Цикл

Алексей Вабель

– Мы что, сломали четвертую стену? – спросила Лина.– Именно, поэтому времени не теряем, – Сепе откашлялся и сказал: – «Цикл» – это приключенческий роман для детей среднего школьного возраста, в котором нам предстоит узнать тайну древней катастрофы…– И понять, что такое счастье, – робко добавила девушка.– А также на страницах можно найти секретный шифр и авторские рисунки, – Сепе загадочно улыбнулся. – Читатель, ты с нами?

Глава 3

Драгонвёрс, Ганмао,

Великий Ганмаоский лес,

избушка Чёрной Акулы,

двести двадцать шестой год п. и. к.

Время было далеко за полдень. Лина уже позавтракала и приготовилась отправиться дальше. Даже привычные вареные овощи, взятые из дома, показались ей чем-то волшебным и чудесным. Она выспалась впервые за последний год. Мир вокруг казался ей таким ярким, цветным, настоящим. Девушка с удовольствием смотрела в окно: ночная буря утихла, оставив после себя гладкие волны блестящего снега.

Ещё утром, когда в избушке только-только стало светло, она обнаружила на стене два причудливых наруча со странными рисунками на темной коже. Лина сняла их с крючков, повертела в своих руках. На одном были изображены Кубы Лафанга, на другом треугольная голова странного чудовища в короне. Кажется, она где-то видела это существо, только вспомнить где — не могла…

Лина аккуратно нажала на маленькую кнопку на тыльной стороне наруча с кубами. В то же мгновение из грубой кожи со свистом выскочили два прямых лезвия. От неожиданности девушка вздрогнула.

«Интересная технология…» — подумала она. Технический склад ума непроизвольно начал анализировать конструкцию находки. — «Но как они закрываются? Если для того, чтобы вытащить клинки используется пружина, то для того, чтобы засунуть их обратно, должен быть какой-то рычаг». Девушка ещё раз осмотрела наручи. И верно, среди украшений и рисунков виднелся чёрный рычажок, за который и потянула Лина. Пружина послушно съёжилась, и клинки спрятались обратно. Девушка надела один из наручей на правое запястье…

…Внутренний голос подгонял Лину вперёд, убеждая как можно скорее покинуть уютную избушку. Надев очки и маску, она вышла. Стоял лютый мороз. Однако от вчерашней бури не осталось и следа. Свет своими белыми лучами ласково покрывал весь Великий лес Ганмао. Уходя, Лина в последний раз обернулась, попрощавшись со странным домиком и его исчезнувшим хозяином. А затем, выдохнув, вновь зашагала на северо-восток…

…К вечеру Лина вошла в жилой район Катару. Это были самые окраины города. Бедные, серые и бесконечно унылые.

Шлепая по лужам, она смотрела на вздымающиеся ввысь каменные коробки. Кое-где в окнах уже горел желтоватый свет. Мелькали тени незнакомых людей. Мимо тротуара, по которому она шла, изредка проезжали разноцветные машины. Однако сейчас все они казались одинаково блеклыми и какими-то пластиковыми. Серое небо хотело раздавить город, и лишь сутулые фонари удерживали его от падения.

Лина валилась с ног. Усталость поглощала ее.

Взгляд невольно упал на кольцо, неярко сверкавшее в полутьме.

Лина прикоснулась к тёплому металлу. Знак Куба Жизни на нем вдруг вспыхнул, а затем по трубочкам потекла малахитовая сверкающая жидкость. Спазмированные мышцы вдруг расслабились и моментально согрелись. Первозданная энергия самого Куба Жизни из артефакта наполняла хрупкое тело девушки.

Она не заметила, как прошло несколько минут. Кольцо тускло светилось, но уже не согревало. Так бывает, когда наденешь только что выглаженную вещь, на которой ещё осталось тепло от утюга, простоишь несколько мгновений, наслаждаясь, а потом это тепло потихоньку исчезнет, уступив место безмолвной прохладе.

Лина была полна сил. Она выпрямилась. Отряхнулась.

Моросил мелкий дождь.

Ее шаги больше не отражались от каменных многоэтажек, сливаясь с городским шумом. Чем дальше она продвигалась вглубь Катару, тем оживленнее становилась серая улица.

Вдруг Лина заметила, что троллейбус, проезжающий мимо, остановился и приветливо открыл свои двери. Девушка удивленно посмотрела на водителя. Тот махал ей рукой, приглашая зайти внутрь. «Жилой район — Центр» — висела табличка на лобовом стекле. То, что нужно.

Через несколько мгновений Лина сидела в полупустом троллейбусе, который, гудя, набирал скорость. Внутри было светло и сухо.

Лина раскрыла свой рюкзак и достала листы дневника Черной Акулы.

Путь предстоял долгий, машина продолжала мягко трястись, поэтому девушка могла спокойно насладиться чтением.

Она устроилась поудобнее на сидении и начала…

Страница дневника

Чёрной Акулы 47:

«Я всегда влюблялся в образы. Чем больше я вспоминаю о прошлой жизни, тем сильнее в этом убеждаюсь. Я влюблялся в те неуловимые черты, что спрятаны там, где-то глубоко-глубоко в нашей душе, сплетены воедино странным узором. Их голубые нити скользят друг за другом, и если отойти немного назад, можно будет разглядеть нечеткий мягко-светящийся силуэт.

Так было и со мной».

Лина перевернула листок.

«Иногда что-то значимое, бесконечно важное кажется мне таким обычным. Нет, не бессмысленным. Но простым. Будто все происходит так, как должно произойти.

Обрывки странных снов, какие-то ложные воспоминания, которые мне совершенно не принадлежат, но в которых слышится ее голос. Тихий голос, тревожно шепчущий: «Вторичное нарушение цикла»… Тиана… Может быть я всё-таки схожу с ума?»

Лина посмотрела в окно. «Это чем-то напоминает мои сны. Голос, опять этот голос. Будто это два элемента одной цепи. Только в какой последовательности они расположены?»

Страница 54

«7 авина. 225 год п. и. к.

Я заметил, что животные в шеклинском лесу стали вести себя странно. Я никогда не видел, чтобы крупный змеевик выползал из своей норы утром. Он даже не охотился. Просто ползал между деревьями, будто что-то искал. А затем вдруг вздрогнул, плашмя лег на землю и замер. Если бы я не видел этого собственными глазами, то никогда бы не поверил. Для такого свирепого и осторожного хищника, как змеевик, такое поведение просто невозможно…»

Страница 55

«Сегодня я, отправившись к границе Шеклина и Ганмао за хворостом, увидел еще более странную картину.

Огромный туансоб бесцельно бродил по лесу, то и дело врезаясь головой в стволы деревьев. Так далеко от Великого леса туансобы никогда не заходят… Я не подходил близко, но с помощью визора смог увидеть, что глаза его были закрыты. Происходит что-то очень странное…»

Лина задумалась.

«Отшельник видел Прохожего. В этом нет сомнений. Прохожего, отпущенного после испытаний. Ведь он был плохо восприимчив к этому „Харро“. Выходит, что некий Гарель, руководивший исследованием „одержимых“, собирал диких зверей, подвергал их „обработке“, создавая из них армию по приказу императора. А затем удачные образцы отправлял в Фенгзи. Жуть какая… Но, кажется, теперь все встаёт на свои места. Примерно год назад, ещё до того как весь Драгонвёрс узнал о существовании Градраграда и проекте „Фенгзи“, император СтэнЛи отправил в Ганмао учёного Гареля. Этот человек для своей работы занял все нижние ярусы Ганмаоской ТЭС, в которой и проводились исследования по восприимчивости живых существ к веществу „Харро“. Это вещество и вызывает „одержимость“, или по-другому „подчинение“. Но те, кто оказывался невосприимчив к нему, покалеченные после экспериментов, выбрасывались вон. Так, видимо, случилось и с Прохожим. Только он отомстил… Интересно, со смертью СтэнЛи о „Харро“ все забыли? Или его действие просто тщательно скрывают? Любое существо может смотреть на тебя чужими глазами… Эта мысль способна свести с ума. А может… Может именно это и произошло с отшельником? Ведь он обо всем знал. И знал даже больше. Намного больше…»

Двери троллейбуса открылись, низкий механический голос пробурчал: «Остановка Кисава». Внутрь ввалилась шумная компания молодых людей. От них смердило шитоуской настойкой³.

За ними зашли крохотная старушка, которая была раза в два меньше самой Лины, и странная девушка с неправильными чертами лица. Тронулись.

Лина внимательно наблюдала за новыми пассажирами. Сначала не происходило ничего необычного: компания громко смеялась, что-то выкрикивала, изредка перебраниваясь, старушка сидела и читала книгу, не обращая на мир вокруг ни малейшего внимания. Лина посмотрела на некрасивую девушку. Их взгляды вдруг встретились. Высокомерие, смешанное с презрительной насмешкой, изобразилось на лице малопривлекательной пассажирки. Лина испуганно отвернулась и стала рассматривать бедно одетую старушку, на рукаве которой блестела протёртая металлическая эмблема. Знак старшего преподавателя.

Девушка вспомнила, как еще в школе учителя сетовали на низкую зарплату, несправедливое начальство и нерадивых учеников. Неужели все осталось также? И даже смена власти ничего не изменила? Но почему? Тогда Лина была ещё маленьким ребёнком с веснушками по всему лицу и взлохмаченными кудрявыми волосами. Они то и дело шаловливо падали вниз и мешали ей смотреть на мир. Ее мало интересовали дела взрослых, ведь вокруг было столько всего удивительного. Перед ее глазами вдруг вспыхнуло воспоминание. Однажды тайком она убежала из дома, чтобы посмотреть на лебедей-гигантов, которые изредка залетали в ганмаоский лес. Эти грациозные величественные существа кружились в странном танце, взмывая то вверх, под самый купол, то опускаясь вниз, касаясь своими белоснежными крыльями кончиков деревьев. Куда все это делось? Неужели и она повзрослела, став одной из серых теней, бесцельно скитающейся по вселенной?

Из теплых мыслей ее вдруг вырвал грубый сиплый голос:

— А ты красивая. Куда едешь?

Над Линой навис мускулистый человек с коричневым шрамом на лице. На его голове нелепо и ехидно красовалась толстая зимняя шапка с бомбоном.

Девушка медленно подняла взгляд, но ничего не ответила.

Человек недобро улыбнулся.

— Упрямая, да?

Лина ощущала, как накаляется обстановка. Все тело ее сжалось, словно натянутая пружинка, готовая в любой момент выстрелить и рвануть прочь. Но тот, от кого сладко несло шитоуской настойкой, вдруг развернулся и отошёл назад, вернувшись к своей компании.

Зубастая девушка с остервенением поправляла свои жидкие волосы и изредка с ненавистью поглядывала на Лину.

Той стало совсем не по себе.

Троллейбус, до этого казавшийся просторной ракетой, летящей сквозь время и пространство, вдруг сжался до крохотной металлической коробки. Лина начала быстро складывать листы дневника в рюкзак. Оставалось всего пару недочитанных страниц.

«Остановка Сталиада. Пожалуйста, оплачивайте проезд», — зазвучал автоматический голос.

Лина выскочила из троллейбуса. Узкая улица. Сверкающие вывески магазинов. Она заспешила подальше от остановки, чтобы больше не пересекаться с этими странными людьми. Вдруг сзади послышались чьи-то торопливые шаги.

«Неужели за мной?» — пронеслась мысль в ее голове. Но ей тут же возразила другая: «Да кому я нужна? Разве кто-то обратит на меня внимание?»

Резко запахло шитоуской настойкой.

— Вот она! Сбежать думала? — раздался хриплый голос.

Преследователи оказались у девушки за спиной. Тот, со шрамом, что был главным, остановился и, тяжело дыша, сказал:

— Куда бежишь? Бежать никуда не надо, мы уже тут.

Он широко улыбнулся, оскалив кривые зубы.

Лина попятилась назад. Она медленно поднесла левую руку к древнему наручу и нажала заветную кнопку. Два острых клинка со свистом разрезали воздух.

— Так ты ещё и девочка с характером… — продолжал наступать бандит. В его ладони блеснул зазубренный нож.

Вдруг откуда-то справа раздался громкий, похожи на удар плети, голос.

— Отойди от неё.

Эхо ударилось о шершавые стены многоэтажек. Из темноты вынырнул молодой человек с длинными черными волосами. Его бледные черты лица были настолько острыми, что, казалось, о них можно было порезаться.

Взгляд Лины зацепился за бирку, которая выглядывала из-под плаща. «Редмонд». Тот заметил широко раскрытые глаза девушки и сорвал пластинку с именем, бросив ее на мокрый асфальт.

— А что ты нам сделаешь, туганёк⁴? — ухмыляясь, спросил главарь. Остальные громко засмеялись. Редмонд молчал.

Лина успела заметить, как в его руке сверкнула серебряная дубинка.

Юноша рванулся вперед, обрушив страшный удар на голову человеку со шрамом. Тут же отпрыгнул в сторону. Негодяй с окровавленным лицом нелепо замахнулся, но ударить не успел, упав на землю без сознания. Остальные тут же замолчали. Никто и никогда не поднимал руку на их вожака… Этим мгновением и воспользовался Редмонд. Словно тень, он заскользил между бандитами. Холодный металл дубинки угодил одному прямо в кадык, второму, кажется, проломил голень, третьему рассек голову.

Редмонд навис над поверженным противником. Его темный плащ медленно развивался на холодном ветру. Взгляд, словно тяжёлый камень, придавливал к земле.

— Не убивай… — взмолился тот.

Прошло несколько долгих секунд. Редмонд ничего не ответил, лишь кивнул, приказав подняться.

Бандит воровато огляделся, а затем зарычал и скачками кинулся к Лине. Девушка видела, как человек несется к ней, как блестят кастеты на его пальцах. Когда бандит прыгнул на нее, она вдруг зажмурилась, закрылась руками, попытавшись защититься от смертельного удара. Отчаянный крик Редмонда разорвал тьму:

— Опусти руки!

Но было слишком поздно. Обезумевший бандит напрыгнул на Лину и напоролся на длинные клинки наручей. Девушка почувствовала на руках что-то тяжелое и обмякшее.

К ней подскочил Редмонд.

— Ты убила его! Нужно скорее вызвать медиков! У тебя есть асит?

— Он разряжен… — словно заколдованная, ответила Лина, смотря на опустившегося на землю бандита. Он все еще дышал.

— Шакалака, шакалака, что же делать!? Ты понимаешь, что тебя за такое упекут на рудники в Шитоу? Или еще хуже, отправят в колонию в самую отдаленную часть Ганмао?

При словах о Ганмао девушку будто током ударило. Широко раскрыв глаза, она полушепотом спросила:

— Он умрет?

Редмонд ничего не ответил. Он ходил взад-вперед, что-то бормоча. Затем вдруг остановился и наклонился к лежащему главарю. Тот, кажется, еще был в сознании. Редмонд что-то прошептал ему на ухо, засунул в руки свой асит. Бандит захрипел, виновато заулыбался.

Редмонд подошел к Лине и прошептал:

— Уходим. Быстро.

…Они молча шли сквозь бесконечные дворы, ныряя из одной темной арки в другую. Лина разглядывала стены электрических будок, на которых пестрели граффити. Среди них странным образом повторялись алые круги. Их линии наползали друг на друга, перемешивались, сливаясь воедино. В сознании девушки почему-то всплыли слова отшельника: «…какие-то ложные воспоминания, которые мне совершенно не принадлежат, но в которых темно-алым морем слышится ее зовущий голос».

Казалось, и Лина слышала этот тихий голос.

Он будто притягивал, манил, уговаривая отстать от Редмонда. Прикоснуться, провести пальцами по давно застывшей краске. Узнать, что скрывают эти надписи…

Чтобы отогнать наваждение Лина спросила:

— Тебя действительно зовут Редмонд?

Тот помолчал, а затем негромко ответил:

— Сон Редмонд. Но лучше просто Редмонд.

Голос молодого человека был теперь совершенно иным. Глухим, неуверенным, спотыкающимся на букве «р». Лина с удивлением вгляделась в острое лицо собеседника. Неужели такой человек, расправившийся в одиночку с четырьмя, может так говорить?

— Меня Лина зовут, — она протянула руку Сону.

Из-под плаща вынырнула рука в черной перчатке и крепко сжала ладошку путешественницы.

— Тебя проводить до дома?

Лина беззвучно усмехнулась: «Да, до Ганмао, пожалуйста, прямо в колонию».

— Я здесь проездом. В Катару не собиралась задерживаться.

— Тогда куда же ты идешь?

Лина попыталась что-то придумать, чтобы соврать, но Редмонд опередил ее.

— Или… Ты тоже хочешь сбежать в Градраград?

Дыхание девушки остановилось. Никто не должен был знать ее тайну. Измена, дезертирство — это еще самые безобидные обвинения, которые бы обрушились на Лину, узнай кто из вышестоящих о ее планах.

— Не бойся, я никому не скажу. Мои внутренние механизмы не способны на предательство. Сам когда-то хотел сбежать, да не решился. Фильтры сработали.

Лина все больше удивлялась новому знакомому. Он совершенно не был похож на остальных людей: мрачных и пустых.

— Если тебе некуда идти, то…

Он на мгновение задумался, смотря сквозь девушку.

— Если тебя ничего не смущает, ты можешь переночевать у меня, а утром продолжишь свой путь. Знаю, звучит низко, но это меньшее, чем я могу помочь, используя свои ресурсы.

Лина встретилась с глазами Редмонда. И вдруг ответила:

— Идем.

Две тени заскользили по пустынным дворам сквозь поломанные детские площадки, криво припаркованные машины, заброшенные ларьки с разбитыми стёклами. Старые дома таращились на них сотней желтых глаз-окон, будто пытались узнать, куда идут эти двое.

— Прости, если это выглядит слишком нелепо, — заговорил Сон. — Но я правда хочу тебе помочь. И мне ничего не нужно взамен.

Лина недоверчиво посмотрела на него.

— Тогда должна быть причина, по которой ты решился на это? Ведь никто ничего не делает просто так.

— Верно. В моем случае — это просто желание почувствовать себя нужным. Никто и никогда не делал ничего без собственной выгоды и не будет делать. Пока система сознания построена таким образом, синхронизация друг с другом невозможна. Я пытался. Честное слово, пытался. Но каждый раз натыкался на чёрный заслон холода и эгоизма. Что может разрушить эту стену? Я не знаю. Что может заставить человека делать добро? Перестать направлять все свои ресурсы лишь внутрь себя? Ничего, ведь наш человек свободен. Он не зависит от морали, долга и чести, не имеет с ними никаких точек соприкосновения. Однако находится в рабстве собственного малодушия, глупости и страстей. Да, никто не давал мне права высказываться подобными формулировками, ведь и я являюсь точно таким же винтиком стального массива жизни…

— Но если ты видишь бреши мироздания, то значит не такой уж и винтик, — возразила Лина.

— Вижу. А сделать то ничего не могу. Если бы мог — не работал бы в забегаловке, вкалывая, будто проклятый, день ото дня. Но, наверное, это делает меня сильнее. Крепче. Или сводит в могилу. Во всяком случае, я стараюсь верить в первый вариант.

Редмонд говорил все быстрее и быстрее, будто боялся, что Лина перестанет его слушать и уйдет.

— Я завалил все экзамены. Сидел на жёстком стуле и смотрел в окно, пока остальные, будто загипнотизированные, заполняли бесчисленные бланки. Как сейчас помню — на пожелтевшее дерево стола падал поразительно толстый луч янтарного Света. Он медленно скользил по парте, будто хотел оставить свой волшебный след на каждом ее сантиметре. На подоконнике прыгала маленькая белая птичка с длинной шеей. Не знаю, что это был за вид, дальнейший поиск в сети фанг также не дал результатов.

— Может это был лебедь-гигант? — спросила Лина, вспомнив об этих таинственных и чудесных птицах.

— Эх… — Редмонд еле слышно вздохнул. — Может и лебедь. Кто его знает.

Половину из того, что он говорил, Лина не понимала. Ее новый знакомый использовал технические конструкции в совершенно неожиданных местах, но от этого слушать его не становилось менее интересно.

— Сидя на шатком стуле в душной аудитории, я уже знал, что скоро окажусь один на улице. Но меня это не тревожило. Да и сейчас не тревожит. Если бы мне ещё раз предложили посидеть в тишине четыре часа в полном одиночестве и умиротворении, я бы, не раздумывая, согласился. А сейчас… сейчас передо мной лишь бесконечный поток человеческих пустот, оболочек, заказывающих каждый день одни и те же блюда, говорящих на одни и те же темы. Лина с удивлением посмотрела в глаза Редмонда.

Тот лишь грустно кивнул:

— Да, я работаю поваром в заведении неподалеку от того места, где мы встретились. Иронично, верно?

Картинка в голове девушки никак не складывалась. Слишком противоречивым получался образ ее нового знакомого. Красивый, статный молодой человек с неплохими познаниями в технических науках, умеющий постоять не только за себя, но и за другого человека, оказывается работает в недорогом кафе? Лина протянула что-то неразборчивое, все ещё витая в собственных мыслях:

— Нет, не иронично… совсем нет…

А затем вдруг спросила:

— Но почему?

Редмонд улыбнулся. Его длинные чёрные волосы трепал из стороны в сторону уличный ветер.

— Потому что это был мой выбор. Только так я смогу собрать себя, сконструировать собственную личность, понять свою идентичность. Я обязан справиться. Через боль, через усталость и отчаяние. Если это только не зря. Если я не ошибаюсь. Иначе…

Сон замолчал. Его взгляд форсировал в океане пустоты. Они подошли к одному из спрятанных в ночной дымке подъездов. Редмонд достал ключи. Лина заметила, что на них болтается маленький брелок: розовая кошка в чёрной футболке.

Девушка невольно засмотрелась.

— Заходи, — Редмонд со скрипом раскрыл тяжелую дверь и пропустил Лину вперёд.

В подъезде пахло чем-то старым и затхлым. Девушка закрыла свой вздёрнутый нос рукой. Сон лишь покачал головой: достать из-за пазухи духи и облить ими все вокруг он не мог.

Шестой этаж, блестящая черная дверь. Пока Редмонд возился с ключами, Лина бесцельно разглядывала уходящие вниз ступени. На них скопились за долгие годы тонны пыли, горы мёртвых насекомых, белая шерсть, окурки самых разных цветов и размеров. «Можно ли доверять этому человеку? — размышляла она. — Человеку, который такой же, как и я, который хочет помочь… Но вдруг я ошибаюсь? Я слишком часто ошибалась в людях, слишком часто им верила. Слишком много потеряла…»

Что-то громко щелкнуло, а затем Редмонд раскрыл входную дверь.

— Мимар рукирики⁵.

Девушка стояла неподвижно и молчала.

— Ты идёшь, нет? — растерянно спросил молодой человек. — Я приготовлю тебе что-нибудь…

«Почему я сейчас не могу войти внутрь? Почему я отвергаю его помощь? Возможно, единственную помощь, которая мне сейчас нужна. Так почему?»

— И куда ты пойдешь?

Лина лишь пожала плечами. Откуда она могла знать?

— Тогда… может тебя проводить? Если нет — так нет. Я вовсе не набиваюсь в попутчики, — устало сказал Редмонд.

— Спасибо за все, Сон. Спасибо…. — Лина говорила так тихо, что Редмонд едва ее услышал. — Я совершенно недостойна того, чтобы мне помогали. Но…

— Но ты всегда можешь попросить меня о помощи, — сказал он. — И я подключу все свои механизмы, все свои внутренние силы, чтобы помочь тебе.

Девушка протянула свою маленькую ладошку. Редмонд бережно пожал ее.

— Вот мой адрес и код асита. Можешь звонить и приходить в любое время, — молодой человек протянул девушке карточку с какими-то неразборчивыми закорючками. — Либо ищи меня на работе, на проспекте Тоаса.

Лина шмыгнула носом и проговорила:

— Спасибо за всё.

Быстрые шаги застучали барабанной дробью по бетонным ступенькам.

Если бы Лина подняла голову, то увидела бы, как сквозь лестничные пролёты, стоя на самой верхней площадке, на неё хищно, не моргая, смотрит Прохожий. Его красные глаза неярко светились в полутьме. Он медленно облизывался.

Девушка, спрыгивая с последних ступенек каждого пролёта, думала:

«Я слишком слабый человек, чтобы принять его помощь. Я просто не могу этого сделать, не могу…»

Наконец, она оказалась на улице. Прохладный ночной воздух ударил в ее лицо. Лина сняла с плеча незаметно раскрывшийся рюкзак и поставила его на землю. Начала поправлять растрепавшиеся волосы.

Вдруг порыв ветра игриво заглянул внутрь и невидимыми пальцами вытащил одну из страниц дневника, закружил в загадочном вальсе и понёс куда-то вдаль, сквозь одинаковые дворы.

Внезапно пожелтевший листок уткнулся во что-то мягкое и белое, а затем медленно, качаясь, упал на землю. Рядом с ним бесшумно опустилась когтистая лапа туансоба…

В абсолютном безмолвии раздался хриплый голос:

— Гарель…

Страница 48

написано прерывающимся резким почерком:

«Белая птица-лебедь, летящая сквозь розовые облака. Она следует за красной нитью. Ничто не в силах остановить это. Она неизбежно достигнет своей цели.

Удар великого колокола. Ещё один. Все падают на колени. Кровавые облака. Нить делает новый виток. Остаётся только ждать. И голос. Тихий голос…»

Примечания

3

Шитоуская настойка делается из перебродившей клубники, манго и сахарных сталактитов

4

Туган — вульгарное выражение, используемое для обозначения недалекого и беспомощного человека

5

В переводе с Драгонвёрсского: «милости прошу»