Господин первого снега

Александра Питкевич Samum (2024)

Стоило моему приданому существенно уменьшиться, как все женихи исчезли с горизонта. Но это можно исправить! Всего-то и надо отправиться в крепость Небесного ветра и отыскать чешуйку дракона. Только там, оказывается, живет настоящий, живой дракон, и его хозяин, почему-то, делиться его чешуёй не собирается!!

Глава 2

Солнце село как-то внезапно, и если бы не снежные очки, я бы ничего и не разглядела. В первые минуты накатила паника, но прошло совсем немного времени, как над горами, из-за разошедшихся облаков, засветила огромная, яркая, словно лампа, луна.

Припрятав недоеденное яблоко в сумку, поправила одежду, встряхнулась и, размяв ноги, я двинулась дальше по тонкой ленте проводника. Примерно через полчаса целенаправленного блуждания, когда меня уже начало нешуточно захлестывать беспокойство, перед глазами неожиданно возник вход в пещеру. Только края арки были какими-то очень уж ровными, словно над ними неплохо поработал каменотес.

Впрочем, никаких следов я в этом месте не заметила. И уже было потянулась за фонариком, что прихватила собой, собираясь запалить свечку, как в глубине тоннеля рассмотрела свисающие с потолка, голубые светящиеся гирлянды. То ли мох, то ли какие-то цветы, что вполне вольготно ощущали себя в этом месте. Сделав несколько шагов вглубь тоннеля, вдруг поняла, в чем дело: тут было значительно теплее, чем снаружи. Даже ночной холод, кажется, сюда не попадал, отсекаемый какой-то невидимой преградой. А еще тут отчетливо ощущалась вода. И через десяток шагов в бледном, голубом свете, к которому весьма быстро привыкли глаза, на стенах стали различимы тонкие мокрые полосы: вода стекала по ним едва заметными ручейкам.

Выдохнув с облегчением, я прижала ладони к стене. Горсть набралась не быстро, но за три захода я вполне сумела утолить жажду.

— Нужно будет потом наполнить флягу, — шепнула сама себе и вздрогнула от звука голоса. Он казался слишком громким в этом пространстве, слишком резким. Может, все дело было в эхо, которое тут же побежало вперед, но мне показалось, что даже длинные нити местных растений-светильников затрепетали, потревоженные моими словами.

Дождавшись, когда все вокруг успокоится, я еще раз на мгновение приложила к глазам снежные очки, проверяя, не пропала ли лента-тропа. Идти с таким украшением все время в пещере было невозможно. И без того слабый свет исчезал полностью, грозя падением.

Убедившись, что все в порядке, я в очередной раз поправила сумку, которая начинала сползать, и двинулась дальше. Даже не знаю, как долго я шла, но по тяжести в ногах, весьма прилично. Только тоннель не становился ни уже, ни менее проходимым. Кто-то явно постарался сделать его пригодным для пеших прогулок. В одном месте я прошла мимо открытой решетки. Часть кованого железа проржавела настолько, что ее уже невозможно было бы поставить на место, но я едва не запнулась о пазы в полу, с которыми ничего не случилось за прошедшее время. Пришлось сосредоточиться на дороге, чтобы не попасть впросак повторно.

Только идти оказалось уже совсем немного. Тоннель перегородила плотная деревянная дверь, к моему счастью, неплотно закрытая. Небольшая щель между каменной стеной и створкой позволила облегчено выдохнуть. Я и так уже почти жалела, что решилась на такое безрассудное путешествие, но в голове колоколом звенело «старая дева», «перезрелый фрукт». И почему маман не отдала меня, когда была возможность?

Раздумывая о своей печальной судьбе, я на пробу толкнула дверь. Пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться результата: кажется, она стояла нетронутой не одно десятилетие. Я навалилась на створку всем телом, и, пройдя какую-то точку сопротивления, та резко распахнулась. Не упасть удалось не иначе как чудом.

А затем у меня перехватило дыхание. Я оказалась в каком-то странном месте: высокий потолок, с которого свисала кованая люстра со множеством огней, большая кормушка, как для скота, только резная, словно кому-то нечем было заняться, кроме как тратить талант на ясли. Рядом еще одна, с водой. В другом углу, чуть примятый, валялся целый стог сена. По дальней стене вверх уходила красивая, кованая лестница. И здесь было совершенно, абсолютно пусто.

— И с чего ты решила, что нужно добыть чешуйку давно умершего дракона? Судя по всему, здесь живет кто-то очень уж живой, а никак не издохший сотню лет назад, — медленно ступая по гладкому, выметенному полу, спросила шепотом саму себя.

Моя дверь, через которую я только что вынырнула, оказалась частью какой-то деревянной панели, закрывающей половину стены. Ее было почти не рассмотреть, если не знать, где искать. Наверное, про нее забыли со временем. Это и позволило таким отчаянным девицам попадать в логово дракона. Вот только, где кости убиенных людей, горы золота? Даже если предположить, что дракон все еще жив… кажется, у него вполне себе был еще и хозяин.

Повертев головой, я заметила еще и стойку с несколькими седлами, совершенно разного размера и конфигурации. А может, тут вовсе и не дракон? Кому нужно такое вот небольшое, словно для пони, седло?

В голове роились мысли, путаясь и никак не желая собираться во что-то определенное.

Пользуясь отсутствием хозяев, движимая любопытством и напряжением, я быстро прошлась по залу, выискивая нужное мне. И только через несколько минут сообразила подойти к соломенной лежанке.

Стало неожиданно жарко. Пришлось скинуть куртку и, став на колени, разгребать солому в поисках чешуйки. Через полчаса, когда руки уже были изрядно исколоты, зал огласился радостным возгласом: я ее нашла!

Чуть больше ногтя, черная, чем-то похожая на морскую ракушку, чешуйка показалась какой-то бархатной и немного теплой. Потирая чешуйку в руке, я прислушивалась к собственным ощущениям. Никогда не встречала подобного материала. Вот только… вытянув из сумки очки, прижили их к глазам, рассматривая находку. Все верно. Чешуйка не светилась, как должна была. Может, в инструкции и была ошибка, и это не так важно, но пока все, что мне говорили, работало.

— Стоит поискать еще, — сунув «неправильную» чешуйку на место, сказала сама себе. И тут же услышала шум где-то наверху. Кто-то очень быстро шел в мою сторону.

Бросив взгляд на неприметную дверь, я судорожно дернулась, но тут же поняла: не успею. Никак. И тут же бросилась в самый угол, зарываясь в колючую солому, чудом не забыв прихватить куртку, что валялась на полу.

По лестнице, постукивая когтями по ступеням, стремительно спустилось черное существо, больше всего напоминающее огромного кота с длиннющим хвостом. Зверь потянул носом воздух, а после в один прыжок оказался на соломенной лежанке, едва не придавив меня! Сердце грохотало так, что звук должен был разноситься по всему залу, но, кажется, тот, кто пришел с котом, не слышал его…

**

— С каких пор я должен таскать за тобой седло? Скажи на милость, что это за выходки, Керн? — высокий, с темными волосами и в меховой накидке, мужчина тащил на плече седло с очень длинными ремнями, которые пришлось несколько раз свернуть, чтобы те не путались под ногами.

Кот, почти придавивший мою ногу, недовольно взрыкнул… и отвернул морду от хозяина. Его желтые глаза уставились на меня, словно солома вовсе не мешала ему видеть. Я же едва могла что-то разглядеть и чудом не умирала от страха, чувствуя, как опускается и поднимается грудная клетка лоснящейся звериной шкуры рядом, всего в какой-то ладони от меня.

— И нечего тут фыркать! Котом он заделался! Едва поработал, первый раз за десять дней, и уже недоволен.

— Мвр-ряу! — с явным возмущением проворчал зверь и, поднявшись на ноги, повернулся к хозяину… хвостом! Вот только меня сильнее волновало, что теплый и шершавый нос, к которому прилагалась большая и зубастая пасть, почти уткнулся мне в плечо. И это притом, что сам зверь был размером с приличную корову. Такое соседство не могло не впечатлить.

Нет, еще немного, и у меня от ужаса остановится сердце. Может, лучше закричать? Попросить убрать зверя? С хозяином-то, возможно, еще удастся договориться. Скажу, что заблудилась и случайно сюда попала.

Я только набрала побольше воздуха, готовясь позвать мужчину и спастись от судьбы обеденного блюда, как кот неожиданно зевнул во всю пасть, а затем прижал меня лапой! В такой полулежащей позиции, под слоем колючей соломы, да еще накрытая лапой сверху… я очень хотела потерять сознание. Только мой разум почему-то не спешил отключаться. Видно, всему виной были большие желтые кошачьи глаза, что смотрели на меня, не мигая.

— И что ты такой неразговорчивый вдруг стал? Обиделся никак? — шурша седлом и устанавливая его на место, продолжал мужчина, не подозревая, что его кот играет со мной в гляделки. — Не сердись. К вечеру выйдем на прогулку. Знаю, что ты тут засиделся. А пока отдыхай…

Я еще раз дернулась, пытаясь остановить мужчину, надеясь быть услышанной, но свет вдруг померк, словно разом уменьшилось число ламп, и наверху, над лестницей, щелкнула, закрываясь, дверь.

— Мамочки, — тихо просипела, понимая, что осталась со зверем один на один. Но, кажется, есть меня никто не собирался. По крайней мере, пока.

**

Кот еще раз зевнул и прикрыл глаза, словно меня тут и не было. Но тяжелая, большая лапа все так же удерживала меня, прижимая к ложу из соломы. Я немного подождала, надеясь, что зверюга уснет, а затем, когда дыхание кота замедлилось, попыталась спихнуть с себя большую лапу. Да так, чтобы не нарушить сон местного обитателя.

Получилось это все не с первой попытки, очень уж тяжела была лапа. Но я старалась как могла, и в итоге под аккомпанемент собственного сердцебиения все же выбралась из-под этого давления. Так же как выбралась, на четвереньках я проползла немного вперед, подальше от зверя, и с трудом поднялась на трясущихся ногах. Из кармана, как назло, вдруг вывалилось надкусанное яблоко и покатилось по полу, весьма громко подскакивая на каких-то выбоинках.

Я замерла, холодея от страха, и медленно повернулась в сторону кота. На меня с интересом, но без малейших признаков сна, смотрели большие глаза. Во взгляде так и читалось ироничное: «Ну, далеко уползла? А дальше что?»

И вот это последнее меня интересовало куда больше всего остального. От страха руки ослабели, и я, чудом не впечатавшись лицом в пол, упала на бедро. Хотелось плакать от жалости к себе, такой неудачливой и несчастной.

Только время было не очень подходящим.

Перевернувшись так, чтобы видеть кота, я на миг не поверила своим глазам. Кота больше не было! На полу, в паре шагов от меня, облизываясь длинным, раздвоенным языком, сидела огромная черная ящерица.

Глубоко вздохнув, ящерица вдруг распахнула пасть и с выражением блаженства на морде проглотила надкусанный, но так и не съеденный мной фрукт. Во все стороны брызнул сок, а это странное создание, закатывая от удовольствия глаза, громко и восторженно, если такое вовсе возможно, жевало, работая челюстями!

Пребывая в состоянии полнейшего шока, я медленно перевела взгляд на лежанку из соломы, но и там кота не было. В помещении больше не было совсем никого! Только я и эта ящерица! И последняя, закончив жевать, перевела взгляд на меня. А затем, переваливаясь с ноги на ногу и извиваясь всем телом, направилась ко мне. Через мгновение мои ноги, совершенно не слушающиеся, придавила большая, треугольная голова, а тело сотряслось от громкого утробного звука.

Ящерица урчала, прикрыв глаза!

— Мамочка, — придушенно пискнула я.

В ответ на непроизвольный возглас ящерица приоткрыла один глаз и заурчала еще громче, чуть дернув головой. Плохо соображая, что делаю, я в каком-то трансе подняла одну руку… и погладила зверя по голове. Ящерица, словно этого и ждала, плюхнулась на пол, распластавшись всем телом и обвив меня хвостом. И, кажется, никуда больше не собиралась ближайшую вечность. А я и не знала, как выбраться теперь.

Не помню, как долго все это длилось, но наверху вдруг хлопнула дверь. В разнесшемся по всему помещению голосе слышалась насмешка.

— Вот уж не думал, что ты такой добросердечный. Прошлого незваного гостя ты без зазрения совести сожрал, даже башмаков не осталось.