Охота на Актеона

Алексей Евтушенко, 2005

Мужчины тысячелетиями несли Земле насилие, разрушения и смерть. Но наконец после очередной безумной бойни, опалившей планету термоядерным огнем, женщины решительно взяли власть в свои руки. Теперь именно они, гордые сестры-гражданки, превратились в полноправных хозяек жизни, низведя противоположный пол до положения бессловесных рабов. Не стало столь любимых самцами войн, а на смену десяткам враждующих религий пришло поклонение Великой Матери. Лишь жалкие разрозненные отряды диких мужчин упорно противились новой реальности, даже спустя полтора столетия после победы матриархата. Для их усмирения и поддержания порядка существовала Служба FF, одной из опергрупп которой командовала Кася Галли. И однажды рутинный выезд на задержание банды «диких» изменил ее жизнь, попутно изменив будущее цивилизации…

Глава II

Квартал был старый, застроенный домами, как минимум, двухсот-трехсотстлетней давности, и Кася подумала, что на нужный этаж придется, скорее всего, подниматься пешком.

Догадка ее оказалась верной — лифт в доме №2 не обнаружился. Когда-то он здесь был, но теперь от него осталась только, — забранная крупной металлической сеткой, — пустая шахта.

Кася посмотрела вверх, перехватила поудобнее короткоствольный автомат, и махнула рукой Барсе Карте:

— За мной!

Шестой мансардный этаж для хорошо подготовленных оперативниц Службы FF — это чепуха, о которой на самом деле не стоит и говорить, — Кася и Барса взлетели наверх, даже не сбив дыхание, и тут же уткнулись в разрисованную под окно дверь.

— Ух ты! — восхитилась Барса, наклонив голову и разглядывая необычную картину. — Здорово. Никогда такого не видела.

Нарисовано было действительно талантливо. Казалось, что дверь-окно распахивается прямо в синее небо с облаками. И только ярко-оранжевая цифра «12», четко и аккуратно помещенная на верхнем облаке, указывала на то, что перед ними все-таки вход в жилище, а не окно. Потому что настоящие облака цифр на себе не носят. Незачем.

— Квартира номер двенадцать, — сказала Кася. — Значит, нам сюда.

Чудная дверь открылась на звонок быстро, как будто хозяйка только и ждала их визита. Впрочем, так оно и было, — Службу FF, в отличие от полиции, сестры-гражданки любили, и охотно с ней сотрудничали.

Хозяйка — совсем еще молодая худощавая русоволосая женщина, одетая в широкие, разнообразно заляпанные краской штаны и длинную, чуть ли не до колен, майку с надписью поперек груди «Я самая лучшая», отступила в сторону.

— Здравствуйте, — сказала она, заметно картавя. — Проходите. Я тут вас уже заждалась, а мне работать надо.

— Всем работать надо, — отпарировала Кася. — Мы тоже, как видите, не отдыхаем. Хотя у нас по графику и выходной. Вы Джу Баст? Художница?

— Да, — ответила хозяйка, поправляя челку, которая тут же упрямо вернулась на место. — Так меня зовут, и я действительно художница.

— Ну рассказывайте.

— Хорошо, пойдемте в комнату.

Они прошли в большую гостиную, которая, судя по всему, была одновременно и мастерской, и спальней. Возле окна, выходящего во двор, стоял мольберт с незаконченным городским пейзажем (этот же двор, одинокий раскидистый каштан посередине и крыши соседних домов), рядом — стол с профессиональным дизайнерским монитором. У боковой стены — еще один стол, рабочий, на котором в художественном беспорядке валялись листы бумаги с эскизами и рисунками, карандаши, краски и кисти, а также стояла початая бутылка вина и два стакана. Еще в комнате имелся стеллаж с книгами, отгораживающий угол, за которым расположилась весьма широкая, аккуратно застеленная тахта, три стула и старый, весь обклеенный всевозможными рисунками и картинками шкаф для одежды. Ну и, разумеется, картины — они занимали практически всю свободную площадь на стенах.

Все это Кася и Барса увидели и запомнили за то время, которое им потребовалось, чтобы войти в гостиную и усесться на предложенные стулья.

Сама хозяйка сбросила на тахту с третьего стула, наваленную на него одежду, села и предложила кофе или вина.

— Некогда, — по возможности мягко объяснила Кася. — К тому же на службе мы не пьем. Рассказывайте, Джу, что вы видели. Как можно подробнее, но без деталей, которые не относятся к делу. Понимаете, о чем я?

— Понимаю, — кивнула художница. — Значит, так…

По словам Джу Баст, выходило следующее. Она работала — писала маслом пейзаж за окном — вот этот самый дворик с одиноким каштаном. Потом во дворике появилась влюбленная парочка.

— Молоденькие совсем девчушки, — хозяйка мансарды, не глядя, нашарила на столе пачку сигарет и закурила. — Лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Вошли во двор, держась за руки, сели на лавочку у каштана и тут же принялись целоваться.

Кася подошла к окну и глянула вниз. Неподалеку от каштана действительно имелась длинная скамейка со спинкой.

— И ты отсюда разглядела, что они совсем молоденькие? — осведомилась она, неожиданно для самой себя переходя на «ты». — Высоковато. Да еще и листва каштана мешает.

— Ну, мне так показалось, — пожала одним плечом Джу Баст. — Но думаю, что я права. У меня глаз наметанный.

— Художница, — кивнула Кася. — Понимаю. Как они выглядели и во что были одеты?

— Одна — та, что повыше и пополнее, рыжеватая и, по-моему, даже с веснушками. Вторая черноволосая, худенькая. Но мне показалось, что она крашеная брюнетка. И еще, самое главное. Обе были одеты в платья.

— В платья? — удивленно переспросила Барса Карта.

— Именно, — повернулась к ней художница, — Я потому, наверное, их так хорошо и запомнила. Конечно, в последнее время платья, кажется, опять начинают входить в моду. Но, согласитесь, пока еще не часто можно вот так, на улице, встретить сестру-гражданку в платье.

— Да уж, — сказала Кася. — Действительно, не часто. Так. Что дальше было?

— Дальше… Я отошла к столу за сигаретами. А когда вернулась, девчонок уже скрутили и тащили. Пятеро их было. Пятеро… мужчин, «диких». Все в масках. Одеты в пятнистые камуфляжные штаны и куртки. Они…

На поясе Каси требовательно заверещал служебный мобильный телефон.

— Одну минуту, — остановила она хозяйку. — Галли слушает!

— Это Йолике. Вы на месте?

— Да.

— Только что полиция доложила, что они нашли брошенную машину. В самом конце улицы Каплан — там, где она упирается в промзону. Черный пикап для перевозок малогабаритных грузов. Предположительно — это машина тех самых «диких». Ее угнали сутки назад, и она была в розыске. Ты выяснила обстоятельства похищения?

— Как раз этим сейчас и занимаюсь. Ты меня прервала.

— Хорошо. Поторопись. Если это их пикап…

— Я поняла. Промзона большая.

— Тут же звони, — и подруга-начальница отключилась.

Кася задумчиво подбросила на руке телефон и подняла голову.

— Скажи, — обратилась она к художнице. — Они ушли или уехали?

— Уехали, — быстро ответила Джу Баст. — У меня окна только во двор, но… Понимаете, «дикие» вместе с девчонками выскочили на улицу. Ну, а я вслед за ними — на лестничную клетку. Там есть окно. Вот. И я увидела, что они запихнули девочек в машину и уехали.

— Куда?

— Туда, — махнула рукой художница, показывая направление. Вверх по улице. К старой промзоне.

— Какая у них была машина?

— Э-э… я не очень разбираюсь… хотя сама вожу…. Черная. Такая, знаете, вроде бы легковая, а на самом деле в ней грузы возят. Кузов цельный, словно коробка, без окон. А те окна, что в кабине, сильно тонированные, затемненные.

— Пикап?

— Н-не знаю. Наверное.

— Ясно. Спасибо за помощь, Джу. Вы настоящая сестра-гражданка, — Кася снова перешла на официальный тон. — Возможно, вы нам еще понадобитесь. Позже. Вы постоянно находитесь по этому адресу?

— Да, я здесь и живу, и работаю. Скажите, вы их поймаете?

Касе показалось, что в голосе Джу Баст прозвучали какие-то странные нотки. То ли сожаления, то ли надежды. Или того и другого вместе. Только вот сожаления о чем и надежды на что? Впрочем, скорее всего, действительно, показалось.

— Сделаем все возможное. До свидания. И будьте осторожнее, вы живете в потенциально опасном районе.

— Я знаю, — кивнула художница. — Я всегда осторожна. До свидания.

С Йолике Кася связалась уже на лестнице.

— Думаю, это они. Приметы машины совпадают.

— Великая Матерь в помощь, — откликнулась Йолике. — Ты знаешь, что делать. Достань их, Кася. Хоть из-под земли. Это четвертое похищение за полтора месяца. Многовато, ты не находишь?

— Одной Великой Матери в помощь мало. Мы что, единственная свободная группа?

— Опусти брови на место, детка. Вот так. Нет, не единственная. Я уже послала в промзону группу Шаинь Ян и Мары Хани. Шаинь пойдет с севера, Мара с запада. Твоя группа, соответственно, с юга. Старшая — ты.

— А с востока, значит, не надо? — сварливо осведомилась Кася. — Маловато будет.

— Кася, ты лучше меня понапрасну не нервируй. Я понимаю, что не дала тебе кончить, но, во-первых, это не я, а служба, а во-вторых, держи себя в рамках. Соответствующих. Меня, между прочим, тоже начальство в лице Первой будет сегодня трахать всюду, куда только можно. И чем я буду при этом кончать, даже подумать страшно. Три группы — вполне достаточно. Работать лучше надо. А на востоке — Трещина. О чем тебе, как и любой жительнице нашего города, прекрасно известно. Так что, будь добра, заткнись и работай.

— Работай… — Касю словно чертенок за язык тянул. — Мара — мало того, что не видит ни хрена, так еще и музыка у нее в бронекаре постоянно гремит так, что не докричишься. А Шаинь вечно спорит и огрызается. Наработаю с ними я, пожалуй…

— Старшая Кася Галли! — голос Йолике изменился совсем чуть-чуть, но Касе этого хватило, чтобы подавиться концовкой фразы.

— Я!

— Немедленно приступить к выполнению задания!

— Слушаюсь!

— И если я от тебя, дружочек, услышу сегодня хоть еще одну необоснованную жалобу, то пеняй на себя. Все ясно?

— Яснее не бывает.

— Вот и славно. Действуй. И до связи.

Матерясь про себя, Кася сунула телефон на пояс и выскочила на улицу, дав знак по дороге маячившей у черного входа Тирен: «За мной».

Марта Нета подпирала стену рядом с подъездом, с ленивым вниманием следя за всеми проходящими по улице сестрами-гражданками, а также изредка проезжающими автомобилями. При виде командира и остальных, она отлипла от стены, приняла более-менее ровное положение и сделала вопросительные глаза.

— В машину, — скомандовала Кася. — Бегом!

Старая промзона была расположена на северной окраине города. Была она велика, и была она для города совершенно бесполезна. Потому как никто уже и не помнил, когда в ней работал не то что завод там или комбинат, но даже пусть хоть какая-нибудь мастерская по производству, например, нехитрой мебели или ремонту автомобилей. Да и не мог никто этого помнить, потому что рабочая жизнь кипела в промзоне в те времена, когда на дворе стояла совсем другая эпоха. Эпоха, известная ныне живущим, только по учебникам истории, древним кинофильмам и книгам.

Ныне зона являла собой около двадцати с хвостиком квадратных километров бетонных руин и остовов промышленных и административных зданий пополам с совершенно разрушенными временем дорогами и подъездными путями. Все это безобразие обильно поросло низкорослым кустарником, название которого Кася никогда не знала, но который всегда первым появлялся в заброшенных и покинутых человеком местах, а кое-где осинами да чахлыми березками, не говоря уже о вездесущей траве.

Как найти в этом хаосе из бетонных плит, битого стекла и ржавого металла похитителей и обе их жертвы, Кася представляла не очень хорошо. Правда, у оперативниц имелись детекторы движения, но в зоне обитало довольно много диких собак, а погрешность в определении массы движущегося объекта у этих детекторов была слишком велика, чтобы с уверенностью можно было отличить собаку от человека.

Одна надежда оставалась на собственный опыт, интуицию, везение и помощь групп Мары Хани и Шаинь Ян. Что было, если честно себе признаться, совсем не мало.

Опять же не следовало забывать, что с четвертой, восточной стороны, промзона упиралась в Трещину — геологическое образование четырехсотметровой ширины и чуть ли не полуторакилометровой глубины, возникшее во время последней, развязанной мужчинами, бойни, когда противник решил применить новое тектоническое оружие.

И применил.

В результате чего практически вся восточная часть города провалилась в тартарары, а планета Земля приобрела очередной безобразный шрам длиной в четыреста с лишним километров.

То есть, через Трещину «дикие» вместе со своими жертвами перебраться никак бы не смогли, потому что единственный подвесной мост — чудо женской инженерной мысли — был расположен в черте города и очень хорошо охранялся.

Оставались еще горы на севере и леса на западе.

Но до лесов пешком нужно было добираться не менее двух суток, а до гор и все трое. И это по относительно открытой местности, где засечь любую, движущуюся в определенном направлении группу людей, было не очень сложно. Особенно с воздуха.

Так что некуда им деваться с промзоны, думала Кася, отрешенно глядя на дорогу, чуть ли не со свистом летящую им под колеса, — Тепси врубила сирену на полную и теперь перла посередине улицы Каплан на скорости сто с лишним километров в час. Немногочисленные встречные машины, заслышав характерный вой, благоразумно прижимались к обочинам, и путь до начала старой промзоны, того места, где полиция обнаружила брошенный пикап, занял у них ровно шесть с половиной минут.

Полицейские их уже ждали.

Тут был и обычный мобильный патруль — тот самый, который и нашел пикап, и еще две служащие полиции с собакой — поджарой немецкой овчаркой.

После коротких взаимных приветствий выяснилось, что машина на девяносто девять процентов та самая — пикап черного цвета с сильно тонированными стеклами.

— Экспертизу мы, конечно, провести не успели, — доложила старшая патруля — полноватая женщина уже совсем зрелого возраста, — но в машине нашли вот это.

И она протянула Касе открытую ладонь.

Кася присмотрелась, удовлетворенно кивнула головой, и двумя пальцами взяла с ладони сержанта маленький, размером с фалангу пальца, керамический мужской член с пропущенным сквозь дырки в яичках обрывком тонкого кожаного шнурка. Ей, да и всем девчонкам из FF, был хорошо знаком этот символ. Такие керамические члены, носили на груди чуть ли не все «дикие», которых им когда-то удавалось поймать или убить.

— Все ясно, — сказала Кася, пряча находку в нагрудный карман. — Жертвы, судя по всему, сопротивлялись. И кто-то из них сорвал это с груди «дикого». Проклятье, не нравится мне ситуация. Сколько раз мы повторяли, что в таких случаях оказывать сопротивление нельзя! Ведь могут просто убить. Что, увы, и бывало… Как собачка, взяла след?

— Бесполезно, старшая, — покачала головой полицейский-оперативница с овчаркой. Думаю, что они применили какую-то мощную химию. Нюх у моей Симы отшибло начисто. Не берет она след, хоть ты плачь.

— Ладно, сестры, — по возможности ободряюще постаралась улыбнуться Кася, — благодарю за службу. Вы сделали все, что смогли и сделали немало. Дальше мы сами.

Когда полицейские с явным облегчением на лицах забрались в патрульную машину и уехали, Кася вернулась в бронекар и связалась с Шаинь Ян и Марой Хани. Обе группы были уже на подлете.

— Буду на месте через две, две с половиной минуты, — сообщила Шаинь.

— Через три минуты сяду на северной окраине промзоны, — доложила Мара, и было хорошо слышно, что в кабине ее бронекара, как всегда гремит во все динамики старый рок-н-ролл.

— Отлично, — сказала Кася. — Операцию начинаем ровно через пять минут. Связь на нашей обычной волне. Идем осторожно и аккуратно. Но не зависать. Вы знаете, что похищены две наших сестры. Совсем еще молоденькие. Не мне вам объяснять, что они должны остаться живы при любых обстоятельствах. Повторяю: при любых обстоятельствах. «Диких» тоже желательно взять живьем. Но если это будет слишком рискованно, разрешаю стрелять. В общем, все по инструкции. Место встречи — бывшие ремонтные мастерские в самом центре. Главный цех. Вопросы?

— Есть один, — немедленно отозвалась Шаинь. — Кася, тут мои девочки спрашивают, можно ли им будет позабавиться с «дикими», если они первые их поймают? Их же, вроде, пятеро? Ну и нас пятеро. Как раз по одному на сестру.

— Тебе официально ответить или как? — ухмыльнулась Кася.

Шаинь коротко и громко расхохоталась.

— Э, сестренки, а мы? — голос Мары прорвался в наушники сквозь грохот рок-н-ролла. — Мы тоже хотим!

— Хрена! Вот, если вы поймаете, то и будет вам счастье, — отрезала Шаинь. — Победитель получает все, потому что пятнадцать на пятерых — это многовато. Даже для «диких». А уж о нас и говорить нечего — даже и распробовать не успеем. Кася, ты как считаешь?

— Я считаю, что самое время прекратить вашу безнравственную и пошлую болтовню и приготовиться, — сказала Кася. — До начала операции ровно одна минута.