Глава 3 «Щенки, соседи и изумрудное небо»
Разбудил меня повторяющийся короткий крик «Э» с интервалом в 3 секунды. Поначалу я подумал, что это скрипят ворота, однако, выглянув в окно, стало видно, что за забором стоял мужичок в олимпийке, в руках у него был щенок подросткового возраста. Я вышел на крыльцо, хозяин пса без лишних промедлений крикнул:
–Здоров, сосед! Тебе пёс не нузен?
Собаковод оказался шепелявым, сдерживая усмешку, я крикнул ему в ответ:
— Да нет, наверное.
— Вот зараза… У меня собака просто месяц назад осенилась, увела их, потом под сарай смотрю — там семь лбов здоровых сидят. Таких узе не потопис — выплывают падлы. Я их вывез в поле, а они весером в говне, грязи присли, а у одного ондатра в зубах. Всех раздал узе — один этот остался.
— Так может, кому ещё отдадите?
— Да кому? Тут и так у всех по две собаки. А у тебя ни одной, а охранять двор надо, тем более усястковый слинял, надо обезопасиваться.
— Спасибо, правда, не надо.
— Ну ладно… — с интонацией из разряда «ты ещё об этом пожалеешь» сказал шепелявый мужик и двинулся вдоль забора к моим соседям.
Вчера, после дневного сна мне, пусть и с трудом удалось в доме навести порядок, позволяющий тут жить. Вымел гору мёртвых насекомых, постирал, а точнее, попытался постирать его в мыльной воде, собрал клубок паутины, завязал в мешок банку огурцов и все бутылки водки, отнёс в самый угол двора. Снял плакаты с женщинами и убрал в шкаф. Признаться честно — не все. Но не из-за личной симпатии. Пышногрудую блондинку было не отодрать — изображение, судя по всему, было смазано клеем по всей площади, и аккуратно снять его бы не получилось, а это как-никак частная собственность. Только поэтому. Честно.
Я оделся по форме и пошёл в сельсовет, откуда должен был пойти с председателем в клуб, чтобы познакомиться с местными. К моему удивлению, Запой лежал на том же месте, что и вчера, по-прежнему укрытый своим велосипедом, словно одеялом. Первая мысль, которая пришла мне в голову, глядя на Запоя: «Вот свинья, уже сутки в кустах валяется…», но тут я заметил, что он… переоделся. Значит, был дома, а значит, был в сознании — как аргументировал бы Дубилов.
От здания сельсовета отъехал почтовый «Пирожок». Не успел я зайти на порог, Дубилов накинул пиджак:
— Ну что, пойдём?
Вслед за мной в кабинет зашёл Пасочкин. Он присутствовал в игривом настроении:
— Виктор Степаныч, танцуйте! Вам письмо от губернатора!
— Чего, бль…?! — удивлённо и испуганно протянул председатель.
— Письмо… — настроение Валентина вмиг улетучилось. Он протянул письмо Дубилову, и, как оказалось, у него имелось письмо и для меня.
— Сука… Дай сюда!
Пока Дубилов, матерясь, разрывал конверт, я взглянул на свой. Он был от капитана Авдеева. Мне никогда не писали писем, но и телефонного аппарата в посёлке замечено не было. Все вопросы тут же снял Пасочкин:
— Ах да, телефонная линия у нас не проведена, поэтому сообщение с городом только через письма.
Я решил не ждать подходящего момента и открыл конверт сразу. В нём была короткая запись: «Кузнецов! Водку не пей! Зубов из-за неё слёг. Хорошей службы»
Как я понял, про ту самую водку, аромат которой встретил меня при заселении в новый дом. А в это время с каждым скольжением глаз по тексту, размер глаз председателя становился больше и больше. На свою беду, Пасочкин спросил:
— Что там, Виктор Степаныч?
— Там пиздец, Валя… Видите ли, я охренел и ворую… Да тут воровать нехер. Точнее — нехуй! Он мне решил напрямую написать… Угрожает… Хорошо, что телефона нет, так бы просто отмолчаться не получилось.
— Воруете? — ехидно спросил я.
— Пф, конечно, нет… — посмотрев как будто невзначай в сторону сейфа, сказал Дубилов.
— Виктор Степаныч раньше ж был главой райцентра, но потом его сюда спустили, — сказал мне Пасочкин шёпотом. — А так как Виктор Степаныч родственником губернатору приходится, он его не может уволить, ну, точнее, неудобно… Но терпение и у него походу кончается…
— Чё ты там шепчешь?! Я тебе такое рекомендательное письмо напишу, ты со мной до конца дней моих тут работать будешь!… Надо будет в город ехать… Ну у меня ещё два месяца есть. Там чи планёрка, чи съезд намечается… Ничего — прорвусь, — успокаивал себя председатель. — Самогонки ему опять отправлю. Затихнет. Она у нас, аки огонь. Туберкулёз лечит. Ладно, сержант, пойдем, а то уже, наверное, люди ждут.
Идти было недалеко. Настолько недалеко, что через дорогу.
В маленьком актовом зале клуба нашего с Дубиловым прихода ждали человек двадцать бабушек и дедушек и примерно столько же людей помладше.
— Это не все, если что, — предупредил меня Виктор Степаныч. — Нас больше.
Мы взошли на сцену, где стоял заранее заготовленный Пасочкиным графин с водой, однако стакана не было. Увидев это, Дубилов принялся искать взглядом своего помощника в зале. К счастью для Валентина, у него была легкая диарея, с коей он боролся в этот момент. Председатель, перед тем как представить меня местным, решил пойти на рисковый шаг и попить из графина напрямую. Облившись, он «блякнул», затем грохнул графином по столу, тем самым обратив внимание на себя:
— Так! Лысэмедведевцы. Наш участковый Зубов отбыл в город по оздоровительным причинам. На его место прислали вот этого человека! Сержант Кузнецов…
— Максим, — подсказал я.
— Максим!
В зале послышались одиночные, неуверенные хлопки. В выступлениях на публике я был настолько же хорош, насколько Дубилов в управлении Лысыми Медведями.
— Ну, всё? Насмотрелись? Расходимся! — Виктор Степаныч не высыхал, поэтому стремился вернуться домой, чтобы переодеться. Из зала раздался голос:
— Степаныч! Раз все здесь, а когда мост навесной починят? А то грибы собирать пора, а идти далеко в обход-то!
Зрители поддержали этот вопрос хаотичными «Ага», «Вот вот!», «А?!».
— Вопрос решается! Не за горами зима. А там по льду ходить будет можно. Вы ж сами знаете, как это происходит. Всему учить вас? На крайний случай у Мухиных лодка есть.
После этих слов Дубилов стремительно отправился к выходу под более бурные «Ну вот опять», «Ага», «Как всегда!». В растерянности я остался на сцене один. Поняв, что речь никакую произносить я не собираюсь, лысэмедведевцы встали и зашуршали вслед за Дубиловым. Кроме одной пожилой супружеской пары, которая подошла ко мне. Это были приятные люди — от них пахло лёгким одеколоном, одеты были, что называется, «на выход», жена в платье, муж в брюках и рубашке. И по ним было видно, что так одеваться — для них это в порядке вещей. Седоватый мужчина протянул мне руку и с улыбкой сказал:
— Стало быть, соседи?! Зубов просто раньше рядом жил, а как я понимаю — теперь там вы? Виталий Григорич! А это моя жена — Антонина Павловна…Оба врачи, но жена лечит людей, а я — больше представителей мира животных,
— Приятно познакомиться, — сказал я с паузой, потому что приятный запах ударил мне в голову и слегка опьянил.
— Мы чего подошли-то? К нам сегодня дети должны были из города приехать, но у них не получилось в последний момент, а мы уже и мясо замочили, и пятое, десятое, вот мы с женой и посовещались, что, может, вы в гости к нам зайдёте? Не пропадать же добру…
— Да я даже как-то не знаю… — неуверенно ответил я. И неуверенно вовсе не потому, что мы едва, а точнее, совсем не знакомы, а потому что осознавал, что ужинать мне было нечем, а тут, что называется «приём по высшему разряду».
— Я, наверное, вас ошарашил?
— Да нет, ну что вы! — «хотя даже очень», подумал я.
— Максим, не стесняйтесь, — подхватила его жена.
— Вот именно. Звать нам тут особенно некого, а так по-соседски посидим, введём вас в курс дел, так сказать. Да и настроение уже застольническое у нас. А так это будет просто ужин.
— Спасибо за предложение… Так. А во сколько приходить?
— Да к семи, — заулыбались Сысоевы, потому что мой ответ звучал как согласие.
— Форма одежды — парадная! — сказал Виталий Григорьевич и засмеялся.
Всё время до ужина я непроизвольно нагуливал аппетит дома, попутно приводя «дела» Зубова в порядок. В районе трёх часов дня ко мне в окно постучались. Взволнованный мужской голос кричал:
— Участковый! Обокрали!
Я открыл окно и увидел деда в рабочем комбинезоне.
— Здравствуйте, в чём дело?
Дед, видимо, не присутствовал на моей презентации и очень удивился моему молодому лицу:
— Я купил культиватор, залил в него бензин, оставил во дворе, пошёл в дом чай попить, прихожу «дёрг-дёрг» — он не заводится, посмотрел — не течёт, залил ещё. Пошёл в нужник, прихожу — опять «дёрг-дёрг» — хуйня какая — то… Ой! Простите! — похлопав себя по губам, сказал дед.
— Ничего страшного. Так, что дальше?
— Так и вот — сливает кто-то бензин. Караулил падла, когда я отхожу. Меня ну минут по десять не было у культиватора-то.
Взял фуражку, и мы, как позже выяснилось с Кузьмичом, единственным обладателем своим собственным трактором и по его собственным словам незаменимым по этой причине человеком, двинулись к нему домой. Как только я зашёл во двор, в колошину моих брюк тут же впилась маленькая челюсть. Это был щенок, очень похожий на того, что предлагал мне сегодня утром шепелявый мужик. Я отцепил щенка от ноги, поднял на уровень своего роста. Тот тут же принялся лаять на незнакомого ему человека.
Конец ознакомительного фрагмента.
