(Не) его ребёнок. Роковая ошибка

Александра Стрельцова, 2023

Мы с мужем так мечтали о ребёнке, но, к сожалению, у моего любимого были некоторые проблемы. Несколько попыток ЭКО и в нашем доме появилось маленькое чудо! Но моё счастье было оскоминой на зубах свекрови, она всячески пыталась избавится от меня, возненавидела с первого взгляда! Я терпела её выходки, муж просил не обращать внимание, всячески осаждал свою мать. Но последняя её пакость, наглое враньё, дало трещину в нашем браке! Тест ДНК, который она сделала, не сообщив нам с мужем, оказался отрицательным! Такого просто не может быть, ведь я не изменяла мужу! Вот только и второй тест, что сделали мы с мужем, оказался с таким же результатом! Как такое могло получится, и где теперь искать настоящего папу моего сыночка?

Глава 6

ГРИГОРИЙ

— Гриша! Ой-ой, что это, что, что здесь случилось? Ограбили? Ох! Сыночек?! Гришенька? — вопль матери пробрался через марево выпитого накануне алкоголя.

Поморщившись, обхватил голову обеими руками, сжал виски. Увидела сломанную мебель.

— Гриша! — голос приближался, звоном отдаваясь в гудящей голове.

Разговаривать, а уж тем более видеть мать, совершенно не хотелось. Читать в её глазах «я же тебе говорила, а ты меня не слушал», слушать её причитания про Алёну, какая она гадина, тем более.

— Ох, сынок! Живой! — в дверном проёме появилась фигура матери.

Женщина прижимала одну руку к груди в районе сердца, второй держалась за косяк двери, на лице испуг.

— Ты…, почему квартира в таком виде? Ты почему в ботинках и на постели? А это что? — фурией пронеслась через всю спальню, остановилась у нашей с Алёной постели, на которой сейчас полу трупом лежал я.

Нагнувшись, мать с пола подняла две пустые бутылки из-под конька, взгляд ошарашенный, губы задрожали.

— Гриша, — с нотками паники в голосе, — ты…, ты вновь за старое? Зачем? Зачем, Гришенька?! — вскрикивает мать.

От её визга голову пронзило острыми иглами.

— Замолчи, — выдавил с раздражением и болью в голосе.

— Что? — охает мать, роняя пустую тару на пол.

Звон бутылок корёжит.

— Ты зачем пришла? — с трудом принимаю положение сидя, на душе погано, тело ломит, изо рта несёт что из кошинного лотка.

— Что значит «зачем»? Я твоя мама, я волнуюсь за тебя, сынок! Я пришла, чтобы приготовить тебе завтрак! — отвечает женщина.

От её слов губы кривятся в усмешке.

— Гриша, сыночек, — голос матери дрогнул, — скажи мне, скажи, что ты не взялся за старое, прошу, Гриша! — опускается на колени около кровати, руками хватается за мою ногу, смотрит встревоженным взглядом.

— Не взялся за что? — смотрю на ней с усмешкой, — ну, говори, мам.

— Ты сам знаешь, за что, — взгляд матери блуждает по моему лицу.

— Ты имеешь виду наркотики? — по взгляду понимаю, что да.

В юношеском возрасте, связался с не той компанией, всё случилось после того, как отец ушёл из семьи. Брак между родителями был ошибочным, по залёту матери. Отец долго терпел закидоны своей жены, постоянные скандалы, ревность матери привела к разводу. Я тогда винил мать, что отец ушёл, вышел из-под контроля, подсел на запрещённые вещества. Мать боролась как могла, искала меня ночами по «друзьям», забирала домой, закрывала в комнате, не давала денег, приводила домой врачей. Меня лечили в тихую, никто не знал, что я употребляю.

Из бездны меня вытащил отец, по просьбе матери забрал к себе в тайгу, там он обосновался после развода, стал строить свой бизнес лесопромышленности. Дела отца быстро шли в гору. Оторванный от «друзей», привыкшего мира, я стал приходить в себя. Первый месяц был самым сложным, во мне кипела агрессия, что загнанный в ловушку зверь бросался на отца и его подчинённых. отец со мной не церемонился, вправлял мозги увесистой оплеухой, а бывало и кулаком в морду, за частую ходил с синяками на скулах и под глазами. На второй месяц стало легче, агрессия испарилась, и отец стал втягивать меня в свой бизнес. Через год я вернулся обратно к матери, точнее в родной город, за это время я смог хорошо заработать, работая у отца.

Первым, что я сделал, так это купил себе квартиру, вторым шагом было восстановление в институте, третьим открытия собственной строительной фирмы.

— Можешь не переживать, к старому не вернусь, — отвечаю с минутной паузой, за которую лицо матери побледнело.

— Но ты…

— Напился? — перебиваю, видя, как она косится на пустые бутылки, — это всего лишь алкоголь, мне паршиво, понимаешь? Мне пор-ши-во! — говорю по слогам, — я семью потерял!

— Это ты из-за той дряни?! Тебе не должно быть паршиво! Ты должен радоваться!

— Чему?! Чему я должен радоваться?! Тому, что остался без жены и ребёнка? Тому, что выгнал их на улицу?! — вскакиваю с постели.

— Ты всё правильно сделал! Так с ними и надо! Она обманула тебя! — чересчур резво вскакивает на ноги, упирает руки в бока, — эта дрянь тебе изменяла, повесила приблудыша тебе на шею, и сама уселась, ноги свои кривые свесила и радуется, что охмурила такого богатого дурака! — кричит в ответ.

— Да мне всё равно родной он мне по крови или нет! Глеб, мой сын! Жаль, что поздно осознал, жаль, что не вернуть вчерашний день, всё что я сделал, или день, когда ты пришла с этим дурацким тестом! Кто просил тебя лезть в мою семью?! Кто?! — рву глотку.

Всю ночь думал о том, каких дров наломал, прокручивал в голове всю жизнь с Алёной, заглушал внутреннюю боль спиртным, и ближе к утру понял, что безумно люблю жену и сына. Тест отрицательный! В этом есть и моя вина! Я так грезил ребёнком, что совсем слетел с катушек, заставил Алёнку пойти на ЭКО. Она согласилась, хоть и очень боялась. Каждый раз, когда эмбрион не приживался, Алёнка впадала в депрессию, я же замыкался на пару недель в себе. Она так хотел осчастливить меня отцовством, что собирала себя по кусочкам и шла на новую процедуру. И вновь неудача! Возможно, она поняла, что нам не стать родителями из-за моих проблем, которые появились у меня после употребления запрещённых веществ, и пошла на измену. Алёна не знает, про моё грязное прошлое, но знает, что есть проблемы по зачатию, и она смогла сделать меня счастливым отцом, и если бы не мать…

— Ты что такое говоришь? Гриша! Это не твой ребёнок и я никогда его не приму! Мы найдём тебе другую девушку, здоровую, она сможет родить тебе твоего ребёночка, ты…

— Прекрати! — обрываю мать, — какая другая, какого моего ребёночка?! Ты прекрасно знаешь, что проблемы не в Алёнке, а во мне! И ты прекрасно знаешь почему! Никакой другой в моей жизни не будет, я верну жену и сына, вымолю прощенье, а ты мама, и слово плохого Алёне не скажешь и Глеба примешь, как родного, если же нет, то порог моего дома ты больше не переступишь, — качаю головой.

— Ты не посмеешь! — взвизгивает, — неужели ты променяешь меня на блудную девку с чужим выродком? Родную мать на эту шлюху?! Ты…

— Закрой рот, мама, ещё одно плохое слово про мою жену и сына, и ты меня больше никогда не увидишь, ты поняла меня? И я не промениваю тебя, я просто хочу вернуть свою семью! Я дурак, поддался эмоциям, наслушался твоих бредней, — прикрываю глаза, в голове мелькают кадры вчерашнего.

Глебка у моих ног, боль в глазах любимой, а я как последняя мразь отвернулся от них!

— Я очень надеюсь, что любовь Алёны не исчезла после моих слов, после того что я сделал, и она меня простит, вернётся назад, — говорю тихим голосом, и говорю я это не матери, говорю сам себе.

— Я не допущу этого! Я не дам тебе с ней сойтись! Убью гадину, — совершенно не слыша моего обещания, бросает угрозу в сторону Алёны.

— Только попробуй к ней приблизиться, тебе тут же будет обеспечена койка в психушке.