Рыцарь-Инженер. Книга вторая

Александр Шапочкин, 2020

Огромный город, построенный на вершине скалы, рыцари и паровые машины, эльфийки и драконы – всё это ждало «нашего» человека по желанию жены-богини, переродившегося в новом мире. Впрочем, настоящему мужчине всегда мало того, что судьба сама преподносите ему в качестве подарков. Так что, непрерывно двигаясь вперёд, всё к новым и новым достижениям и подвигам, следующий шаг, приводит Эстока в Магическую Академию, где учатся аристократы и герои из разных стран. Как сложится его студенческая жизнь и действительно ли он, единственный землянин ставший игрушкой богов – покажет лишь время! Содержит нецензурную брань.

Часть 18

Посмотрев на медленно светлеющее небо, я вздохнул и, подойдя к колонке, установленной на колодце, расположенном на небольшом хозяйственном дворике, подставил ведро под кран и, ухватившись за рычаг, накачал воды.

Двигатель прогресса — то бишь лень — тут же заныла, что ничего, собственно, не мешает тебе, Ваня-Эсток, заказать и сюда паровой насос. И удобно это, и практично, и кошкокролики твои спасибо скажут, и тебе тягать каждое утро рукоять не придётся. А ещё лучше сразу сделать водопровод, такой же, какой монтируют сейчас в твоём родном особняке. С котельной душевыми и чугунно-эмалированными ванными…

Но я, благоразумно задвинув подобные мысли подальше, подхватил ведёрко и, чуть углубившись в садик, опрокинул почти ледяную воду себе на голову.

Водопроводчиков или, как они себя гордо именовали, трубопрокладчиков у меня всего-то небольшая бригада, причём даже не дворфов, а их близких родственников цвергов под управлением мастера Гротца, и работы у них сейчас невпроворот, а как закончат во феоде д’Вергри, их уже ждут не дождутся в апартаментах моей второй матушки, где им придётся подключаться к древним магическим каналам, пронизывающим донжон и всю каменную плиту, на которой расположен Ариэльдейл, питая в том числе и мой колодец.

А «сантехников» и того меньше. Причём это вообще пока что замкнутая группка работяг под управлением женщины-дроу, которые и сами изготавливают образцы, и устанавливают их. Эти уже вовсю работают по заказу Императорского Донжона, клепая довольно примитивных фаянсовых друзей, вырезая стульчаки, эмалируя чугунные заготовки под пузатенькие ванны и раковины, а также сами медные краны, дешевые лейки и прочую фурнитуру.

И тут — ничего не поделаешь — кадры решают всё, а Инженерная Гильдия — это не российский ЖКХ и даже не московский, не говоря уж о прочих смежных структурах с их раздутыми штатами дармоедов и миллионами гастарбайтеров из бывших республик Советского Союза.

У нас всё строго и благообразно. А тот же сантехник не вечно пьяный полунищий дядя Вася, которых и в России-то, честно говоря, в последнее время можно встретить всё реже и реже, а вполне уважаемый и респектабельный мастер «фаянсовых, чугунных и водных дел».

Уважаемый как в стенах Гильдии, так и вне её. И за работу свою он болеет душой, а подрастающее поколение мальчишек подручных воспитывает на совесть! А всё почему, а потому, что твёрдо верит в то, что менее года назад изобретённые водопроводно-канализационные системы в частности и его кровное детище.

Что, в общем-то, недалеко от правды, потому как я только давал направляющие фантазию советы, а уж всё остальное делали они сами. Пусть получилось не так, как было у нас в моём прошлом мире. Куда как примитивнее, но зато своё, родное, с огромными перспективами для дальнейшего развития.

А вот как так получилось, что подобными вопросами заинтересовались у нас именно представители редких в наших краях тёмных, а в некотором смысле даже «злых» рас, оставалось только гадать. Наверное, сказывалось частично подземно-пещерное существование этих народов, где не отбежишь по нужде в ближайшие кустики, а об оставленном сюрпризе ещё долго будет напоминать амбре.

Отфыркавшись и почувствовав себя более-менее в кондиции после бурной и утомительно-приятной ночи, я, оставив ведро около колодца, побежал на тренировочную площадку, где уже вовсю пыхтел Сабер.

В отличие от меня, ему даже после вчерашней пьянки ничего не обломилось от сестричек, а потому он вымещал всё свою нерастраченную энергию на манекенах.

А вообще, нужно было как-нибудь подтолкнуть этот процесс. Парню уже восемнадцать, а он ещё ни разу не был с женщиной, гордо храня свой цветочек для моих боевых секретарш, в которых по уши втюрился ещё в глубоком детстве. Заразы же кошкокролики, хоть и знали о его чувствах, не отвечали ни да, ни нет, зато активно вертели Сабером так, как хотели.

«Женю на хрен! На правах феодала! — твёрдо решил я, начиная комплекс разминочных упражнении. — Вот наладится жизнь в Академикуме, и пойдут у меня строевым шагом все трое к алтарю Эллидии!»

Когда я перешёл к отработке рукопашной, на тренировочную площадку рысцой вбежал как всегда бодрый Герберт-Таро. Наш геройствующий японец ещё позавчера выпросил у меня разрешение заниматься с нами по утрам, ну а я, собственно, не видел причин, почему бы ему стоило отказывать.

Мечом как лёгким, так и тяжёлым пехотным, парень владел превосходно, практически как Сабер, в этом я им обоим сильно уступал и, если честно, завидовал. Я потому-то и сделал для себя лёгкий раскладной паровой двуручник, потратив кучу денег на мифрильные элементы лезвий, которые были значительно прочнее и в разы легче, чем их стальные аналоги, потому как такое оружие давало мне хоть какие-то преимущества.

Да и махать этой рельсой у меня получалось куда лучше. Как говорил обучавший нас Верд: «У тебя, парень, талант к длинной руке, а не к короткой, так что развивай его, но не забывай, что двуручный меч далеко не везде сможет тебе помочь…»

В сражениях же на «условно» одноручном оружии я всегда почти тут же скатывался в так называемый «грязный бой»: с подсечками, ударами и прочими «нечестными» приёмчиками. Ну не понимал я, что такого «благородного» может быть в том, чтобы поставить всё, а иногда и свою жизнь на кон, просто размахивая заострёнными железяками.

Не то чтобы это открыто порицалось обществом, но считалось «неправильным». И ярким примером того служил наш Герберт.

В «чистом бою» один на один я против него проигрывал с вероятностью девяносто девять процентов. Да даже стоило бы добавить ещё девяносто девять десятых, потому как единственная моя победа случилась из-за того, что парень оступился на попавшем под ногу камушке.

А вот в «нормальном» на моё взгляд поединке уже у Таро, если только он не задействовал магию, не было ни единого шанса. У него мозги были не приспособлены к подобному, и он регулярно попадался на одни и те же приёмы, словно не верил, что против него кто-то может играть не по правилам.

Бои были в самом разгаре, когда на площадку выползла зелёная, держащаяся за голову Рафаэлла. Девушка посмотрела на нас мутным взглядом, поморщилась и, махнув рукой, оправилась обратно на кухню. Видимо, к хозяйничавшим там кошкокроликам за Мисилисиным лекарством.

Ну а под конец тренировки нас соизволила посетить моя дражайшая супруга. Эльфа, светясь словно лампочка, выплыла из дверей моей мастерской, помахав нам рукой, попрыгала немножко, разминаясь, провела короткий «бой с тенью», покромсала кинжалами деревянного чурбана Васю, установленного специально для неё. А затем, ловко забравшись на крышу дома и вытащив из пространственного разрыва лук, начала флегматично и медитативно расстреливать ростовые мишени с максимальной для нашего особнячка дистанции.

Причём стрелы свистели прямо у нас над головами, и не будь лучником Тиасель, я бы давно уже обматерил его за нарушение правил безопасности. Однако за то, что эльфа продырявит кому-нибудь черепушку, можно было не волноваться.

А вот что мне не очень нравилось, так это эльфийское рукопашное боевое искусство нара’энала, которое практиковала девушка. Уж очень похоже оно было на тхэквондо, хаотично смешанное с бальными танцами и акробатикой.

И если под магическим усилением Тиасель ещё имела хоть какой-то шанс против меня, то без применения оного я даже не хотел спаринговаться, опасаясь ей что-нибудь сломать.

Однако этот вопрос следовало серьёзно провентилировать. Дело в том, что искусство нара’энала было довольно древним, очень смертоносным и при этом, по словам эльфы, не завязанным на использование магии для увеличения силы и скорости. А потому лезть вот прям так со своим свиным рылом в калашный ряд я посчитал неправильным. Тем более что переучивать кого-нибудь, кто занимался чем-то одним более ста лет, только портить.

Вот станет доступна в своей девичьей обители Ариса, там и посмотрим. Всё-таки даже наши кошкокролики значительно уступали Злой Кукле в членовредительстве без оружия, и её с полной уверенностью можно было назвать мастерицей женской версии той смеси самбо, рукопашного боя и местного савата, которую насаждал здесь я.

Вот смахнуться девчонки — там и посмотрим. А я за это время, возможно, найду какого-нибудь сенсея этой нара’эналы, который покажет мне настоящий мастер-класс. Всё-таки где-то на севере Империи у нас тоже есть маленький замкнутый анклав высших ушастиков.

Вот тогда и будем думать, что с этой акробатикой делать.

Закончили занятия мы примерно через час. Сабер отправился на конюшню закладывать коляску для всё ещё никакущей Рафаэллы, Таро бодренько учесал к себе, а эльфа, в два сальто спрыгнувшая с крыши, повисла у меня на шее, радостно прошептав в ухо:

— Любимый! Началось! У меня с утра волосы немного посветлели и выпрямились!

Не зная, что ответить, я просто поцеловал её, потому как никаких особых изменений в супруге не замечал. Хотя, наверное, ей лучше знать!

* * *

Церемония открытия состоялась в час дня на огромной круглой площади в самом центре Аквдемикума перед зданием Капитула Ордена Грифона. Воин-священник Эллидии, пастор Лориды и поп Катиущи, до боли напоминающий нашего православного батюшку, только со священным символом юной богини вместо креста, бодренько благословили собравшихся на учение и уступили место представителям ректората.

Потянулся нудный час скучных речей, ритуальных песнопений и прочих примитивных способов воздействия на массы с целью заранее внушить студентам уважение к педагогическому составу и представителям ректората. Ну а затем на подиум, установленный на высокой лестнице перед колоннами капитула, пригласили четверых лучших студентов первого курса по результатам вступительного экзамена.

Надо ли говорить, что моего имени среди названных не было.

Наши Герберт д’Аструа и Эмбер Крау, переглянувшись, посмотрели на меня, и когда я махнул им, мол, идите уже, зашагали сквозь расступающуюся толпу аплодирующих студентов. Ещё одним избранным оказался натуральный шкафчик с антресолькой, студенческая форма на котором едва не лопалась от выпирающих мышц. Этого человека я раньше не видел, а потому мог только гадать о том, что же он там такое наворотил.

Сам он был из Вольных Баронств, носил имя Бугуа фон Беар и значился старшим сыном мелкого землевладельца.

Кажется, что он очень стеснялся внезапно свалившейся на него известности, а потому жался и вёл себя неестественно, оказавшись же рядом с ребятами, постарался особо не отсвечивать, что при его габаритах было трудновато, ибо был он аж на две головы выше Сайто.

Последней оказалась изящная и стремительная девушка с золотыми волосами в мужской форме, представленная как Антуанетта Весселийская, прибывшая к нам из Свободного Герцогства Гилии. Она легко взлетела на лестницу, затем на помост, а там гордо встала рядом с Таро, даже слегка оттолкнув его плечом.

После того как все названные оказались наверху, церемония продолжилась. Вперёд вышел старичок-боровичок, представившийся Проректором Вагза д’Фори, имечко это я запомнил ещё в день прибытия, и ещё раз извинился перед нами за ректора Академикума, который всё ещё был в отъезде.

Потом он начал в красках живописать, как эти три юноши и девушка, презрев опасность, победили на арене самых настоящих Дрейков, сильнейших монстров, которых обычно вообще не выставляют против новичков. Что они лучшие люди нашего поколения, а потому мы должны быть счастливы учиться вместе с ними.

Мне оставалось только хмыкнуть себе под нос, стоявшая рядом с Рафаэллой и Аквой Тиасель удивлённо посмотрела на меня. Ну а толпа студентов, собравшаяся на площади, кто с восторгом, кто, нахмурившись, слушали излияния проректора. Многие из здесь присутствующих были представителями высшей аристократии империи, и им совершенно не понравился факт такого превознесения иностранных гостей.

Не выдержал и наш геройствующий правдоруб, сбросив руку пытавшегося удержать его Сайто, Таро вышел вперёд и обратился к проректору, впрочем, слышно было только ответ «уважаемого» Вагза.

— Эсток д'Вергри? Какой д’Вергри?.. А… Вы, должно быть, что-то путаете, мастер Герберт! — с огромным уважением произнёс старик. — По всем нашим записям во время экзаменов этот достойный юноша смог одолеть всего-навсего обычного лесного гоблина, который достался ему в соответствие со жребием. Ни про какой другой экзамен для этого благородного человека, в наших записях нет ни единого слова…

Герберт покраснел и что-то резко сказал расплывшемуся в подобострастной улыбке старику.

Многие студенты, особенно парни, засмеялись. Впрочем, были и те немногие, кто видел моё сражение с драконом, но так как основными зрителями в тот день являлись старшекурсники, волна веселья была довольно-таки громкой.

— Что вы! — опять ответил проректор. — Конечно же, мы всё ещё раз перепроверим, возможно, в записи закралась какая-то ошибка… но я решительно не представляю, как такое может быть! А пока прошу вас, мастер Герберт, займите своё место, и мы продолжим церемонию!

— Что он такое говорит! — воскликнула в сердцах Тиасель, когда Таро нехотя встал между девушкой гиллийкой и Сайто. — Да как он смеет…

Стоявшая рядом Аква вовремя сжала руку Эльфы и что-то зашептала ей на ухо. Рафаэлла же и Сабер просто посмотрели на меня, но промолчали.

Я же в это время судорожно вспоминал, где мог прищемить хвост кому-нибудь из Академикума, например, этому самому Вагзу, и не мог. Нет, понятно было, что кто-то из ректората меня очень «любит», причём настолько, что не боится гнева первого принца, а то и самой императрицы.

Вот только привлекать их к этому делу их я не собирался. С делами д’Вергри я разберусь сам, а честь второго принца это никак не затрагивает. «Пока» не затрагивает.

Да к тому же я был уверен, что понабежавшие агенты тайной службы найдут, что документы в полном порядке, а если что и накопают, так крайним окажется самый левый и бесполезный клерк. Да, его накажут, но дело-то уже сделано.

— Ну и что? Ты так это оставишь? — тихо спросил, подойдя ко мне, Сау.

— Разберёмся… — тихо повторил я сквозь сжатые губы.

— А теперь! Позвольте мне, — продолжал тем временем вещать проректор, — объявить о первых назначениях на факультеты! Итак! Герберт д’Аструа поступает первым студентом этого года в Альбиоркой, ведущий по результатам внутренних соревнований в последние пять лет факультет Академикума, чьим непосредственным главой являюсь лично я.

Студенты в толпе зааплодировали.

— Наш бессменный соперник и порою лидер рейтингов Орхестрит под руководством уважаемого профессора Бель’чики примет в свои ряды Антуанетту Весселийскую.

Площадь опять взорвалась овациями.

— Груадан, которым бессменно уже сорок лет руководит магистр Энкремей, выбрал своим первым студентом Эмбера Крау!

В этот раз хлопали куда неохотнее.

— И наконец, Бугуа фон Беар поступит на факультет Мемодри, которым руководит наша дорогая леди Сверц! — аплодисментов не последовало вовсе, но проректор, не обращая на это внимания, продолжал: — Всех же остальных студентов я попрошу пройти сейчас к информационным доскам, помещённым возле главных зданий факультетов, на которых вывешены имена их абитуриентов.

В общем, в результате часа мотаний и толкотни у нас получилась следующая картина…

Герберт и Сауриал попали в этому Вазу на Альбиоркой. Сабер, Тиасель и Аква стали студентами Орхестрита. Здесь я мог только порадоваться за стопроцентное попадание моей рабыни на кандидатуру дуэньи-компаньонки для эльфы.

Сайто и Рафаэлла были определены вдвоём в Груадан…

Ну а я в одиночестве стал студентом Мемодри, самого отстойного и зашуганного факультета Академикума, который в рейтинге последние сто лет волочился в самом хвосте таблицы.

Исключительно из чистого любопытства я, просматривая списки так же искал имя своей бывшей невесты и почему-то совершенно не удивился, когда обнаружил Аэрис в на доске Альбиоркоя.

Поцеловав Тиасель под завистливыми взглядами остальной студентоты, чмокнув наших девчонок в навязчиво подставленные щёчки и не обделив даже Акву, я пожал руки ребятам и, пожелав всем удачного начала учебного года, отправился в район Академикума, занимаемый факультетом Мемодри.

В общем-то, был он не больше и не меньше, чем у конкурентов, удобно расположенный, бедноватый, так как финансирование распределялось в зависимости от места в рейтинге, но чистенький и опрятный.

На входе, назвав своё имя, получил оранжевый рыцарский плащ с вышитым на нём белым грифоном, вставшим на задние лапы и, накинув его на плечи, в числе таких же, как я, неудачников направился на главную площадь района, где должно было состояться ещё одно собрание, на сей раз исключительно юных мемодрианцев.

Вообще, если честно, мне было абсолютно плевать, на какой факультет я попаду. Главное, отбарабанить положенный срок и, выпустившись, вернуться к привычной жизни, хотя, как я подозревал, спустя пять лет обучения оставался очень высокий шанс того, что маркиз д’Вергри из-за государственных надобностей окончательно превратиться во второго не-наследного принца Эстока Русского.

И, соответственно, у меня помимо всего прочего появится куча головной боли на тему высшей политики, а также плясок вокруг моей персоны знатных людей и сановников. Впрочем, как я надеялся, к этому времени Инженерная Гильдия окрепнет настолько, что мне уже не придётся защищать её от интриг недоброжелателей пусть очень богатого, но провинциального южного маркиза.

Тут ведь какое дело, императрица и император — это величина и сила! И она может позволить себе быть хочешь великим магистром», хочешь золотарём на полставки. Против подобной придури и слова никто не скажет.

А вот принц-магистр — это уже чуть ли не личное оскорбление и явное непочтение для многих других подобных организаций, а также демонстративное вмешательство государства в дела гильдий. Принцы и принцессы, по сути, — символы государства, своеобразные флюгеры, при помощи которых другие сильные мира сего определяют, куда нынче дует ветер большой политики.

Именно поэтому второй принц Эсток до сих пор был знаком только ограниченному кругу высших аристократов, да и то как человек в маске, а маркиз Эсток мог спокойно работать и, главное, готовить Инженерную Гильдию к предстоящей в будущем войне гильдий как торговой, так и вполне настоящей, лезть в которую государство просто не будет.

Почему? Да потому что противниками у нас будут не только внутри имперские образования вроде нашего, но в первую очередь огромные международные игроки вроде Магической Гильдии или Гильдии Алхимиков, а также многие другие. Хорошо ещё, что Гильдия Авантюристов давно уже распалась на кучу мелких, и имперское отделение нынче вроде как наш союзник.

Спровоцировать же конфликт может всё что угодно: от массовой электрификации до появления первого паровоза. Именно поэтому мы так осторожно вводим новинки, ведь, по сути, у нас уже вовсю идёт противостояние с той же Гильдией Магов. К которому, правда, пока не подключились её имперские дочки. И всё это сейчас в стадии «холодной войны» только из-за их же оплошности, когда кое-какие планы Магического Магистрата нам поведал захваченный архимаг, и которые мы слили некоторым дружественным государствам.

Вздохнув, я посмотрел на плащ идущей передо мной девушки, а затем и на свой, скреплённый тяжёлой медной застёжкой.

Мне действительно было всё равно на каком факультете учиться и плащ какого цвета носить. Красный Альбиоркоя, фиолетовый Груадана или тёмно-синий Орхестрита, главное, чтобы на нём красовался белый грифон Академикума.

На площади уже собралась множество «апельсинок», как я мысленно обозвал для себя студентов в оранжевых плащах. Здесь тоже был возведён небольшой подиум, на котором расселись на специально поставленные стулья наши будущие педагоги. Большей частью старички и старушки, с грустью поглядывающие на учеников.

Наконец, на помост поднялась… я даже слегка обалдел, увидев перед собой… Тиасель. И только потом понял, что это совсем не она. Эльфийка, судя по всему, тоже высшая была чуть ниже супруги, и так не отличавшейся ростом, с фиолетовыми глазами и немного более светлыми, но всё же вьющимися волосами.

Из того, что я знал о физиологии этого типа ушастиков, мог сказать только одно: она очень молода, и если Тиасель меня в очередной раз не обманула и изменения в облике происходят у них примерно за десять лет, всего-то на пять-шесть годков старше моего «подарочка». И тем не менее…

— Так! Раз, два, три! — откашлявшись, произнесла она. — Ну… надеюсь, меня всем слышно.

Голос у неё тоже отличался, был более глубоким и резким, совсем без свойственного Тиасель дикого акцента.

— Ну, начнём, пожалуй! — девушка похлопала в ладошки, призывая к тишине. — Итак! Здравствуйте, юные мемодрианцы! Меня зовут Эрунвиэль Сверц, и я уже четыре года являюсь деканом этого факультета, успевшего за это время выпустить один курс ваших предшественников. Мне сто пятьдесят семь лет, и если это кому-то интересно, то я люблю печенья выпечки пекарни «Кугзель», которую можно найти, если спуститься по ближайшему переходу на нижний уровень справа от конца бульвара, и подарочную косметику компании «д'Вергри»… Впрочем, есть ли здесь девушки, которые её не любят?!

Студенческая толпа робко засмеялась.

–…не замужем, не собираюсь, с отстающими не встречаюсь! Это я сразу говорю тем молодым людям, которые уже положили на меня глаз, — продолжила декан. — Но чтобы уж совсем не было неясностей, предложения рассматриваю, но исходя их вышесказанного.

— Леди Сверц! — осуждающе воскликнула одна их старушек-преподавательниц. — Это же ваши студенты…

— Студенты имеют свойство становиться выпускниками! — наставительно ответила эльфа. — Впрочем, действительно, хватит обо мне, давайте поговорим о вашем будущем.

Канитель затянулась ещё как минимум на полчаса. Наконец, произнеся явно обязательные пункты, эльфа вновь перешла к вольной программе и, значительно оживившись, воскликнула:

— А теперь я прошу пройти на сцену первого ученика факультета Мемодри! Прошу вас, молодой человек!

К подиуму, куда живее, нежели в прошлый раз, пробрался здоровяк, активно работая локтями. Как-то разительно изменилось его поведение, стоило ему надеть оранжевый плащ.

— Э… юноша, — нахмурилась эльфа, осматривая парня с ног до головы. — А вы… собственно, кто? И что здесь забыли?

— Я барон Бугуа фон Беар! Назначенный первым учеником этого факультета! — гордо расправив плечи, прорычал парень.

— Что значит «назначенный»? — голос эльфы похолодел. — Кем? Я ваше имя первый раз слышу!

— Но… Как? — немного сдулся парень. — Проректор Вагз вас что не предупреди… И я… это. Я же дрейка убил.

— Ах… Проректор Вагз! — заулыбалась эльфа, и парень тут же подобрался, так же расплывшись в широкой улыбке. — А о чём, простите, он должен был меня предупредить?

— Ну, обо мне! — проурчал довольный парень. — Я же ваш первый ученик курса!

— А кто ещё раз вас им назначил?

— Проректор Вагз, естественно! — бугай подбоченился.

— А какое он имеет отношение к моему факультету?

— Ну, знамо какое! Он же проректор и… я же это! Дрейка завалил!

— Ну так вот, мальчик. Это, может быть, когда прошлый курс набирали, проректор Вагз мог вертеть и крутить престарелым деканом как хотел. А у меня, мой дорогой, уж прости, я выбираю себе первого ученика курса! — эльфийка улыбнулась ошарашенному парню. — И да, у меня на курсе дрейки в этот раз не котируются. Особенно те дохляки, которых подсовывает своим протеже этот старый хрыч. В этом году котируются Драконы. Ты победил дракона?

— Нет… — пробубнил парень.

— Ну тогда что ты стоишь? Спускайся уже давай! А я приглашаю подняться сюда, настоящего первого ученика факультета Мемодри этого года. Магистра Инженерной Гильдии, а дальше… девочки, у вас есть шанс, дружно визжим! Сына маркизы Эллоры д’Вергри, юношу, на моих глазах без магии одолевшего молодого зелёного дракона, Эстока д’Вергри!!!

Я, думая о своём, как-то не особо слушал эльфу, а потому немного удивился, когда было произнесено моё имя.

* * *

Меня «подняли», «расшевелили», попросили улыбаться и махать ручкой, а затем ещё заставили говорить какие-то слова. Во всяком случае, именно так я мог описать сложившуюся ситуацию.

В грязь лицом я не ударил, благо в прошлой жизни особо перед толпой не робел, а в этой ещё и с учителями риторики пришлось позаниматься, но, как результат, я выдал взволнованным «апельсинкам» одухотворённую речь на тему: «Не кипишуй братва — прорвёмся!» Напомнил, что разнообразные «рейтинги» — дело поправимое, и уж коли нам суждено учиться на одном факультете, то давайте закатаем рукава и покажем всем остальным наше «стахановское движение»!

После чего изобразил «его», а точнее, довольно известную в Ариэльдейле, да и в других городах, картинку с агитационного плаката Инженерной Гильдии из серии «Всё для победы над демоническими агрессорами!» Нагло сворованную мною с американского постера времён второй мировой войны «We can do it!»

Ну а так как народ у нас в стране был большей частью неграмотный, и что она там говорит, прочитать могли немногие, гильдеский художник, выполняя заказ, подошёл к делу с выдумкой и в добавок к эльфе-работнице, закатывающей рукав спецовки, карикатурно изобразил на заднем плане ещё и испуганного короля демонов.

Я получившуюся композицию чуть было не зарубил, опасаясь, что рогатый чертяра в короне в итоге будет ассоциироваться с монархией вообще, но вот её величеству картинка очень даже понравилась, и я был вынужден уступить. Впрочем, народ всё равно понял всё по-своему и немедленно окрестил агитку: «И запихнём ему во-о-от посюда!»

В общем, пропаганда пошла на ура, и народ реально воодушевился, вот только сам жест стал… нарицательным. Его-то я сейчас и изобразил, после чего попытался незаметно слинять со сцены.

Куда там. Кто бы мне дал это сделать. Крепкие ручки ловко ухватили меня за локоток и со словами: «А куда это ты собрался родной? А ну-ка ко мне в кабинет! Живо!» — меня потащили за собой.

— Ну и что ты устроил? — с суровым лицом спросила меня эльфа-декан, плюхаясь на своё рабочее место, а затем, не выдержав, звонко рассмеялась и, откинувшись на спинку кресла, положила ноги на стол.

Очень, надо сказать, стройные ножки в сапожках на высоченном каблуке. Впрочем, при наличии Тиасель мне на такую демонстрацию было как-то по барабану.

— Я новое поступление вашего курса уже второй год расшевелить на вступительных не могу, — выдавила декан. — А ты пару слов сказал, и они уже готовы порвать и красных, и синих, и фиолетовых одновременно! Ну? Что скажешь в своё оправдание?

— Скажу, что массами управлять уметь надо, — усмехнулся я, разглядывая кабинет, расположенный ни много ни мало на самой верхотуре, похожей на «Биг Бен» башенки.

Да. На самом деле сейчас в Академикуме учился только мой курс. Он здесь, собственно, был один-единственный. Но при этом существовали и те, кого с полной уверенностью можно было назвать «старшекурсниками» по отношению ко мне любимому.

Обучение здесь длилось пять лет, а затем ещё три года происходила так называемая «пересменка», когда одни студенты прошлого курса доучивались положенный срок, выпускались и съезжали, а на их место поступали новички.

Так что сейчас, пусть факультеты были условно заполнены вроде как «одногодками», но при этом были такие, как я, у кого сегодня первый учебный день, и ребята, отучившиеся уже как год, так и два.

Я сам, когда я начал знакомиться с академической системой империи, слегка припух от подобного, но потом понял, что виноваты были как огромные расстояния, так и отсутствие систематизированного подхода к обучению молодёжи. Удобным же в неё было то, что в порядке очереди педагоги имели двухлетнее окно отпуска раз в пять лет, и они со спокойной душой могли разобраться с накопившимися за это время в их феодах делами и отдохнуть.

Чем, как я понимал сейчас, и занят был наш многоуважаемый ректор.

— Да уж… — фыркнула девушка-декан. — Уел, называется. Хотя чего я ещё могла ожидать от такого, как ты, в двенадцать лет ставшего магистром собственной гильдии. Я ведь как тебя воюющим с драконом увидела, так всю неделю носом землю рыла, чтобы узнать, кто же это такой у нас крутой в этом году поступил…

— Знаешь, — усмехнулся я, с интересом продолжая осмотр кабинета, уж больно много здесь было всяческих необычных штуковин, — мне лично куда как больше хотелось бы знать, чего ожидать от такого декана, как ты.

— Не ты, а вы, — гордо и наставительно поправила меня эльфа. — Ну, или можешь называть меня «ваша учёность»!

— Тогда ты уж будь добра, — парировал я, поворачиваясь к декану. — Называй меня просто «ваше превосходительство магистр инженерных дел простой и магической механики д’Вергри». Как, собственно, табель о рангах требует обращаться к гильдейцам моего ранга вне зависимости от их места пребывания и временного статуса. И да, ваша учёность, про поклон не забывайте, всё-таки вы чин пятого ранга, а я третьего.

— Хм… — девушка потёрла нос, задумалась и проворковала: — Ваше превосходительство магистр инженерных дел простой и магической механики д’Вергри, извольте выйти из класса и проследовать на конюшню, где будете пороты за неуспеваемость! Поклон… Ваше превосходительство магистр инженерных дел простой и магической механики д’Вергри, извольте объяснить, по какой причине вы ночью по бабам шлялись? Поклон… Не! Слушай, Эсток! Давай на ты, а? Да, и если на человеческие года пересчитать, то я и старше-то тебя всего ничего!

— Здравая мысль! — с серьёзным видом согласился я.

— Эх! — она вроде как сексуально потянулась, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, продемонстрировав, правда, практически полное отсутствие груди. — И всё же я рада, что я смогла выцепить именно тебя! Такая драка за твою кандидатуру на высшем учебном совете развернулась. Только что перья не летели. Хорошо ещё, что наш «уважаемый» проректор Вагз тобой не заинтересовался!

— Ага… — приподняв бровь, я скептически посмотрел на эльфу. — То есть это мне тебя, твоя учёность, следует поблагодарить за то, что ты мне так поднаср… такие неудобства доставила. Уши бы тебе надрать, госпожа декан!

— Так! Нет! Подобным образом мы далеко не уедем! Надо бы сразу расставить все точки над «к», «а» и остальными негласными и несогласными буквами! — невесело усмехнулась девушка и посерьёзнела. — Похоже, вы, молодой человек, всё же нуждаетесь в определённой трёпке, дабы пришло понимание того, что в Академикуме именно я для вас императрица-матушка, и всё, что я делаю, обсуждению не подлежит.

Произнеся это, она ни с того ни с сего вдруг взмыла в воздух и обрушилась на меня градом ударов. Признаться, подобное было немного неожиданно, но тело среагировало само, к тому же подобные приёмчики были уже знакомы.

«Это что? Нара’энала? Немного отличается от того, что практикует моя супруга, но очень похоже, — подумал я, довольно легко отводя летящие в меня ноги и кулаки. — Вот только не говорите мне, что я так легко взял и нашёл того самого ушастого сенсея, про которого думал ещё утром. Это ж прямо рояль в кустах какой-то! Хотя…»

Я улыбнулся, увидев в глазах эльфы неподдельное удивление.

Практически сразу стало понятно, что деканша факультета Мемодри значительно уступает даже моей Тиасель. Да к тому же она вообще не использовала усилений, что подтверждало слова супруги.

Нет, конечно, не будь я уже знаком с этой полуакробатической техникой, проблем бы мне эта девица доставила, в основном из-за внезапности и скорости атак. Эльфы, а особенно эльфийки, довольно «лёгкие» по сравнению с нами людьми, потому и скачут как кузнечики, выписывая подобные пируэты.

Впрочем, есть в этом и минус.

Во время очередного па я не стал отводить кулачок девушки, а просто поймал её руку за запястье, потянул на себя, чуть отступая, заставляя следовать за мной и одновременно выворачивая её за спину. А затем аккуратно положил девушку себе на колено, заблокировал удар локтем в пах и звонко шлёпнул по заднице.

— Ой-ёй-ёй, дяденька, не бейте тётеньку декана! — пропищала эльфа. — Когда я пойду в купальню, и там все увидят у меня там синяки, нас непременно неправильно поймут. А если уж насильничать собрались, ваше превосходительство магистр инженерных дел простой и магической механики д’Вергри, то я, конечно же, не против, так как сама виновата, только на стол хотя бы положите, там нам всяко будет удобнее.

— Нужна ты мне, как рыбе зонтик, — усмехнулся я.

— Тогда зачем так поглаживаешь мою попку?

— Рефлексы победителя, — повинился я, но руку не убрал.

— Может, это… отпустишь уже? У меня голова кружится, но попе, конечно, приятно… вот только дверь не закрыта и если кто-то войдёт…

— А ты драться не будешь? Госпожа декан?

— Не буду, — помотала она шевелюрой и ушами, — но ты мне ответишь на вопрос: откуда ты знаешь наше тайное боевое искусство нара’энала?!