Личный враг человечества. Книга 3. Останется только одна…

Алексей Имп, 2019

Та – жена из прошлого, эта – супруга из будущего, ни одна не уступит, обе заперты в виртуальном пространстве и будут биться за любимого до конца. У обеих от него ребенок… общий на троих.. вот к чему приводят игры с генетикой. Что делать в первую очередь, спасать свою любовь или человечество?Третья книга, продолжение повествования о приключениях героев из романа "Рождение Черного генерала" и "Операция – Сны цивилизации".

Глава 13

Пришел в себя я в каком-то сельскохозяйственном помещении, точнее в хлеву. Кругом разбросаны опилки и высушенная трава, в воздухе чувствовался резкий запах экскрементов домашних животных. Неподалеку за ограждением повизгивали свиньи, хрустели сеном коровы, периодически, как гудком паровоза оглашая окрестности продолжительным мычанием. Какофонии разномастные птицы, ну, вы понимаете, что они и «фонили», и какали одновременно.

— «Я снова в деревне!» — мелькнула первая мысль. За прошедшее время у меня стало за правило выходить из коматозного состояния в сельской местности, при этом, ничего не помня как туда попал.

— «Какой все-таки страшный сон давеча приснился. Что у меня мохнатые лапы вместо рук, а мою жену Карину, схватили уголовники. Почудится же такое!»

Не дав до конца, как следует обмозговать вчерашний день, рядом зашевелилась солома, и из нее показались длинные прямые рога, напугав меня до полусмерти.

— Господи, прости душу раба твоего грешного! Спаси и сохрани! Сам дьявол воплоти ко мне явился. Сгинь, нечистый! — только я хотел было перекреститься, но за рогами показалась голова и туловище обычного серого козла.

— Тьфу ты напугал, придурок! И так со вчерашнего дня нервы ни к черту, а тут, еще ты вылазишь. Что ни говори, а козел он и в Африке козел!

— А за козла мне сейчас ответишь! На себя полюбуйся, козлиная рожа, — неожиданно ответил мне рогатый оппонент на человеческом языке.

Или мне так почудилось? Правда, интонация и недовольные визгливые нотки в голосе показались очень знакомыми — они могли принадлежать только одному существу на свете — моей жене.

— Кариночка, это ты? — удивленно воскликнул я и инстинктивно съежился. Ожидая услышать в ответ хамство и издевательство со стороны козла, которого назвали женским именем.

— Марик, что они с нами сделали? — козел неожиданно со слезами прижал свою голову к моей. При этом стукнув рогами об какие-то отростки, торчащие у меня на макушке. Да так, что внутри черепной коробки прошел низкий гул, как в пустом барабане или в колоколе.

— Эй, поосторожнее! Ты чего дерешься? — я еще медленно соображал, до конца не осмыслив всю происходящую ситуацию. Но постепенно меня начало осенять и одновременно шокировать.

— Дорогая, так ты «козел»? — «дорогая» при этом нахмурилась, стала бить копытом и целиться в меня рогами. Впрочем, меня уже понесло по волнам догадок. И я, не обращая на проявление агрессии внимание, шел к напрашивавшемуся выводу:

— А я, что, выходит тоже — «козел»? — последнее слово было произнесено фальцетом.

— Нет, ты не козел.

— Уже хорошо, а кто же? — я облегченно выдохнул.

— Ты коза! — злорадно заявила жена.

Последовал минутный красномолчаливый ступор, сквозь который было отчетливо слышно хрупанье сеном парнокопытных соседей.

— Ничего не понимаю, как такое могло случиться? Ты, получается, стала — мальчиком. А я, стало быть, девочкой?

— Что ты не понимаешь? Во-первых, я не мальчик, а самец, а ты не девочка, а самка! А во-вторых, ты не о том думаешь. Точнее, ты всегда ни о чем не думаешь! Как мы ими стали, вот в чем вопрос. И как нам без денег отсюда выбраться?

— Вас, дурочек, только одни вопросы к мужчинам по жизни и волнуют. Где деньги и почему о них не думаем. Ощути теперь себя в нашей самцовой шкуре! Вставай и ложись с этой мыслью, как прокормить семью.

— О, посмотри! А вот, как раз тебя доить идут! Сам теперь, почувствуй себя в нашей женской шкуре, — козел захихикал, замотал своими длинными острыми рогами и затряс бородой.

В сарай зашел огромный белокурый детина, с борцовской толстой шеей, со сломанными, торчащими как у чебурашки ушами, и кулачищами как кувалды. Внешне его образ напоминал древнерусского былинного богатыря — с эмалированным ведром в руках, разукрашенным ягодами клубники на бежевом фоне.

— Машка, Машка, Машка! — стал приманивать он меня, шаркая большим пальцем об указательный, на вытянутой в мою сторону руке. — Иди ко мне, не бойся! Два дня как не доенная ходишь, поди, заболят сиськи-то!

— Меня зовут Марик, а не — Машка! — возмущенно проблеял я, со страху пятясь в дальний угол хлева.

А жена, покатываясь со смеху, стала валяться на соломе и истерически бякать. Вот она, по ее мнению, вселенская справедливость — пришла еще при этой жизни! Все-таки, все козлы одинаковые. Даже те, кто недавно ими стал — очень быстро перенимают их характер.

Видя, что я выказываю полнейшее нежелание добровольно отдать молоко повышенной полезности в «нежные, заботливые руки», здоровый орясина растопырил свои грабельки в стороны, и давай меня имать по всему звериному гаражу.

Только зря он полез на бывшего охранника торгового центра, в одиночку справившегося с бандой вооруженных грабителей. Во всяком случае, мне так рассказали сослуживцы, потому, что сам этого не помню. Хоть и в козьем обличье, подстегиваемый страхом перед неестественной унизительной процедурой, мои рефлексы просто заработали на форсаже. Я умудрялся изворачиваться от шейного захвата этого «здорового чемпиона» в самый последний момент, когда казалось, что меня уже загнали в угол.

Несколько раз, на адреналине я перескакивал заботливого дояра через голову. Еще пару раз, проскочил между ног, попутно ткнув рогами в нависающий зад. Дабы, пресечь хулиганское не спортивное намерение его опустить мне на спину. Один раз даже умудрился своими отростками на голове произвести залом руки, с последующим броском через бедро (извиняюсь — через копыто).

В конце концов, в поисках выхода из сложившейся ситуации, я обнаружил открытую дверь со стороны вольера со свиньями. Оставалось только преодолеть двухметровую изгородь из редко сколоченного горбыля, чтобы выйти из замкнутого пространства.

С разгону я запрыгнул на спину уставшему от погони человеку. А оттуда, как северный олень (изображенный на капоте старенькой «Волги») одним красивым прыжком преодолел барьер.

Приземление оказалось неприятным, точнехонько в центр грязевой ванны, окатив при этом не только довольных свиней, но и преследователя вместе со смеющейся женой. Грязь была жирная, густая и черная, с примесью и запахом продуктов жизнедеятельности хозяев вольера. Она залепила одежду и лицо парню, он, матерясь странными терминами, выскочил вон к ближайшему рукомойнику с водой. Кора, недовольно фыркая, тоже отправилась следом, не обращая внимания на то, что сама тут находится на козьих правах.

Выскочив во двор, я стал озираться вокруг. Меня окружали старинные деревенские постройки образца тридцатых годов прошлого столетия.

Старая изба с резными окнами и сенями. Монументальный, приподнятый на толстых деревянных сваях амбар. Сарай с торчащим из него кузовом от какой-то телеги. Уже знакомый хлев с сеновалом на втором ярусе. Туалет — а-ля «библиотека Шрека» с валяющимися вокруг твердыми обложками книг без страниц, не сгодившихся вместо туалетной бумаги. В общем, все из чистого дерева. Хотя, дерево, пошедшее на строительство этого музея, не было сгнившим. Но уже высохло основательно и кое-где даже потрескалось.

— «Что за прошлый век? Это в какой же части Российской федерации так продолжают жить? Может, это заброшенная глубоко в сибирской тайге деревенька старообрядцев, скрывающихся от цивилизации? И так уж они совсем без цивилизации? А это, что за странный флюгер на крыше? Очень напоминает телевизионную антенну… А вот, кстати, и провод, заходящий в дом с наружного столба освещения, как я его сразу не заметил! Значит, старообрядцы, говорите? Мы не так и далеко оторваны от мира».

Тут в сенях появилась седая, высохшая от старости женщина. Увидев меня, она досадно всплеснула руками, и стала приближаться в мою сторону, подманивая краюшкой хлеба.

Делая вид, что поддался на дешевые уговоры, я типа двинулся навстречу. Но, не доходя нескольких метров, ловко обскакал вокруг наивной старушенции. Она же не в курсе, что телом козы управляет ум взрослого мужчины, бывшего борца с преступностью (как все окружающие меня уважительно называли), иначе бы приманивала не хлебом, а самогоном, например.

Вы только не подумайте, что я сильно пьющий человек, раз Вам такие алкогольные примеры привожу. Просто в тот момент моя нервная система была на грани срыва, и требовала небольшой «допинг» для успокоения и снятия стресса. Я бы с удовольствием поддался на эту приманку, чтобы немного расслабиться. Но вожделенной плошки наполненной до краев в руках не наблюдалось. И я решил проследовать в избу и воспользоваться нерасторопностью нерадивых хозяев, самому взять огненную жидкость.

В считанные секунды проскочил сени и уже хозяйничал в доме среди нехитрого деревенского скарба.

С улицы послышался несколько запоздалый крик бабули:

— Кудаж ты, грязная така, как боров, в избу ломишся! Митрич! Да гдеж тебя непутевого черти носят? Пошто ты ее выпустил из загону? А ну, имай теперича ее живо.

— «Ага, имай ее! Извините, не на того напали!»

Я изловчился и потянул зубами за деревянную ручку входной дубовой двери и рогами передвинул металлическую задвижку в положение «заперто, приходите позже». И заметьте, вовремя это сделал, буквально следом раздался мощный удар в дверь «веселого молочника», который она с честью выдержала.

— Лукерья! Она тут заперлась за дверью! — промычал обиженно детина.

— Да что ты там такое несешь, бестолковый! Гдеж энто видано, чтобы скотина двери запирала? Отойди, пустомеля, в сторону. А ведь, правда, закрыто! Что за нечистый над нами потешатся? А ну, милок, иди с другой стороны избы. Там окошко открыто, влезь в дом через него, только стекла не попорти. Где потом новые купим без денег? — старушка оказалась опытным штурмовиком, а также командиром отряда специального назначения, взяв захват здания под свое командование.

Не обратил внимания на отвлекание моего козьего сознания ласковыми речами престарелой переговорщицы о немедленной сдаче дома. Я потопал, оставляя грязные следы от копыт по светелкам в поисках открытых окон. Буквально в последний момент, на глазах изумленного Митрича зубами затворил фрамугу и копытом задвинул шпингалет.

Из озорства показав ему длинный козий язык с протяжным:

— Меееее! «Выкуси!» (и как же удобно и красиво можно дразниться в этом обличье), я отправился покорять буфет с различными чугунками и склянками на полках.

— А она окно тоже закрыла! — проорал шокированный, присевший на траву, парень.

— Да не могет такого быть! — бабка подошла к увальню, дав ему отеческую оплеуху, и критически посмотрела на окно.

— Действительно, закрыто, но я ж точно помню, что распахнула его, когда услышала, как ты за козой сигаешь!

— Да клянусь тебе святым Перуном, сошедшим на землю в образе божественного Козла! Что она сама зубами захлопнула окошко!

— Ишь ты! — бабка вытаращила глаза на окно. — А, ну-ка, милок, двигай к соседям за лесенкой, полезешь через чердак. Уж его-то наша строптивица его не закроет.

Я с тоской поглядел на люк в потолке. Увы, но его действительно запереть было нечем. И бог с ним, пойду, напьюсь с горя, пока время есть.

Оглядев кладовую, я нашел несколько полезных бочонков. Один из них доверху наполнен солеными огурцами, а другой свежеприготовленной бражкой.

— «Как хорошо жить в деревне! Сплошь экологически чистые продукты!» — думал я, запивая легкий алкогольный напиток и похрустывая вкусными огурчиками.

Как ни странно, много выпивки не понадобилось, чтобы слегка окосеть и забыть о невзгодах.

Выйдя, шатаясь из кладовки, я увидел первое, что должно давно было броситься в глаза. Старый черно-белый ламповый телевизор! Одержимый нетерпением, перемешанным с удивлением, одним ударом копыта включил тумблер. В ответ, внутри ящика стало что-то потрескивать и нагреваться, экран медленно нагнетал яркости.

— «Хоть любимых «Интернов» погляжу, пока они меня не достали!» — подумал я, вольготно развалившись на старой лежанке, вытянув вдоль потяжелевшие копыта. Но на улице послышался шум от приставленной к стене лестницы и поднимающегося по ней дойбомолодца. Я же флегматично уставился в экран, пусть лезет, если ему охота шею сломать!

Послышался треск и грохот падения тела. Кажись, Митрич приземлился мягким местом, лестница не выдержала его молодецкого веса.

Я не стал обращать внимание на дальнейшие шумы от криков и ругани за окном, так как изображение на экране полностью захватило мое сознание.

— Мыр Вам, свободныэ гордыэ житэли Пэпэнской фэдерации! Пэрэдаем для вас послэдние новости из нэспокойного низмэнного рэгиона Самарской рэспублики. Оставайтэсь на пэрвом Обще Пэпэнском Тэлеканале и увидите:

Как, в рэзультате провэдэния спэцоперации в охраняэмой зоне окрэстностей сэла Жюковки, фэдеральные силы разгромыли тайную лабораторию лжэ-ученого шайтаныста Омара Кхуяна, незаконно проводывшего экспэрымэнты над животными. Сам организатор бесчэловечных опытов арэстован, и направлэн в слэдственный изолятор в пригороде Молнебада, — молодой диктор сообщил новости с экрана телевизора с нескрываемым акцентом.

— Вы наблюдаэте кадры, гидэ бойцы спэцназа на горных бронырованных джипах-мипах спускаются в долину и блокируют лабораторию-шмараторию. Пэредовая группа вышибает двэрь, и в этот момэнт, внутри здания раздается взрыв. Возможнё, это сыловыки забросилы туда газовую гранату, чтобы подавыть сопротывлэние. Наш корреспондэнт с мэста событий сообщает, Отар, гавари брат!

На экране появляется репортер, держащий микрофоном с надписью «1 ОПТ».

— Слава свящэнному Гоге Магогу, от взрыва ныкто из пэпэнцев нэ пострадал, кроме бэдных животных — около двух дэсятков коз. Когда опэративныки спэцподраздэления решили сжэчь разгромленную лабораторию, нэожиданно, их окружилы мэстные житэли. Выставив впэред воинственно настроэнных жэнщин и дэтей, они прымэнили палки и костыли, оттесняя солдат от входа. Затэм, эти шюстрые дыкары тут же стали рэзать всэх нэсчастных козликов и жарить на углях. Причина подобной нэадэкватной выходки вскоре разъяснилась. Выной тому сталы варварские обычаи мэстного насэлэния, позволяющие употрэблять в пыщу нэобработанное вонючее мясо парнокопытных, найдэнных в выварии лаборатории. Я тут пробовал у ных, такой нэвкусный шашлык получается слюшай, мамой килянусь! Нэ дэлайте так дорогие тэлезрытэли! Лучшэ набэрытесь тэрпэныя, как слэдует все замарынуйтэ, дабавтэ зелэнь-мэлень, пэрчик-мэрчик и получытся — палчыки облыжэшь! С Вамы был по-братски Отар Виивыброс!

Экран показал, как старухи клюками смело лупцуют по каскам и отгоняют с территории охраняемой зоны объекта ОМОНовцев, обросших жесткой щетиной на чернявых азиатских лицах. Пока их неопрятные мужики с кудрявыми русыми бородками (с виду напоминающих русских крепостных крестьян) вытаскивают на плечах окровавленные козлиные туши.

От увиденного геноцида меня неожиданно начало тошнить. Все тщательно пережеванные огурцы, обильно смоченные брагой, вернулись на красивую домотканую дорожку, которой сердобольная хозяйка украсила пол в избе. Утробные звуки я издавал при этом самые натуральные, даже не нужно было никого специально изображать. Внезапно заляпанная половица приподнялась, и содержимое моего желудка устремилось в образовавшееся отверстие в полу.

Это бабуля под шумок пролезла в вентиляционную отдушину под домом. Точнее, ее туда затолкал здоровый Митрич, ушибленный и уставший от бесплодных попыток проникновения в дом. Она вылезла из подпола, прямо посреди светлицы, когда меня буквально рвало на родину.

— Тьфу, гадость какая! Ты чаго тут нахулюганила, окаянная? Вот дождешьси у меня! Отправлю тебя в чугунок вместе с капустой! Я ее тут выхаживала после спасения от этих басурманов и оголодавших людей, а она мнесь черной неблагодарностью значится в ответ!