся бесконечным проходу, сопровождаемый щелчками нажимных плит.

Наконец, всё закончилось, но я ещё какое-то время не решался принять горизонтальное положение, стараясь отползти подальше от ловушки. Надо ли говорить, что дальше я двигался с куда большей осторожностью, но ничего такого более не встретил, покуда, к своему полному разочарованию, не уткнулся в тупик, которым заканчивался этот прямой, длинный коридор. Никаких тебе надписей, подозрительно выглядящих камней, которые могли бы оказаться рычагами или кнопками, открывающими тайный проход. Просто глухая стена, даже на простук ничем не отличавшаяся от всех остальных.

Минут пятнадцать я убил на то, чтобы просто поверить в случившийся со мной облом. Все это время я упорно искал нечто, открывшее бы мне тайный ход, вот только, как оказалось, находился он в совершенно другом месте. Я просто прополз мимо, не поднимая головы, всё ещё опасаясь той жутковатой ловушки, а обнаружил это, когда в расстроенных чувствах вернулся к препятствию, почти уверившись, что натолкнулся в поисках на какую-то обманку, созданную кем-то из моего клана для одному ему ведомых целей. Смущало только сложное для пустышки и явно недешёвое механическое устройство для убиения себе подобных, смонтированное в этих стенах и находящееся в рабочем состоянии даже по прошествии стольких лет. Но кто же их, предков, знает-то.

Приметный квадратный камень с вырезанным на нём рельефным стилизованным огоньком, никак не отмеченный светящимся в бажовском зрении лаком, я заметил по чистой случайности. Располагался он достаточно высоко, прямо над одной из опасных прорезей ловушки, проложенной примерно на уровне моей шеи, причём так, что рукой достать его, в общем-то, было можно, однако для этого следовало встать прямиком на крайнюю нажимную плиту, а делать этого мне ну очень не хотелось. Без головы, да ещё и дополнительно разрезанным примерно в районе поясницы жизнь представлялась мне очень короткой и довольно-таки грустной.

Впрочем, не думаю, что представителям огненного клана нужна была какая-либо дополнительная подсказка на тему того, что следует сделать с данным рельефом. Во всяком случае, лично у меня идей, кроме как воздействовать на него зелёным племенем даже не возникало. Ну не предлагается же тыкать горящим факелом. Хотя… Как вариант! В общем-то, палкой дотянуться из безопасной зоны не составило бы особого труда. Так что, если не получится своими силами, я решил что это будет планом «Б», тем более что найти здесь подходящий кусок древесины, пусть и не сухой, сложно, но можно.

От направленного в него потока огня, сорвавшегося с моих рук, камень мгновенно покраснел, затем побелел и с гулким шорохом вдруг уполз внутрь стены, словно кнопка, вдавленная огромным пальцем. В ловушке сразу же, протяжно ускоряясь, что-то защёлкало, а затем клацнуло, то ли ставя её на боевой взвод, то ли наоборот, на временный предохранитель. Однако куда интереснее мне показался скрежет, донёсшийся из-за спины, и, обернувшись, я сразу же увидел углубившийся в кладку камень, сосед которого, внешне ничем не приметный, с торца имел углубление вроде скрытой ручки.

Аккуратно потянув за него, так, что он подался одним краем на меня, я привёл в действие очередное устройство, и опять за спиной, чуть дальше по коридору, раздался щелчок, а неровный кусок кладки чуть вспучился на манер приоткрывшейся двери. За ней обнаружилось помещение примерно метр на два, в дальнем конце которого располагался вполне обычный пожарный шест, уходящий нижним концом прямиком в круглую дыру сантиметров семьдесят пять в диаметре, а на стене прямо за ним висела табличка, на которой чёрным по белому было выведено: «Братья, не забывайте закрывать за собой дверь!» А снизу находилась приписка, сделанная другим почерком: «А то будет как прошлый раз, когда забравшийся слим растворил штаны сестры Любавы. Все помнят, что тогда случилось? Не хотите быть битыми — проверяйте, сработали ли запоры!»

Спуск оказался достаточно долгим, пару раз пришлось притормаживать, сбрасывая набранную скорость, но в итоге я оказался в небольшом помещении с обмазанными засохшей глиной стенами, по полу которого были проложены чуть поржавевшие рельсы. У дальней стены сложенные боком дожидались своего часа простенькие тележки, состоящие из колёс, сидушки без спинки, но со страховочными ремнями и двумя рычагами, судя по осмотренным мною механизмам, работающими по типу вёсел у лодки.

К сожалению, время не пощадило большую их часть и многие из транспортных средств были покрыты ржавчиной, однако мне удалось найти более-менее целую, а вылитое прямо на рабочий механизм чуть загустевшее от времени машинное масло должно было благотворно повлиять на их ездовые качества. Тут бы мне остановиться. Подумать, да и отложить дальнейшее исследование на неопределённый срок, но после всего, что мне уже пришлось сегодня преодолеть, пациента реально понесло и, установив тележку на рельсы, закрепившись, я взялся за рычаги и резко потянул на себя.