Поиск. Часть 1.

Александра Морозова, 2023

Главная героиня, Юлия, переживает сложный период: она не может заниматься любимым делом, с мужем постоянно вспыхивают ссоры, единственный сын тяжело болен. Но однажды она знакомиться с поисковиками спасательного отряда "0911", и это помогает ей по-новому взглянуть на свою жизнь.

Глава 8

Я ещё слабо представляла, как объясню Илье, куда уехала, особенно, если всё затянется до ночи (думала даже выдать за себя Олю, но он уже давно научился отличать меня от сестры, да и цвет волос бы нас выдал), а такси уже подвозило меня к месту сбора поисковиков.

Собирались все в условной точке в самом начале леса, где стоял огромный автомобиль, разрисованный со всех сторон священными для отряда цифрами «0911». Вдоль дороги по обочине в одну и в другую сторону разноцветной гусеницей припарковались машины тех, кто участвовал в поисках. Вокруг туда-сюда сновали люди в удобной для леса одежде и с рюкзаками.

Клим в яркой оранжевой спецовке всё с теми же цифрами на левой стороне груди раздавал указания. Увидев меня, он коротко улыбнулся и пошёл мне навстречу. Рядом с ним, размахивая саблевидным хвостом, бежал пёс. Полностью чёрный — как южная ночь, — чуть поменьше и потоньше овчарки, с полустоячими ушами и короткой, гладкой и красиво блестящей шерстью.

— Не бойся, он не кусается, — сказал Клим, когда пёс принялся обнюхивать меня. — Просто знакомится.

— Я не боюсь собак, — ответила я, двумя руками гладя шелковистую шерстку. — Он прелесть.

Клим улыбнулся.

Я всегда просто находила общий язык с собаками. Проще, чем с людьми.

— Ладно, Билли Блэк, — сказал Клим. — Хорош. Мы же по делу тут собрались. — Он посмотрел на меня. — А ты что, так пойдёшь в лес?

Выглядела я в тот момент не лучшим образом: старые кроссовки, ничуть не моложе свитер, сверху — ветровка Ильи. Честно говоря, перед Климом мне было особенно неловко за внешний вид, но ведь мы собирались в лес, а не в ресторан, верно?

— Ну да, — ответила я. — А что?

Клим усмехнулся, не давая себе рассмеяться.

— Иди за мной.

Мы подошли к машине. Ещё одному большущему чёрному внедорожнику — «Шевроле Тахо», но на этот раз никаких надписей, никаких эмблем, только идеально блестящий лак.

Клим машинальным, выверено-хозяйским движением открыл багажник.

— Держи, — сказал он, вытащив огромные военные ботинки, почти такие же, как были на нём, а за ними шерстяные носки. — Будут велики, конечно, но ничего. Главное — не упади в них. В лес можно ходить только в обуви с высоким берцем, — пояснил он. — В кроссовках очень легко подвернуть ногу. Тогда вместо того, чтобы искать мальчика, все будут заняты тем, чтобы эвакуировать из леса тебя.

Следом он вытащил куртку. Такую же, как у него, ярко-оранжевую, с эмблемой поискового отряда. Гораздо теплее моей, точнее Ильи, ветровки.

— Надевай. Для леса — если ты пришла искать людей, а не прятаться, конечно, — предпочтительна яркая одежда. Эти умники, — Клим мотнул головой в сторону штаба, где расхаживало полно людей в камуфляже, — даже не догадываются, что лазают тут, как хамелеоны. Ладно ещё мальчик, а какая-нибудь слепая, глухая бабушка их и вблизи не разглядит.

И видя, как я отчаянно ловлю равновесие в одном кроссовке, он поймал меня — очень аккуратно, даже как-то бережно — за локоть и посадил на выступ заднего бампера.

Я переобулась. Надо сказать, ноги у меня довольно большого для женщины размера, но сапоги Клима, естественно, оказались ещё больше, и были свободны даже с толстыми носками. Куртка тоже была велика. А пахла табачным дымом вперемешку с крепким, резковато-волнующим мужским парфюмом.

— Так лучше, — сказал Клим. — Теперь идём.

Он закинул на плечо рюкзак, и мы пошли к тому огромному автомобилю с цифрами на капоте и бортах, уже давно не новому, с вмятиной на двери и довольно грязному.

— Это у нас штаб, — сказал Клим. — Если поиск в городе, мы стараемся выбирать в качестве штаба какое-нибудь круглосуточное кафе или что-то в этом духе. Но в лесу чаще всего приходится использовать автомобиль. Самый важный на поиске координатор. Он должен определиться со стратегией поиска и раздать всем задачи. Есть ещё регистратор, тебе надо будет у него записаться, кстати. Он следит за людьми и оборудованием. Ну чтобы ещё что-нибудь или кто-нибудь не пропал. Так. Задачи выполняются поисковыми группами. Ещё их между собой называют «лисами». В каждой должно быть не меньше двух человек (только если задача не состоит в том, чтобы прочесывать лес, тогда побольше надо, хотя бы пять) и хотя бы один из них должен быть мужского пола. Обычно так и работают — мальчик и девочка. В каждой группе есть старший. Запоминай сокращение: СПГ — старший поисковой группы. Сегодня, так как наша «лиса» будет состоять из тебя и меня, старшим буду я. В принципе, я последние лет пять только старшим и хожу. Тут всё просто: раз я отвечаю за нас обоих, тебе придётся меня во всём слушаться. Так, вон регистратор идёт… Коль! — Клим махнул рукой. — Запиши девочку. Она первый раз здесь.

— Как добровольца записывать? — спросил Коля.

— Да. Она пока ещё не в отряде.

Коля записал моё имя и спросил:

— Сколько времени будешь с нами сегодня?

— Не знаю.

Я немного растерялась и посмотрела на Клима.

— Ты можешь быть до конца, а можешь уехать через час, три, пять, десять, — объяснил он. — Как тебе удобно.

— Пока силы есть, буду искать, — ответила я.

Коля кивнул.

Интересно, а кто Коля вне отряда, в миру? Он выглядел так, что мог бы сойти и за художника, и за электрика, и за школьного учителя географии, и в принципе — за кого угодно. Худой, длинный и сутулый, с ловкими руками, в тонких квадратных очках.

— Раньше когда-нибудь искала пропавших? — спросил он.

— Нет.

— Умеешь пользоваться компасом, навигатором, рацией?

— Эм…

— Не боись, Коль, — сказал Клим. — Я её всему научу.

Коля хмыкнул.

— Со здоровьем всё нормально?

— Да.

— Больше тебе скажу, — снова вставил Клим. — Эта милая девушка — медик.

— Даже так? Ну тогда за тебя, Клим, я могу быть спокоен. Если веткой глаз себе выколешь, тебе его вставят обратно. Ты на своей машине приехала? — снова обратился Коля ко мне.

— Нет.

— Обратно как поедешь? С Климом?

— Да, я довезу, — отозвался тот.

— Ну хорошо. Давайте я вам выдам оборудование тогда, и пойдёте.

— У меня своего полно, — сказал Клим.

Однако Коля потащил его к большой машине и что-то таки выдал.

— А что Санька не приехал? — поинтересовался регистратор. — Он таких поисков обычно не пропускает.

— Приедет часа через два. Какие-то дела у него там, я по телефону не понял ничего.

— Ну ладно, будем ждать его, значит. А вы давайте, ребята.

Он поднял ладонь, Клим в ответ свою, и мы пошли в лес.

После затяжной зимы он начал набирать свою силу. Деревья стояли ещё куцые, как птенцы, у которых только-только начали пробиваться перья. Лишь берёзки уже более-менее обросли светло-зелёным глянцевым монистом, переливающимся и звенящем на солнечном ветру. Под ногами на каждый шаг хрустко отзывался серо-коричневый ковёр прошлогодней листвы. Между кочками лилипутскими морями и озёрами натекали лужи, живо, по-настоящему, отражающие в себе небо с верхушками деревьев, полётами птиц и растянутыми, словно вата, вытащенная сквозь дырку в старой игрушке, облаками. Небо, которого можно было коснуться. Которое оставляло мокрый след на кончиках пальцев.

— Так, — продолжал объяснять Клим. — Мы с тобой будем работать на отклик.

— Ясно.

— Отойдём только подальше в лес. Тут кричать смысла нет. В работе на отклик что главное? Услышать ответ. Поэтому мы будем кричать через равные промежутки пути, останавливаться и слушать. Если никто не отвечает, идём дальше. Важно — от крика до начала движения говорить ничего нельзя. Это понятно?

— Да.

— Ещё важное, — Клим поднял указательный палец. — Тебе может показаться, что кто-то кричит. И мне может показаться. Поэтому мы и ходим по двое. Но если ты что-то услышишь — даже если ты не уверена, что что-то слышала, — говори мне. Там будем разбираться.

— Ну так-то всё просто, — сказала я.

— Да, несложно. Зато — обалденно. Забраться в лес подальше и просто кричать чьё-то имя.

Я улыбнулась.

— Серьёзно! — сказал Клим, будто я с ним спорила. — Уверен, тебе понравится.

Мы прошли ещё немного дальше.

— Кстати, нам надо провести радиотренировку, — опомнился он, остановился, взял в руки рацию. — Вот здесь кнопка. Нажимаешь на неё — все рации, настроенные на этот канал тебя слышат, но отвечать не могут, пока ты в эфире. Поэтому нажимаешь, говоришь, отпускаешь и ждёшь ответ. Чтобы было понятно, кто к кому обращается, сначала называют позывной того, кому адресовано сообщение, потом свой. Позывной штаба знаешь?

Я покачала головой.

— «Зима», — сказал Клим и приблизил рацию к лицу: — «Зима — Мельнику».

Меньше, чем через пару секунд, рация прохрипела ответ:

— «Зима в канале».

— «Проверка связи».

— «Связь на пятёрку. Ноль»

— «Ноль» означает конец связи, — пояснил Клим и убрал рацию. — Так. Кричать мы будем на три стороны: вперёд, налево и направо, — он чуть поворачивался корпусом, показывая, как это будет. — Покричали и сорок секунд ждём. Сначала кричу я, все три раза. Потом, когда пойдём дальше, кричать будешь ты. Меняться можно только так, одновременно орать нет смысла, мы ничего не услышим в ответ. Один кричит — другой слушает. Готова?

Я кивнула. Клим закричал:

— МИША! — поворот влево: — МИША! — поворот вправо: — МИША!

Голос у Клима был громкий, но низкий, и казалось, он туманом нависает над землёй, окутывает деревья и, путаясь в их листве, стремится к ещё голубому, но уже вечернему небу. По коже у меня побежали мурашки.

Клим замер, прислушиваясь, не отзовётся ли лес на его окрик.

— Слышала что-нибудь?

Только его голос.

— Нет.

— Идём дальше.

Мы отошли метров на сто, когда Клим остановился и обернулся ко мне, жестом предлагая повторить за ним.

— Что, прямо кричать? — тянула время я.

— Да, конечно.

— Миша! — крикнула я. Потом налево: — Миша! — и направо, ещё тише: — Миша!

Клим улыбнулся. Между прочим, чертовски обаятельно.

— Громче, — сказал он. — Тебя должен слышать не только я.

— Ми-ша!

Клим помотал головой.

— Твой голос должен долететь вон до тех деревьев, — он указал рукой. — Распугать там всех белок и дятлов и вернуться эхом обратно. Давай вместе…