Детеныши любви. Cборник лучших рассказов и эссе

Алексей Курилко

Алексей Курилко – украинский актёр, писатель, драматург и радиоведущий. Лауреат Русской, Гоголевской премии, а также премии имени Максимилиана Волошина. Публиковался в международных периодических изданиях, таких как украинский журнал русскоязычных писателей «Радуга», литературный альманах «Хрещатик», «Литературная Россия», Литературный журнал литобъединения «Edita» и многих-многих других. Ведущий актер театра-студии импровизации «Чёрный квадрат», но своим истинным призванием считает литературу. Имя писателя Алексея Курилко неизвестно широкому кругу читателей может потому, что широкий круг чрезвычайно сузился в современном мире, а может потому, что Курилко не умеет продавать рекламировать себя и свои произведения.

ВЕЧНАЯ ИСТОРИЯ

Марина и Сергей были в шаге от ссоры. Всё началось утром. Сергей сварил кофе себе и Марине. Она вышла из ванной комнаты и сообщила:

— У меня задержка.

Глоток кофе пошёл не в то горло. Сергей поперхнулся и закашлялся. Откашлявшись, он выругался и сказал:

— К твоему сведенью, пьющего даже змея не жалит.

— Просто хотела предупредить.

— О чём предупредить — о задержке?

— Ну да. Тебя ведь это тоже касается.

— Постой-постой, — Сергей сделал глубокий вдох. — Давай-ка всё обсудим. Мы проснулись. Пожелали друг другу доброго утра, и я чмокнул тебя в носик. Ты попросила кофе, а сама пошла в душ. Ничто не предвещало беды. Вдруг ты появляешься и без предупреждения объявляешь о том, что у тебя задержка. Я ничего не перепутал?

Марина улыбнулась и нахмурилась одновременно.

— Ты взволнован, — констатировала она.

— Хочешь сказать, что ты беременна?

— Вероятно.

— То есть ты не знаешь наверняка?

— Нет.

— Так чего ж ты драматизируешь?

— Драматизируешь ты. — Она взяла чашку с кофе. — И меня это удивляет. Ты ведь хотел ребёнка.

— Я не хотел, — буркнул Сергей.

— Ты же говорил, что не против детей.

— Не против, — согласился он. — Я хочу детей. Но не прямо сейчас.

— Прямо сейчас я тебе никого не рожу, но судя по твоей реакции, ты не хочешь детей в ближайшем будущем.

— Ну чего сейчас об этом говорить? Это всего лишь задержка…

— А потом об этом говорить будет поздно. Задержка достаточно давно.

— Я пойду, оденусь.

— Мне кажется, надо всё обсудить.

— Вот я оденусь, и мы обсудим. Я не могу говорить о таких вещах в одних трусах.

Сергей отправился в комнату. Надел брюки и тенниску. На самом деле он, конечно, мог обсуждать эту тему и в одних трусах. И даже без трусов. Но ему понадобился тайм-аут. Необходимо было всё обмозговать. Марина явно настроена серьёзно. А он не готов. Само собой, он не хочет детей. Вернее, хочет. Но позже. Гораздо позже. Если он так и скажет об этом Марине, то она, естественно, спросит — когда. А он не знает точного ответа на этот вопрос.

Разве он созрел для роли отца семейства? Ему всего двадцать пять. Ей столько же. Но у девушек всё как… не у людей. Марина полагает, что уже пора. Но она ещё учится, получает второе высшее. Работает он, и они едва сводят концы с концами. Квартиру снимают, машину взяли в кредит… Она-то об этом не думает. Она, наверное, беспокоится, что он не хочет детей вообще, в принципе. Надо её успокоить, думал Сергей. Сказать, что хочу. Но если окажется, что она беременна, то она ему это «хочу» припомнит.

Марина вошла в комнату.

— Я никак не возьму в толк, если ты не хочешь детей…

— Да хочу я детей, — прервал он её на полуфразе, — но не в самом ближайшем будущем!

Марина присела на диван.

— Вот я и говорю, — кивнула она, — если ты не хочешь детей в ближайшем будущем, то почему мы не предохраняемся?

— Это у тебя надо спросить, — парировал Сергей.

— А не у тебя?

— Я не люблю делать это в презервативе.

Она усмехнулась:

— Если делать ЭТО без презерватива, то могут быть дети.

— Давай без сарказма.

— Без сарказма и без презерватива — я всегда делаю, как ты хочешь.

— Марина, — он присел рядом с ней, — ты же не ребёнок, ты могла предохраняться сама. Есть же специальные таблетки.

— Если б ты сказал, я бы предохранялась сама. Но ты говорил, что не против того, что у нас будет ребёнок.

— Ну что ты заладила: говорил-говорил!.. — Он вскочил и начал прохаживаться по комнате из угла в угол, насколько позволяла мебель. — Мало ли что я говорил! Я же не думал, что так получится.

— Но именно так обычно и получается, когда тётя и дядя делают ЭТО…

— Прекрати! Я думал, ты этот процесс контролируешь.

— В каком смысле?

— Но ведь есть у вас определённые дни, когда риск залететь очень высокий, а есть когда…

— Да, у нас есть дни, но ты говорил…

— Только не надо говорить мне о том, что я говорил! Это уже не смешно!

— А я и не смеялась.

— А надо бы! Потому что это смешно! Мы спорим ни о чём. Сперва надо выяснить — беременна ты или нет. Если нет, то и обсуждать нечего!

— А если да?

— Вот тогда и будем обсуждать!

На этом разговор был окончен. Хотя оба понимали — вместо точки поставлено всего лишь многоточие…

Сергей поспешно собрался и, впервые за три года не поцеловав перед уходом Марину, отправился на работу.

В офисе на первом же перекуре Сергей поделился проблемой с Лисовским. Они были не просто коллегами, они дружили (даже мечтали создать музыкальную рок-группу под названием «Офисный планктон».) К мнению Лисовского можно и полезно было прислушаться. Ведь тот, будучи не намного старше Сергея, имел огромную семью, но при этом оставался неукротимым ловеласом. То есть, посоветовавшись с одним лишь Виктором Лисовским, Сергей мог ознакомиться как с мнением свободолюбивого бабника, так и с мнением многодетного отца семейства.

Выслушав Сергея, Виктор сказал:

— Это вечная история, старичок. Не ты первый и не ты последний. Проблема стара как мир и как эта фраза. Она хочет гнезда и птенцов, а он хочет порхать и петь. Правда, в моём случае всё было наоборот. Танька рожать не хотела. А я мечтал о сыне. Сейчас она вынашивает пятого. Вошла во вкус. А я теперь даже бросить её не могу. Во-первых, я люблю моих спиногрызов, старшего говнюка — особенно, а во-вторых, я не потяну алименты. Но если Танька не остановится, мы сойдём с ума. Меня, конечно, радует, что в старости я смогу сколотить из своих сыновей полную футбольную команду…

Виктор вдруг прервал свой монолог на полуслове, помолчал и резко переменил тему.

— Отчего ты игнорируешь презервативы, старичок?

Сергей стал оправдываться:

— Я думал… Вообще-то я всегда… Просто с моей мы уже давно… А с малознакомыми я всегда…

— У тебя разве бывают бабы на стороне?

— Нет! За три года лишь однажды. Летом. Я ездил к родителям в Николаев. И там была Анжела… Моя одноклассница… Первая любовь и всё такое…

— Мне это знакомо. Вы слегка выпили — и нахлынули воспоминания…

Сергей презрительно фыркнул:

— Слегка… Да я был в повидло!

— Презерватив использовал?

— Конечно! Аж два раза! — Сергей неожиданно сконфузился. — И оба раза он порвался.

— Старик, — отчеканил Лисовский, — ты явно стремишься стать отцом.

— Да ну тебя, — отмахнулся Сергей. — Я с тобой серьёзно говорю…

Во время следующего перекура Виктор предложил:

— А что если тебе составить список? Список всех «за» и «против». Американцы постоянно там делают!

— Список за и против?

— Берёшь листок бумаги. Чертишь посредине линию. Слева плюсы, справа минусы.

Сергей помахал перед лицом рукой, пытаясь чуть разогнать сигаретный дым, чтобы получше рассмотреть лицо Виктора.

— Ты прикалываешься? — спросил он его. — На фига мне этот долбаный список?

Лисовский пояснил:

— Во-первых, ты сам определяешься — хочешь ты ребёнка или нет. Определившись окончательно, ты ознакомишь со списком Нину…

— Марину.

— Тем более! Ознакомишь её со списком. Она увидит, что твоё решение глубоко осмысленно, глубоко и всесторонне. Не последнее влияние окажет твоя мужская логика. Или пусть в противовес твоя Мария…

— Марина!

–…составит свой список. Список Марины.

— Это идиотизм, — сказал Сергей. — Я просил совета…

— Ты получил его, старичок.

— Меня интересовало твоё мнение…

— Но я не объективен. У меня уже есть дети…

— То есть ты за?

— Нет, я против. Но только потому, что у меня их слишком много. Вот если бы у меня был всего лишь один говнюк… Хотя нет! Один говнюк — уже много. Особенно в первое время. И особенно по ночам!

Сергей устало вздохнул и вдавил окурок в пепельницу.

Обеденный перерыв они употребили на составление списка.

— Давай, — начал Виктор. — Какие за?

— Никаких, — твёрдо ответил Сергей.

— Не торопись. Подумай.

— Ну хорошо. Этого хочет Марина.

— Записываем. Раз. Что ещё?

— Ну… продолжение рода… как бы…

— Точно. Два.

— Родители будут довольны… наверное… Внуки и всё такое…

— Прекрасно. Что ещё?

— Вроде всё.

Виктор закатил глаза, подумал…

— Ещё, — напомнил он, — за каждого спиногрыза государство даёт бабло.

— Нет, — возразил Сергей, — этот пункт вписывать не надо.

— Хорошо, тогда так. Когда тёлка требует уйти от жены к ней, ты всегда можешь сказать: «Прости, я не могу позволить, чтобы малой рос без отца».

В конце концов худо-бедно, но список был составлен. Шесть — за, шесть — против. Сергей был подавлен.

Но по дороге домой он решил, что будет решительно против рождения ребёнка и выскажет — чётко и аргументированно — категорическое «нет». Или… Наоборот! Он скажет, что согласен. Ради неё. Нет, ради них. Или…

Однако дома его ждал сюрприз. Он не успел переступить порог, как Марина, едва сдерживая слёзы, сообщила, что он может теперь понапрасну не беспокоиться: тест показал, что она не беременна.

Сергей бросился её успокаивать. И лишь только он начал произносить слова успокоения, Марина разрыдалась.

— Я хотела ребёнка, — призналась она.

— Знаю, — шептал Сергей, обнимая её. — Я тоже. Ты не поверишь, если бы тест был положительным, я бы не был против.

— Правда?

— Да. Я весь день думал об этом. Взвешивал. Конечно, навалились бы всякие трудности, но мы уже взрослые люди… Я был бы рад… Особенно если бы родился мальчик.

В эту минуту он почувствовал, что не лжёт. Он искренне поверил сам себе, своим словам… Да, он хотел бы сына. Почему нет?

— Ладно, — сказала Марина, отстранившись и утирая слёзы. — Что ты хочешь на ужин?

— Всё, что ты приготовишь.

Пока Марина занималась приготовлением ужина, Сергей переоделся в домашнее.

Настроение было приподнятое. Жизнь не только наладилась, она улучшилась. Так всегда кажется после небольших бытовых потрясений, особенно если они устранились сами по себе, без каких-то видимых последствий.

Зазвонил мобильный телефон. Сергей глянул на дисплей — номер был незнакомый.

— Да, — ответил он на звонок.

— Здравствуй, Сергей…

Голос был женским и показался знакомым.

— Это Анжела, — сообщил голос. — Не знаю, правильно ли я делаю, что звоню тебе, но мне кажется, ты должен знать… У тебя есть сын. Или, если захочешь, у нас…

В комнату вошла Марина и, улыбаясь, игриво спросила:

— А хочешь, мы сегодня устроим романтический ужин?

Сверхчеловеческим усилием воли Сергей растянул губы в улыбку.