Космические Робинзоны

Алексей Анатольевич Рожков, 2022

Вторая часть саги Алексея Рожкова о путешествиях в параллельных мирах. Мы уверены, что живём здесь и сейчас, и у нас только одна действительность. Однако это большое заблуждение. Есть бесконечное число параллельных миров и реальностей, каждая из которых движется по спирали. Действия в одном из миров приводят к непоправимым последствиям в её галактическом слепке. Только у Избранных есть дар менять сценарии, задуманные Великими Архитекторами реальности. Действие данной книги рассказывает нам о необычных приключениях в разных странах и континентах Земли и России времён СССР и 90-х, и том, как герой сопротивления Юпитера – Арес, помогает своему ментальному прототипу с Земли – Родиону Раскольникову, преодолевать лихие времена, бороться с Охотниками, направленными Дженптуром, и учиться управлять даром межгалактического сёрфинга. Но всё не так , как кажется на первый взгляд и путешествие по призрачному метро никогда не закончится, если герои не найдут выход в своей голове....

Глава 6.

Лифт на запредельный этаж.

Парни сделали серьёзные лица. Сначала они вызвали лифт на первый этаж, потом мы все вместе прошли на второй. Какой-то хитрой штукой незнакомые ребята смогли открыть двери в лифтовую шахту, так что внизу была видна крыша лифта, стоящего на первом.

— И что вы предлагаете?

— Что-что, прыгай на крышу лифта, да и всё.

— Ну, во-первых, один я туда не пойду. А во-вторых, в чём прикол, а если меня током ударит?

Всё-таки зерна благорассудия не занимать мне было со школьной скамьи, как и внутреннего тормоза инстинкта самосохранения, чего нельзя было сказать о Рыбе.

— Ну вот, а говорил не ссыкло. Да мы уже все через это прошли, никто не испугался. Ладно, Рыба, хочешь покататься?

Рыба конечно был всегда за всякие безобразия, можно было даже не спрашивать.

— Составь компанию своему дружку, а то он видишь — боится один, как маленький.

Мы с Рыбой вошли в зияющую пустоту лифтовой шахты, открытую с двух сторон на втором этаже старшими пацанами с соседнего двора, и синхронно спрыгнули на опутанную проводами и тросами крышу лифта, который при прыжке заметно покачнулся.

— Ну, ни пуха, ни пера, пацаны! Если что — стучите!

Дверь над нами захлопнулась, и мы погрузились в полумрак, стоя на крыше лифта в замкнутом пространстве.

— И что теперь делать? — спросил полушёпотом я Рыбу.

— Ждать, — ответил тот, — сейчас кто-нибудь вызовет лифт, и мы поедем. Весь прикол в том, что мы не знаем с какого этажа на какой. А если кто-нибудь поедет на последний этаж, то хана нам, Родька, там места совсем нет, расплющит нас. Вот потому и называют это русской рулеткой. Страшно?

— Если честно, то да.

В этот момент послышались какие-то стуки, скрип и щелчки. Наверху включился двигатель, тросы натянулись вместе с пучком проводов, лифт скрипя двинулся вверх.

— О, нас вызвали! Интересно, с какого этажа? — смотря во тьме безумными горящими глазами, шептал Рыба, — а может это наша последняя поездка?

— Да не каркай ты, итак жутко.

Вот тогда-то, Александр, я действительно испугался. Так страшно, как в тот момент, когда мы двигались в неизвестность на скрежещущем, задевающим за металлоконструкции лифте, создающем полное впечатление, что мы в фильме ужасов, мне ещё не было никогда. Лифт всё двигался и двигался вверх, а мы стояли на его крыше, рискуя каждую минуту задеть за что-то и быть разрезанным на куски. Притихшие, трясущиеся, два маленьких беззащитных человечка, вся жизнь которых была во власти судьбы. Тут я увидел потолок. Действительно, мы ехали прямо в него. Мы находились как бы внутри страшного пресса, между молотом и наковальней, которые готовы были сплющить нас в любую минуту. О-о-о-о! Это была бы страшная смерть. Смерть, которой не позавидуешь.

— На фиг я с тобой связался, — плачущим голосом шептал я Рыбе, — нас же сейчас расплющит.

Но Рыба только смотрел безумными глазами и истерически улыбался, как будто в нём сидело какое-то другое, неведомое существо. Что-то демоническое, не человеческое, которому не страшны ни смерть, ни что другое в этом мире. В его лице, я видел точно, проступали черты кого-то другого. Это было не знакомое мне с детских лет лицо Андрюхи с шестого этажа, хулигана и двоечника, но в целом доброго парня, который никогда не сделает ничего дурного. Это была маска злого, дьявольского, необъяснимого.

Уже когда мы должны были пройти отметку девятого этажа, а внутри шахты имелись специальные, нанесённые красной краской надписи с номерами этажей, буквенными кодами и непонятными цифрами, преодолев последний Рубикон, и уйти в финальный взлёт под пресс между лифтом и потолком, вдруг что-то щёлкнуло. Кабина, на которой мы стояли, покачнулась и встала с жутким скрипом. Я услышал звук открывающихся дверей и шаги неизвестных, заходящих под нами в лифт. Мы с Рыбой облегчённо вздохнули.

— Фух, кажись пронесло… — прошептал я.

— Да тише ты, услышат эти, под нами, — Рыба приложил палец ко рту.

— А что будет, если они услышат?

Я спросил приятеля тихим шёпотом, буквально беззвучно, но мой немой вопрос Рыба оставил без ответа. Мы продолжали молча стоять на крыше лифта, а под нами разыгрывалась настоящая театральная сценка. В кабине, не подозревая, что над ней двое мальчишек, ехала супружеская пара, продолжая начатую ранее беседу. Мы с Рыбой всё слышали и переглядывались, корча рожи и изображая незадачливых пассажиров под нами. Видеть их мы не могли и потому не знали, как они выглядят. Это представление давали только их голоса.

— Вот я же говорил, что именно так и произойдёт, — писклявым голосом говорил невидимый мужчина, — ну вот что ещё можно ожидать от твоей мама́н! Вот потому я и не люблю к ней обращаться. Поговорил, как… кху-кху… наелся!

Рыба, изображая невидимого говорящего, вытаращил глаза, открывал рот и делал движения руками как марионетка, да так точно попадал в слова, что мне стало безумно смешно. Чтобы не расхохотаться, я обеими руками зажал рот и еле сдерживал слёзы.

— Вот вечно ты во всем обвиняешь моих родителей, — отвечала ему смешным, полумужским басом невидимая собеседница, — ты посмотри сколько они для нас сделали! Имей совесть! А то всё тянешь и тянешь из них, они что тебе, дойные коровы?

Тут уже пришла моя очередь посмешить Рыбу. Я сделал женский реверанс, вытянул губки, задрал зрачки наверх, изображая женщину, и начал как камбала открывать рот, при этом кривляясь и мотая головой из стороны в сторону. Тут уже Андрюха не удержался и прыснул от смеха.

— Слышала?

— Что?

— Да вроде как наверху, над нами, детский смех…

— Вот говорила тебе моя мама, пить меньше надо. Пора своих детей заводить, а ты всё откладываешь, вот тебе уже дети на небесах мерещатся.

— Да я тебе точно говорю! Кто-то как будто смеялся.

— Глюки это смеются в твоей голове. Всё, дожили. Тебе к психологу, или сразу, к психиатру?

Мы с Рыбой схватились за рты и задержали дыхание, готовые лопнуть от смеха. Нас спасло только то, что кабина вздрогнула, щёлкнула, скрипнула и остановилась, покачиваясь, выпуская из своего чресла пассажиров, которые выходили, не переставая ругаться и спорить нам с Рыбой на радость.

— Ну всё, Андрюха, давай вылезать, хорошенького помаленьку. Нас точно чуть не приплющило, я, честно говоря, быть раздавленным совершенно не хочу.

— Ну что-то маловато… Но… Если уж ты так боишься…

*****

Рыба только хотел подпрыгнуть и заколошматить по дверям лифта изнутри нашим спасительным страховщикам и открывателям дверей пещеры Алладина, как вдруг… Привода дверей лифта — ржавые рычаги на допотопных конструкциях производства Бакинского лифтового завода, которые уже готовы были закрыться, после выхода странной парочки — парня с бабским голосом и бабы с мужским басом, как вдруг заклинились и остановились, не дойдя до конца буквально пары сантиметров. Мы с Рыбой встали как вкопанные и переглянулись, ожидая беды. И точно, двери пошли назад, так же медленно и скрипуче, как и закрывались. По всей видимости новый неизвестный пассажир, как водится, пропихнул между дверями ладонь, чтобы их задержать. Послышались быстрые шаги, неизвестный вошёл внутрь кабины лифта. Мы с Рыбой продолжали молча ждать, что же будет дальше. Незнакомец нажал на кнопку, вверху что-то опять щёлкнуло, треснуло и лифт, закрыв двери, двинулся вверх, навстречу потолку лифтовой шахты, бетонной и безжалостной. Мимо нас в полутьме проплывали красные надписи с номерами этажей и жгуты проводов. Местами лифт задевал за металлические конструкции и раздавался пугающий скрежет.

Человек в лифте, издавал какие-то звуки. Он явно разговаривал сам с собой и странно приплясывал на месте, от чего нам становилось не по себе, и мы с Рыбой в ужасе переглядывались. Прислушавшись, мы стали различать слова необычной песенки незнакомца, которые тот бурчал себе под нос:

«…Раз, два — Фредди заберёт тебя,

Три, четыре — запирайте дверь в квартире,

Пять, шесть — Фредди хочет вас всех съесть,

Семь, восемь — Фредди к вам придёт без спросу,

Девять, десять — никогда не спите, дети!»

Становилось всё более понятно, как крупно мы попали, спрыгнув на крышу лифта, в котором ехал необычный человек. Странные постукивания из кабины не прекращались. Что-то периодически бурчало, вызывая в нас с Рыбой крупную дрожь, пробирающуюся по детским телам крупными горошинами гусиной кожи:

«…Есть дом средь болот, тот что пустует годами,

Там тьма одиноко живёт. Та, что не снилась нам с вами.

Она не прощает, она не уснёт,

От женщины в чёрном никто не уйдёт…»

А лифт всё полз и полз наверх, вот уже прошла кровавая отметина седьмого этажа. Я всё ждал, что сейчас, на восьмом этаже девятиэтажного дома, лифт сделает спасительную остановку и нехороший человек, который поёт такие страшные песенки, уйдёт в темноту подъезда в неизвестном направлении, так же быстро как появился из ниоткуда. И нам даже показалось, что лифт натужно останавливается… Вот он вроде уже скрипя встаёт… Но нет. Лифт как будто что-то превозмог, что-то преодолел, закряхтел, заскрипел, и секундная остановка снова сменилась поступательным движением наверх, к страшной смерти двух пионеров между прессом лифта и потолка. Вот и сработала русская рулетка… Мы с Рыбой заплакали. Два маленьких мальчика почувствовали, как не хотят умирать и какой трагедией для них обернулось необдуманная шалость. А человек в чёрном лифте уже вошёл в раж, он уже не шептал, а вполне членораздельно пел:

«…Глазки закрывай, до семи считай,

А когда проснёшься,

Вокруг увидишь рай…»

Мы с Рыбой рыдали в два горла и стали колотить по полу — потолку лифта руками и ногами, в безнадёжной попытке спастись. Но подъёмный механизм всё полз и полз вверх, как и смеющийся человек, не замечая детского плача и крика. До потолка остался буквально метр, мы с Рыбой уже согнулись в три погибели и рыдали в три ручья, но наши слёзы никак не привлекали внимания адского пассажира. А кабина всё двигалась и двигалась вверх, став безжалостной машиной, прессом-убийцей, в котором через пару мгновений через многочисленные щели и светильник в потолке потечёт кровь из раздавленных тел двух маленьких мальчиков, решивших покататься на крыше безжалостного механизма. Убийственный потолок стал огромным как небо и некуда было деваться, в замкнутом пространстве пресса вокруг ни сантиметра спасения, никуда не скроешься. Мы с Рыбой присели на корточки, сжались как два маленьких комочка, а лифт всё едет и едет вверх… Человек всё напевает свои страшные песенки. Мы закрыли глаза, зажали руками уши, легли полностью на крышу лифта, старясь как можно больше растянуться, расстелиться худенькими телами на потолке лифта, как два гуттаперчевых мальчика. Между лифтом и потолком оставалось не больше 50 сантиметров, которые полностью заполнили наши тела. Уже стало трудно дышать, лёгкие сжало, а мы с Рыбой орали, вцепившись друг в друга… Вот уже старуха-смерть протянула к нам свою страшную костлявую руку… Как вдруг…

Щёлк, хряк, дрынь… Лифт остановился. Заскрипели двери, они медленно открылись под визг шестерёнок, и мы услышали удаляющиеся шаги и смех страшного человека с девятого, последнего этажа подъезда. Я и Рыба лежали в позе эмбрионов между лифтом и потолком, на проводах и тросах, вжавшись с пол и друг друга и еле дышали. Были бы мы постарше, нам точно бы пришёл полный каюк, спасла только советская природная худобизна и невысокий рост Андрюхи.

Рыба вообще был недоросток, недоросль, это ему досталось от папы, такого же коренастого низкорослого крепыша. Видимо свой маленький, полукарликовый рост он и пытался компенсировать всякими хулиганствами, само утверждаясь таким образом. Как и все невысокие люди, телосложения он был уже в детстве гимнастическо-атлетического, а благодаря небольшому весу ему всегда было проще чем другим выполнять упражнения на турнике и брусьях. Рыба носил причёску из копны светлых волос, симпатичное лицо досталось ему от мамы. Отца напоминали зачатки пышных мохнатых папиных бровей и квадратные восточные скулы, а от мамы мальчик перенял только добрые голубые глаза. Тем не менее во всём его внешнем виде действительно проскальзывало что-то рыбообразное, чем-то он напоминал смесь камбалы с карасём, за и получил своё прозвище. Рыба первый, когда пошла мода среди ПТУ-шников, в классах чуть постарше, начал баловаться перекисью водорода, отбеливать по тогдашней молодёжной моде чуб, торчащий надо высоким, прямым лбом. Он всегда был педантом, старался одеваться прилично, начищать ботинки, а в силу склонности к хорошей одежде и отсутствию финансовых возможностей у родителей, рано начал зарабатывать себе на жизнь. Вот такой он был, Рыба. В какие только неприятности он меня на затаскивал с самого детства!

Мы лежали и тряслись в небольшом пространстве лифтовой шахты, едва избежав смерти, глотая слёзы и не знали, что делать дальше. Как только дверь за незнакомцем закрылась, лифт как по волшебству, сам, без пассажира поехал вниз. Теперь-то я понимаю, что незнакомец перед выходом просунул руку в кабину и нажал кнопку первого этажа, потом мы часто так делали. Но в тот момент, это действие показалось нам совершенно мистическим и необъяснимым. Пустая кабина без людей, повинуясь неизвестным силам тьмы, ехала со скрежетом вниз, по пути выпуская искры, рассыпающиеся в темноте, и нам казалось, что всё быстрее и быстрее. Мы привстали и держались за похожие на поручни крюки на крыше подъёмного механизма, который с нарастающей скоростью летел в бездну… И мне, и Рыбе показалось, что адская машина решила отыграться на нас. Один раз нам удалось уйти от неминуемой смерти, но теперь-то нас точно ждёт погибель, и уже если не от потолка, так от пола… Казалось, ещё мгновение и нас расплющит силой притяжения, отметины этажей пролетают перед глазами всё быстрее и быстрее, но… Перед самым первым этажом лифт плавно затормозил, медленно опустился и встал как копанный, затихнув. Рыба, смахнув наваждение, первый пришёл в себя, тут же подпрыгнул и заколотил что есть мочи в двери второго этажа изнутри. Мы начали кричать, привлекая внимание страхующих нас ребят.

Через минуту вверху мы увидели, как что-то пролезло внутри шахты, крючок зацепился за валик дверей, и они раздвинулись в две стороны, впуская спасительный свет. Словно ошпаренные, отталкивая друг дуга, мы полезли наверх, выскочили из проклятого чрева лифта и бросились прочь, обгоняя друг друга

— Да что с вами? Вы что, чёрта увидели? А кто кричал-то наверху? — слышали мы себе в спину затихающие вопросительные слова своих спасителей, но не оборачиваясь бежали из адского подъезда, только пятки сверкали.

*****

Словно ошпаренные мы вылетели из страшных дверей тёмного подъезда на улицу. Вот он — спасительный двор! Мы всё-таки вырвались из цепких объятий круга смерти! Как вдруг… От увиденного мы встали как вкопанные, оно заставило затрястись нас мелкой дрожью и вцепиться друг в друга. Этого не может быть! Невероятно, но факт. Мы попали в другой мир, проклятый лифт увёз нас в параллельную реальность… Теперь мы никогда не увидим своих родителей, друзей, бабушек, дедушек… Или их место займут страшные хвостатые и шипастые монстры с сочащимися слюной пастями… Ничего не кончилось! Лифт просто сожрал нас и выплюнул в параллельную галактику, где царствует тьма.

Дело в том, что, выйдя из подъезда, мы обнаружили абсолютно пустую улицу. Такого не могло быть, потому что время было 21-00 вечера и по всем законам улица микрорайона должна была быть полна людей, гуляющих детей, мамаш с колясками, просто прохожих. Но она была полностью пустой. Ни единого человека, как будто все вымерли. Словно вирус выкосил всех людей на свете. И как же теперь жить дальше, когда они с Рыбой остались одни во всём мире? Но и это было не самое страшное. Страшнее всего было то, что микрорайон поглотила тьма. Он был полностью во власти чёрной непроглядной темноты. Не горел ни один уличный фонарь, ни одно окно в одинаковых панельных девятиэтажках, которые окружали нас. Тьма и пустота поглотили город, а мы с Анрюхой стояли посередь темноты, как два одиноких странника во вселенной, единственные выжившие. Нам опять захотелось заплакать и юркнуть под одеяло. Хотелось, чтобы всё это был только сон, из которого можно выскочить, стоит только приложить усилие и проснуться…

— Я больше никогда не буду кататься на лифте, — заныл Рыба, — я всегда буду пешком ходить, клянусь… Да что это за день сегодня такой!

Вот тут-то, Александр, я первый раз и увидел Его…

— Кого Его? — переспросил Санёк своего случайного собеседника.

— Его, человека с другой планеты… Точнее не человека, он называл себя «юпитерианец»… Эта сущность возникла среди темноты, как бестелесный образ, как дымка. Его не было, но вместе с тем я его ощущал… Через какое-то время мы с ним вступили в контакт, и голос инопланетного создания отчётливо зазвучал в моей голове. Это был всё тот же голос-ощущение что и раньше, его ни с чем не перепутаешь. Только теперь он обрёл оболочку, пусть ещё не до конца осязаемую, но уже вполне оформленную. С появлением этого существа я вдруг понял, что время остановилось. Увидел застывшего в одной позе Рыбу, висящий в воздухе падающий листок тополя, крохотную пушинку, так и не долетевшую до асфальта и услышал всепоглощающую тишину вакуума. Я как будто сделал шаг за занавес и приоткрыл завесу другого измерения.

— А ты не думаешь, что ты просто… немного того… свихнулся? — спросил Санёк Родиона, пристально глядя в его глаза.

— Мне тогда было слишком мало лет, чтобы понимать такие подробности. Тем более и образ, и голос в голове, и остановка времени, всё это было слишком реалистично. Собственно, первый раз мы с ним контактировали очень недолго. Он успел только сказать, что его зовут Арес, что он с Юпитера, и что он теперь будет помогать мне, исполнять мои желания. Но взамен ему понадобиться помощь от меня в будущем. Я должен был помочь ему в каком-то очень опасном деле… Свергнуть какую-то Империю что ли…

— Н-да, что-то как-то звучит подозрительно…

— Ну это сейчас так кажется, а в тот момент мне было всё равно, лишь бы спастись.

— Ну-ну, и что же произошло дальше?

— Дальше он сказал, что исполнит любое моё желание.

— И что же ты загадал ему?

— Что-что, конечно выбраться из темноты, чтобы на землю вернулись люди, и чтобы всё стало как прежде, что ещё?

— И что, помогло?

— Он тогда сразу растаял, как будто и не было его. Правда потом мы с ним часто встречались, но всё по порядку…

— И?

— И… Вот тебе и «и». Хочешь верь, я хочешь не верь, но вдруг время снова продолжило свой ход. Отмер Андрюха, всё вокруг пришло в движение. Откуда-то сзади, будто из другой вселенной, с неба, мы услышали знакомые спасительные голоса взрослых мальчишек, которые выручали нас уже второй раз из ада, в который сами же нас и отправили.

— Ну что застыли, трусы малолетние? Ещё ноют! Никогда не видели, как свет на подстанции вырубается?

Если честно никогда. Ни до этого, ни после, я не видел такого уникального техногенного эффекта, когда целый микрорайон полностью, со всеми своими потрохами, отключился от электроэнергии и погрузился в полную непроглядную тьму. И ведь главное, какое совпадение, именно в такой напряжённый момент… Позже такое явление назовут «блэк-аут». Через минуту в окнах домов замелькали маленькие хилые огоньки свечек, которые люди в СССР всегда держали на чёрный день, который, собственно, и настал. Жизнь потихоньку стала возвращаться в дома. Мы с Рыбой, спасаясь от всех пережитых за день ужасов и не веря в своё очередное счастливое спасение, побежали к родителям, которые были для нас словно сказочные добрые божества, защитники, что могут решить любую проблему, разрушить любое зло. Правда мы тогда ещё не знали, что нас ждёт завтра…