Умереть и остаться в живых

Алексей Коротяев (2024)

О любви, о предательстве, о смерти, после которой можно остаться в живых…Блестящий хирург Мартин Санчез предпринимает смелую и беспрецедентную операцию по спасению умирающей на его руках жены. Но истинные намерения доктора окутаны тайной. За отчаянным и кажущимся на первый взгляд благородным поступком кроется темный заговор…

Глава 25

Альфредо стоял перед воротами усадьбы Джейн и неистово, как пьяный, колотил по ним кулаком. Джейн перестала отвечать на телефонные звонки. «Если дела так плохи, что она не в состоянии взять трубку, то я должен ее увидеть».

Динамик интеркома на стене ожил тихой полифонией статики, и молодой женский голос вежливо спросил:

— Что вам нужно?

— Меня зовут Альфредо Гарсиа, я журналист и старый друг Джейн. Из газет я узнал, что она серьезно больна, и прилетел навестить. Как она?

— Ее нет дома. Извините. Ей сейчас не до гостей.

Интерком затих.

— Минутку! Я понимаю, что вы пытаетесь оградить Джейн от беспокойства, но я точно знаю, что она выписана домой, так как говорил с ее лечащим врачом. Я не уйду, пока ее не увижу.

Интерком опять ожил.

— Хорошо, подождите. Сейчас позову ее мужа. Надеюсь, она говорила вам, что замужем?

Откровенный сарказм вопроса прозвучал явным диссонансом с проявленной заботой о покое больной.

Довольно долго за дверью не было слышно никакого движения. Потом щелкнула задвижка, и мужской голос произнес:

— Заходите.

Пройдя в выложенный камнем внутренний дворик, Альфредо оказался лицом к лицу с привлекательным мужчиной его возраста. Тот протянул руку и коротко представился:

— Доктор Санчез.

Они обменялись рукопожатиями.

— Сюда. Осторожно, здесь ступеньки.

Хозяин шел впереди, указывая дорогу. Вошли в дом. После полутемного коридора они оказались в хорошо освещенной комнате с широким кожаным диваном и старомодным офисным столом.

— Присаживайтесь. Можете курить, если хотите. Сам я бросил, но к табачному дыму отношусь благосклонно, особенно если это трубочный табак.

— Спасибо, не воспользуюсь, хотя иногда курю трубку. Как Джейн, и могу ли я ее видеть?

Мартин прищурился.

— Жена никогда не рассказывала мне о вас. Тем более как о близком друге. Всех ее приятелей я хорошо знаю.

— Мы познакомились уже после того, как она подала на развод, — отрезал журналист.

Ему был неприятен сидящий перед ним человек, и он этого не скрывал. Мартин тоже снял с себя маску радушного хозяина:

— Вот как? Понятно. Любовники!

— Повторяю. Мы друзья, хотя не скрою, был бы счастлив подтвердить ваше заявление. Но я здесь не для того, чтобы подтверждать что-то или опровергать. Где Джейн?

Сказав это, Альфредо встал с дивана. Он был почти на голову выше хирурга и значительно сильнее его физически.

— Все равно это скоро станет известно всем. Секрет Полишинеля, — развел руками Мартин. — Я всего лишь защищаю ее доброе имя. Наши семейные разногласия не имеют к создавшейся ситуации никакого отношения. Джейн действительно выписали домой, но ее здесь нет.

Мартин замялся.

— До последней минуты я надеялся, что она одумается. Не хотел, чтобы перед ее именем в газетах писали слово «сумасшедшая». Бог свидетель, что меня к этому вынуждают…

Короче, вчера Джейн улетела в свою последнюю экспедицию в Амазонию. Туда, где навсегда осталась ее душа. Она захотела умереть среди дикой, как она сама, природы. И никто не смог бы отговорить ее от этого! Поверьте, никто!

— Как это возможно?! — воскликнул Альфредо. Он даже проигнорировал издевательскую высокопарность речи Мартина. — В ее состоянии?

— Вы и сами знаете, на что способны люди, одержимые идеей. Единственное, на что Джейн согласилась, — это позволить отвезти себя в аэропорт.

— Тогда почему она не отвечает на мои телефонные звонки?

— Вам должно быть лучше знать, — ядовито отреагировал хозяин. — Я рассказал, что знал.

Мартин встал с кресла, показывая, что гостю пора уходить…

* * *

Хирург недобро посмотрел вслед машине с журналистом, отъехавшей от ворот, и быстро вернулся в кабинет.

Там на диване уже сидела Милли и разглядывала свежий маникюр.

— Признаю! Я искренне рад, что ты уговорила меня принять меры предосторожности. Говорят, чего хочет женщина, того хочет Бог! — льстиво улыбаясь, сказал Мартин. — Ты меня в этом убедила, дорогая!

— Тогда по той же логике то, чего она не хочет, не нужно и дьяволу! Может, объяснишь, почему ты позеленел от ревности и чуть не полез с кулаками на любовника своей бывшей жены? Разве тебе не все равно, с кем она, когда у тебя есть я?

Милли бросила на Мартина уничтожающий взгляд, хлопнула дверью и вышла из кабинета. Довольная собой, она застучала каблуками по коридору.

«Пусть подергается, а то слишком расслабился. Если мужчине не устраивать встрясок, то и не заметишь, как он начнет посылать тебя на кухню за бутылочкой холодненького пива. Ну уж нет! Не зря говорят, что в выражении лица Моны Лизы Леонардо да Винчи помимо счастья психологи разглядели девять процентов пренебрежения и два процента злости. Без них она выглядела бы полной дурой. Да, кстати. Надо повнимательнее перечитать путевые заметки. Любая, на первый взгляд незначительная деталь может оказаться впоследствии очень важной».

Милли решительно направилась в кабинет Джейн. Достав копии тетрадей, она устроилась поудобнее в кресле и начала читать. Содержание дневника поглотило Милли. Слова стали складываться в яркие, живые образы, и скоро ей начало казаться, что она смотрит увлекательный фильм… глазами Джейн. «Я поправила на спине рюкзак…»