Семья в долг

Александра Багирова

– Мужчина, отстаньте от меня! – в панике выдергиваю руку. – Кто вы вообще такой?! – Я твой муж, – жадно вглядывается мне в лицо. До боли сжимает плечо. – Что за чушь! – фыркаю. Липкий ужас расползается в груди. Я его боюсь. Он опасен. Маньяк! Чудовище! – Какая же ты дрянь, инсценировать свою гибель, ладно бросить меня, но оставить родного сына! – рычит мне в лицо. – У меня прекрасная семья, муж и ребенок. А я вас вижу впервые! – кричу срывающимся голосом. Что этому психу от меня надо? И почему его лицо кажется мне смутно знакомым?

Глава 2

Сжимаю в руках деньги. А не в том положении, чтобы с гордостью их швырять. Нашей семье они сейчас необходимы. Пересчитываю, да тут четыре моих зарплаты! И если подумать, за всю эту нервотрепку я заслужила компенсацию. А странного психа я больше не увижу.

Проверят меня. Вспомнились его указания по телефону. Мерзко-то как. Но зато успокоится, когда поймет, что никакого отношения я к нему не имею. Свалит из нашего города. Все. Надо забыть это как страшный сон. Собрала продукты. Многое испорчено. Но не мусорить же на асфальте. Выкину по дороге. А сегодня можно побаловать семью. Сейчас за малышкой в сад. А потом зайдем в магазин и накупим вкусняшек. Анечка будет рада.

Этими мыслями пытаюсь отвлечься от произошедшего. А его лицо никак из головы не выходит. Эта история, она в чем-то созвучная с моей. Он затронул что-то в глубине души и это мне явно не нравится.

За десять минут добираюсь до садика. Из-за него опоздала. Уже всех деток забрали. Только моя кроха сидит и старательно расчесывает волосы у куклы. Воспитательница раздраженно на меня посмотрела, но ничего не сказала. И на том спасибо. Обычно я никогда не опаздываю.

Поднимаю свою девочку на руки. Целую в пухлые щечки.

— Я так соскучилась, красавица моя!

— А я тебя ждала, — смеется, задорно так. И начинает с восторгом рассказывать все, что произошло за день в садике.

Она очень ласковый и послушный ребенок. Мое сокровище.

На глаза невольно слезы наворачиваются. Я так перед ней виновата. Незнакомец меня из колеи сегодня выбил. Заставил вспомнить все те ужасы, которое пришлось пережить. Полтора года малышка была без матери. Пока я в больнице восстанавливалась. И квартиру мы потеряли тоже из-за меня. И неизвестно где бы жили, если бы свекровь нам через свои связи не выбила комнату в семейном общежитии. А долги все равно остались. Большая часть зарплаты банкам уходит. Но ничего, вот рассчитаемся, и жизнь непременно наладится.

По дороге зашли в торговый центр. Сегодня можно. Так хочется порадовать любимых. Купила Анютке куклу, которую она так давно хотела. Исполнила маленькую мечту своей принцессы. Ванечке новые брюки, свитер, носки. У него все так износилось. Уже не помню, когда мы себе вещи в последний раз покупали. Только ребенку, и то самое необходимое. Каждая копейка на счету, не до лишних трат нам. Себе решила ничего не брать. Деньги пусть и получены таким странным способом, но их надо экономить. В банк отнесу большую часть. И станем мы на шаг ближе к освобождению из долговой ямы.

А вот для вкусного ужина купила все необходимое. Хочется им маленький праздник устроить. Сейчас быстро все приготовлю, и сядем пировать. С такими мыслями мы поднялись на пятый этаж. Лифт давно не работает. Стены ободранные и исписанные нецензурной бранью. Стоит затхлый запах. Но это наша реальность, привыкла, уже особо и внимания не обращаю.

— Мы дома! — крикнула с порога.

— Чего так долго! — из комнаты вылетает Ваня, с горящими глазами в помятой майке, шортах и взъерошенными волосами. — Я уже заждался!

— За покупками ходили, — отчего-то не хочется ему рассказывать про психа. Еще волноваться будет за меня. Да, и зачем. Все в прошлом. Я его больше никогда не увижу.

— Зарплату получила, — не спрашивает, утверждает.

— Да. Вот решила небольшой праздник нам устроить, — взглядом показываю на сумки в прихожей.

— И у меня для вас просто сногсшибательная новость! — глаза еще сильнее горят, на покупки даже не смотрит. А мне уже страшно стало. Увы… я знаю, чем эти разговоры заканчиваются.

— Какая? — спрашиваю осторожно, снимая с дочурки курточку.

— Есть тема одна! Друган подсказал. Короче, в инете новая контора открылась, тридцать девять процентов в месяц! Ты только представь, ничего не делаешь, а деньги кап-кап! — лицо мужа воодушевленное, мечтательное.

— Вань… уже ведь не раз это было… — пробую осторожно его спустить с небес на землю. — И вспомни, чем всегда это заканчивалось.

— Сейчас все по-другому! Там верняковый вариант! Так, где там твоя зарплата! — берет мою сумочку, которую я только положила на тумбочку.

— Стой! Не надо! — пробую перехватить свою сумку.

— Ого! Ничего себе зарплата за неделю на рынке, — присвистывает, алчно пересчитывая деньги.

— Нет! Это чужие деньги! — пробую забрать свой кошелек.

–То есть как? — хмурится.

— Я взяла на работе, чтобы в банк отнести! — вру. Да, пусть так. Но главное — не допустить катастрофы. — Это долг, Вань. Их нельзя трогать!

Лицо мужа расплывается в довольной улыбке.

— Отлично! Какая же ты у меня сообразительная! Сейчас вложим, а потом в банк еще большую сумму внесем, — по-хозяйски опустошает мой кошелек. Потом поразмыслив, возвращает туда мелкую купюру. — А это тебе на неделю хватит, чтобы совсем без денег не сидела.

— Какую неделю! — голос срывается на крик. — Я же говорю, авансом взяла! Не будет зарплаты через неделю!

— Не дрейфь, Ленок, прорвемся! — он, будто и не замечает моего состояния. Направляется в комнату. Я иду следом. Муж натягивает штаны. — Сейчас быстро до банкомата пробегусь, на счет деньгу закину. Ты прям подгадала. А я уже голову сломал, где баблишка взять, чтобы вложиться.

Дергаю мужа за руку. Оглядываюсь, дочь стоит в проходе и наблюдает за нами. Не хочу при ней выяснять отношения. Ребенок ведь все понимает, чувствует. Но и отпустить его не могу.

— Вань! Послушай. Мы ведь это уже не раз проходили. Ты вкладываешь, потом все разваливается. И мы остаемся с носом. Прошу тебя, уймись. Лучше вот как я на работу, — говорю очень тихо, ласково.

Муж замер, смотрит на меня с нескрываемой злостью.

— Тут все просчитали. Умные люди до тебя все риски проверили. Не лезь, куда не следует. Если тебя устраивает на рынке пахать как проклятая, то я для нас другой жизни хочу. И не заставляй меня напоминать из-за кого мы в этом болоте оказались! Профессорская квартира! Трехкомнатная! — поднимет палец вверх и перед глазами у меня проводит. — С молотка ушла!

— Но ведь это невыход вкладывать в сомнительные проекты! — в горле ком стоит.

Глотаю слезы и обиды и понимаю, что он во многом прав. Я их подвела. А Ваня не раздумывая, квартиру продал. Только бы мне помочь. Он все для нас. Только способы, увы, выбирает не те.

— Выход! — натягивает спортивную куртку и идет к двери.

— Это же пирамиды, они разваливаются!

— Темнота беспросветная, — смотрит на меня как на дуру. — Нужно вовремя запрыгнуть, и также быстро спрыгнуть. Стратегия целая есть. О вас же забочусь! Люди миллионы поднимают на подобных проектах! А мы чем хуже!

— Поднимают те, кто эти проекты делает! — но он меня уже не услышал.

Хлопнул дверью. Настроение сразу упало в ноль. И винить я могу только себя. Знала ведь, что страсть у мужа к быстрому заработку. Он все ищет волшебную палочку, которая поможет по щелчку пальца из долговой ямы выбраться. А ведь он по профессии экономист. И где его знания? Почему не видит мошеннических схем? Свекровь в соседнем городе в институте преподает, и он там работал. Но давно уволился. Поссорился с деканом и сказал, что больше на «дядю» работать не будет. Хоть ему несколько работ свекровь по своим знакомым находила. Но где там.

И вот после последнего краха очередного «гениального» проекта. Ваня обещал мне, что завязал. Что пойдет работать. И я расслабилась. Не подумала, что деньги надо было спрятать. Так что сама виновата, что он снова сорвался.

Умыла доченьку. Поиграла с ней, включила мультики и поплелась на кухню. Ужин все же надо приготовить. Хоть настроение ниже плинтуса упало. С другой стороны, это деньги не заработанные, нехороший человек их дал, вот так в трубу и уплывут. Но там и моя зарплата за неделю была! Ничего. Еще заработаю. Нельзя сдаваться. Все наладится. Надо мыслить позитивно.

Ваня вернулся быстро. Зашел на кухню. Забрал свою тарелку и пошел ужинать к компьютеру, на меня зверем смотрит. Я ведь не поддержала. А муж и жена всегда в одну сторону смотреть должны и понимать друг друга. Так он считает, так правильно.

Ночью так и не смогла заснуть. Деньги муж вложил, а значит можно с ними попрощаться. Но не это главное. На душе отчего-то так горько и больно стало. Вспомнился тот мужик. Вот у него деньги есть. И что? Все равно ведь жизнь не сложилась. Бегает по улицам и жену свою погибшую ищет. Так что счастье не в деньгах, однозначно. А у меня Ваня последнее ради меня отдал. Он любит нас! Пусть не все у него выходит, но старается, как может. Всю ночь пыталась себя в этом убедить. А слезы так и лились градом из глаз. Горькие. Болезненные.

Утром с трудом с постели поднялась. Ваня еще спит. Он поздно встает. Собрала малышку в садик. На улице прохладно. Ветер поднялся. До костей пробирает. А у меня легкая курточка. На зимнюю денег жалко. Анютке купили, а я обойдусь. Сейчас на рынке двигаться начну и согреюсь.

Я оказалась права. Нам новый товар завезли. Грузчиков у нас нет. Водитель выставил все у прилавка. А я раскладываю. Спина о себе знать дает. Но я себе говорю, что это та же зарядка в тренажерном зале. И форму поддерживаю и деньги зарабатываю. Надо плюсы во всем искать.

Ящик с яблоками оказался очень тяжелым. А его надо на самый верх поставить. Если все не разложу в срок, получу втык от хозяина. Он у меня строгий. Но и платит хорошо, нежадный. Иногда и добавит немного, если выручка хорошая.

Мои руки на ящике мужские накрывают. Вздрагиваю, как от удара током. И спиной чувствую прикосновение. Будто кто собой от всего мира закрыл. Обманчивое ощущение. А над ухом обжигающее дыхание.

— Хороший у тебя муж. Заботливый. Жена горбатится, а он дрыхнет дома без задних ног, — хриплый голос в душу пробирается, опутывает. И тут же запоздалое осознание — псих вернулся!

Мне бы что-то ответить. Вырваться из захвата. А я меня виски пульсируют, кадры прошлого проносятся перед глазами.

« — Тебе нельзя таскать тяжести, — мужские руки ласково накрывают мои, легонько поглаживают. Я держу на весу огромный горшок с цветком.

— Его надо переставить, — а сама улыбаюсь, крепче прижимаюсь спиной к мужской груди. Ощущение счастья накатывает теплой волной. Я окутана его заботой.

— Все что хочешь, только скажи, — шепот мне на ухо. И я знаю, чего хочу больше всего на свете… провести вечность в его объятиях».

Мотнула головой. Горький ком застрял в горле. Что за нелепость? У мужчины из воспоминаний нет лица. Он размытый. Будто призрак. Хотя так ведь и бывает, воспоминания, словно покрыты туманом, у них нет четких очертаний. А в моем случае и подавно.

Это был Ванечка. Мы были еще в нашей трехкомнатной квартире. А этот мужчина просто напомнил мне кадры прошлого с мужем. Поза идентичная, вот и воспоминания нахлынули.

Ваня меня вчера расстроил, а так мой мозг пытается напомнить, что у нас замечательная семья. Нам всегда было очень хорошо вместе. А трудности они у всех случаются.

— Отпустите меня! — дернулась и еще сильнее оказалась в капкане его рук.

Он будто нарочно меня к себе прижал, а ящик спереди не дает пошевелиться. Руки разжать не могу, псих намертво их к ящику припечатал. Хватка у него железная. По телу дрожь странная пробегает. И от этих ощущений мне страшно. От смеси лживого спокойствия, будто он, как каменной стеной меня от всех бед оградил, и при этом всплеск бешеного адреналина в голову ударяет. Кровь все бег ускоряет, сердце барабанный ритм отбивает. Аж больно дышать стало. И не дышу я вовсе, а его запахом пропитываюсь. Мускусом зверь пахнет с горькой ноткой, которая на губах ощущается. И горечь эта приятна. Слишком. Не должно быть так.

Ухитряюсь его локтем в живот пнуть. Да где там, каменный пресс, не пробить. Он даже не дернулся. Ноль реакции. Только дыхание продолжает ухо обжигать.

— Нельзя женщинам тяжести таскать, — дернулась. Фраза в мозгу вспышкой молнии сверкнула.

Нет, это ничего не значит. Ваничка мой тоже бы так сказал. Он и говорил в прошлом. А на висках голодный пот выступил. Страх подобно паутине по телу расползается. Страх чего? Понять не могу. Просто его боюсь. Опасность от психа исходит. Он же зверь неадекватный, от такого чего угодно ожидать можно.

И стыдно мне. Я замужняя женщина, а тут посторонний мужик меня зажимает.

— А мне нравится! — фыркаю. — И вообще, не ваше дело, что я таскаю. Сказала же, отпустите!

Смеется хрипло, маняще, так что по коже мурашки табунами пробегают. Звук его голоса нервные окончания задевает, странные вибрации вызывает.

— Нравится на себе семью тащить?

— У меня прекрасная семья! Не вам судить! — снова делаю попытку вырваться. — Муж за меня и в огонь, и в воду. А вы сначала в своей семье разберитесь, прежде чем с советами лезть. Жену вон не удержали, — чувствую, как мышцы напряглись, как под кожей жидкий металл плавится. Его скрытая ярость в воздухе ощущается. По ранам хищника прошлась, на болезненные точки надавила.

Вот зачем я дразню зверя? Нет бы тихо-мирно разойтись. Так я нарываюсь. Все его близость, его бешенство и на меня перекидывается.

— Так что же твой муж не пришел тебе помочь? Или он только способен деньги в интернете сливать?

Как пощечину словесную получила. И она гораздо больнее реального удара. Уколом в сердце. Он реально пробивал, чем наша семья живет. Копался в нашей жизни. Как же мерзко стало. Я хочу мужем гордиться. Своим мужчиной, защитником. А выходит, сейчас краснею от стыда.

— Лена, ты работать собираешься? Что вообще происходит? — позади нас слышу голос начальника. — Товар до сих пор не разобран. А тут не пойми чем занимаешься.

Стыдобища какая! Я только и делаю, что от стыда сгораю. И все из-за него! Подумает еще шеф, что шашни на работе кручу. Таки опозорил меня псих.

— Андрей Валентинович, я это…

— Работает, ассортимент мне показывает, — перебивает меня зверюга. И наконец-то отпускает. Ящик из моих рук забирает и на прилавок ставит.

Я сразу как можно дальше отхожу. Дышу как после длительной пробежки. Во всем теле покалывание, до сих пор его жар на себе ощущаю.

— Видел я, — ухмыляется, глаза прищурил и на меня гаденько смотрит.

«Все вы бабы такие», читаю в его глазах. Вся кровь к лицу прилила. Растерялась. Будто действительно Ванечку предала. А по рынку слухи-то у нас расползаются с космической скоростью. Начальник хоть и мужик, а посплетничать любит.

Я всегда всем, кто ко мне клинья подбивал, отворот поворот давала. Сразу пресекала все на корню. И водителей, и грузчиков, и с администрации рынка один приходил. А тут в один миг зверюга мне всю репутацию угробил. Закипаю от злости, а ничего сделать не могу.

— Все что у вас есть, покупаю, — выдает псих.

— Чего? — Андрей Валентинович белесыми ресницами хлопает.

— Понравился товар ваш, — как ни в чем не бывало, заявляет безумец. — Мои парни скоро подъедут все погрузят, — в карман лезет, пачку денег достает и, не считая, шефу в руку кладет. — С собой больше нала нет. Счет свой скажите, остальное перекину.

— Перестаньте! Что вы творите! — хочу прекратить это безумие.

— Молчи, Лена, — шикает на меня начальник.

Еще бы такой куш сорвет сейчас. Если помешаю, потом… лучше не думать, что со мной сделает. И работу так точно потеряю.

А у меня от страха, шока, бессилия, ступор.

Пока они с оплатой разбирались, я так и стояла, открывая и закрывая рот. Зачем он это делает? В голове калейдоскоп безумных мыслей и ни одной разумной.

— А раз торговать Елене сегодня нечем. То я ее забираю, — он не спрашивает. Зверь ставит перед фактом.

— Не может быть! — шеф смотрит на мобильный. — Это вы? — переводит удивленный взгляд на психа. — Я смотрю… от кого перевод… не сразу понял… Не может быть?

— Может, — бросает ему, и на меня неотрывно смотрит. Как хищник притаился в ожидании момента, когда накинется на свою добычу.

— Серьезно вы? — не унимается Андрей Валентинович обходит зверя, в лицо ему заглядывает.

— Я, — равнодушный ответ.

— Какими судьбами в наших краях? — начальник явно хочет завести разговор. Подмазаться, никогда не видела его таким сияющим и при этом раболепным. У меня ощущение, что скажи псих ему на колени упасть и гавкать, шеф ни секунды не задумываясь, выполнит приказ.

— Дела, — делает шаг ко мне. Я делаю шаг назад. — Пошли, — протягивает руку.

— Раз на сегодня работы нет, я домой, — говорю, надевая куртку. — Благодарю за покупку, приятного аппетита, — бросаю холодно и, схватив сумочку, пытаюсь проскользнуть мимо него.

Ага, наивная размечталась. Псих меня проворно под локоть хватает.

— Со мной пойдешь, — он уверен, что так и будет. Даже иной мысли не допускает.

— Иди, Леночка. А я тут за всем прослежу, — на лице шефа милейшая, заискивающая улыбочка.

Да кто такой этот мужик, что Андрей Валентинович превратился в маленькую шавку, готовую своему хозяину тапочки в зубах нести. Мне какое дело? Пусть отвяжется от меня и все. Уже достаточно проблем создал. По рынку сейчас слух пойдет. А городок маленький. До Ванечки дойдет, и что я скажу? Зачем ему лишние нервы? И на меня все косо смотреть будут. Этот уедет, а нам тут жить. Такая ярость меня охватила.

— Отвали…те! — крикнула и дернулась. — Мне плевать кто вы там! Никуда с вами не пойду!

— Леночка, ты что! — восклицает шеф. Бледнеет весь. — Вы простите ее… она переутомилась, сложные дни выдались, очень много работы.

Отлично, теперь шеф еще мне оправдания ищет. Приплыли. Это сюр какой-то, ничего общего с реальностью не имеющий.

Псих больше ни слова не произнес. Просто за талию меня подхватил и понес. Я уже было рот открыла, хотела нецензурной бранью обложить, сказать все, что о нем думаю. Как заметила что мы под прицелом любопытных глаз. Все с кем работала бок о бок, созерцают представление. Все еще хуже, чем думала. Онемела, крик отчаяния в горле застрял. Позволила себя унести. Только бы скорее сбежать от любопытных глаз.

Усадил меня в свою белоснежную дорогущую машину. Пристегнул ремнем. И за руль уселся. А я перевариваю события и никак в себя не приду. Шоковое состояние. Вот так один дурацкий эпизод может лишить покоя, поломать спокойную размеренную жизнь.

— Вы… вы представляете, что натворили? — лихорадочно ищу в сумке салфетки, чтобы глаза протереть, из них предательски слезы льются. — Зачем вы на мою голову свалились?

— Оплачиваемый выходной тебе организовал, — он ведет машину и то и дело на меня косится. Взгляд чернеет, в глаза странный блеск появляется.

— А мне не надо! А нет одно все же надо, чтобы вы исчезли, и я забыла вас как страшный сон! Вы опозорили меня, теперь судачить люди будут!

— Тебя так волнует о чем бабы трепаться языком будут? — усмехается, хищно так.

— Вы уедете, а мне жить с этими людьми! — я все еще кричу. Не могу унять дрожь в теле, взрыв бешеного адреналина никак не отпускает.

— Это еще под вопросом, — сказал очень тихо. То ли себе, то ли все же мне.

— Лечиться не пробовали? Вам никто не говорил, что с головой того… проблемы?

— Пробовал, — серьезно так отвечает, и по коже неприятный холодок пробегает. Словно за этим коротким ответом адская боль спрятана.

— Остановите машину. Я выйду, — говорю чуть мягче, спокойней.

Мне страшно, что он в следующий момент выкинет. Мужик явно без тормозов.

— Нет.

— И все просто «нет»?! — снова закипаю. Ну как вот так можно, одним словом во мне все внутри перевернуть? С ним как на вулкане, никогда не знаешь, когда рванет.

— Да.

На дорогу уставился. На меня больше не смотрит.

— Куда вы меня везете? — а меня распирает, не могу молчать.

— Куртку тебе купить надо. Продрогла вся пока на работу дошла, — дергаюсь, как от удара. Следил за мной. Меценат недоделанный.

— Еще раз повторяю, не надо мне от вас ничего! И забота ваша гнилью пахнет, — хотя про куртку ошарашил, снова. Уже думаю, привыкла к его выходкам, он все по новой почву из-под ног выбивает.

— Раз твой муж спокойно смотрит, что жена второй год и зимой и осенью в тонкой куртке ходит, то ничего с тобой не случится, потерпишь мою гнилую заботу. Зато в тепле будешь, — ухмыляется. Сворачивает на центральную улицу.

Смотрю на его руки, большие, ногти аккуратные, ровные. Машину уверенно ведет, держит руль по особому, грубо и в то же время будто ласкает. Мотнула головой, прогнала наваждение. А рядом с ним уже сама сходить с ума начинаю.

Смысл его фраз доходит не сразу. Я до сих пор в шоковом состоянии. Эмоции так быстро сменяют одна другую, что не успеваю разобраться. Он копался в моей жизни настолько, что знает, в чем я два года назад ходила. И это всего за ночь! Жутко становится. И в голове не одной здравой мысли, как от него отделаться. Может, узнать чего прицепился? Ведь если пробил, то уже понял, что я не та.

— Не в вещах дело. А в отношениях. А я счастлива! — выпаливаю с запалом. — Да, у нас нет денег. Но это ни о чем не говорит.

Остановил машину. Посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, будто в душу пробрался и там без стеснения хозяйничает. Вышел из машины, дверь с моей стороны открыл. Помог мне выйти. Под локоть взял и к нашему торговому центру ведет. Дорогущему. Я туда и не захожу никогда, чтобы себе душу не травить красотой.

— Будешь убегать, делать глупости, найду и тогда разговаривать иначе будем, — сказал будничным голосом. Но я угрозу на физическом уровне ощущаю.

— А сейчас типа вы сама любезность? — фыркнула

— Именно так, Лена, — и снова мое имя как ругательство звучит.