Несказанное слово

Александра Шервинская (2024)

Вторая история из цикла "Некромант на час" о приключениях некроманта Антона Широкова и его команды. В зимнем Зареченске жизнь течёт своим чередом: люди работают, отдыхают, катаются на лыжах и "ватрушках", гуляют по зимнему лесу. Но Юрию Ивановичу Карасёву, больше известному как Карась, не до развлечений. Гадалка предсказала ему скорую смерть от рук того, кто "умер, но жив". То ли он призрак, то ли ещё какая гадость… А ещё она сказала, что приведёт убийцу в Зареченск ошибка, которую совершил Карась около десяти лет назад. Но разве теперь вспомнишь? И как искать этого убийцу, чтобы добраться до него первым? Но не только прошлое Карася ведёт в Зареченск Антона Широкова. С этим провинциальным городком как-то связаны странные смерти ведьм, и с этим никому кроме некроманта не разобраться.

Глава 5

Глава 5

Серые тучи нависли так низко, что, казалось, встань на цыпочки — и сможешь дотянуться до них рукой. Снега пока не было, но что-то подсказывало мне, что он пойдёт с минуты на минуту, а к вечеру превратится в настоящую метель. И такая погода ощущалась как единственно правильная, полностью соответствующая отвратительному настроению.

Казалось бы, в силу специфики дара, я должен нежно любить всё, что связано со смертью, кладбищами, склепами. Но это исключительно стереотипы: ни погосты, ни похороны я не любил. Наверное, потому что прекрасно знал, что ждёт человека там, за чертой, отделяющей его от тех, кто остался здесь, в мире живых. Да и ходил я подобные мероприятия редко, чего уж говорить…

Непосредственно в организации я участия не принимал: все заботы и хлопоты взял на себя Игорь Лозовский.

Похороны Стеллы, в общем-то, ничем не отличались от любых других, разве что обошлись без отпевания, что логично. Дух Стеллы, конечно, уже всё равно за Кромкой, я тому свидетель, но это было бы явно лишним. Не знаю, насколько Лозовский был в курсе необычной природы своей возлюбленной, но настаивать на присутствии священника не стал.

Пользуясь тем, что снега пока не было и присутствующие не спрятались в глубоких капюшонах, я ненавязчиво, но внимательно изучал тех, кто пришёл проститься со Стеллой. Чутьё, которое практически никогда меня не подводило, уверенно заявляло, что убийца обязательно появится. Банальное, ставшее уже шаблонным утверждение о том, что преступника всегда тянет на место преступления, не на пустом месте появилось. Я не просто чувствовал, я абсолютно точно знал — не спрашивайте, откуда! — что таинственный отравитель где-то неподалёку.

Я отыскал взглядом сгорбившуюся возле старого памятника фигуру. Алексей, накинувший капюшон и замотавшийся шарфом от пронизывающего ветра, поставил на скамейку замаскированную под небольшую спортивную сумку камеру, направив её на пришедших проводить Стеллу в последний путь. Безопасник плеснул в стаканчик воды, заранее налитой в бутылку из-под водки, и задумался. Ни у кого, кто взглянул бы на него, не возникло бы даже тени сомнения в том, что человек просто пришёл помянуть усопших и ему нет никакого дела до того, что происходит вокруг.

Убедившись, что всё идёт по плану, я начал рассматривать тех, кто стоял возле могилы и слушал Лозовского, говорящего о том, каким чудесным человеком была Стелла, скольким людям она смогла помочь и какой невосполнимой утратой для многих стала её смерть.

Было заметно, что пришедшие делятся на две примерно равные части. В одну входили те, кто, судя по всему, пользовался услугами целительницы Степаниды и не скрывал этого. Это были в основном женщины средних лет, причём некоторые из них прятали лица за большими тёмными очками, совершенно не смущаясь тем, что погода, мягко говоря, была неподходящей. Я заметил также несколько экзальтированных дам из числа тех, кто занимается оккультизмом, не имея к этому ни малейших способностей.

Вторая группа, поблизости от которой стоял и я, была на удивление многочисленной. Проводить Стеллу, как ни странно, пришли многие из тех, кто имеет в мире под Луной немалый вес. Я заметил и Годунову в сопровождении нескольких молоденьких ведьмочек, и Валентина Шалтаева, главу крупнейшего в области вампирского клана, и ведьмака Солянского, который вообще был личностью крайне нелюдимой. На меня посматривали с некоторым удивлением, но здоровались и подходили перекинуться парой слов.

Отвечая на приветствия и произнося приличествующие случаю шаблонные фразы, я не переставал сканировать окружающее пространство и наконец-то заметил невысокую изящную фигурку, с ног до головы укутанную в шубу с капюшоном. Женщина стояла вроде как и со всеми, но в то же время отдельно. Она ни с кем не разговаривала и, как мне показалось, старалась держаться как можно незаметнее. Извинившись перед одним из знакомых, который как раз подошёл, я сделал несколько шагов в сторону незнакомки, но она неожиданно резко повернулась и быстро, почти бегом устремилась к воротам. Я перешёл на другое зрение, но совершенно ничего, указывающего на то, что незнакомка принадлежит к миру Луны, не почувствовал. Значит, либо она простой человек, либо у неё уникальная защита, которую даже я не заметил. Ладно, потом на записи внимательнее присмотрюсь: откуда она взялась, с кем разговаривала, что делала…

Тем временем процедура прощания подошла к концу, я дождался своей очереди, положил принесённые белые розы — Стелла любила именно такие — и двинулся вместе со всеми к выходу. Мельком заметил, как одна из пришедших с Годуновой ведьмочек аккуратно смахнула в заранее приготовленный пакетик пару горстей земли со свежей могилы. Ну, что тут скажешь, ведьмы они ведьмы и есть. Если где-то появляется возможность хоть минимальную выгоду получить, настоящая ведьма своего шанса ни за что не упустит. Вот и сейчас: земля с могилы сильной ведьмы много где пригодиться может. Увидев, что я заметил её манипуляции, ведьмочка совершенно не смутилась и весело мне подмигнула. Впрочем, её хорошенькая мордашка тут же приобрела приличествующее ситуации грустное выражение, хотя наглые зелёные глаза так и сверкали. Здоровый прагматизм и запредельный эгоизм — вот девиз всех представительниц этого племени, и с этим ничего не поделаешь. Да и надо ли?

В дом Стеллы, куда были приглашены далеко не все пришедшие на похороны, меня позвал лично Лозовский. Выглядел он усталым, каким-то совершенно опустошённым и погасшим. Не было в нём сейчас почти ничего от того светловолосого красавчика, который вскружил голову Стелле. Я хотел было отказаться, но потом передумал: вдруг удастся услышать что-нибудь интересное.

Сгорбившийся человек, сидящий у старого памятника и неторопливо подливающий в стаканчик водку, не обратил на расходящуюся публику ни малейшего внимания. Видимо, решил посидеть в тишине: так решил бы любой посторонний, если бы вообще обратил на неприметного посетителя внимание. Мы с Алексеем заранее договорились, что он задержится, чтобы проследить, не придёт ли кто-нибудь к могиле после того, как все разъедутся. Обсудить всё договорились уже дома.

В просторной квартире Стеллы оказалось достаточно многолюдно, если можно так сказать, принимая во внимание нечеловеческую природу большинства пришедших. Я отыскал взглядом Годунову, и она едва заметно кивнула, приглашая меня подойти.

— Рад тебя видеть, несмотря на печальный повод, — я склонился к тонкой руке, и знакомый запах духов неожиданно отозвался в сердце тупой болью. — Что слышно по поводу Стеллы в ваших кругах? На полноту информации не претендую, хотя и хотелось бы. И удалось ли узнать то, о чём мы говорили?

Софья Арнольдовна подхватила меня под локоть и отвела к окну, подальше от остальной публики, сделав знак сопровождающим её ведьмочкам, что всё в порядке. Среди них я заметил ту, что брала землю с могилы Стеллы, и она, перехватив мой взгляд, прикусила нижнюю губу и так призывно на меня посмотрела, что я чуть виски не подавился. Нет, я никогда не против приятно провести время, но не с такой молодой да ранней. Тут и моргнуть не успеешь, а уже будешь что-нибудь должен, причём много и прямо сейчас. Поэтому я лишь отсалютовал ей бокалом, едва заметно покачав головой, чем вызвал на хорошеньком личике презрительную гримаску.

— Ты был прав, — негромко сказал Годунова, глядя в тёмное окно, за которым сверкали фонари и оставшиеся с Нового года гирлянды. — Это не первая странная смерть среди наших. Такое впечатление, что есть кто-то, кто собирает силу ведьм. Мне всегда казалось, что такое невозможно, но… — тут она кривовато улыбнулась, — оказывается, подобное вполне может быть.

— При этом все ведьмы, силу которых забрали, не входили ни в один ковен, — предположил я и по брошенному на меня быстрому взгляду понял, что не ошибся.

— Именно так, — кивнула Софья, — иначе это, во-первых, стало бы сразу известно, а во-вторых, этим немедленно занялись бы соответствующие службы. А когда ведьма сама по себе, то и информация о ней приходит с опозданием.

— И сколько таких «ничейных» ведьм было убито за последнее время?

— Три, — помолчав, ответила Софья, — и все они были пусть не уровня верховной, но достаточно сильными. Представляешь, какая силища собрана у той, кто всё это затеял?! Это же бомба замедленного действия!

— А не может это быть та, которой переслала силу Пелагея? — на всякий случай уточнил я, хотя и сам не верил в свои слова.

— Нет, вряд ли, — глава ковена решительно тряхнула головой, — для того, чтобы провернуть всё это: убить трёх сильных ведьм и подчинить себе их силу — нужно самой уметь немало. Хотя никакую версию развития событий нельзя полностью исключать. Не знаю, может, у Пелагеи была родственница или даже ученица, и я просто не в теме. У нас, знаешь ли, не принято откровенничать друг с другом.

— Ладно, держи меня в курсе, — сказал я, — я тут ненадолго уеду из города, но буду на связи, так что если что — пиши, звони.

— Далеко собрался? — легко, словно мимоходом поинтересовалась Софья, делая глоток из своего бокала.

— На лыжах покататься, — совершенно честно ответил я, и она наверняка почувствовала, что я говорю правду, — люблю я это дело. Ты не катаешься?

Конец ознакомительного фрагмента.