Правдивые истории: откровения из Сети

Александра Смольная, 2018

Обманутые мужья, брошенные жены, покинутые дети, забытые родители. Нашли ли они в себе силы пережить всё это? Узнайте в сборнике «Правдивые истории: откровения из Сети».

Они выгнали родного сына, а меня приняли как родную дочь

Так уж получилось, что у моего сына нет отца. Вернее, отец есть, но он никаких прав на моего ребёнка не имеет. Мы познакомились с ним когда мне было двадцать лет, а ему двадцать пять. Встречались год. Всё было просто чудесно. Признания в вечной любви, цветы, подарки. Чуть ли не на руках носил. А потом я забеременела.

«Он поставил ультиматум: или он, или ребёнок»

Когда узнал об этом, то сразу сказал, что ребёнок ему не нужен и я должна от него избавиться. Для меня это было шоком. Я не знала, что делать. Он поставил ультиматум: или он, или ребёнок. Как и практически любая женщина я выбрала будущее своего ребёнка. Тогда он ушёл.

Я осталась одна. Отец мой умёр, когда мне было пять лет, мама — два года назад. Близких родственников не было, так что рассчитывать я должна была только на себя. Хорошо, что хотя бы было где жить — от мамы мне осталась квартира, в которой я сейчас и жила.

Прошёл месяц. А с предполагаемого момента беременности уже больше двух. Я встала на учёт в женскую консультацию и начала готовиться к будущему материнству.

«Это были родители отца моего ребёнка. Наверняка пришли, чтобы отговорить меня»

В тот поворотный день меня разбудил дверной звонок. Я открыла дверь. На пороге стояли мужчина и женщина лет пятидесяти. Я уж было подумала, что мне опять будут что-то предлагать.

— А почему не спрашиваешь, кто там? Вдруг бандиты? — сказал мужчина.

Я немножко так удивилась. Женщина одёрнула мужчину.

— Извини, — сказал мужчина. — Меня зовут Виталий Андреевич, а это моя жена — Алла Анатольевна. Мы родители Дмитрия.

Теперь всё поняла. Это были родители отца моего ребёнка. Наверняка пришли, чтобы отговорить меня. Ну уж нет.

— Нам не о чем разговаривать, — сказала я. — Я оставлю ребёнка сколько бы вы мне не предложили. И ничего мне от вас и вашего сына не надо. Сама справлюсь.

Я хотела закрыть дверь, но Виталий Андреевич не дал.

— Погоди, — сказал он. — Дай нам хотя бы объясниться. Можно мы войдём?

Я поколебалась, но всё же впустила их.

«Узнав о том, что я забеременела, а их сын отказался от ребёнка, они выгнали его из дома»

Всё оказалось совершенно иначе, чем я предполагала. Они вовсе не собирались лишать меня ребёнка. Они, наоборот, хотели мне помочь. Узнав о том, что я забеременела, а их сын отказался от ребёнка, они выгнали его из дома. И теперь пришли ко мне, чтобы забрать к себе. Мол, одной мне будет трудно, а у них я всегда буду под присмотром. Места у них много, район очень хороший, школа и садик прямо во дворе, а детская поликлиника в двух минутах ходьбы. Или же, если я не захочу, то Алла Анатольевна могла бы переехать ко мне.

Меня не устраивал ни тот, ни другой вариант. Всё же они мне были чужими людьми. И как-то пускать их к себе или жить у них мне совсем не хотелось. Если хотят, то пусть просто приезжают ко мне. Гостям я буду рада. Они согласились, только на одном условии — если же буду себя чувствовать не очень хорошо, то сразу же сообщу им об этом и они заберут меня к себе. Еще они дали контакты врача, который, по их заверениями, будет готов принять меня в любое время дня и ночи. Мол, это их лучший друг, он в курсе и рад будет помочь. На этом мы расстались.

«В больнице я провела две недели»

Через неделю мне внезапно поплохело. И первый номер, который я набрала, был не 03, а номер Виталия Андреевича. Он приехал через пятнадцать минут с тем самым врачом и бригадой скорой помощи. Они осмотрели меня и сказали, что ничего страшного, но надо бы лечь на сохранение.

В больнице я провела две недели. Всё это время Виталий Андреевич и Алла Анатольевна каждый день навещали меня. А после выписки забрали к себе.

Прошло пять лет. Сын родился здоровым и крупным ребёнком. Ходит в садик. И просто обожает дедушку и бабушку. Они в нём тоже души не чают. А меня они называют дочкой и любят не меньше внука. И я их очень люблю и зову папой и мамой.

Про Дмитрия я знаю только то, что он уехал в другой город. Родители же о нём вообще не вспоминают. Они вычеркнули его из своей жизни, когда он отказался от своего ребёнка.