Человеческая оболочка

Алексей Котаев, 2022

Люди давно уже утратили возможность рожать себе подобных. Лишь отголоски былых технологий помогают им держаться на плаву, пополняя свои ряды искусственно выращенными детьми. Эта история берет свое начало в единственном теплом месте замерзшего мира. Город, что окружен стальной стеной, защищаясь от посягательств извне, встречает первого естественно рожденного человека. То, что замерзло, встало на паузу много лет назад, вновь приходит в движение. Перворожденный по праву своего происхождения должен изменить всё.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

То, что стоит дороже жизни

В кромешной темноте ночи, шелестя приводом снегохода, Айзек влетел в поселение. Оставив технику в том же месте, что и взял, парень трепетно подцепил провода для зарядки обратно к аккумулятору и бегом помчался в лазарет. Свет в окнах горел, когда Айзек приблизился к домику.

Юрий ждал все то время, пока парня не было. Сидел в ожидании, иногда прерываясь на сон. Старый охотник понимал, что парень сейчас будет не в самом хорошем положении духа, ведь там, за горой, совсем недалеко от Повала, происходят вещи, которые никогда не дадутся логике человека из пустошей. Теплая земля, которая в силах кормить миллионы человек, принадлежит уродам пострашнее местных грабителей и убийц. И стоило только древним Богам послать этим уродам чудо рождения — они открестились от него, пытаясь спрятать и забыть, как можно быстрее.

Глядя через запотевшую маску, Айзек держался за дверной косяк, что был частью прохода в кухню. На кухне сидел Юрий. Парень не стал ни разуваться, ни снимать верхнюю одежду. В руках он держал две серые накидки.

— Я смотрю, ты еще больший циник, чем я! — ткнув пальцев в накидки, с некоторой долей иронии произнес старик.

Айзек не стал отвечать. Стянул с себя маску, и шарф, бросив их вместе с накидками на пол, и сел за стол. Уперев руки ладонями в столешницу, он всем своим видом показывал, что увиденное потрясло его до глубины души. Его взгляд еще никогда не был настолько диким и озлобленным. Он пару секунд посмотрел на Юрия, оглядел уставшего старика пытаясь собраться с мыслями, чтобы не дай Боги, не выдать ничего лишнего.

— Сколько мертвых семей ты видел там, когда был в последний раз?

— Четыре, и все они были очень старыми. За исключением твоей. Сколько их теперь?

— Больше сотни. Есть свежие трупы. Когда я посмотрел на них через глаза древних — все были мертвы. «Тепловых следов не обнаружено». Ты ведь знал про это…

— Исаак…

— Блядь, три с лишним сотни людей подохли на морозе! А ты знал, что их выгоняют туда, и молчал!

— Хватит, Исаак…

— Если б я знал про это, то ездил бы туда каждый долбанный, день! Я бы не позволил им подохнуть так бессмысленно!

— Заткнись, ТЫ, глупый мальчишка! — Юрий со всей силы ударил по столу так, что деревянные ложки вмиг подпрыгнули на нем. — Да кого бы, блядь, спас? Иди! Попробуй! Да ты жизнь свою отдашь в призрачной надежде встретить хоть кого-то живого! Если не от голода сдохнешь, то пристрелят тебя уроды, что там живут… Я снегоход не таскал еще и потому, что боялся, что они пойдут за мной! За тобой! До сих пор дырки от рельсовых винтовок свистят небось на ветру?

— Старик!

— Исаак, да пойми ты: за то, что ты добрый и хороший человек тебе не заплатят… ни товаром, ни деньгами. Если ты подумаешь холодной головой, то вспомнишь, что даже вдвоем, мы все свое время тратили на поиски добычи. Чтобы выжить. А ты других спасать собрался!

— Ты день назад мне рассказывал, как необычно и удивительно это все: быть рожденным живыми людьми! А теперь заднюю даешь, дурак старый? Я всем расскажу в поселении! Мы придумаем, что делать! Мы выставим дежурства, будем караулить…

— И что? Наладишь поставки младенцев в большие и богатые города? Тогда чем ты лучше них? Их забирать раньше надо, не когда родители уже сдохли, а от стен подбирать… А туда тебя не подпустят! — старик немного успокоился. Как взрослый и мудрый человек он должен был донести до мальчишки верную мысль. — Исаак, мальчик мой, не по силам это нам. Ни тебе, ни мне, ни местным. Может и есть в этом мире сила, куда более превосходящая нас всех, но ей это не интересно.

Молчание вновь опустилось на комнату. Айзек сидел, вцепившись пальцами в волосы. Хмуро висел над столом. Ужас, что он испытывал, не поддавался никакому объяснению. В его, до недавнего, полностью животном мире, никто не поступал так жестоко. Если и есть где-то самый отвратительней зверь, то это — человек.

Старик виновато смотрел на юношу, раздираемого тревогой и злостью. Он никогда не видел парня в таком состоянии, может оттого, что повода не было, а может оттого, что не обращал внимания на его чувствительную сторону, отдавая ее на откуп охоте и выживанию. Сейчас, не как наставник, он дал парню самую важную наводку, о которой уже жалел и надеялся, что мальчишка не поймет, о чем он говорит. Хоть Юрий и был против того, чтобы спасать этих людей, но душой он понимал, с какой несправедливостью столкнулись те, кто был выброшен в этот жестокий мир. Всех до одного в Пан Оптикуме, считая монстрами недостойными жизни, он в своих мыслях даровал очищение и прощение тем, кого бросили и предали, оставив на произвол судьбы.

— Сила, про которую ты говоришь, это ведь большие города? — вытирая слезы обиды, юноша поднял взгляд на своего наставника.

— Да… — пожалел о своей наводке старик. — Именно они. И если ты считаешь, что наладить поставки выживших хорошая идея, то, во-первых, начинать надо с крупных поселений.

— А во-вторых?

— У нас нет снаряжения для дальних путешествий. Снегоход проедет лишь четверть пути и встанет намертво посреди замерзшей пустыни.

— И что мне делать? Я тебя не понимаю.

— Эх ты… рано я начал воспринимать тебя как равного себе. Мальчишка, если это все не пустой треп, то твое путешествие на дальний север начнется совсем скоро. Собирай свои вещи. Караван через три дня.

— На север… в Ред Вотер? Но почему не Восток? — в одно мгновение отчаяние и злоба сменились на удивление и полное непонимание. Юноша был в недоумении. Старик, упрямый донельзя, только что принял такое иррациональное решение, с которым теперь и жить-то не сможет. Айзеку стало немного грустно, что он накинулся на наставника со своими обвинениями, но это было не главное. Главное, что теперь есть шанс спасти людей. А заодно и повидать мир.

— Потому что промысел масел, что горят в моторах машин дальнего следования, именно в Рэд Вотер. Они часто гоняют машины мимо Повала. Иди отдохни. Приведи мысли в порядок. Старуха как пожрать приготовит — я тебя позову. Мы расскажем тебе то немногое, что знаем о том месте. Чтобы ты не пропал там сразу.

— Спасибо, Юрий, — Айзек встал из-за стола и протянул наставнику свою руку, в надежде, что тот пожмет ее. — Я никогда не знал своего отца, но я всегда знал тебя.

— Очень странное высказывание. Прям в дрожь бросает, — не скрывая сарказм Юрий пожал парню руку и добавил. — Исаак, мальчик мой, если ты и впрямь хочешь помочь этим людям, то тебе придется постараться.

Сон, что шел рывками, совсем не прибавлял сил. Наоборот — заставлял напрягаться, чтобы провалиться в темноту сновидении. Койка, что была выделена парню на время его пребывания здесь, стояла прямо под маленьким окошком, в палате для пятерых. И пусть посетителей тут не было, спокойнее от этого не становилось.

Айзек, в минуты редкого сна, оказывался дома. В замерзшей пещере, тускло освещенной одним лишь солнечным светом, пробившимся через окошко над тамбуром. Шкуры и кровати давно задубели, а каменные стены промерзли, забрав весь уют из этого места. Айзек стоял посреди брошенного дома, и в груди его появлялась такая нестерпимая тоска, что становилось больно.

Замерзшая печь больше не грела. Влага в лампах осела на прозрачном пластике инеем. Охотничья утварь вмерзла в шкафы. Кто теперь будет это использовать? Один лишь Юрий? Обидно становилось и за старика. Всю жизнь он растил Айзека, обучал его. Пусть и не сказать, что он был хорошим наставником, но он заботился о мальчике. Мысль, что ради незнакомых людей придется бросить своего учителя появилась внезапно, наведенная снами.

Айзек резко вскочил, не в силах больше терпеть издевательства своего собственного мозга. Светлый и ясный день близился к концу. На улице начинало темнеть. Сунув ноги в валяные из шерсти тапочки, Айзек вышел из комнаты, в необычайно светлый коридор. Шум и голоса с кухни сразу направили его вперед. Стоило юноше заглянуть в дверной проем, как его чуть ли не за шкирку затащили внутрь и посадили на табурет. Пять стариков. Один старше другого. Она громко спорили, пытаясь донести до не слышащих ушей друг друга одну и туже перефразированную мысль — «Мальцу надо помочь».

Юрий сидел во главе стола, и по нему видно было, что он невероятно рад, что не стал таким же старым маразматиком в силу возраста.

Совет стариков был собран из тех, кто когда-то бывал в Ред Вотер, и ездил маршрутом каравана. Пусть сейчас и не все из них это помнят. Мария позвала их на чашечку отвара, в надежде на хоть какие-то внятные рассказы. И лишь судя по их красным лицам, Айзек догадался, что в кружках уже не отвар, а дистиллят с этих самых трав, и толкового разговора не выйдет…

Юрий же был трезвый, ведь как он мог позволить себе такую слабость перед самым важным событием его последних лет. Он все еще не был уверен, что пацан справится. Ему казалось, что быть охотником не так уж и плохо. Мирная и спокойная жизнь тут намного перспективнее непонятного путешествия, подкрепленного одними лишь догадками.

— Ну вот и посмотрели мы на тебя… Зови меня «старик Том». Том — это имя, а старик — это потому, что я уже старый, — усмехнулся лысый мужик, сидя по правую руку от Юрия. — Мда… то вас двоих днем с огнем не сыщешь… ты вы три дня подряд тут сидите. Вылазки свои делаете… Местных диковинной техникой пугаете. Я тут, вроде, за главного. Слежу за всеми. Да и за вами в том числе. Все охотники на пересчет, но таких умелых вряд ли найдешь. При учете того, что у вас все пальцы на руках имеются!

Старик Том расхохотался, выставив вперед свою трехпалую левую руку.

— Лысый, ты накидался с полкружки! Ну как так-то? Хватит парня пугать! — упрекал его друг, сидящий рядом. Хотя длинная белая борода уже тоже была сырая от выпивки, и голос казался мягким и расслабленным, что было не в быту у грубого и сдержанного местного населения. — Эх пацан, удивил же ты нас! Такую тушу приволок! Грех не помочь! Ты вот только скажи, как ворчун Юрий-то на это согласился? До Р-Вотер путь не близкий. И порой опасный. Я, если что, Александр, и по грубому имени можно догадаться, что я тоже из Востока. Как Юрий и Мария. Эхх! Были времена…

— Да завязывайте вы уже! — подскочив на здоровой ноге, крикнул Юрий. — Давайте еще байки травить начнете, как и кто сюда приезжал… Вас тут собрали не для этого!

— Да успокойся ты, бремя рассказчика все равно падает на меня. Эти двое уже не в состоянии связать мысль. Да и тебе не помешало бы выпить, — заговорил, казалось бы, самый молодой из всех. Его волосы не съела седина, а значит старость не добралась до него так быстро, как до остальных представителей. Мужчина протянул Юрию стакан с резко пахнущей настойкой и вновь встал у кухонного гарнитура, наливая новую порцию в свою кружку. Теперь он обратился уже к Айзеку. — Ты так много имен-то вообще сможешь запомнить, пацан? Хотя это не столь важно… Но, на всякий случай, я Артем. Выпьешь? Хотя нет, молод еще!

Громко посмеявшись Артем хлопнул Айзека по плечу. — Смотри: из тех, кто помнит Р-Вотер это я и мой брат Алексей. Мы тут в самом здравом уме. Но остальных спускать со счетов не будем. Пока они были трезвые, рассказали все, что могло быть интересным. Ты готов выслушать, или сначала взбодришься? Оклемаешься…

— Готов, — в легком недоумении протирал сонные глаза Айзек.

— Будет долго и емко, так что терпи, пацан. Начнем с того, что говор местного населения не сможет сказать: «Исаак», они назовут тебя «Айзек», так что не пугайся. Это заведено с давних времен, еще до этого проклятого похолодания. Вообще, речь, поначалу, будет казаться странной из-за их родного наречия. Но ты привыкнешь. Еще из интересных фактов: Ред Вотер, с древнего языка переводиться как «Красная Вода». Раздолбанный лед на побережье города всегда красный, так как там процветает промысел по добыче морских зверей. В основном, огромных. Гигантские корабли долбят лед, уходя еще дальше на север, а потом волокут мертвые туши к городу, где кранами их скидывают на верфь. Кровь течет в воду, окрашивая береговую линию в красный. Ну вот отсюда и название.

— Это поселение большое?

— Это место уже и не назвать поселением! С каждым днем оно разрастается, и мощности по производству новых людей они собирают со всей округи. Иногда выкупая у более мелких городов, иногда просто находя в древних развалинах, а иногда просто воруя и отвоевывая, что редкость. Город большой, и ты точно потеряешься, но там есть высокая башня. Охренеть какой длинный шпиль, пронзающий небо! Я описывал его Юрию, и он сказал, что ты такое уже видел. Так вот вся движуха происходит около него. Там есть свое управление и люди, что следят за порядком.

— Угу… — кивнул парень, записывая на подкорке информацию.

— Я уже и не знаю, как выглядят их «порядчики», но, думаю, ты их узнаешь. Вот они тебе и нужны. Как только найдешь такого — обращайся к нему. Это из основного. По мелочи — там вкусное мясо морских животных, и, если твой старик расщедрится в дорогу, авось попробуешь, — складно говорил Артем, изредка попивая крепкую настойку. Старики сидели молча и лишь кивали в знак согласия. Долгий поучительный разговор продолжался очень долго. Старцы по очереди рассказывали свои небольшие истории, про то, как они бывали в удивительном городе, а Айзек, в свою очередь, сидел и думал, как правильно сформулировать свой вопрос.

— Почему, если там есть шпиль, то нет теплой земли, как в Пан Оптикуме? — поверг всех в шок юноша. Тишина внезапно навалилась на всех, и они уставились на мальчишку с задумчивым видом.

— Ну то древни Боги, а то обычные люди! — чуть ли не хором сказали все, кроме Юрия. Он вообще старался не встревать в разговор. — Ты бы лучше подумал, как добираться туда будешь. Караванщики ведь денег попросят, а доставить человека стоит дороже, чем вещицу.

— Кстати… да, — вновь заговорил Артем, явно догоняя своих товарищей по состоянию опьянения. — Здесь есть один нюанс: караванщики любят сильных и крепких ребят, и я думаю, мы сможем замолвить словечко за тебя. Ты вроде парень не промах, Юрия уж точно переплюнул.

— Да что ж ты грустный-то сидишь? Давай веселее! Это же так завораживает — первое дальнее путешествие! Столько всего нового и необычного! На! Пей! — Том протянул свой стакан Айзеку, и тот аккуратно глотнул. Всеми силами, пытаясь сдержать напиток во рту, парень проглотил его и окосел. Лицо сморщилось, как старый батат. Невозможность вздохнуть ртом нагнала на него панику. Старики смеялись, а Айзек, поначалу, и не понял даже, почему они пьют эту гадость. Лишь после нескольких подходов до него наконец дошло.

Мигом опьяневший Айзек с огромным удовольствием слушал своих старших товарищей, впитывая слово за словом. Запоминал истории о том чудном месте, которое ему предстоит посетить. Время от времени поглядывая на такого же пьяного наставника, юноше становилось спокойно. Вот если бы всегда было так тепло и хорошо… Может и не пришлось бы никуда ехать, спасать кого-то? Заметно покраснев парень было потянулся за еще одной порцией, но тяжелая рука Артема, заведующего колбой с напитком, остановила его.

— Много не пей, — сказал тот, отодвинув кружку от парня.

Вся усталость прошедших дней улетучилась в мгновение ока. Айзек, некогда скромный и сдержанный в угоду воспитания, начал болтать со всеми стариками, рассказывая им о том, что видел. О том, как завалил того огромного монстра. И о том, что он нашел у Пан Оптикума, места, в которое даже местные не хотят соваться. Старики же в ответ рассказывали ему, как десятки поколений назад люди пытались силой забрать эти теплые места, но высоченные стены не оставляли и шанса, даруя непоколебимую защиту жителям этого благословенного кольца.

Разговоры длились долго. Старики уже начали засыпать, и, глядя на их беспомощность, Айзек заплакал. Сейчас, в порыве эмоций и чувств, ему стало обидно, что нет тут никаких будущих поколений. Все эти люди стареют и умирают в одиночестве. Никто им даже не поможет в старости. Новые люди, что могли бы тут появиться, были призрачным шансом на спасение и процветание этих мест. И лишь представляя, как опустеет и замерзнет деревня, а ветряки остановятся навсегда, оттого что некому их обслуживать, Айзеку становилось страшно. За всех тех, кто сейчас тут. За Марию, за Юрия, за этих странных, болтливых стариков.

Айзек сидел с красным лицом и окосевшими глазами и думал: «А вот пропаду я, что с Юрием-то будет?». После чего парень встал, подошел к наставнику и обнял его. Скупая мужская слеза текла по щеке парня. Старики тут же захохотали. Кто-то даже проснулся. А Юрий сидел с непоколебимым лицом, делая вид, что совсем не понимает того, что происходит.

— Ироды, довели пацана! Несите его отсыпаться! — в перерывах между хохотом кричал Том, громко икая то ли от алкоголя, то ли от смеха.

Мужчины с трудом оторвали рыдающего пацана от своего наставника и потащили в комнату, вспоминая добрым словом Артема, что вовремя остановил Айзека от еще большего стыда. Такие расслабленные бестолковые дни для Айзека были в новинку. Он никогда не позволял себе провести и пары часов с весельем, а потом беззаботно лечь спать. Частенько он ловил себя на мысли, что жизнь в Повале не так уж и трудна, и те грубые лица, что носят местные, нужны лишь для отвода глаз. Чтобы не понабежало дурачья навстречу легкой жизни и вечноцветущему батату. До каравана в Ред Вотер оставались лишь пара дней, и, крепко уснув, юноша начал мириться со своей судьбой.

Пара дней пролетели как час. Спешка, сборы, неимоверная куча наставлений. Кажется, что уже все в деревне знали о цели путешествия Айзека, выказывая ему поддержку. Кто-то принесет мешочек травы, кто-то мешочек батата. Мария собрала небольшой конверт с лекарствами, которые могут пригодиться ему в дороге. Обезболивающие, жаропонижающие… все, чем выхаживала она его, когда мальчик, будучи совсем слабым и мелким, болел. Вся одежда перед дальней дорогой была постирана и починена. Юрий лично занимался подготовкой снаряжения. Поснимал лишние ремни, заштопал недавние дырки в плаще, так и не сказав про них Айзеку. В очередной раз перепроверил все, что могло быть порвано и истерто.

Кромсая одну из серых накидок на утеплитель для Айзека, Юрий удивлялся, насколько качественно и ладно сделана серая ткань. Вроде тонкая, а такая пушистая и теплая. Это позволяло избавиться от кучи слежавшегося пуха в утеплении штанов, сделав их чуточку легче и подвижнее. Правда теперь придется подматывать к ним боты куда крепче, чтобы снег и ветер не залетали.

Родной дом Айзек так и не посетил. Не посетил то ли оттого, что брать там было в дорогу особо нечего, то ли оттого, что сам был занят приготовлениями. В очередной раз полируя свою маску от царапин и замутненности, он наблюдал, как Артем ковыряется в ветряках, сидя на спрессованном снегу, по новой скручивая провода на стыке с накопителем энергии. Люди в городке были заняты своими делами: чистили снег, налетевший на тропинки, протирали стеклянные крыши теплиц от сажи, выкладывали то, что могло бы пригодиться каравану.

Тревога в сердце юноши росла с каждой минутой ожидания сигнала о приближении торговцев. Айзек видел вереницу техники лишь издалека, редко приближаясь к ним. Юрий говорил, что если подойти к ним слишком близко, когда они мчатся через заснеженную пустыню, то могут и пристрелить. Никому не охота рисковать ценным грузом. Намного проще ликвидировать угрозу и забыть себе. Именно поэтому Айзек всегда представлял их как кучу огромных мужиков, до зубов вооруженных и готовых вести бой в любую минуту.

Когда на горизонте замаячили столбы черного дыма, приготовления были закончены. Все причастные уже переместились за пределы города, в место, куда обычно причаливает торговец. Айзек стоял и смотрел вдаль, как от вереницы машин отделяется одна и, высекая огромные клубы черной копоти, мчится прямо на них, разрезая снег острым клювом-ковшом. Чем ближе подбиралась машина, тем массивнее она становилась, и парень от удивления даже сделал пару шагов назад, где в спину его встретила рука Артема.

— Не ссы. Все нормально.

Огромные стальные гусеницы перемалывали снег, прессуя его чуть ли не до состояния льда. Кабина, по размерам едва ли меньше дома, была облеплена листами брони, а окна завешаны сеткой поверх толстенного стекла, с прорезанной узкой бойницей посередине. Нос машины был увенчан клин-ковшом, закрепленным на цилиндрах гидравлического привода, позволяя ему менять свое положение над землей, не давая зарывать машину в резкие сугробы. Целая пачка прожекторов висела на черно-рыжей кабине, прямо над стеклом водителя, готовая выжигать кромешную темноту ночи. Все это дело гремело и тарахтело как самое настоящее движущееся землетрясение.

За длинной кабиной, в которой судя по паре боковых окон умещалось целое жилище, располагалась силовая установка. Массивный, весь измазанный сажей и маслом, двигатель ритмично стучал, и как только машина остановилась, мотор тряхнуло, и он замолк.

Хоть Айзек и не видел, как эта гремящая штуковина передает силу на гусеницы машины, но он примерно представлял кучу валов, которые распределяют усилие на все приводные звезды тягача. И на ведущую гусеницу самой машины, и на треугольную рулевую гусеницу, и даже на гусеницу прицепа-цистерны, которая диаметром была выше человеческого роста, а длинной достигала десяти метров. Такая же черно-рыжая бочка была с явными следами коррозии и подтеков маслянистой жидкости. Она давила на снег сильнее, чем весь тягач впереди нее. То, что везли там, было невероятно тяжелым.

На верхушке бочки заливная горловина была обшита листами стали и лежала словно в гнезде из железа и колючей проволоки. В этом гнезда сидел человек в такой же маске, как у Айзека, и держал в руках длинный полуавтоматический карабин. Судя по размерам магазина — патрон был большой. Человек, услышав, что мотор заглох, встал в полный рост и потянулся к небу, разминая затекшую спину. Следом за машиной, еле слышно примчался снегоход. Его мотор работал на электричестве и мало отличался от того, на котором катался Айзек в последние несколько дней.

Два мужика с зацарапанными масками и длинными черными плащами подошли к толпе. Тот, что был поменьше и приехал сюда на снегоходе, стянул с лица всю защиту и ехидно улыбнулся беззубой улыбкой старику Тому. Шрам на правой скуле создавал впечатление закаленного в бою солдата, хотя вполне мог быть оставлен в обычно пьяной драке.

Второй же человек, не расправляя плаща, стоял позади. Маску он так и не снял, но через мутное стекло было видно ярко-рыжие брови и зеленые глаза. Редкость для здешних мест. Крепко держа карабин под плащом, он присел на сиденье снегохода, пытаясь не создавать напряженной обстановки с огнестрельным оружием. Тем не менее было видно, что он вынужден контролировать ход торгов. Остальной караван, в котором оставалось еще шесть машин, заметно сбавил ход, но не остановился. Этим ребятам придется нагонять.

— Старина Томас! Каждый раз еду мимо и думаю: «А жив ли ты еще?» — мужчина сначала широко раскинул руки в знак радости от долгожданной встречи, а потом протянул ладонь, для должного рукопожатия Тому. — Ваш батат вкуснее, чем у любого поселения на пути в Рытые Земли. Даже не знаю, как буду жить, когда вы прикроете лавочку!

— Размечтался, старый торгаш! Все так же торгуешь налево продукцией, что дает тебе город? Не отвечай, я и так знаю! — Том похлопал по толстому тряпичному мешку, набитому свежими круглыми кореньями, что были собраны сегодня с грядок. А потом и по второму, в котором лежали и другие овощи. В кульминацию он достал сверток, пропитанный кровью. Уже явно задубевший на морозе. — Подарок за счет заведения! Мясо засадного монстра!

— Да ты шутишь, старик? Небось голова уже помутнела на старости! — человек взял в руки кусок мяса, и развернул ткань. Айзек увидел, что кусок шерсти и жира намеренно не отделяли от толстого куска вырезки, предположительно с бедра твари. Самое наглядное доказательство. — Да тут на всю команду хватит! Откуда такая щедрость?

— Ну, вообще-то, у меня есть к тебе серьезный разговор. Он не займет много времени, вряд ли отстанете от основной группы.

Мужчина почесал светлую бороду махнул своему товарищу, сидевшему на снегоходе, отчего тот вскочил, одернул плащ и перекинул винтовку через грудь, придавив накидку, которая явно мешала работать руками. Пока две статных фигуры разговаривали поодаль, Айзек наблюдал, как Артем подошел вместе с вооруженным парнем к задней части цистерны, приготовив железное ведро.

С торца бочки располагалась труба с запорным рычагом, и стоило только человеку приоткрыть затвор, как в ведро посыпались маленькие блестящие шарики. Сталь в зернах. В Рытых Землях добывали железо, копая в земле ямы невероятной глубины. Там люди и работали, и прятались от мороза. Все выживали как могли. Это самое краткое описание, которое давал юноше Юрий, но и его хватило, чтобы сделать заключение. Сталь нужна всем. Из нее делаются инструменты, чинится утварь и техника. Клепается оружие. Как только половина ведра была заполнена Артем, еле передвигая ноги, поволок его в сторону Повала, краем глаза поглядывая на разговаривающего по душам Томаса.

Человек с винтовкой взял два мешка, приготовленных на обмен, и положил на заднюю часть сиденья снегохода. Мужчина трепетно обмотал товар фиксирующей сеткой. Свистнув в сторону своего, явного, руководителя он резко кивнул головой и полез обратно на цистерну, заняв место в своем гнезде, вернув плащ в исходное положение. Ярко-зеленые глаза наблюдали за всем с высоты, кинув неодобрительный взгляд в сторону толпы.

Айзек обернулся и увидел своего старика, пришедшего в одной лишь куртке на голое тело. Нога, перемотанная до колена, не позволяла ему одеться нормально, но проводить юношу он все же пришел. Стоило только ему приблизиться к Айзеку, как тягач издал громкий протяжный гудок, от грохота которого все находившиеся там люди практически присели. Мотор изрыгнул черный дым и ритмично затарахтел. Беззубый снял правую перчатку и пожал руку Тому, после чего направил указательный палец в сторону Айзека и щелкнул пальцами.

— Новенький, ты нанят! Меня зовут Регал. В сторожке Дан, а в кабине Берси. Запрыгивай, я навещу тебя чуть позже! Когда нагоним конвой, — резко и без особых объяснение сказал Регал, пробежав мимо толпы и сев на свой снегоход. — Парни, будьте понежнее с новеньким!

Айзек испугался внезапности. Он ожидал, что они постоят, познакомятся… по-человечески попрощаются. И ни разу не рассчитывал, что все будет так сумбурно. Парень глянул на своего учителя, в надежде, что хоть тот скажет какую-нибудь обнадеживающую вещь, но стоило им встретиться взглядами, как старик одобряюще кивнул.

Айзеку тут же стало легче. На что он рассчитывал? Юрий никогда не был излишне эмоционален. Юноша кивнул в ответ и бросился к двери грузовика. Запрыгнул на подножку, схватившись левой рукой за поручень, и начал дергать ручку, которая никак не поддавалась.

— Поверни рукоять! — крикнул Дан, наблюдавший за этим с гнезда.

Айзек так и сделал. Тяжелая дверь, изнутри увешанная шкурами, открылась, чуть не столкнув парня на снег. Но совладав с равновесием, мальчишка закинул свой рюкзак внутрь, после чего залез и сам. Просторная и теплая кабина была наполнена едким дымом папирос, что курил коротко стриженный водитель, держа руку на длинном рычаге справа от себя. Он смотрел на юношу и улыбался.

— Держись крепче. Мы отчаливаем, — выдохнув голубой дым, мужчина толкнул рычаг вперед, щелкнув шестернями под кабиной машины. Та плавно тронулась, после чего начала ускоряться с невероятной для ее масштабов силой. Айзек шатнулся, упав в длинный ряд сидений в конце кабины, туда, где были свалены куртки и другие вещи хозяина этого дома. Длинная дорога пугала парня, но именно сейчас он не мог сдержать улыбку.