Хозяин моего дома

Александра Николаевна Кармазина, 2021

Желая помочь подруге, потомственная ворожея Дарья призывает давно забытую людьми сущность – Домового. Она надеется, что древний дух защитит ее подругу от мужа-тирана. Он явился на зов, чтобы навести порядок и взять то, что принадлежит ему по праву – покой, уют и… кое-что еще. То, на что не имеет права, но хочет оставить себе.

Пролог

Поднявшись по скрипучим ступеням к входной двери, Дарья достала из сумочки ключ. Вставив его в замочную скважину, решительно провернула два раза. Замок заскрежетал, но открылся. Ступив через порог, ворожея оглянулась. Подняв мерцающий взгляд темных глаз к небу, улыбнулась, увидев там осколок нарождающейся луны. В прихожей пахло свежим деревом, пылью и временем. Пройдя дальше, Дарья остановилась посреди гостиной. Взглянув на большое окно, она подошла и рывком задернула шторы. Комната погрузилась в волнующийся серо-черный мрак. Безошибочно определив место, где до этого оставила небольшую сумку, ворожея достала связанные черной лентой толстые свечи. Чиркнув спичками, зажгла одну из них и, внимательно оглядев гостиную, направилась к камину. Свеча нашла свое место в одном из рожков почерневшего серебряного канделябра. Спустя пару минут рядом с ней устроились еще две таких же, как первая. Проведя указательным пальцем по краю небольшой глубокой тарелочки, Дарья снова улыбнулась. Ее соображения оправдались, поэтому ворожея не сомневалась в затеянном ею предприятии.

Следующий час был потрачен на тщательную уборку. С книжных полок безжалостно изгонялась осевшая пыль, в шкафах методично раскладывалась одежда и прочие вещи, с кухонного стола исчезла пара фантиков и графин воды. Попутно по всему дому появлялись дрожащие язычки пламени свечей, что источали приятный терпкий запах. После того, как небольшой особняк сиял чистотой и порядком, на небольшой круглый стол, что стоял в центре комнаты, были выложены старенькая скатерть, бутылка молока, полбулки ароматного хлеба и две чайных чашки. Расстелив скатерть, Дарья любовно разгладила ее ладонями. Следом в центре столешницы появились пять парафиновых изделий разного цвета и длины. Отложив в сторону спички, она открыла бутылку и до краев наполнила молоком одну из чашек. Разломив хлеб на две равные доли, положила один кусок рядом со своей чашкой, а второй возле той, что поставила напротив себя. В эту чашку ворожея отлила и половину молока из своей.

Усевшись на стул с высокой спинкой, Дарья сделала глубокий вдох и прислушалась. В комнате, помимо потрескивания свечей, появился еще один звук. Что-то вроде едва различимого шарканья, подозрительно похожее на возню мышей в стенах, но ворожея знала, что это вовсе не мыши копошатся. Происхождение этого звука лежало гораздо глубже, за гранью этого мира.

— Хозяин-Батюшка, приглашаю к столу, — тихо проговорила Дарья, отбрасывая за спину кудрявые темные волосы, — поговорить, проблемы обсудить, да помощи твоей попросить. Помоги, защити Илону от ее мужа. Помоги, верни в ее жизнь любовь и счастье. Молоко да хлеб делю поровну, а тебя прошу разделить с хозяйкой этого дома житейские трудности, — выждав какое-то время, ворожея повторила призыв еще четыре раза.

После того, как затих ее голос, в гостиной повисла мертвая тишина. Спокойно протянув руку, Дарья взяла свой кусок хлеба и принялась есть его, запивая мелкими глотками молока, которое до этого купила на рынке. Когда хлеб кончился, она допила остатки молока и взяла то, что причиталась тому, к кому обращалась. Подойдя к камину, поставила чашку рядом с тарелочкой на полке, туда же положила хлеб. Всему этому надлежало остаться здесь до утра, после чего подношение следовало скормить птицам. Аккуратно собирая крошки вокруг куска, ворожея мысленно повторила заговор еще раз, надеясь, что ее услышат.

Неверие и строптивость Илоны не оставляли выбора, поэтому Дарья решилась на крайние меры. Подруга слишком сильно боялась мужа, чтобы сделать хоть что-то до того, как он просто убьет ее. Этот паршивец пользовался этим и без зазрения совести продолжал мордовать ее. И, если Илона по каким-то причинам согласна была терпеть это, то у Дарьи было иное мнение. Она не собиралась дожидаться того времени, когда нужно будет читать заговоры на успокоение души несчастной Илоны. Будучи крайне земным человеком, подруга никогда не относилась серьезно к тому, чем занималась ворожея. Что же, тем легче ей было провернуть все то, что делала Дарья теперь. Они дружили с детских лет, поэтому она хорошо помнила те истории, что рассказывала им бабушка Илоны. Старуха всегда садилась в это самое кресло у камина, чтобы порадовать девчонок вкусным домашним печеньем и удивительными сказками, героем которых всегда был домовой Кузьма. Этот добрый персонаж неизменно стоял на страже домашнего покоя, благополучия и порядка, а еще Кузьма терпеть не мог ссор и склок. В таких историях домовой жестко, а порой и жестоко наказывал тех, кто выносил сор из избы и скандалил. Бабушка любила повторять, что домовой наводит порядок так, как считает нужным, а потому его не стоит гневить.

Напряженно вслушиваясь в тишину, Дарья искала хоть какое-то подтверждение словам бабки Илоны. Она помнила, что старушка постоянно разговаривала с Кузьмой, делилась с ним невзгодами и радостными новостями, рассказывала о погоде. Каждое утро она оставляла домовому гостинцы, чему научила и Илону. Согласно всем этим мелочам, особняк все еще должен находиться под защитой Кузьмы, а следовательно и Илона тоже, как наследница. Вопреки уверенности ворожеи, дом ответил тишиной, что нарушал лишь ветер за окном. На мгновение Дарье даже показалось, что она ошиблась и приняла мышиную возню за шарканье шагов Кузьмы. Отбросив разрушающие ауру мысли, она сделала глубокий вдох и вернулась к столу. Достав из сумки руны, бросила их на стол. Деревянные брусочки легли почти идеальным кругом, в центр которого упала очень важная руна — одал — символ рода и дома. Ворожея снова заулыбалась и облегченно вздохнула. Кузьма так и не показался ей, но дал понять, что просьбу услышал. Теперь оставалось надеяться и ждать.

Глава 1

Бордовый цвет ужаса

…в комнате повисла напряженная тишина.

— И чего он пялился на тебя? — муж нарушил тягостное молчание, сверля Илону холодным взглядом.

Тяжело вздохнув, она пожала плечами. Что сказать в ответ на такой вопрос? Да и чтобы она не сказала — все будет не правильно. В какое бы русло она не повернула разговор, он закончится одинаково. Марк все равно не поверит в то, что она не хотела этих взглядов. Он уже настроился на скандал, поэтому не станет спускать ситуацию на тормозах.

— Ты же знаешь, что…

— Знаю! — рявкнул муж, пиная пуф. — Знаю, что тебе нравится, когда мужики глазеют на тебя. Иначе, какого ты вырядилась, как шлюха?!

Судорожно сглотнув внезапно ставшую горькой слюну, Илона провела ладонями по бедрам. Накануне она тщательно продумала свой наряд, а потому знала, что выглядела вполне нормально. Закрытое темно-бордовое платье, схваченное на тонкой талии широким черным поясом, расходилось широкой плиссированной юбкой во французской длине, прикрывая колено — более, чем скромно для делового ужина в ресторане. Заметив знакомый огонек в глазах Марка, она сделала шаг назад. Сбросив одну лакированную «лодочку», вторую сняла с ноги, намереваясь использовать высокую тонкую шпильку в качестве оружия.

— Не начинай, прошу тебя, — тихо проговорила Илона.

— Это я начинаю? — вскинул муж густые кустистые брови. — Не ты ли весь вечер улыбалась Скворцову?

— Это этикет, Марк, — попыталась воззвать к здравому смыслу женщина. — Ты сам говорил, как важна для тебя эта встреча. Я просто пыталась быть милой и ничего более.

— То есть, ты решила обеспечить мне сделку через постель, что ли?!

— Марк… — отрицательно покачала головой Илона. — Что ты несешь?

— Я ведь уже предупреждал тебя, — прищурился он, направляясь к ней.

Сделав шаг назад, Илона подняла руку с туфлей, давая понять, что не станет покорно терпеть, пока ее используют в качестве боксерской груши. Вздернув подбородок, она сжала покрытые прозрачным блеском губы в прямую линию. Причиной тому была не злость или негодование — нет, так Илона надеялась скрыть предательскую дрожь. Всякий раз, обещая себе не плакать при первом грозном взгляде, она моментально теряла уверенность, стоило мужу косо взглянуть на нее.

Марк не стеснялся в методах доказательства своей правоты. Он не распылялся на лишние слова, предпочитая простые, но действенные меры. После таких бесед Илона могла не досчитаться зуба или приобрести «украшение» в виде лилового синяка, но Марка это мало трогало. На следующий день были цветы, дорогие подарки, абонементы в СПА и спортзалы, но внимания и любви мужа хватало лишь до следующего раза. Наступал день или вечер, в который на Илону как-то не правильно посмотрел очередной мужчина и — все начиналось с чистого листа.

— Марк, — голос женщины дрогнул.

— Чтобы я больше не видел на тебе эту тряпку, — прошипел муж, рванув вырез платья. — Выброси его, поняла?

— Хорошо, я выброшу.

— Что это за тон? — Марк нашел новый повод прицепиться к словам. — Ты одолжение мне сейчас делаешь?!

— Перестань, прошу тебя. Я сделаю все так, как… — Илона вскрикнула. Хлесткая пощечина обожгла лицо, вынудив покачнуться и уронить единственное, что могло ее защитить — «лодочку».

— Конечно, ты сделаешь, — проговорил муж, одаривая ее еще одним ударом. На этот раз тяжелая печатка рассекла угол рта женщины. — Попробовала бы ты не сделать.

Закрывая руками лицо, Илона отвернулась. Чувствуя, как между пальцами сочится липкая горячая кровь, она зажмурилась. Новая оплеуха не заставила себя ждать и отправила хрупкую женщину в недолгий полет до пушистого темно-синего ковра. Легкий пинок по спине не причинил особой физической боли, но разозлил Илону. Кусая губы, она отчаянно пыталась справиться с собой и молчать. Сопротивление, крики и попытки защитить себя она уже прошла около двух лет назад, когда ударила мужа небольшой вазой. Удар вырубил его на считанные минуты, но потом Марк пришел в себя. В тот вечер он избил ее так, как не бил никогда, после чего вызвал скорую и беззастенчиво соврал, что жену ограбили какие-то отморозки.

Чуть позже, все еще лежа на полу, Илона даже не находила в себе слез. В душе сквозил холодный ветер, который заполнил собой все ее существо. Серая липкая пустота сжала сердце женщины безжалостными когтистыми пальцами. Спина и поясница все еще горели от ударов, но это даже согревало Илону, которая успела порядком замерзнуть за те пару часов, что муж провел в ванной. За это время Марк успел успокоиться и прийти в себя, что могло обернуться либо новой вспышкой гнева, либо приступом нежности. Услышав тяжелые шаги, Илона затаила дыхание. Следующие несколько секунд, пока он шел к ней, показались самыми длинными в жизни. Это время всегда тянулось мучительно долго, расчесывая нервы крохотками иголками под напряжением в двести двадцать.

— Я же сказал тебе снять это, — процедил Марк. Ухватил жену за многострадальный локоть, на котором не осталось живого места, он рывком поднял ее на ноги.

— Я сама, — прошептала она, вспоминая ту боль, что причиняет рвущееся платье. На коже опять останутся следы от швов и пальцев мужа. — Сама…

— Так снимай!

Дрожа всем телом и глотая слезы, Илона принялась стаскивать с себя остатки творения какого-то модельера. Оставшись в одном только белье, она подняла на мужа робкий взгляд, намеренно расслабив дрожащие губы. Обычно это действовало безотказно, словно переключая в Марке какой-то рычаг. Сегодняшний вечер не стал исключением. Тяжело вздохнув, муж подался к ней. Сохраняя образ, Илона шарахнулась в сторону, понимая, что взрыв агрессии прошел, а пыль раздражения тоже успела осесть. Умение претвориться бедной овечкой в нужный момент ни один раз спасало ее от побоев и гнева мужа, поэтому Илона с чистой совестью пользовалась этим приемом.

— Ладно, — Марк развел руки в стороны, словно приглашая к теплому огню своего редкого спокойствия и хорошего отношения. — Ну, прости меня, малышка. Ты же знаешь, как я люблю тебя.

Обнимая себя за плечи, чтобы хоть немного согреться, Илона облегченно перевела дыхание. Эти слова значили, что муж окончательно успокоился и больше не станет орать и распускать руки. По крайней мере, сегодня… Справившись с собой, она шагнула в крепкие объятия Марка, наслаждаясь ощущением опустошительного облегчения. Честно признаться, последнее время его поведение основательно измотало несчастную женщину. Она устала постоянно оправдываться и оглядываться назад, контролируя каждый свой шаг и жест. И если свои эмоции Илона могла легко держать под контролем, но что делать с окружающим миром она не знала. На беду, природа наградила ее достаточно яркой внешностью, что стало настоящей проблемой. Мужчинам было трудно не оглянуться на длинноногую пышногрудую брюнетку с шелковистым полотном иссиня-черным волос, что жидкой смолой обволакивали ее хрупкие плечи и стройную спину. Холодность ее синих глаз и безразличие мало волновали представителей сильного пола, которые считали, что женщину нужно добиваться. Охотники по натуре, мужчины делали комплименты и приятные мелочи, каждая из которых оседала синяками и ссадинами на столь вожделенном теле объекта их обожания.

— Можно я пойду в ванную? — Илона решила, что следует все же спросить, чтобы избежать новой вспышки недовольства мужа.

— Конечно, — благосклонно позволил «барин», размыкая кольцо рук. — Иди, малышка. Приведи себя в порядок и приходи в постель.

Обрабатывая следы от ударов, Илона как могла тянула время. Она надеялась, что муж устал от скандала не меньше ее и уснет к тому времени, как она закончит. Сегодня обслуживать его в постели не осталось ни сил, ни желания. Как не старалась, Илона не могла воскресить в себе никаких моментов счастья, связанных с Марком. Он требовал отдачи в сексе, страсти и нежности, но все эти чувства сам давно выбил из жены. Илона уже не помнила тех полных тепла и любви ночей, что были в то время, когда они только поженились. Да, тогда не было большого коттеджа, дорогих украшений и личной машины, но зато был покой и семейное благополучие. Они жили в панельной однушке и были счастливы. Тихие вечера и ужины при свечах канули в прошлое, сменившись пронзительным светом ламп, от которого болели глаза.

Стерев бегущую по щеке слезу, молодая женщина сделала глубокий вдох. Приятно холодившая ладони керамика раковины напомнила о том, что скоро нужно возвращаться в спальню. Скоро… Пока у нее было минут сорок, чтобы принять ароматную горячую ванную, успокоить ноющее тело и поплакать о своей прошлой размеренной жизни и навсегда ушедшей любви Марка. Сорок минут спасительного одиночества. И никто не мог отнять у нее этого времени, даже муж.

Осторожно ступая по длинному ворсу ковра, Илона вошла в спальню. Единственным источником света было окно, что лило на пол тусклый лунный свет. Прислушиваясь к ровному дыханию мужа, она надеялась, что Марк уже спит. Укрывшись почти с головой, как делал это всегда, он неподвижно лежал на своей стороне кровати. Половина Илоны осталась неразобранной, что не удивило ее нисколько. Муж никогда не утруждался ни тем, чтобы согреть ей постель, ни тем, чтобы заправить ее утром. Отбросив в сторону тонкий бамбуковый плед, женщина аккуратно прилегла на край. Илона вела себя как можно тише, чтобы не потревожить Марка. Полежав какое-то время, позволила себе перевернуться на спину. Плед был достаточно теплым, чтобы согреть ее, но не мог уберечь от касаний мужа. Уловив движение сбоку, женщина снова затаила дыхание, молясь всем богам, чтобы муж не проснулся.

Марк тоже перевернулся на спину и отбросил в сторону руку. Всхрапнув, он перевел дыхание и снова затих.

Облегченно выдохнув, Илона облизала пересохшие от волнения губы. Затронув ранку, поморщилась от щиплющей резкой боли. Потянувшись к тумбочке, нашарила смартфон, чтобы посмотреть время. Почти половина второго. Открыв один из мессенджеров, Илона зачем-то просмотрела переписку с подругой, словно там могло появиться что-то еще, кроме пустой болтовни о косметике и белье. Более значительные смс сразу удалялись, поскольку муж регулярно мониторил соцсети и сообщения.

Несколько минут лежания на спине быстро напомнили о пинках мужа. Тупая саднящая боль вынудила Илону снова повернуться на бок, отвернувшись от мужа. Сон никак не шел, но она даже была рада этому. Во сне существовал риск разбудить Марка неосторожным движением, что совсем не входило в планы. Илона готова была не спать до первого луча рассвета, когда муж встанет, но только не будить его сейчас. Он вставал очень рано, поскольку бегал по утрам. К счастью, Марк не требовал у жены завтрака, поскольку она не разбиралась в премудростях правильного питания и тонкостях протеиновых коктейлей. Муж не доверял Илоне свое питание, что несказанно облегчало ей жизнь. Он предпочитал завтракать, обедать и ужинать в ресторанах с уклоном в правильное питание. Благо, что позволяла толщина кошелька. Да, Марк Волков был тираном и придурком, но одно достоинство у него все же имелось: умение делать деньги из воздуха. Почти буквально. Илона сомневалась, что существовала сфера, в которой ее муж не смог бы заработать. Марк обладал потрясающим чутьем и жилкой бизнесмена, что позволило ему за каких-то пять лет стать не просто крупным дельцом, а самой настоящей акулой в море бизнеса. Безжалостной и всеядной акулой, которая пожирала все, что движется, наслаждаясь ароматом крови и собственного превосходства. К сожалению, последние качества он перенес и за пределы бизнеса и теперь довольно успешно оттачивал навыки на беспомощной жене, которой некуда было от него деться.

Проглотив подступивший к горлу ком, Илона судорожно всхлипнула. Боль обиды застилала сознание. Она не заслужила такого обращения, не заслужила… Возможно, пришло время каких-то перемен. Не пора ли последовать совету подруги и стать немного тверже? Вот только чужим людям легко советовать и словесно решать проблемы, которых у них никогда не было. Конечно, Дарья была последним человеком, которого Илона могла назвать чужим, но даже она не могла представить всех масштабов той трагедии, что разворачивалась в жизни ее близкой подруги. Она неоднократно предлагала Илоне свои услуги, чтобы усмирить дурной нрав ее мужа, но дальше слов дело не шло.

К слову говоря, Дарья занималась оккультизмом, гадала на картах и мастерила чудовищно похожие на своих прототипов куклы-вуду. Сфера ее деятельности простиралась далеко за пределы города в котором жила ворожея. К ней бегали приворожить мужика, отнять красоту соперницы или привлечь удачу в финансовых делах. Илона не верила в силу хрустального шара, но подругу не осуждала — каждый сходит с ума по-своему. Кроме того, магический салон приносил Дарье хорошие деньги, которых хватало на хлеб с черной икрой, если выражаться ее словами.

После сегодняшней стычки с мужем, Илона искренне пожалела о том, что умения подружки не могли решить ее проблему. Марку не помешало бы слегка охладиться и успокоиться, тем самым облегчив жизнь окружающим. Прежде всего, своей жене. Не в силах лежать неподвижно из-за терзающей ее боли в спине, Илона аккуратно опустила ноги на пол. Бесшумно пройдя к двери, вспомнила о том, что забыла телефон. Мысленно обругав себя идиоткой, вернулась обратно. Она уже протянула руку за смартом, когда тишину спальни вспорол недовольный голос Марка.

— Зачем ты встала?

— Пить хочу…

— Иди спать в другую спальню тогда, — проворчал муж, переворачиваясь на живот. — Я не высплюсь из-за тебя.

— Хорошо, милый, — впервые Марк сказал хоть что-то полезное. Радуясь его великодушию, Илона поспешно ретировалась.

В комнате на другом конце дома, она с наслаждением растянулась на мягкой постели. Сегодня она еще имела шанс поспать, поскольку больше не нужно было отвлекаться на мужа. Нырнув под легкое пуховое одеяло, молодая женщина закрыла глаза. Даже боль в спине не могла прогнать этого блаженного облегчения, что разлилось по всему телу. Впервые за долгие недели Илона могла почувствовать себя относительно свободным человеком.

Глава 2

Не играй с огнем

Задумчиво рассматривая выпавшие карты Таро, хозяйка магического салона «Врата» покусывала нижнюю губу. Высшие силы снова говорили о крови, насилии и страданиях… Ничего нового. Эти определения присутствовали постоянно, если расклад делался на Илону Волкову. Прикрыв густо подведенные глаза, ворожея провела раскрытой ладонью над картами. Вздрогнув от видений, женщина вскинула ресницы.

— Вот ублюдок, — проворчала она. — О, а это интересно, — и снова склонилась над столом.

Спустя почти час колокольчик над дверью мелодично звякнул, оповещая хозяйку салона о посетителе. Отвернувшись от пышно цветущей красной герани, Дарья обратила все свое внимание на того, кто переступил порог салона. Поправив красный шелковый шарф, обхватывающий высокий лоб и завязанный замысловатым узлом в районе правого виска, ворожея обнажила в улыбке белоснежные зубы. Из мрака в полосу света от многочисленных свечей выступила статная брюнетка с длинными темными волосами.

— Привет, Даш.

— Илона, — обойдя стол, хозяйка салона направилась к гостье. — Моя дорогая, ты… Го-осподи, — она протянула руку и аккуратно взяла подругу за подбородок, поворачивая ее лицо к свету. Рассеченный угол рта, синяк на левой скуле, тусклый взгляд, дрожащие губы — все это не стало неожиданностью для ворожеи.

— Даш…

— Знаю, — кивнула Дарья, обнимая подругу. — Как же мне надоел твой муж. Я точно наведу на него порчу.

— Нет, ты что?! — отстранилась Илона. — Ты помогаешь людям, а черная магия — это грех. Я не хочу.

— Вот именно, я помогаю людям, — утвердительно кивнула ворожея, подводя подругу к мягкому стулу с высокой спинкой. — А тебе нужна помощь.

— Даша…

— Да-да, — махнула рукой Дарья, открывая небольшую шкатулку, чтобы достать из нее баночку с мазью. Открыв крышку, она повернулась к подруге. — Вот сколько это будет продолжаться? Ты бессмертная, что ли?

— Ты не будешь ничего делать, — упрямо качнула головой Илона. — Имей в виду, я не прощу, если ты обратишься к своим рогатым-хвостатым.

Сокрушенно качая головой, Дарья принялась обрабатывать раны подруги. Спорить в данной ситуации было абсолютно бесполезно. При всем своем неверии, Илона смертельно боялась того, что находилось за гранью понятного ей мира. Воспитанная бабкой в вере, она боялась Бога и свято верила, что колдовство — смертельный грех, даже если оно во благо. У ворожеи было свое мнение на этот счет, но навязывать его кому-то она не собиралась. Хорошо хоть помощь в виде облегчения страданий от побоев подруга не отвергала. Дарья понимала, что Илоне просто некуда было деваться от постоянной боли, потому она сама приходила к ней. Не имея возможности обратиться к врачам, несчастная госпожа Волкова вынуждена была доверяться умелым рукам своей подруги.

— Ты ведешь себя глупо, — все же заметила ворожея.

— Разве у меня есть выбор?

Дарья тяжело вздохнула. В словах подруги прослеживалась истина. Будучи крупным бизнесменом, Марк Волков имел связи во всех сферах. От него невозможно было спрятаться. Стабильное финансовое положение и влиятельность позволяли ему ногой открывать все двери, что он и делал.

— Да уж, — покачала головой Дарья. — Но так продолжаться тоже не может. Со своей больной любовью он однажды просто убьет тебя.

— Знаешь, я если честно, я даже жду этого момента, — опустила голову Илона. — Я так устала от него.

— Может, тебе уйти?

— Куда, Даша? — подруга подняла на нее зеркальный от невыплаканных слез взгляд. — Разве есть место, где он меня не найдет?

— А дом твоей бабушки? — вспомнила вдруг Дарья. — Ты же не продала его?

— Нет, — мотнула головой Илона. — Не смогла. Это все, что осталось мне от бабушки. Там прошло мое детство. Как можно продать эти воспоминания?

— Марк знает о нем?

— Нет, — в голосе Илоны послышались нотки оживления. — Бабушка умерла за два года до того, как мы встретились. Да и узнала я об этом только из письма нотариуса. Ты же помнишь, что мама забрала меня после того, как они с отцом развелись.

— Ты давно была там? Может, дом еще пригоден для того, чтобы спрятаться там от Марка?

— Я езжу туда, когда муж улетает из страны, — ответила Илона. — В другое время он контролирует каждый мой шаг.

— Да, знаю, — поджала губы ворожея. — Давай, смотаемся туда, когда он снова уедет?

— Он как раз завтра улетает в Америку по делам, — обрадовалась Илона.

Их беседу прервал оживший в сумочке подруги смартфон. Достав телефон, Волкова заметно побледнела, увидев имя мужа на дисплее. Бесцеремонное «где тебя носит» раздалось едва Илона приняла вызов. Выяснив, где жена находится, Марк рявкнул, что сейчас приедет за ней и бросил трубку.

— Ведет себя так, словно ты его рабыня, — насупилась ворожея, когда подруга закончила разговор.

— Обычное дело, — вздохнула Илона.

— То-то и оно…

— Ну, что я могу? — развела руками Волкова, желая оправдать свою бесхребетность и инфантильность.

«Например, жахнуть его сковородкой по макушке», — подумала Дарья, но вслух этого не сказала. Такой уж характер у ее подруги. Слишком не решительная, чтобы попытаться хоть как-то облегчить свою жизнь. Нюня — одним словом. Была ли причина в тяжелом детстве или в чем-то другом, Дарья не знала. Скорее всего, Илона просто потеряла веру в хорошее. Она не могла противостоять мужу физически, поскольку не была гром-бабой. Не могла или не хотела. Вероятно, и то и другое.

— Ничего, что-нибудь придумаем, — погладила ее по плечу ворожея.

— Ничего не делай, — снова подскочила Илона.

— Не буду, — заверила ее Дарья, похлопывая по напряженной спине.

Спустя около получаса, Марк снова позвонил Илоне и велел выходить. Он никогда не заходил в салон лично. Строил из себя вечно занятого дельца, но ворожея подозревала, что дело совсем в другом. Слишком уж зеленела физиономия Волкова, когда он встречался с ней взглядом. Дарья знала таких — они всегда только выглядят сильными и страшными, а если копнуть глубже… Она усмехнулась своим мыслям, провожая подругу.

Закрыв за собой дверь салона, намеренно придержала Илону. Делая вид, что поправляет ей волосы, ворожея искоса наблюдала, как постукивает пальцами по рулю муженек подруги. Нервничает, торопится… Как и рассчитывала Дарья, Волков вышел из автомобиля и направился к ним.

— Ой, Даш, я пошла, — рванулась было Илона.

— Да стой ты, — ухватила е за локоть ворожея, но тут же ослабила хватку, когда подруга болезненно ойкнула. — Прости.

— Привет, Дарья, — буркнул Марк, остановившись в паре шагов от крыльца салона. — Чего застыла? Давай, поехали! — взглянул на жену.

Не спеша спустившись по нескольким ступеням, что вели к двери ее салона, ворожея прищурилась. Оглядев с ног до головы мужа Илоны, дождалась, пока та сядет в машину. Когда Марк со всей дури хлопнул дверцей, заставив жену вздрогнуть, Дарья сделала небольшой шаг в сторону. Преградив тем самым путь мужчине, она поймала его взгляд. Волков вполне открыто и спокойно выдержал ее слишком пристальное внимание.

— Что такое, Марк? Проблемы? — участливо поинтересовалась ворожея, опуская ладонь на предплечье мужа подруги.

Удивленно посмотрев на ее руку, он уже хотел что-то ответить, когда Дарья его опередила. Расслабив пальцы, она незаметно скользнула рукой в его карман.

— Не гневи Бога, Волков.

— Уйди с дороги, ведьма, пока я тебя не подвинул, — процедил Марк.

— Ну, а ты подвинь, — хищно улыбнулась Дарья. — Дай мне повод.

Верхняя губа мужа Илоны дрогнула, словно он хотел оскалиться. На какое-то мгновение Дарье показалось, что он сейчас ее толкнет, но этого не случилось. Сцепив зубы, Марк обошел ее и молча направился к водительскому месту. Усевшись за руль, что-то сказал Илоне, после чего стекло с ее стороны поползло вниз.

— Я же просила, Даш, — дрогнувши голосом проговорила та, протягивая ей оплывший огарок свечи.

Приняв из рук подруги кусочек почти черного парафина, ворожея подняла взгляд на Марка. Тот ответил ей не менее тяжелым и жгучим, не отводя гневно блестевших глаз. Зверь — не иначе, дикий и беспощадный. Поведя пальцами, Дарья чуть сильнее сжала огарок, после чего тот вспыхнул зеленовато-оранжевым пламенем.

— Ой, — выразительно проговорила она, заметив, как кадык Волкова судорожно дернулся, — жжется…

Машина сорвалась с места, унося с собой взбешенного Марка и испуганную Илону. Дарья же осталась довольна. Она добилась того, чего желала. Все случилось так, как и должно было. Свече надлежало побывать сначала в его руках, а потом уже попасть к Илоне — в этом заключался весь смысл. Пусть ненадолго, но пыл Волкова поугаснет, а там придет на помощь кавалерия.

Глава 3

Кузькина чашка

— Откуда ты знаешь, что нам нужен именно этот поворот? — удивилась Илона, когда подруга уверенно свернула направо, на проселочную дорогу, что вела в сторону леса.

— Этот? — Дарья казалась не менее ошарашенной. — Я просто часто езжу сюда к одной клиентке, машинально свернула.

— Да, этот, — кивнула Волкова, безоговорочно поверив словам подруги. — Забавное совпадение.

Изобразив крайнюю озабоченность дорогой, которая, кстати говоря, была просто отвратительной, Дарья облегченно выдохнула. Старательно объезжая вывернутые пласты земли, она мысленно послала несколько крепких словечек в адрес того, кто это сделал. Надо же, столько времени никому не было дела до этой дороги, а теперь какой-то гений решил все здесь перевернуть! Какого черта?! Была прекрасно накатанная дорога. Пусть пыльная, пусть узенькая, но ровная и живописная. А сейчас что?

— Когда это здесь все перекопали? — словно читая ее мысли, проговорила Илона.

— Давно ездила туда?

Волкова задумалась, размышляя, когда ей случилось бежать от дурного настроения мужа. Пожалуй, последнее время Бог миловал ее от таких поездок. Марк был относительно спокоен, если не вспоминать о скандале накануне.

— Полгода как…

— О, прилично, — присвистнула Дарья.

— Да, — кивнула Илона, рассматривая высокие ели, что росли вдоль дороги. Она почти забыла, как здесь было красиво. Взрытая лента дороги уходила вглубь густого леса, что окаймлял берег тихого озера. Здесь даже воздух имел особенный запах — покоя и какого-то уюта.

— Куда теперь? — отвлекла ее подруга, притормаживая на развилке.

— Туда, — указала Илона направо, где тяжелые кроны почти образовывали арку, наклоняясь над дорогой.

— Жуть! Как красиво, — восхищенно выдохнула Дарья.

— Действительно, — согласилась ее спутница, ловя себя на мысли, что не замечала этого раньше. — Должно быть, осенью здесь еще лучше.

— Вот и сбеги в этот маленький рай, — посоветовала ворожея. — Ты только взгляни! Красотища какая!

— Сбежать? — горько переспросила Илона. — На что я буду жить, Даш? Я ничего не умею.

— Так уж и ничего? Ты прекрасно шьешь, — напомнила ей Дарья. — На хлеб заработаешь.

— Шитьем? — выгнула бровь Волкова. — Кому это сейчас нужно? Времена «Просто Марии» прошли.

— И чего? — не успокаивалась ворожея. — Она тоже начинала с малого, а потом поставила на колени весь мир моды.

Илона рассмеялась. Она понимала, что такие чудеса бывают только в сказках и сериалах. Это там героиня встречает прекрасного принца и становится счастливой, а в жизни обязательно встретится какой-нибудь Хуан Карлос, который порвет на мелкие лоскуты все мечты и сломает последнюю иголку.

Откинув голову на сиденье, Илона закрыла глаза. Ей просто хотелось покоя. Хоть ненадолго… Забыть обо всем: о том, что муж через неделю вернется, о том, что снова начнутся скандалы, что снова будут беспочвенные обвинения и жестокие слова, фальшивая нежность и лживые обещания новой жизни. Марк слишком часто ее обманывал, чтобы Илона верила ему.

— Все равно я считаю, что ты должна бросить его, — упрямо проговорила Дарья.

— Даш, даже если я уйду от него, — устало ответила Илона. — Даже если случится чудо и мне удастся сбежать и Марк не найдет меня, я не смогу жить спокойно. У него связи везде. Он просто перекроет мне кислород везде — по всем фронтам.

— Как будто ты сейчас свободно дышишь.

— Выбора нет. У меня нет родителей, которые могли бы помочь мне. Мне некуда идти.

— Значит, надо найти нормального мужика.

— Да, только мужика мне и не хватает, — фыркнула Илона.

— Именно, мужика, — повторила ворожея, — а не этого недоразумения в штанах, с которым ты живешь.

— Даш, давай, не будем о Марке, — попросила Илона. — Я так рада, что его нет. Дай мне отдохнуть хоть сейчас.

— И то верно, — согласилась Дарья. — Помяни черта, он и появится.

— Типун тебе на язык, — Волкова поплевала через левое плечо и передернулась. — Вот-вот, мы приехали почти, — указала она на виднеющийся сквозь деревья особняк.

Свернув в сторону дома, Дарья подумала о цели ее прошлого визита в дом бабушки подруги. Она надеялась, что не зря тащилась в такую даль. Подъезжая к особняку, ворожея даже представить не могла, что увидит, переступив порог.

Повозившись с ключом, Илона не смогла повернуть его даже наполовину, когда дверь открылась сама под давлением ее плеча. Вскрикнув от неожиданности, она буквально влетела в прихожую и свалилась на пол.

— Господи! Илона, — кинулась к ней Дарья.

— Я в порядке, — поспешила заверить ее женщина, потирая ушибленное колено. Усевшись прямо напротив двери, она огляделась по сторонам. — Похоже, в дом кто-то влез. Дверь открыта.

— Странно, — задумчиво проговорила ворожея, лихорадочно вспоминая, заперла ли дверь в тот раз. Ведь закрывала же. Или нет? Нет, бред полный! Закрыла на два оборота.

— Ничего странного, — возразила Илона, поднимаясь на ноги. — Глушь такая. Наверняка достаточно желающих. Может, подростки…

— Ну, да, — кивнула Дарья, внимательно осматривая полутемную прихожую. — Куда ты пошла? — нагнав подругу, удержала ее на месте.

— Ты чего?

— А вдруг… — Дарья запнулась, не зная, как объяснить свое поведение. Не могла же она сказать ей, что в доме может обитать кто-то еще, кроме незваных гостей в виде бомжей. — Вдруг тут кто-то есть? Ты по голове захотела?

— Поверь, это мне не откроет новых ощущений, — мрачно пошутила Илона, намекая, что получать по голове ей не впервые. Пожав плечами, хозяйка дома прошла вперед и всплеснула руками. — Да-а, здесь словно Мамай прошел!

Протиснувшись между подругой и шкафом, что стоял возле двери в гостиную, Дарья осмотрела комнату. Ковер был наполовину завернут, старенькое кресло лежало на боку, возле окна сломанный стул, по полу была разбросана битая посуда и вещи. От наведенного ею совсем недавно идеального порядка не осталось и следа. Ворожея покачала головой и только раскрыла рот, чтобы выругаться, когда е то-то стукнуло прямо по макушке. Ахнув, Даша схватилась за ушибленное место и запрокинула голову. На шкафу шипела и плевалась довольно большая кошка непонятного грязно-серого цвета. Она и сбросила ворожее на голову небольшую коробку.

— Ах, ты… — прищурилась Дарья, вглядываясь в странные светло-серые глаза животного.

— Тише, — одернула ее Илона, отстраняя подругу. — Ее напугали. Бедная… Иди сюда, — и полезла на шаткую табуретку, намереваясь достать кошку.

— Ты что? — попыталась образумить ее ворожея. — Она тебе сейчас все руки раздерет.

— Не раздерет, — пропыхтела Илона, стараясь дотянуться до кошки. — Иди сюда. Кис-кис-кис… Вот так, — вопреки ожиданиям Даши животное позволило ухватить себя за шкирку и стащить со шкафа.

Наблюдая, как подруга наглаживает кошку, прижимая ее к груди, словно маленького ребенка, ворожея задумалась. Появление нового обитателя в особняке навело ее на определенные мысли. Вероятно, призванный ею Домовой все же обозначился. Вот только зачем он учинил такой кавардак в доме? Что могло его так разозлить? Может, Илона права и сюда действительно залезли подростки или какие-нибудь алкаши?

Тем временем, Илона прошла через гостиную и подняла с пола небольшую тарелочку.

— Надо же, не разбилась, — повернулась она к подруге. — Это Кузькина чашка.

— Да, — кивнула Дарья. — Это хорошо… наверно.

Глава 4

Руна этель

— Я посмотрю, что там с мансардой, — указала Илона наверх.

— Хорошо, — кивнула Дарья, радуясь возможности остаться в одиночестве.

Волкова поднялась по витой лестнице, что вела наверх. Там была только одна жилая комната. Раньше это был чердак, но его переоборудовали под спальню. Таким образом, помещение получило шанс на новую жизнь и подарило хозяйке особняка уют и тишину. К счастью, Илона унесла с собой полюбившуюся ей кошку, что несказанно обрадовало ворожею.

Оглядев гостиную, Дарья развела руками.

— Ты злишься? — проговорила она в полголоса. — Почему? Ты должен радоваться, что о тебе помнят. Кто еще мог знать, что в твоих руках такая власть?

Ответом послужила метко брошенная кем-то чашка, которую Илона до этого поставила на каминную полку. Ударившись о стену, посуда со стуком упала на пол и покатилась под стол.

— Эй, Даш? — послышался голос Илоны. — Что там случилось?

— Нет-нет, все в порядке! — крикнула Дарья, ныряя под стол, чтобы подобрать плошку. — Проклятье… — прошептала она, после чего крикнула чуть громче. — Все хорошо. Я уронила… эээ… уронила что-то тут.

— Ладно, — отозвалась Илона.

— Эй, ты, — ворожея вылезла из-под стола и указала пальцем куда-о в пустоту. — Ну-ка, хватит! — и звучно вернула на место чашку. Та подпрыгнула на месте, стоило Дарье убрать руки. — Хватит, я сказала, — прошипела Даша, снова хватая посуду.

Все в доме затихло. Исчезли стуки, шорохи и даже шаги Илоны. Повисла звенящая тишина, которая тут же начала резать слух.

— Чего ты бесишься? — вскинула брови Дарья. — Сидел бы тут на пустом бачке унитаза да пылью припадал, не найди я тебе дело. Что тебе не нравится? Я сделала все тактично и правильно. Неужели тебе все равно, что с хозяйкой этого дома?

В голову Дарье снова полетела та самая чашка, а затем несколько книг и старая пожелтевшая газета.

— Ладно, ладно, — подняла руки ворожея. — Твоего дома. Это твой дом, я знаю. Злись на меня, но помоги ей. Прошу тебя… Кузьма.

***

…Кузьма.

Хозяин дома уселся на каминную полку и принялся болтать ногами, щуря черные ониксовые глаза, окруженные густыми пепельно-серыми ресницами. Надо же, Кузьма… Неужели нет фантазии, чтобы придумать какое-то другое имя?! Почему именно Кузьмой зовут всегда?

— Просит она, — проворчал Домовой, оттопырив нижнюю губу. — Вот с этого и надо было начинать, а то вызвала, как шавку какую-то! — и швырнул в ворожею пыльное вязание, что осталось от прежней жилички. — Паршивка!

— Прекращай! — шикнула на него ворожея.

Дерзкая! Совсем не боялась его ни тогда, когда приходила ночью, ни теперь. Домовой слез с каминной полки и, подойдя вплотную к своей собеседнице, щелкнул ее пальцами по носу. Она смешно сморщилась и сверкнула своими огромными глазищами, словно две молнии метнула. Фыркнув, Он дернул ее за длинную косу и заулыбался, наблюдая, как ворожея шумно выдыхает. Наверно, злится.

— Да ладно тебе, — развела она руками. — Будешь так себя вести, уговорю Илону продать дом. Этого хочешь?

— Как же, уговоришь ты, — проговорил Домовой. — Зачем ей продавать бабкино наследство? А вдруг тут клад зарыт или еще что интересное? Держи карман шире. Не продаст она мой дом.

— Ну, да, не продаст, — кивнула Дарья, заставив Его снова прищуриться и подойти ближе. — Куда ей потом бежать от своего придурковатого муженька…

— Эй, ты слышишь меня что ли? — Домовой подошел совсем близко и чуть наклонился, чтобы взглянуть прямо в глаза ворожее. — Хочешь сказать, что ты неталантливая дилетантка, а что-то умеешь? Да ладно?!

Обладая достаточно высоким ростом, Он оперся ладонями на колени и еще какое-то время всматривался в симпатичное личико Дарьи. Затем, выпрямившись, запустил пальцы в довольно длинные волосы грязно-пепельного цвета. Взъерошив их, прошелся по комнате, бормоча под нос детские стишки-страшилки, которые непонятно почему пришли на ум. Остановившись напротив ворожеи, склонил голову набок и по-кошачьи почесал за ухом.

— Врешь. Не слышишь ты меня. Я ж не хочу этого, — с этими словами Домовой направился к лестнице, намереваясь подняться в мансарду.

— Я не могла ошибиться, — проговорила вдруг ворожея. — Бабушка рассказывала о тебе такие хорошие истории. Ты должен быть здесь. Именно ты, а не сквозняк или норовистый призрак бабки Илоны.

— О как! — потер подбородок Домовой, который уже почти поднялся наверх. Усевшись на перила, Он съехал обратно. Повернувшись вокруг себя еще несколько раз, словно продолжал кружиться на перилах, вернулся в гостиную. — Ты чего, на авось меня призывала что ли? Вот дурная! Значит, вон оно как… Ну, ладно.

***

Подобрав с пола шерстяное одеяло, Илона бросила его в кресло и посадила на него кошку.

— Посиди-ка здесь пока, — погладила она животное по голове и повернулась к небольшому окошку.

Из него открывался прекрасный вид на лес и озеро. Острые верхушки елей упирались в небо, которое отражалось в темно-синей воде. Невероятно красиво. У Илоны даже сбилось дыхание. Впервые за много лет она вдруг заметила, что в мире есть что-то еще, кроме каменных джунглей города и колючего взгляда ее мужа. Захотелось остаться здесь навсегда.

Судорожно выдохнув, Илона прижала ладонь к груди. Сердце билось так сильно, что его гулкие удары отдавались где-то в горле. Необъяснимое волнение охватило женщину, когда она повернулась, чтобы снова взять кошку на руки. Животное исчезло. Заглянув под застеленную стареньким пледом кровать, Илона не нашла ее и там. Не было кошки и под столом.

— Даша! — крикнула она, выходя на лестничную площадку. — Даш?

–…бабки Илоны, — проговорила подруга.

— Чего ты там бормочешь? — не поняла Илона. — Что?

— Это я сама с собой, — ответила Даша. — Что такое?

— Кошка, — вздохнула Волкова. — Она убежала.

— Бог с ней, — махнула рукой Дарья. — Куда она денется отсюда? Вернется, как жрать захочет.

— Деться-то никуда не денется, — задумчиво проговорила Илона, — а вот взялась откуда?

— Может, кто из соседей оставил?

— И то верно, — кивнула молодая женщина, перекидывая на одно плечо роскошную копну волос. — Давай, приберем здесь и сообразим что-то к ужину. Темнеет… — указала на окно.

Спустя около двух часов маленький особнячок снова сиял чистотой. Полы были вымыты, ковры выбиты, шторы пока решили только вытряхнуть от пыли и вернуть обратно, чтобы скрыть комнаты от глаз ночи. В камине в гостиной Илона зажгла огонь.

— Предлагаю бутерброды и вина, — проговорила Волкова, доставая из холодильника палку колбасы и кусок сыра. — Готовить что-то у меня нет ни сил, ни желания, если честно.

— Поддерживаю, — кивнула Дарья, — но пусть они будут горячими. Духовка же работает?

— Даже не знаю, — Илона присела возле газовой плиты. — Работает, — сообщила спустя пару секунд.

— Отлично. Открывай бутылку.

— Предупреждаю, я собираюсь напиться в стельку и жаловаться на жизнь, — хихикнула Илона, но вышло это у нее как-то уныло.

— Слушай, — подошла к ней ворожея. — Я не знаю как, но все наладится, — пообещала она подруге. — Найдем способ утихомирить твоего Отелло.

— Проблема в том, что я не хочу уже этого, — покачала головой Волкова. — Ничего не хочу.

— Все преходяще, — погладила ее по голове Дарья. — Иди, моя милая. Посиди пока у камина, погрей ноги, отдохни. Я сама тут…

Не сказав ни слова, Илона последовала ее совету. Пройдя через гостиную, она опустилась в кресло и тяжело вздохнула. В горлу подступил ком, который она с трудом проглотила. На глазах навернулись слезы безысходности и усталости. Не в силах сдержать их, Илона опустила веки. До боли сжимая зубы, она судорожно перевела дыхание, вспоминая, как муж дал ей пощечину просто за то, что она улыбнулась его партнеру по бизнесу.

В тот момент, когда она готова была разрыдаться, не в силах бороться с долго сдерживаемым отчаянием и обидой… пришло облегчение. Не такое, которое болезненное и тяжкое, приносящее долгожданное утешение на пару секунд, а совсем иное. Дарящее чувство блаженной опустошенности и неги. Ощущение близкое к приятной боли после долгих тренировок, которое несет в себе исцеление. Ей вдруг стало так легко и хорошо, как не было уже давно. Пожалуй, последний раз нечто похожее посещало ее в детстве, когда бабушка гладила ее по голове и целовала на ночь, укладывая спать.

Поднявшись с кресла, Илона сходила на кухню и принесла с собой оттуда бутылку с молоком. Повинуясь давней привычке, наполнила маленькую чашечку, что всегда стояла на каминной полке.

— Ну, вот я и дома, Кузьма, — прошептала Илона с улыбкой. — Уж прости, что редко приезжаю, — поставив бутылку рядом с плошкой, она вдруг заметила, как в дальнем углу комнаты что-то блеснуло. Движимая любопытством, Илона направилась туда и отодвинула в сторону небольшую тумбочку, на которой обычно стояли цветы в вазе.

В углу, за отошедшим плинтусом, что-то сверкало и переливалось в тусклом свете лампочки. Опустившись на колени, молодая женщина попыталась достать то, что привлекло ее внимание.

— Ты чего там ползаешь? — поинтересовалась Дарья, которая как раз вошла в гостиную. В руках ворожея держала тарелку с бутербродами и два бокала.

— Сейчас, подожди, — изловчившись, Илона запустила пальцы в довольно приличную щель и выудила оттуда массивную цепочку из белого металла. Обычное изделие, слегка грубоватое, но странно красивое. На цепочке покачивался тяжелый кулон в виде небольшого ромба с закрученными хвостами на одной из вершин.

— О, ничего себе, — воскликнула Дарья, заметив форму кулона.

— Интересная вещица, — кивнула Илона. — Что за знак такой? Где-то видела уже такой…

— Конечно, видела, — кивнула ворожея. — В моем салоне видела. Это руна, Илона.

— И что она значит?

— У нее много названий — одал, этель, но значение одно.

— И какое?

— Дом, — ответила Дарья, прекрасно понимая, что значит эта находка. — Ты нашла этот кулон не случайно. Это подарок.

— Подарок? — рассмеялась Илона. — От кого?

— От того, кто жил здесь задолго до тебя и твоей бабушки.

— И кто это?

— Хозяин этого дома, — понизила голос ворожея, становясь пугающе серьезной и таинственной. — Храни этот подарок. Он защитит тебя.

Глава 5

Соперница

— Котелок варит, — одобрительно протянул Домовой, глядя, как подруги рассматривают подброшенное им украшение.

Стоило ему вымолвить это, как одна из них обернулась и посмотрела прямо на него, практически осмысленно. Казалось, ее внимательный взгляд на какие-то доли секунды различил Его. Он знал, что это лишь впечатление. Внучка бабки не могла увидеть его. Никто не мог, пока на это нет причины. А причина уже обозначилась…

Вокруг Илоны рваной дымкой вилась черная аура, тяжелая и отвратительно воняющая чужой жестокостью.

— Не хорошо, — озабоченно покачал головой Домовой, присаживаясь возле Илоны. Он протянул руку и едва сдержал желание коснуться ее. — Ой, как не хорошо все это, — внучка бабки Катерины нравилась Ему.

Хозяин дома отпрянул назад, решив не искушать себя. Человеческая женщина была слишком красива и притягательна. Он, привыкший к лохматым и вредным шишигам и кикиморам, невольно залюбовался ею.

— Ты гляди-ка, — послышался стервозный голосок откуда-то со стороны кухни, — неужто наш хозяин очаровался, околдовался…

Резко обернувшись, Домовой прищурил темные глаза. Взгляд его выхватил из полумрака комнаты невысокий силуэт. Сделав пару шагов вперед, она оказалась в зоне света гостиной. Пухленькая женщина в цветастой длинной юбке, завязанной узлом на уровне правого бедра, на голове повязан платок с бахромой, в руках небольшое лукошко с какими-то травками.

— Иди-ка ты, Домаха, по своим делам, — обманчиво спокойно проговорил Он. — Нет у меня настроения с тобой споры водить.

— Все эта сумасбродная ворожейка, — недовольно ответила обладательница развязного цыганского образа. — Ишь ты, вздумала призывать древний дух. Ух, я ей…

— Домаха! — поднялся на ноги Домовой, грозно хмуря густые пепельно-серые брови. — Неужто я на чужом наречии говорю? Ступай по своим делам!

— Не серчай, Батюшка, — елейно проговорила Домаха, которой надлежало помогать Ему и выполнять поручения.

Она должна была стать верной спутницей хозяина дома, если верить преданиям и сказкам. Проблема заключалась в том, что жизнь их зависела от рода людского. Они были теми, в кого верили, о ком рассказывали удивительные истории, жили так, как о них говорили. Уже очень долгое время люди не вспоминали ни о Домовом, ни о Домахе, ни о Кикиморах и Шишигах, ни О Лешем — их заменил интернет и фильмы ужасов. Современный мир жил в других реалиях. Больше никто не ложил валенок за печью, не ставил веник углу, не оставлял молока и сладостей — люди позабыли свои корни. Это стало причиной того, что древние духи обозлились и одичали. Многие из них ушли глубоко в леса и глушь, подальше от неверия людского и насмешек, где поросли мхом и затянулись тиной позеленевших озер. Те, что остались верны своему делу, потихоньку врастали в родную землю, заканчивая жизнь в тишине и забвении.

— Не смей обижать их, — предупредил Домовой, слегка смягчившись. — Наше дело следить за порядком в доме.

— Ты проникся к ней, — указала Домаха на Илону, которая все еще внимательно глядела куда-то в пустоту. — Я знаю, о чем ты думаешь, — ее длинные пальцы легли на локоть Домового, слегка стиснув рукав Его льняной рубахи цвета василька.

— Она в опасности.

— Ей не помочь, — покачала головой собеседница Домового. — Она выживет только если останется здесь. Не останется она тут.

— Я могу ее спасти, — задумчиво проговорил Он, привычным жестом взъерошив густые волнистые волосы.

— Ты уже стар, — напомнила Домаха, в чьем голосе зазвучала неподдельная тревога. — Жизнь клонится к закату. Что будет, если ты прогадаешь? А вдруг она не ответит на твой зов, что тогда?

— Да, я стар, — пронзительный взгляд черных глаз вспыхнул красноватым пламенем, — но я в силе, Домаха. Никогда я не был так силен, как теперь.

***

Дрожа всем телом, Илона сжала в руке найденный кулон. Влекомая порывом, она обернулась. Буквально в полуметре от нее сидел довольно молодой мужчина с глубоким взглядом темных, словно ночь глаз. Длинные волосы непонятного серебристо-серого оттенка свободно лежали на широких плечах. Облаченный в свободную рубаху с завязками у горла и широкие шаровары насыщенно-синего цвета, он выглядел так, словно его вырвали из другого времени. Но даже не это поразило Илону больше всего, а то, как он смотрел на нее. Во взгляде его горел самый настоящий огонь. Похожие на два тлеющих угля глаза буквально прожигали ее насквозь, рождая непонятное тепло в груди.

— Ты чего? — тронула ее за плечо Дарья. — Илона?

Тряхнув головой, жена Марка Волкова закрыла глаза всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы видение исчезло.

— Не знаю, — повернулась она к подруге. — Такое странное чувство…

— Что?

— Нет, ничего, — Илона поднялась, задумчиво рассматривая кулон. Она решила не говорить подруге о том, что видела. Точнее, кого.

— Точно? Все в порядке? — переспросила Дарья.

Волкова кивнула, все еще находясь под впечатлением. Умом Илона понимала, что увиденное — результат долгого нервного напряжения, но сердце неслось куда-то, словно взмыленная лошадь. Воспаленное сознание отчаянно цеплялось за кратковременное видение, как будто оно могло спасти ее. Впрочем, Илона готова была поверить во что угодно, только не в реальность. Она так сильно устала от своей жизни, что с радостью поменяла бы ее на спасительный угар сумасшествия.

***

— Ты не сможешь защитить ее, — вздохнула Домаха, сжимая плечо собеседника.

— Если она не останется здесь, — задумчиво проговорил Он. — Значит, я должен быть там, где она.

— Батюшка-Хозяин, — задохнулась от ужаса его помощница, стаскивая с головы платок. Затолкав его в лукошко, она поспешно пригладила растрепанные темные волосы и взглянула на Него. — Что ты еще задумал?

— Думаю, пришло время выйти из тени.

— Право, Батюшка, виданое ли дело?! — встрепенулась Домаха. — Экое самодурство!

— Ай, полно тебе, — шикнул на нее Домовой. — Сам разберусь.

Сложив руки под внушительной грудью, Домаха насупилась, глядя вслед хозяину дома. Она была не довольна, если можно этим словом описать то, что чувствовала та, что долгие столетия служила Ему. Все эти года Домаха надеялась, что свершится предназначение и — сказки оживут. Наступит день, когда Он взглянет на нее по-другому. Теперь, когда появилась эта людишка, вряд ли сбудется хоть что-то из того, о чем мечталось. Впрочем, сдаваться рано.

Пройдя через гостиную, Домаха остановилась возле внучки бабки Катерины. Внимательно оглядев молодую женщину, она усмехнулась. Тощая, ни единой бородавки, волосы гладко причесаны, руки мягкие, пальцы длинные — совсем не красавица. Племя Домовихи привыкло гордится мозолями и бородавками да встрепанными патлами, а не блестящими локонами и… как это у них зовется теперь? Маникюр? Критично оглядев покрытые глянцевым покрытием ногти соперницы, Домаха поджала обветренные губы. И чего такого в ней? Девка и девка. К тому же, не очень видная, даже не симпатичная.

Заметив цепочку, что Илона вертела в руках, помощница Домового разозлилась еще сильнее. Вот же… Отдал такую сильную реликвию. Самый настоящий амулет, призванный хранить домашний очаг — невероятно могущественный и сильный. Что с него толку в неумелых холеных руках этой пришлой девки? Не совладав с собой, Домаха вырвала кулон и тут же бросила об пол. Цепочка обожгла ее, оставив два саднящих следа на пальцах. Выругавшись, спутница Домового подула на обожженное место и взглянула на Илону.

Та, поджав под себя ноги, озиралась вокруг ошалевшими от испуга глазами. Внучка Катерины выглядела такой ошарашенной, что Домахе стало смешно. Вот уж истина — непросвященное племя. Все забыли, о чем не должно было забывать. Выждав какое-то время, Илона слезла с кресла и подобрала украшение. Вопреки ожиданиям Домахи, они надела его на шею и спрятала за пазуху.

— Даша! — крикнула внучка Катерины. — Даша!!!

Обитательница старого особняка зло топнула ногой, уперев руки в бока. Вот не хватало еще этой ворожейки! С ней сладить будет не так легко, как с этой дурехой.

В отличие от хозяина дома, Домаха сразу разглядела в Дарье ту опасность, которая таилась в ней. Опытный глаз мгновенно узрел то, что было спрятано так глубоко, что не читалось невооруженным взглядом. Дарью нельзя недооценивать. Ворожка сильна и знает об этом.

Забравшись на окошко, Домаха наблюдала, как Илона бежит к подруге.

— Тише, ты что? — обняла ее ворожея.

— Цепочка, — выдохнула внучка бабки. — Кто-то пытался отнять ее.

— О чем ты? — не поняла Дарья. — Что значит — отнять?

— Как будто вырвали из рук, — пояснила Илона, тяжело дыша. — Даш, давай уедем. Я не хочу тут оставаться.

— Успокойся, — одернула ее ворожка. — Тебе же тут всегда нравилось.

— Да, нравилось, — всхлипнула Илона. — Сейчас совсем не нравится. Мне не спокойно здесь.

— Да-да, — соскочила с подоконника Домаха. — Давайте, выметайтесь отседова! — и для пущей убедительности швырнула в них лукошко, которое угодило аккурат Илоне в голову.

Вскрикнув, та закрыла лицо ладонями, а когда отняла их, Домаха увидела, что бровь внучки Катерины рассечена. По виску женщины потекла тонкая струйка крови. Неожиданно Илона заплакала, что поразило Домаху до глубины души. Конечно, случившееся чудно для простого человека, но рыдать из-за этого.

Прикусив кулак, помощница Домового затихла. Пожалуй, это перебор. Она хотела напугать, но увечить людишку не планировала. Домаха была вредной, но зла за душой никогда не держала.

— Ну, все-все, — погладила Дарья ее по спине и повела наверх. — Пошли, моя милая. Ты устала, тебе надо просто выспаться. Нервы сдали. Подумаешь… Ну? Пошли.

Глава 6

Стоя у окна, Илона наблюдала, как муж выходит из дорогой машины, что подъехала ко входу в особняк. Он купил новую игрушку совсем недавно, поэтому пока водил сам — не наигрался. Когда машина надоедала, он сначала сажал за руль водителя, а потом продавал. Жаль, что эта схема не работала с женщинами. Марк Волков был на удивление постоянен в этом вопросе, что странно. Илона была бы рада, заведи муж любовницу, но этого не происходило.

Захлопнув, Марк прошел к багажнику и достал оттуда чемодан. Затем еще один… Странно, откуда второй чемодан? Он никогда не брал с собой много вещей, обратно привозил еще меньше. Порой, вовсе не забирал, устав таскаться. Так уж повелось, что денег было достаточно, чтобы просто купить новую взамен испачканной рубашки.

Илона перевела внезапно сбившееся дыхание. Сердце сжалось от кольнувшего предчувствия. В этот момент она увидела, как открылась передняя дверца машины, и из нее вышел высокий статный мужчина. Расправив плечи, он провел рукой по темным волосам и запрокинул голову, оглядывая особняк. Взгляд незнакомца ненадолго остановился на ней, после чего равнодушно скользнул дальше. Вздрогнув, Волкова сделала шаг назад и бросилась в гостиную. Быстро сбежав по широкой лестнице, застеленной темно-зеленой ковровой дорожке, она остановилась на пороге.

Спустя пару минут входная дверь открылась. В холл вошел Марк, а за ним его спутник.

— Привет… — поздоровалась Илона, непроизвольно вцепившись пальцами в косяк.

— Здравствуй, — голос мужа был спокойным и почти ласковым. Он прошел через холл и поцеловал ее в щеку, чего никогда не делал раньше. — Мы выиграли тендер.

— Поздравляю, — Илона с трудом сдерживала скачущее куда-то сердце.

Слишком спокойный Марк не вселил в ее душу и тени надежды на что-то хорошее. Обычно за таким поведением что-то стояло — либо очередной скандал, либо просто дурное настроение.

— Я не один, — сообщил муж, как будто это нельзя было заметить. — У нас гости, дорогая женушка. Помнишь, я рассказывал о том, что у меня есть брат по отцу? Знакомься, Богдан Волков.

— Очень приятно, — голос деверя оказался удивительно мягким, взгляд серых полупрозрачных глаз — пронзительно холодным. Он бесстрастно улыбнулся и пожал ее увлажнившиеся пальцы.

— Мне тоже, — тихо сказала она, поспешно отнимая руку.

— Богдан, моя жена — Илона, — представил ее Марк, слегка обнимая женщину за тонкую талию.

— Она не так красива, как ты говорил, — прищурился деверь.

— Да? — Марк взял жену за подбородок и вынудил взглянуть себе в лицо, после чего усмехнулся. — Брось! Она чертовски хороша сегодня.

— На вкус и цвет… — пожал плечами Богдан. — Где моя комната?

— Второй этаж, прямо и направо, — ответил Марк, — вторая дверь. Располагайся, прими душ, отдохни и выходи к ужину часов в шесть.

— Ладно.

— Ты не говорил, что у нас будут гости, — тихо проговорила Илона, когда деверь исчез из поля зрения. — Я бы приготовила для него спальню.

— Обойдется, — махнул рукой Волков, направляясь в гостиную. Усевшись в кресло, он откинулся на спинку и хлопнул себя по колену. — Давай, иди сюда. Расскажи, чем занималась тут без меня?

Присев, Илона повела хрупким плечом. Она пока еще не поняла, в каком муж настроении, поэтому не знала, как себя вести.

— Ничего особенного не делала. Прошлась по магазинам, продлила абонемент в спортзале…

— И чего ты таскаешься по эти спортзалам? — поинтересовался Марк. — Ты хорошо выглядишь и так.

— Именно поэтому.

— Что?

— Я хотела сказать, — испугалась Илона, — что именно поэтому хорошо выгляжу. Я хочу быть красивой для тебя всегда, а не заплыть жиром к сорока годам.

— Хорошая позиция, — похвалил муж. — Слушай, — он непривычно аккуратно взял ее за скулы и внимательно оглядел подживающую болячку на губах, синяк на левой скуле и рассеченную бровь, — ты прости меня, ладно?

— За что?

— Я был не прав, когда сделал это, — коснулся ее лица. — Та сделка была важна для меня и я был на нервах. Ты понравилась жене Листьева и он решил ей в угоду сотрудничать с нашим холдингом.

— Это хорошо. Я рада, — Илона все никак не могла понять, что случилось с мужем.

Марк никогда не вел себя так. Обычно он принимался орать и швырять все, стоило ему переступить порог дома, либо уходил в кабинет и сидел там до позднего вечера.

— Свожу тебя к хорошему пластическому хирургу, — заключил Волков. — Не хочу, чтобы остались шрамы.

— Ничего не будет, — попыталась возразить Илона, которой совсем не хотелось шататься по больницам. — Все пройдет и следа не останется.

— Почему ты не хочешь?

— Ты же знаешь, — она не смогла сдержать дрожи в голосе. Грудь уже сжимал тугой обруч беспомощности — это случалось каждый раз, когда муж начинал на чем-то настаивать. — Я не люблю врачей. Больницы мне ненавистны с детства.

— Ладно, — пожал плечами Марк. — Но если останется хоть один шрам — к хирургу, поняла?

— Да, — прошептала Илона.

— Больше никогда не подниму на тебя руки, — пообещал муж, поднимаясь с кресла. — Пойдем-ка, покажу тебе кое-что, — взял он ее за руку.

Безропотно следуя за ним, молодая женщина испытывала смешанные чувства. На короткие мгновения ей показалось, что к ней вернулся тот Марк, которого она когда-то встретила впервые. Ласковый, внимательный, любящий. Дожидаясь, пока муж откроет чемодан, сама не замечая того, Илона в волнении теребила найденный в доме бабушки кулон.

— Вот, я купил его для тебя, — муж вынул изящную бархатную коробку темно-синего цвета и открыл ее.

Взгляду Илоны предстал невероятной красоты камень. Средних размеров, с множеством острых граней, искрящийся и богато сверкающий.

— Он прекрасен, — прошептала Илона.

— Увидел его и подумал, что камень похож на твои глаза, — проговорил Марк. — Он будет… — муж вдруг замолчал и, сделав шаг к ней, бесцеремонно вынул из пальцев Илоны кулон. — Что это такое?

— Это… я…

— Что за цацка? — Марк резким движением сорвал украшение с ее шеи и поднял на уровне глаз жены. — Откуда это у тебя?

Илона растерялась, не зная, что ответить. Она не могла сказать, что купила кулон, поскольку Марк почти не давал ей денег. Все средства находились на картах, которые он тщательно отслеживал.

— Ты что, завела хахаля? — грозно нахмурился Волков.

— Нет, ты что?! Как тебе пришло в голову такое?

— Тогда откуда это уродство?! — схватил он ее за запястье.

— Марк? — на лестничной площадке появился Богдан. — Ты не мог бы дать мне ключи от машины? Судя по всему, в аэропорту потеряли часть моего багажа.

Отпустив жену, Волков повернулся к брату, который наблюдал за происходящим сверху. Сделав глубокий вдох, Марк проговорил:

— Я позвоню и эти рохли все найдут. Не переживай.

— Хорошо, — кивнул Богдан. — Там есть пара вещей, которые мне очень важны, — с этими словами он удалился.

— Итак? — повернулся к Илоне муж.

— Даша, — она уже успела немного прийти в себя и придумать правдоподобное оправдание появлению новой побрякушки. — Даша подарила.

— Охотно верю, — фыркнул Марк. — Кто еще мог всучить тебе такую безвкусицу… Выбрось его.

— Марк, — Илона положила ладони на грудь мужа, надеясь размягчить его. — Она обидится, если я так поступлю. У Дашки нет денег, чтобы дарить мне такие красивые вещи, какие даришь ты, но она делает это от чистого сердца.

— То есть, я делаю это не от чистого сердца?!

— Нет, что ты, — поспешно возразила она. — Я знаю, что ты любишь меня. Просто Дашка… она жутко обидчивая. Сам понимаешь, все эти экстрасенсы такие мнительные, — надвила на любимую тему мужа, прекрасно зная, насколько скептично относился Марк к занятию подруги.

— Да уж, — казалось, он смягчился и перестал сердиться.

— Что за камень? — сменила тему Илона. — У него есть название?

Конец ознакомительного фрагмента.