Фредерике. Морские рассказы

Алексей Макаров

Книгой «Фредерике» Алексей Макаров продолжил серию «Жизнь судового механика». В ней описывается обычная жизнь судового механика, обыденность и трудности этой профессии и то, с чем приходится сталкиваться механикам за время контрактов.Все события излагаются честно, открыто и без прикрас. В каждой главе книги рассказаны истории, которые заставят читателя удивиться, поразиться, а иной раз и улыбнуться от той повседневной правды, с которой моряк сталкивается в море за время своего контракта. Книга содержит нецензурную брань.

Глава седьмая

День седьмой. 30 декабря

Сегодня я чувствовал себя с утра намного лучше, чем в предыдущие дни.

Телефон уже так громко не трезвонил, а я от него не подпрыгивал, что лягушка на болоте, а поблагодарил вахтенного и принялся за утренний туалет.

Позавтракав, я захотел поговорить со старпомом о делах насущных и грядущих, но в кают-компании раздался телефонный звонок. Звонить мог только вахтенный или кто-то из штурманов, поэтому я не отреагировал на него, ожидая, что к аппарату подойдет месcбой.

Месcбой пулей подбежал к дребезжащему телефону и, выслушав собеседника, протянул старпому трубку.

— Сэр, вахтенный хочет тебе что-то сказать, — и остался стоять истуканом с протянутой рукой, в которой держал телефонную трубку.

Старпом, вытерев губы салфеткой, не спеша подошёл к телефону, взял трубку и, выслушав сумбурную речь на другом конце провода, посмотрел на меня.

— Михалыч, там какие-то молодые парни пришли к тебе… — в недоумении пожимая плечами.

— Кому там чего надо? — недовольно поморщившись, я встал из-за стола и, несмотря на то что «аляска» осталась в каюте, вышел из кают-компании, надеясь, что это какая-то ошибка и от кратковременного пребывания на палубе я не замерзну.

Возле вахтенного стояло трое молодых парней по возрасту не более двадцати пяти лет, одетых в тёплые куртки и комбинезоны, вязанные шапочки, а на ногах у каждого из них «красовались» рабочие ботинки, под стать тем, что мне выделила компания.

«Как у них только ноги не отваливаются в этих говнодавах?» — невольно проскочила мысль, но я сразу же отбросил её, внимательно рассматривая ранних посетителей.

Увидев меня, парни прервали беседу с вахтенным, а самый здоровый из них пошёл навстречу мне с протянутой для приветствия рукой.

— Доброе утро, чиф, — важно обратился он ко мне. — Агент сказал, что тебе надо делать зачистные работы в помещениях.

— Правильно он вам сказал, — подтвердил я его слова и недовольно добавил: — А чего это вы только сегодня приехали? Ведь я агенту говорил, чтобы он прислал вас вчера. И вообще я подумал, что вы уже не приедете.

— Нет, чиф, мы только сейчас смогли собраться все вместе и взять машину с инструментом. Извини, чиф, что так получилось, — виновато улыбнулся парень.

— Ладно. — Я передернул плечами от холода и предложил: — Пошли ко мне в каюту, там обо всём поговорим, — и, развернувшись, зашёл в надстройку.

Парни последовали за мной и на лифте мы поднялись ко мне в каюту.

Они возбужденно переговаривались между собой о чём-то по-фламандски, с любопытством озираясь по сторонам.

— Что? — спросил я старшего. — Раньше на судах быть не приходилось?

— Я был несколько раз, — ответил старший из парней, — а они, — он указал на своих спутников, — впервые.

— Как так? — вновь удивился я. — Вы собираетесь работать на судне — и не знаете, что это такое?

— Нет, — возразил старший, — про суда мы всё знаем и много раз на них работали, но вот на таком большом судне мы в первый раз.

— Ничего, — ободрил я его, — я сейчас позову механика и он вам всё покажет, а я расскажу, что надо делать, — и, подняв трубку телефона, набрал номер ЦПУ.

К телефону долго никто не подходил, но, зная размеры машинного отделения, я терпеливо ждал моториста, который, вероятно, обеспечивал работу мойщиков деки и находился внизу.

Вскоре он поднял трубку телефона и ответил:

— ЦПУ, вахтенный моторист готов слушать вас. — Я узнал по голосу моториста четвёртого механика Кермака.

— Старший механик говорит, — веско произнёс я в трубку. — Кермак, скажи четвёртому механику, чтобы он пришёл ко мне в каюту.

— Есть, чиф! — бодро отрапортовал вахтенный.

Положив трубку телефона, я взглянул на успокоившихся парней.

— Знаете, какую работу вы будете делать? — я посмотрел по очереди на каждого из этих веселых балагуров.

— Агент нам рассказал об этом кое-что, — ответил старший, — но сказал, что ты нам всё покажешь и рассчитаешься с нами наличкой.

— Ну ты и быстрый, — усмехнулся я. — Ещё не знаешь, что надо делать, а уже про оплату говоришь.

— Да, чиф, — нисколько не смутившись от такого вопроса, ответил старший. — Мы должны знать, за что будем работать, ведь завтра ночью нам эти деньги понадобятся.

— Куда это они вам понадобятся? — невольно удивился я.

— Так завтра же конец света, вот мы и хотим его достойно отметить, — расхохотался парень, а его друзья от этих слов тоже рассмеялись.

— Ну, конец света маловероятно, что наступит, — усмехнулся я, — а вот без денег в новогоднюю ночь делать нечего — так это точно.

— Так и сколько ты нам заплатишь? — уже напористо продолжил старший.

— Ну, а чего ты хочешь? — с интересом посмотрел я на него.

Деньги у меня были только от сдачи металлолома и поэтому я не представлял себе аппетиты этих ребят. Но ответ этого веселого парня рассмешил меня:

— О! Вообще-то я хочу ехать в открытом «Феррари» с длинноволосой блондинкой в красном шарфе, у которой на руках маленькая собачка, по извилистой дороге вдоль Адриатического моря и еще много чего… — при этом он весело рассмеялся.

— Отличное желание, — понял я его шутку, — но за сегодняшнюю работу вы столько не заработаете. Так сколько? — повторил я свой вопрос.

Посмотрев на своих подельников, старший смело обозначил мне сумму, которую они, вероятно, давно обсудили. Это оказалось немного больше того, что я имел, поэтому я сделал паузу и якобы изумился:

— А не много ли это? — и, увидев сомнение на лице старшего, понял, что я на правильном пути.

— А ты нам сколько можешь дать? — переспросил меня старший.

Почесав в затылке, потерев подбородок и потыкав для солидности пальцем в калькулятор, я спокойно ответил, что могу дать им процентов на десять меньше, чем они хотят.

Услышав такую сумму, парни возбужденно принялись обсуждать моё предложение, но потом, что-то решив между собой, старший ответил:

— Хорошо, чиф, мы согласны.

По его виду я понял, что это именно эти деньги они хотел получить за свою работу, а первоначальную сумму парень загнул так, для страховки.

— Отлично, — подтвердил я своё согласие и, увидев заглядывающего в каютную дверь четвёртого механика, подозвал его: — Дональд, эти парни будут чистить помещение аварийного пожарного насоса. Так что покажи им всё и расскажи, что надо делать.

— Есть, чиф! — принял приказ Дональд.

— Подождите меня на палубе, — продолжил я, — я сейчас переоденусь и мы пойдем туда вместе.

— Есть, чиф! — так же бодро ответил четвёртый и молодежь гурьбой, громко переговариваясь, покинула каюту.

Быстро переодевшись в новый комбинезон, в некоторых местах перепачканный мазутой и, накинув куртку, я вышел на палубу.

Путь до входа в помещение пожарного насоса предстоял неблизкий. По палубе метров сто пятьдесят в сторону бака, а потом ещё спуститься по крутым трапам метров на двадцать вниз.

Я сам в этом помещении ещё не залезал, а только заглядывал в него с Евгеничем и только знал, где включаются свет и вентиляторы, да подается сжатый воздух. Поэтому, когда во главе всей церемонии я стал спускаться вниз к пожарному насосу, понял, что, если бы я чистил это помещение, то запросил бы за такую работу сумму как минимум в три раза больше.

В шахте электрические грелки, наверное, никогда не включались и сейчас они стояли отключёнными. Так что температура в ней не превышала пяти градусов. На переборках шахты отставшая краска висела «лопухами». Внизу у самого насоса переборки, когда-то выкрашенные белой краской, заляпаны мазутными руками, а трапы перепачканы непонятно какой субстанцией толщиной миллиметра в три. Нижние плиты от въевшейся мазуты оказались абсолютно чёрного цвета, а когда четвёртый их открыл, чтобы показать льяла, то я вообще потерял дар речи. Они оказались на три четверти заполненными водой, покрытой толстой пленкой топлива. Но зато во всей шахте везде горели фонари и было светло. От этого хоть стало легче.

Посмотрев на сдувшие физиономии парней, я боялся лишь одного: чтобы от вида всех этих «прелестей» они не развернулись и не послали меня далеко-далеко. По-русски я знал куда, а вот на фламандском — сомневался.

Но парни, осмотревшись, о чём-то по-деловому посовещались и старший из них вновь обратился ко мне:

— Хорошо, чиф. Мы всё здесь отмоем, только ты обеспечь нас сжатым воздухом и пресной водой под давлением, а ещё здесь нужно много химикатов. Сможешь их нам дать? А то мы с собой их мало взяли, — уже с просьбой посмотрел он на меня.

У меня от его слов словно гора с плеч упала. Не ожидал я, что парни так легко согласятся с такой работой, да за такие деньги, но бодро ответил:

— Конечно! Всё у вас будет. Вот четвёртый механик, — я показал на Дональда, который открывал плиты, чтобы обеспечить свободный допуск для спуска в деку, — его зовут Дональд. Он вас всем обеспечит. Хорошо, Дональд? — это я уже обратился к четвёртому.

— Есть, чиф! — так же однозначно и четко отреагировал тот на мои слова. У меня начало создаваться впечатление, что он, кроме этих слов, ничего больше не знает, хотя… С Евгеничем он иной раз что-то обсуждал и доказывал тому.

— Ну, тогда пошли, — показал я на выход из шахты. — Несите свой инструмент, настраивайте шланги, да готовьтесь работать, — и первым начал карабкаться вверх по крутым трапам.

Выйдя на палубу, я с трудом перевел дыхание и, почувствовав в груди резкий толчок сердца, остановился.

Парни с четвёртым, не заметив моей остановки, бодро шли к надстройке. Перегнувшись через борт, я рассмотрел внизу на причале, небольшой грузовичок с цистерной кубов на пять с прицепом, на котором кучей лежали шланги и ещё какое-то оборудование. По всей видимости, это грузовичок принадлежал парням, на который они собираются откатывать результаты замывки.

Вернувшись в надстройку, я спустился в машину и проверил, как продвигается замывка деки. За работой наблюдал Кермак. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и юркнул в деку, изобразив бурную деятельность.

Я тоже осмотрел результаты замывки, заглядывая в деку и подсвечивая себе фонарём. Вроде бы всё шло по плану.

Убедившись, что в машине мне делать нечего я, поднявшись в каюту, нашёл таблетки, которые прихватил с собой из дома и выпил парочку, а затем прилег на диванчик, чтобы угомонить отчего-то часто колотящееся сердце.

Наверное, я ненадолго заснул, потому что трезвон телефона заставил меня вздрогнуть. Хорошо, что он находился рядом с диваном на столе. Я только присел и, подняв трубку, сразу услышал возбужденный голос четвёртого механика:

— Чиф, главный мойщик хочет тебя посмотреть.

— Зачем я ему нужен? — удивился я, ведь до окончания замывки ещё далеко.

— Они закончили работу и говорят, что уже везде всё чисто, — неуверенно продолжил Дональд.

— Хорошо, я сейчас спущусь, — пообещал я ему и, надев рабочие ботинки, пошёл к лифту.

В ЦПУ меня ждали четвёртый механик и главный мойщик, который, увидев меня, подскочил со скамьи и с готовностью кинулся ко мне.

— Чиф, у нас всё готово, ты в этом сам можешь убедиться. — Лицо его смотрелось настолько же правдивым, как и фата невесты, закрывающая невзрачное лицо оной.

— Хорошо, — махнул я ему рукой, — пошли посмотрим, что вы там намыли, — и, взяв один из заряженных фонарей, вышел из ЦПУ.

Четвёртый механик и мойщик последовали за мной.

На вахте находился уже Хасан, стоявший у одной из открытых плит, ведущих в деку.

«Значит, уже первый час, — отметил я для себя, спускаясь вниз. — Обед я пропустил».

Спустившись в деку, я принялся за осмотр. Вроде бы всё в норме, все видимые места замыты химией и, даже проведя по поверхности деки рукой, я её не испачкал. Но, подойдя к носовой переборке, увидел, что под топливными насосами на трубопроводах не смытое топливо, у льяльного сепаратора застряла грязь в сплетении трубопроводов, ну и ещё несколько мест, которые требовалось перемыть. Это всё я показывал главному мойщику, неотступно следующему за мной, а поднявшись из деки, приказал четвёртому:

— Всё, что я показал ему, — я указал на мойщика, — замыть. Решетки на льяльных колодцах поставить на место. После того как всё будет готово, проверь лично и приходи с ним ко мне в каюту. Я подпишу бумаги. Понятно? — для уверенности спросил я четвёртого.

— Есть, чиф! — с готовностью кивнул Дональд.

Конечно, состояние его я понимал. Человек без сна уже больше суток, постоянно носится с работягами и всё время что-то делает. Я видел, что он очень устал. С таким объемом работ — я это знал по себе — просто так не посидишь, не побездельничаешь. Всё время приходится находиться в движении. Ну а куда деваться? Работу надо выполнить. Поэтому отдохнуть он сможет только тогда, когда всё сделает. Хорошо, что четвёртый это сам понимал, поэтому и старался изо всех сил. Ведь чем больше сейчас сделают работяги, тем меньше потом ему самому придётся заниматься этим и тогда уже он сможет и отоспаться, и отдохнуть.

— Я надеюсь на тебя, Дональд, — похлопал я его по плечу. — Надо здесь всё заканчивать, — указал я на деку. — У нас ещё там есть работа, — махнул я рукой в сторону бака.

На мои слова четвёртый только невесело улыбнулся и вернулся к работягам, а я пошёл в помещение аварийного пожарного насоса.

Дверь в помещение оказалась открытой, а когда я засунул туда голову, то вдохнул резкий запах моющей жидкости. В помещении было настолько влажно, что даже на переборках сконцентрировалась влага.

Я хлопнул себя по лбу: «Вот балбес! Ведь я забыл включить вдувной и вытяжной вентиляторы в помещении. А парни там работают и ещё неизвестно чем они там надышались».

Я тут же включил вентиляторы и, подождав минут пять, пока запах химии уменьшится, спустился к парням. Но они были так заняты работой, что, наверное, не ощущали этого едкого запаха химикатов. Они были одеты в желтые прорезиненные комбинезоны и на лицах у них были герметичные очки и респираторы.

Один их них шлангом от моющей машинки высокого давления сдувал мощной струей грязь с переборок, другой собирал её, а третий сидел в льялах, весь перемазанный в мазуте и направлял патрубок переносного насоса для откачки грязи и моющей жидкости.

Из-за шума они не сразу заметили моё появление, но когда старший увидел меня, то выключил струю воды и только махнул рукой:

— Привет, чиф! Ты только вниз пока не ходи, а то весь будешь как Эрих. — Он показал мне на своего перемазанного друга.

— Не забудьте хорошо промыть деку, — громко прокричал я и не стал больше спускаться, так как старший вновь включил струю и продолжил замывку.

Наверное, из-за шума струи они не заметили, что я включил вентиляторы, но пар от брызг в помещении уменьшился и мне самому дышать стало намного легче.

Убедившись, что работа и здесь продвигается, я вернулся в каюту.

Когда шёл по палубе, то мне невольно подумалось: «Да, чтобы идти работать на бак, надо всё брать с собой, а то, не дай бог, забудешь что-нибудь, так потом станешь чемпионом мира по бегу. Или лучше велик иметь. Смотри, какая палуба широкая — настоящий велодром». Но это уже шутил, пытаясь себя подбодрить.

Зайдя в буфет кают-компании, в холодильнике я нашёл колбасу, сыр и, намазав себе бутерброд, налил горячего чая из поттера.

На судне стояла относительная тишина, в которой едва прослушивался размеренный гул работающего генератора и шипение теплого воздуха через жалюзи воздуховодов.

Вернувшись в каюту, я сел за стол в надежде хоть немного передохнуть, а благими намерениями выстлана дорога… мы все знаем куда, но затрезвонивший телефон потребовал идти по совсем другой дороге — в машину.

В машине всё оставалось, как всегда. Яркие флуоресцентные лампы освещали механизмы. Из-за открытых с палубы дверей в машине температура значительно понизилась несмотря на то, что главный двигатель находился на обогреве.

В самом низу машинного отделения почти не слышался звук работающего дизель-генератора и при разговоре не приходилось напрягать голос. Я только спросил четвёртого, ожидающего меня внизу:

— Ну как? Устранили замечания?

— Да, чиф, только сейчас закончили, — устало кивнул он головой. Прежней бравады в его голосе уже не слышалось.

— Хорошо, — согласился я с ним. — А как дела со sludge-танком? — вновь поинтересовался я, подходя к открытым плитам над горловиной танка.

На дне танка поблескивала черным цветом застывшая масса топлива.

— Осталось только сорок сантиметров, чиф, но они этот остаток не могут откатать. Он застыл, — разочарованно развел руками четвертый.

— А чего так? — удивился я.

— Паровой обогрев в танке заглушен.

Я с непониманием посмотрел на него.

— Когда он был заглушен — я не знаю, — извинялся четвёртый, как будто это он сделал и не доложил мне.

— Запиши себе, — указал я ему. — Мы внесем это в ремонтную ведомость, — и спросил: — А какая высота танка?

— Два двадцать, — тут же ответил четвертый и добавил: — А осталось только сорок сантиметров.

— Нормально, — успокоил я его, — порт-контролю этого будет достаточно. Считай, ещё одно замечание устранили. — Это я добавил уже веселее, отчего Дональд только вымученно улыбнулся.

Услышав, что качество работ меня удовлетворило, старший из мойщиков тут же заторопился:

— Пойдём, чиф, подпишешь все бумаги, да мы поедем, — а потом уже пошутил: — А то мы тут у вас останемся жить и ты возьмешь нас в море.

— Нет, в море я вас не возьму, а вот бумаги с удовольствием подпишу. — И принял у него тоненькую папку.

Ну а тут, как и на всех наших заводах, в бумагах красовалась одна туфта. Площадь машины завышена процентов на десять, и танк, в котором застыло топливо, обозначен, как зачищенный якобы вручную.

— А это что? — я ткнул пальцем в приписки и иронично поглядел на старшего.

— Ну… чиф… — Он в беспомощности развел руками. — Но мы же и ночью работали…

— А вот ваш овертайм, — показал я на один из листков. Хотя он и был написан по-голландски, но в цифрах же я пока ещё разбирался.

— Ну, чиф… — старший уже жалобно смотрел на меня. — Новый год же приближается…

Желания спорить с ним у меня полностью отсутствовало и я, махнув рукой, направился к лифту.

— Пошли, — позвал я за собой старшего, — в каюте подпишу тебе бумаги. Печать у меня там, — пояснил я ему, увидев его удивленный взгляд.

Но тут меня остановил Дональд:

— Чиф, а что дальше делать?

Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Чувствовалось, что в них надо вставлять спички, а то они сейчас сами собой закроются.

— Во-первых, выпей кофе и иди наблюдай, как там парни на баке работают. По вахте скажешь, чтобы в машине закрыли горловины в танке и крепили снятые плиты как минимум на три шурупа. Понял?

— Есть, чиф, пить кофе и передать твоё приказание по вахте, — уже более оживленно ответил Дональд.

Со старшим мы поднялись в каюту, я расписался и поставил печать в бумаги, а потом достал из холодильника связку пива из четырех банок и вручил ему:

— Ну а это, — я указал на пиво, — мои поздравления с Новым годом.

Лицо старшего при виде подарка засветилось счастьем, что так завершилась его работа на этом судне, а я его вернул на землю, спросив:

— Когда вы уберёте шланги? А то в надстройке прохладно. Надо двери закрыть.

— Сейчас и уберём, мои парни уже этим занимаются.

— Отлично! — и тут же позвонил на трап: — Говорит старший механик, — представился я вахтенному матросу. — Как только уберут шланги, сразу закрой дверь в надстройку и держи её постоянно закрытой. Понятно?

— Есть, чиф! — получив четкий ответ, я повесил трубку.

Ну, теперь можно вновь заняться документацией.

С разбором бумаг, инструкций и чертежей время летело незаметно. Меня оторвал от занятий телефонный звонок. Это звонил Руперт и приглашал на ужин.

— Чиф, — как всегда вежливо, говорил он в трубку, — а ваш обед разогревать или вы будете кушать только ужин?

Его предложение меня удивило. Обычно, кто не успел — тот опоздал. Обед или оставался на тарелке, и ты его должен сам разогревать, или приходилось идти на камбуз, чтобы его самому положить в тарелку. А тут такая забота…

Вернувшись в каюту после ужина, я вновь уселся за документацию, но телефонный звонок опять оторвал меня от дел.

— Чиф, это Дональд, — звонил четвёртый, — эти парни на баке закончили работу и хотят, чтобы ты посмотрел.

Взглянув на часы, я, к своему удивлению, обнаружил, что уже шёл одиннадцатый час.

— Ладно. — Я оторвался от бумаг, переоделся и пошёл на бак.

«Сам хотел поработать да покомандовать — вот иди и командуй», — ехидно пробила мозг залётная мысль.

Огни прожекторов с надстройки хорошо освещали широкую палубу, а подсветка под комингсами трюмов давала достаточно освещения, чтобы куда-нибудь не завалиться или не споткнуться. Хотя чего тут спотыкаться? Дорога до бака только одна, и на ней отсутствовали какие-либо препятствия, о которые можно зацепиться ногами, вот только интуитивно приходилось пригибать голову, когда я проходил под направляющими полозьями трюмных крышек. Хотя зацепить их головой я не мог. Высоту они имели более двух метров, а для безопасности я надел каску.

Несмотря на ночь, палуба хорошо освещалась, но я подсвечивал себе путь фонариком, который недавно приобрёл в Гонконге. Его луч бил метров на пятьдесят вперед и я шёл, подсвечивая себе то справа, то слева.

На палубе чувствовалась ночная свежесть. Приличный ветерок, временами вырывающийся из-за комингсов трюмов, даже заставлял кутаться в «аляску», поэтому, дойдя до бака, я даже продрог.

У входа в шахту пожарного насоса меня ждали парни-мойщики и четвёртый механик. Они уже не смеялись и не балагурили, а молча сидели, одетые в перемазанные мазутой ярко-желтые водонепроницаемые куртки и штаны и курили.

При виде меня старший поднялся и устало спросил:

— Проверять работу будешь, чиф?

— Да, — к общему сожалению парней, решил я. — Посмотрю, что вы там намыли, — и, преступив высокий комингс двери в помещение, начал спускаться вниз.

Конечно, и шахта, и само помещение после мойки преобразились. Везде всё чуть ли не блистало чистотой. Льяла высушены и дека отмыта до блеска. На ней даже стали видны следы старой шаровой краски, которой когда-то её покрасили. Даже не верилось, что такое загаженное помещение приведено в порядок. Да ещё с таким качеством.

Правда, со всех щелей капала вода и переборки оставались влажными, но это ничего, потому что если включить грелки и оставить работающими вентиляторы, то суток через двое здесь станет сухо.

— Всё нормально, парни, — осмотрев помещение, сообщил я старшему и добавил: — Не забудьте забрать мусор и пустые канистры.

— Всё будет сделано, чиф, — с облегчением проговорил старший, — ты не волнуйся. Наведём мы здесь порядок.

— Когда закончите, то скажите об этом Дональду, — указал я на четвёртого механика, — он закроет помещение на ключ и заходи ко мне, я рассчитаюсь с тобой. — Я хлопнул старшего по плечу и улыбнулся.

— Всё понял, — уже бодрее ответил тот и что-то прокричал своим друзьям.

Через пару минут парни спустились вниз и принялись вытаскивать шланги, насосы, мусор и всё остальное, что создавало в помещении беспорядок.

Четвёртому я только сказал:

— Плиты и решетки в льялах закрепишь после Нового года, но, чтобы они к третьему числу стояли на местах. Сюда придёт порт-контроль с проверкой.

— Всё ясно, чиф. — Четвёртый довольно расплылся в улыбке от того, что я дал ему время отдохнуть и не требовал немедленного исполнения приказаний.

Поднявшись на палубу вместе с четвёртым, мы нашли на распределительных щитках пакетники грелок и включили их.

— Проверь, все ли грелки в работе, — приказал я четвёртому, после включения пакетников. — Если какая-нибудь из них не греет, то завтра скажи об этом электромеханику. Сегодня ничего уже делать не надо.

— Есть, чиф! — бодро подтвердил четвёртый и пошёл проверять грелки, а я вернулся в надстройку.

Спать хотелось страшно, ноги еле-еле передвигались. Переодеться в чистое сил уже не оставалось, их хватило только лишь на то, чтобы отмыть руки и ополоснуть лицо.

Едва я закончил со своим туалетом, как раздался громкий голос старшего из мойщиков:

— Чиф, можно войти?

— Заходи, заходи, — разрешил я ему, выходя из спальни. — Как самочувствие после работы? — поинтересовался я у парня.

Несмотря на усталость, тот пошутил:

— Нормально, но на блондинку в красном шарфе сил уже не хватит.

Мы рассмеялись этой шутке и я, дружески хлопнув его по плечу, согласился с ним:

— Да, сил потратили вы много, но и работу выполнили отлично, — и, достав все деньги, что у меня оставались от сдачи металлолома, передал их ему, добавив: — Жизнь большая, найдёшь ты ещё свою блондинку.

— Не волнуйся за меня, чиф! — рассмеялся на эти слова парень. — Есть у меня такая блондинка на примете, вот сегодня вечером я и расслаблюсь с ней, — и принялся пересчитывать деньги, а потом в недоумении поднял на меня глаза: — А чего столько?

— Бонус вам на Новый год за отличную работу, — разъяснил я ему и, пожав на прощанье руку этому неунывающему высокому статному блондину, проводил его из каюты, а сам попытался заснуть тут же на диванчике, накрывшись «аляской».

Но этого не произошло! Куда делся тот сон, который только что валил меня с ног? Спать вроде бы и хотелось, и время уже далеко за полночь, и глаза закрыты, но сон пропал. В мозгу всё крутились события сегодняшнего дня, тело было напряжено, и я никак не мог расслабиться. Только перед самым звонком вахтенного моториста, который поднимал меня по утрам, я вроде бы задремал.