Служу Советскому Союзу

Алексей Калинин (2023)

Мой путь к военной пенсии был сорван засадой террористов. Зато за каким-то чертом меня забросило в 1972 год. Ранняя осень, студенческая пора и… отец, рядом с которым я оказался.Я отца помнил боевым и храбрым, а мне повстречался слабый соплежуй. Похоже, что пришла пора заняться его воспитанием и сделать так, чтобы он превратился в человека, полного достоинства и чести!

Глава 7

Летящей походкой мы добрались до розоватого здания академии. Нас выслушали, поняли и направили по нужным инстанциям. Желтоватое здание казармы располагалось рядом с академией в Подколокольном переулке, буквально через дорогу. Нас послали по нужному адресу, где выдали форму, обувь, белье.

Сколько нам предстояло учиться? Программа нашего факультета военно-промышленного строительства рассчитывала отобрать от нашей юности целых пять лет.

Кем мы выйдем из ворот по истечении пяти лет? Академия должна подготовить из нас военных инженеров-строителей. Мы должны научиться проектировать и возводить здания, а также различные сооружения преимущественно военного назначения.

Конечно это не всё. Мы ещё должны были получить такие знания, которые необходимы для службы в инженерных войсках на командно-технических должностях. В реальности это означало, что мы должны были освоить не только курс технических дисциплин по своему профилю, но также тактику, артиллерию, фортификацию.

Но и это еще далеко не все. Справедливо полагая, что командир армии Союза Советских Социалистических Республик должен быть всесторонне образованным человеком, руководство академии включило в программу обучения и ряд общеобразовательных дисциплин. Многие предметы казались нам лишними, совершенно ненужными, напрасно отнимающими время.

Однако, это больше походило на детские школьные упреки — зачем мне знать о синусах, если никогда в жизни я о них не вспомню? Или вспомню только когда буду учить уроки со своими детьми.

В принципе, военный быт мне не в новинку. Просыпаться в шесть утра можно без проблем, если настроил свой организм на ранний подъем.

Своего рода обучение в военном училище — испытание на прочность. Ты живешь по строгому регламенту, сам мало что решаешь. Время распределено четко и грамотно. Это очень дисциплинирует. Если вы готовы отказаться от обычной — гражданской жизни, гулянок и ограничить свободу, то можно решиться на подобное обучение.

Я решился в своё время и ни грамма об этом не жалею.

В четверг двадцать четвертого августа двадцать пять молодых рыл проснулись под команду: «Курс, подъем!» Быстро открыли все окна и откинули одеяла с постели, чтобы проветрить комнату.

Ровно через 5 минут мы должны стоять в штанах и с обнаженными торсами на улице. Должны, но из-за Лехи задержались на целую минуту, за что получили недовольный взгляд сержанта и наказание в виде двадцати отжиманий. После этого нас ждала небольшая пробежка километра в 3, и стандартный комплекс упражнений.

Моё новое тело не стонало и не ныло. Похоже, что бывший владелец был весьма дружен со спортом. И отсутствие мышц компенсировал жилистостью и упорством. После этого мы отправились в казармы. Тренироваться во время дыма от горящих торфяников, это то ещё удовольствие, скажу я вам. Хотя, по утреннему холодку дым не так уж сильно ощущался.

Нам дали полчаса, чтобы умыться, побриться, заправить кровати, привести себя и форму в порядок тем, кто не успел вечером, и уже в семь пятнадцать мы должны были стоять на утреннем осмотре у старшины подразделения. Старшина проверил наш внешний вид, как выглядит форма, обувь, а также как заправлена кровать. Леху и Мишку отправили переделывать.

После завтрака мы были отправлены наводить порядок на территории академии и жилого дома. Согласно поговорке"Листья падают только на первом курсе"все наряды, караулы, горы картошки в столовой — вся эта прелесть была нашей.

Вечером нас собрал сержант Памиров, выстроил вдоль коридора и с важным видом начал втолковывать прописные истины:

— Военный инженер должен уметь возводить сооружения бытового и боевого назначения. Также он должен научиться строить мосты и любые дороги, организовывать переправы войск через водные преграды. Конечно же без внимания нельзя оставлять подземные сооружения, а также бурить артезианские скважины и делать многое другое, что потребует боевая обстановка. Есть вопросы?

— Товарищ сержант, получается, что мы будем прорабами? — чуть выступил я вперед.

— Прорабами? Да вы будете гораздо лучше прорабов! Военный инженер должен освоить тактику и основы оперативного искусства не хуже любого офицера соответствующих родов войск. Вы должны иметь широкое представление о возможностях боевой техники и оружия — своих и противника, иначе трудно рассчитать оптимальные параметры и сроки возведения укреплений, мостов, дорог.

— Так мы вообще универсальные солдаты?

— Так точно, курсант. Вы с курсантской скамьи должны усвоить непреложную истину: сапер ошибается только раз…

— Второго раза уже не будет… — многозначительно произнес Лёха.

Он это сделал с таким философским видом, что глядя на его умную рожу прыснули остальные курсанты.

— Отставить смехуёчки! — рявкнул сержант. — Тут нет ничего смешного! Вы врагу улыбаться не будете? Вы должны его уничтожить, а сделать это со смехуёчками не получится. Всё поняли?

— Так точно! — рявкнули мы хором.

— Хорошо, что поняли сразу, а не по прошествии пяти лет. Что же, тогда готовьтесь ко сну, а завтра приступим к новому дню, полному событий и интересных приключений. Напоминаю, что присяга у вас будет первого сентября, так что кто не выучит присягу так, чтобы от зубов отскакивало — лучше даже не покидайте спальню. Лучше не позорьтесь…

— А если вдруг занервничаем? — спросил Лёха.

— Знаешь, первое впечатление было лучше, — сказал сержант Памиров. — Сейчас тебе не следовало открывать рот… Настоящий солдат никогда не нервничает и не сомневается. Он выполняет указание или приказ старшего по званию! Все свободны. Дневальный, через пять минут отбой!

— Есть! — послышался голос Григория Скворцова, который сегодня заступил на смену.

Мы поторопились подготовиться ко сну и через озвученное время уже лежали в кроватях. Так получилось, что кровать Михаила Ерина находилась рядом с моей. Он шепнул:

— Сень, а вот та девушка… Ирина… Как думаешь, она из тех, что ты описывал? С ней нужно быть настоящим или всё-таки надо прикинуться этаким разгуляй-парнем?

— Миш, с этой девушкой тебе ни в коем случае прикидываться нельзя, — ответил я. — Если вы снова встретитесь, то лучше всего быть естественным. Будь таким, какой ты есть.

— А если ей не понравится такой, какой я есть? — спросил он.

— Курсант, отставить сомнения и нервы. Настоящий солдат выполняет только указания или приказы старшего по званию. Так что мой тебе приказ — будь таким, какой ты есть.

— Но ты же не старший, — хмыкнул Мишка. — Я на два месяца старше тебя.

— И что? Не возраст определяет старшинство, а умения и навыки. Вот ты умеешь драться? Видел, как я этих двоих в поезде? Смог бы так?

— Не смог бы, — вздохнул Мишка. — А может быть и смог… Надо было попробовать.

— Курс, отбой! — прозвучала команда дневального.

После этого свет в спальне погас. Курсанты начали устраиваться поудобнее. В тишине скрипела то одна, то другая кровать.

— Курсанты, сыграем в игру"три скрипа"! — послышался голос сержанта. — Как только услышу три скрипа, так сразу же"Подъем!"и тридцать отжиманий. После этого идем по кроватям и игра начинается с начала.

На металлических кроватях трудно было удержаться от скрипа. Только если лежать выброшенной на берег медузой и не дышать.

— Первый скрип! — раздался голос сержанта через минуту после начала его игры.

Кто-то не выдержал и снова пошевелился.

— Второй скрип! — снова послышался бесстрастный голос Памирова.

Курсанты замерли, третьего скрипа не хотелось издавать никому. Кто-то начал засыпать и повернулся на бок.

— Курс, подъём! — прогремел голос сержанта. — Стройся! Пришло время заняться физической зарядкой. Если не хотите спать, то укрепляйте тело и дух!

В эту интересную игру"три скрипа"мы сыграли ещё два раза прежде, чем сержант успокоился. Не могу сказать, что она понравилась курсантам.

В пятницу, двадцать пятого августа, после обеда у нас было личное время, а после следовала самостоятельная подготовка. Во время личного времени я с друзьями отправился в библиотеку. Мозг требовал информации о мире вокруг. Вот прямо-таки чуть ли не будил среди ночи, чтобы заставить свои серые клеточки вспомнить то немногое, что я знал о семьдесят втором году.

Со стороны старшего командования нам бы лучше читать Устав, но… Одно время было в ходу почти лирическое четверостишие:

Что глядишь на меня устало.

И глаза твои наводят грусть.

Хочешь, что-нибудь из Устава

Я прочту тебе наизусть?

Так что начитаться Уставом мы ещё успеем, как и прочитать творения великих Ленина, Маркса и прочих коммунистических гигантов. Сейчас же мозг требовал узнать что-нибудь о мире вокруг. Я спер втихаря газету из стопки свежей прессы, предназначенной для чтения старшего офицерского состава.

До прихода курсанта за газетами было около получаса. Надо поспешать. Поэтому я быстро пробежался по первой полосе, перевернул на вторую, когда сидевшие рядом Мишка и Серега спросили:

— Ты чего как собственник? Читай вслух, не одному же тебе интересны новости…

Они сидели с томиками собраний сочинений Ленина и старались выглядеть не полусонными мухами, а бодрыми огурцами. Пусть и малосольными.

— Да я потом вам отдам, — отмахнулся было я, но они вцепились бультерьерами.

— Читай. Проводи разъяснения среди окружающего тебя мира, а то мы сейчас храпеть начнем. Что там пишут?

— Да что пишут… — вздохнул я и начал зачитывать: — Мексиканские крестьяне, проживающие в долине пограничной реки Колорадо, вынуждены покидать насиженные места. Виной этому — мелиорация засоленных почв, проводимая в американских штатах Аризона и Южная Калифорния, откуда берет свое начало Колорадо. Отработанную воду, содержащую солей в два раза больше против допустимого уровня, американцы сбрасывают в реку.

— Вот же уроды, — возмутился Сергей. — И как им только не стыдно…

— Так американцы же, загнивающий мир, — покачал головой Леха, который подошел и уселся рядом, заглядывая в газету.

— А внизу, по течению, уже на мексиканской территории, эту воду используют крестьяне Мексики. Орошаемые такой водой мексиканские поля превращаются в солончаки. А другого источника воды в этих засушливых местах нет. Катастрофически падает плодородие. Во многих районах уже вовсе нельзя выращивать ни хлопок, ни пшеницу. За последние двенадцать лет загрязняемые воды Колорадо превратили в солончаки пятьдесят тысяч гектаров некогда плодородных земель, долины реки. Мексиканские крестьяне понесли огромные убытки.

Конец ознакомительного фрагмента.