Прощальный танец дельфина

Алексей Гумилёв

В храм мотыльков, в психиатрическую лечебницу маленького австрийского городка приезжает высокая красивая женщина, молодой доктор и талантливый специалист. Она не хотела возвращаться, но есть просьбы, которые мы не можем игнорировать. Особенно если это просьба о помощи.

Интерлюдия 1 Адриан

В палате было мало места, и Адриан испытывал небольшой дискомфорт. В детстве ему приходилось то прятаться от отца в каких-нибудь шкафах или коробках, то наказанным стоять в углах или сидеть запертым в кладовке. С тех пор он терпеть не мог маленьких помещений. Он не испытывал в них страх, но мыслями снова и снова возвращался в детство. Это было похуже, чем есть сгнившее мясо. Ожидание так и не приходящей рвоты испытывало его на прочность. А он был прочным. Когда жизнь наносила ему удары, он вспоминал отца, и повторял вслед за ним «Я всё выдержу. Я сделан из дерева. С каждым днём я становлюсь сильнее и крепче».

В свою первую ночь в психиатрической лечебнице Адриан долго не мог уснуть, лежал на кушетке и слушал шёпоты за стенами. В полночь он встал и подошёл к открытому окну, высунулся в него на половину и посмотрел вдоль стен здания. Удивительное место. На первом этаже окна распахнуты настежь, словно психические и не думают убегать. Хотя зачем им это? Конечно, в разных лечебницах ситуация разная, но обычно число пациентов, добровольно лёгших на лечение, точно так как это сделал он сам, было либо весьма ощутимым, либо вовсе составляло большую часть.

Ну, предположим, на первом этаже находятся только тихие пациенты и те, кто сами желают лечиться. Ну, может ещё парочку в вегетативном состоянии. Адриан извернулся и, запрокинув голову, посмотрел вверх. Не меньше половины всех окон в здании было открыто. Адриан удовлетворённо хмыкнул. Он мог сбежать из психиатрической лечебницы прямо сейчас, мог залезть к другим пациентам на первом этаже, или, при наличии необходимого оборудования, залезть на любой этаж. Он вернулся в свою палату, лёг на кушетку ногами к окну и посмотрел на небо. За ним следил безумный глаз луны.

Он проснулся утром, не заметив как прошла ночь и чувствуя лёгкую усталость в теле. Сначала Адриан испытал краткий приступ гнева. Он думал, что Лилиан придёт к нему рано утром, первым же делом, но что-то было не так.

Адриан отказался идти в общую столовую и ему принесли немного еды прямо в палату. Под пристальным взором медсестры он быстро перекусил, не ощутив никакого вкуса, и вернул ей поднос с посудой. Она не сказала ни слова, он тоже промолчал.

Когда медсестра вышла, Адриан несколько десятков раз отжался, прогоняя засевшую в мышцах ночь, и встал у окна. Солнце ещё было низко, значит, времени было не так много, как ему подумалось в начале. Просторный ухоженный двор психиатрической лечебницы казался вымершим. Здесь, среди травы и листвы клёнов притаилась тишина. Здесь не пели и не летали птицы. Здесь не мелькали крылья бабочек. А на ухоженном газоне не было ни одного цветка. Метров через двадцать-двадцать пять стояло большое кованое ограждение, отделяющее территорию города М от психиатрической лечебницы. И вот там, за оградой, ездили машины, и люди шли по своим делам, но ни один звук не достигал Адриана.