Трамвай отчаяния

Алексей Небоходов (2025)

Глухой скрип рельсов, облезлый кузов и холодные, мёртвые глаза водителя — трамвай №302 возвращается. Он выезжает из тумана, чтобы унести тех, кто давно списан реальностью. Ночные исчезновения, мёртвые пассажиры, тайны, которые следовало похоронить вместе с СССР. Следователь Варвара Смолина уверена, что это просто городской миф, пока сам трамвай не открывает свои двери перед ней. Каждый шаг расследования стирает грань между сном и кошмаром, между правдой и безумием. Вместе с напарником она узнаёт о секретах, которые меняют всё: параллельные миры, торговля душами, эксперименты, вышедшие из-под контроля. Но помни: тот, кто садится в этот вагон, больше никогда не будет прежним. Ты готов к этому рейсу? Он начнётся с последнего звонка и закончится там, где твоя душа станет товаром. Не бойся. Бояться уже поздно Обложка создана автором своими руками

Глава 4

Варвара шагала через пустой коридор. Впереди маячил её кабинет — тихое убежище, где можно сосредоточиться и найти логику даже в самом абсурдном расследовании. Она открыла дверь и остолбенела.

За её столом, в её кресле, словно у себя дома сидел Виталий. Он держал в руках какую-то папку, склонившись над ней с видом глубокого увлечения. Взгляд его был совершенно спокойным, без малейшего признака смущения.

— Что вы здесь делаете? — голос Варвары прозвучал резко, как треск натянутой струны.

Виталий поднял голову, медленно, как обычно делают настоящие хозяева кабинетов. Его спокойствие подогревало её раздражение.

— Доброе утро, Варвара Олеговна, — произнёс он, продолжая играть свою роль, будто это она вломилась без стука. — Работаю.

— В моём кабинете? — Варвара шагнула вперёд, хлопнув дверью так, что по стенам прошла дрожь. — За моим столом? Без моего разрешения?

— Теперь это не только ваш кабинет, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. Голос его был удивительно ровным, даже мелодичным, но в тоне звучала едва уловимая насмешка. — Это наш кабинет. На время НАШЕГО расследования.

— Наш? — Варвара уставилась на него, не веря своим ушам. — С чего это вдруг?

— Руководство решило, что так будет удобнее. Для координации.

— Руководство? — Варвара фыркнула, оглядываясь вокруг, словно пытаясь найти некий зримый знак происходящего безумия. — И это руководство дало вам ключи от моего кабинета?

— Разумеется, — ответил Виталий с легкомысленной уверенностью в собственной правоте.

Она стремительно подошла ближе, сжав руки в кулаки.

— Вы понимаете, что вломились в моё рабочее пространство?

— Не вломился, — спокойно поправил он напарницу. — У меня ключ.

— Встаньте, — резко бросила Варвара. — Немедленно!

Он поднялся, лениво и демонстративно неохотно, как будто делал ей одолжение.

— Вот, пожалуйста, — сказал он, отодвигая кресло в сторону и приглашая её присесть. — Но кресло, должен признать, удобное.

— Что вы себе позволяете?! — Варвара уселась за стол, яростно хватаясь за лежавшую на нём папку, будто она могла стать её оружием.

— Просто работаю, — ответил он с мягкой усмешкой, садясь на стул у стены. — Вы что, правда хотите спорить на эту тему?

— Ещё раз вы займёте это место… — гневно начала она.

— И что? — Виталий наклонился вперёд. — Напишете жалобу?

Варвара пристально посмотрела на него, чувствуя отвращение.

— Я начну с отчёта руководству о неуважении к коллегам.

— О, не сомневаюсь, Варвара Олеговна. Но, возможно, лучше тратить время на работу, а не на межличностные конфликты?

Она почувствовала, как горит её лицо. Её тонкая попытка сохранить контроль превращалась в фарс.

— Если вы так же умело выполняете свою оперативную работу, как умеете раздражать людей, то, возможно, мне придётся пересмотреть своё мнение.

— Спасибо за комплимент, — ответил он, поблагодарив ее лёгким наклоном головы.

Варвара с силой захлопнула папку.

— У нас серьёзное дело. Давайте сделаем так: вы не садитесь за мой стол, а я — не отвлекаюсь на вас.

— Идёт, — легко согласился он, но в голосе звучала явная издёвка.

Она открыла папку, стараясь игнорировать его взгляд, который прожигал её насквозь. Виталий устроился поудобнее на своём стуле, с любопытством наблюдая за её реакцией.

Варвара бросила папку на стол и уставилась на Виталия, который выглядел так, словно находился в своей собственной гостиной. Его невозмутимость только усиливала её раздражение. Она заметила, как он ухмыляется, будто наслаждаясь её возмущением.

— Так, — бросила она, сдерживая шквал гнева. Спокойно вернуться к работе получалось с огромным трудом. — Чем вы занимались после того, как вчера испортили мне день?

Виталий поднял взгляд, лениво и медленно. В уголках его губ затаилась лёгкая насмешка, привычная еще со вчера.

— Вчера после работы я НЕ прохлаждался, если вам вдруг интересно, — произнёс он тоном, из-за которого Варваре захотелось тут же разорвать его на куски.

Её лицо вспыхнуло, а пальцы непроизвольно сжались. Она хотела было возразить, но заставила себя сдержаться из последних сил.

— Ах, вот как, — сухо отозвалась она. — И чем же таким полезным вы занимались?

Виталий наклонился вперёд, опёрся локтями на колени и посмотрел ей прямо в глаза.

— Встретился с одним старым другом, — начал он, выдерживая паузу. — Из ФСБ. Мы с ним воевали.

Эти слова резко охладили Варвару. Она ожидала услышать что угодно: банальное оправдание, ложный пафос, очередную шутку. Но"воевали"прозвучало так просто и спокойно, что это выбило почву из-под её ног.

— Воевали? — переспросила она, невольно ослабляя хватку на папке.

— Да, — кивнул он, словно рассказывал о чём-то совершенно обыденном. — Боевой товарищ. Плечом к плечу, так сказать.

На мгновение кабинет наполнился напряжённым молчанием. Варвара, скрестив руки на груди, пыталась понять, почему это её задело. Её раздражение вдруг сменилось тенью уважения, но она не собиралась так легко сдавать свои позиции.

— И чем же вам помог ваш… боевой товарищ? — спросила она с заметным усилием, стараясь вернуть себе прежний уверенный тон.

Виталий откинулся на спинку, сцепив руки за головой.

— Рассказал кое-что интересное, — сказал он с мнимой небрежностью. — И даже поделился одним делом. Старым, но очень любопытным.

— Делом? — настороженно прищурилась Варвара, обратившись в слух.

— О пропаже трамвая, — пояснил он.

Она моргнула, пытаясь понять, о чём идёт речь.

— Пропаже?

— Да. Трамвая с бортовым номером триста два. Пропал в шестьдесят восьмом году вместе с пассажирами и вагоновожатым.

— Бортовой номер? — переспросила она, понимая, что это может быть важной деталью.

— Не маршрут, а именно бортовой, — уточнил он, и в его голосе мелькнуло лёгкое удовольствие от её замешательства. — Как у гоночного автомобиля.

Она не ответила, пытаясь осмыслить услышанное, сложить из этого единую картину.

— Обычный рейс, обычный день, — продолжил Виталий, и его тон стал чуть серьёзнее. — Но за минуту до исчезновения один из пассажиров выпрыгнул на ходу.

— Выпрыгнул? — Варвара недоверчиво нахмурилась.

— Именно. Не дождавшись, пока вагон исчезнет.

Она наклонилась вперёд, упираясь ладонями в стол, будто сократившееся расстояние могло помочь ей быстрее найти ответы.

— И что с ним стало?

Виталий чуть улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными.

— Это нам и предстоит выяснить, Варвара Олеговна.

Её раздражение постепенно сменялось любопытством. Она чувствовала, как по крупицам складывается что-то необычное и тревожное, но крайне захватывающее.

— Документы? — коротко бросила она.

Он похлопал по своей сумке.

— Здесь.

Она выдохнула, откидываясь на спинку кресла.

— Тогда приступим, — сказала она.

Где-то в глубине её сознания всё ещё звучали его слова о войне. И эта часть Виталия, которую она не знала, волновала её куда больше, чем пропавший трамвай.

Варвара разложила перед собой пожелтевшие документы. Страницы, пахнущие старостью и тайной, хранили следы чужой эпохи. Ровные строки машинописного текста, местами перечёркнутые ручкой, придавали им вид архива, к которому никто не притрагивался годами. В углу папки лежали фотографии. Лица на снимках — пассажиры, вагоновожатый — смотрели прямо в камеру, застывшие, будто знали, что это их последний снимок.

Виталий сидел напротив. Его взгляд блуждал по тексту. Он перебирал страницы с нарочитой медлительностью, пытаясь понять, чего ему не хватает.

— Ну что? — наконец бросил он, откладывая один из листов в сторону.

— Это странно, — проговорила Варвара, не поднимая головы от своей зоны деятельности.

— Что именно? — Виталий смотрел на неё, чуть склонив голову, пытаясь удержать в поле зрения всё.

Она ткнула пальцем по строку, читая про себя:"Маршрут А. Чистопрудный бульвар — Яузские ворота".

— Трамвай. Сам факт пропажи. Как он мог исчезнуть? — её голос был полон сомнений, но в нём слышалась и жажда объяснений.

— На это даже КГБ не смог ответить, — Виталий перевернул очередной лист в поисках новых сведений. — Они подняли всё, что могли, но единственная зацепка — это выпрыгнувший пассажир.

Варвара нахмурилась. Её пальцы легко коснулись карты маршрута, приложенной к делу.

— Чистопрудный бульвар, — тихо проговорила она.

— Знаете это место?

— Я там выросла, — ответила она, чуть приподняв голову. Взгляд её сосредоточился на карте. — Знаю каждую улицу, каждый поворот.

— Сейчас это обычный район, — сказал он, откидываясь назад. — Но тогда…

Он протянул руку и указал пальцем на запись в документе:

"На спуске к Яузским воротам вагон неожиданно пропал. Ни следов, ни шума. Пассажиры и водитель исчезли бесследно".

— Это звучит как фантастика, — призналась Варвара, подняв взгляд на Виталия.

Он промолчал, но в его взгляде была тень, которая говорила больше, чем слова.

— Пассажиры, — продолжила она, возвращаясь к тексту. — В деле указаны их имена?

— Указаны, — подтвердил Виталий, протянув ей список. — Вот они.

Варвара пробежала глазами по строчкам. Имя, возраст, профессия. Мужчины и женщины разного возраста, даже подросток лет пятнадцати.

— Никто из них не выглядит необычным, — заметила она, с сомнением поджав губы.

— Все, как на подбор, — согласившись с ней, кивнул Виталий.

Она снова посмотрела на фотографии. Лица, такие обычные, безмятежные, будто люди не знали, что едут в неизвестность.

— А вагоновожатый?

— Иван Дмитриевич Савельев, — ответил Виталий, доставая очередной лист из папки. — Сорок два года. Женат, двое детей. Опытный водитель. Никаких жалоб, нарушений или странностей за все годы службы.

Варвара кивнула, записывая имя в блокнот.

— А выпрыгнувший пассажир? — спросила она, не отрываясь от своих заметок.

— Безымянный, — сухо ответил он. — По данным дела, это был парень. На вид восемнадцать-девятнадцать лет. Всё, что удалось узнать.

— Как так? — Варвара с негодованием подняла на него взгляд.

— Его больше никто не видел, — Её напарник лишь пожал плечами. — По документам он спрыгнул с трамвая на ходу за минуту до исчезновения. Никто не знает, куда он делся после этого.

Она ощутила, как странный холод пробежал по её спине.

— Он мог что-то знать.

— Или почувствовать, — предположил Виталий, склонившись над документами.

Его слова, казалось, зависли в воздухе. Следователь вернулась к фотографиям пассажиров. Лица смотрели на неё так же безмолвно, как и те, кто остался за пределами этой загадочной истории.

— Нам нужно найти его след, — сказала она, пытаясь подавить нарастающее внутреннее напряжение.

— Если он есть, — со скепсисом бросил Виталий, откинувшись на спинку стула.

— Любой след, — упрямо повторила она.

В кабинете стало тихо, только шорох бумаг нарушал эту тишину. Варвара снова провела пальцем по карте маршрута. Чистопрудный бульвар, знакомые улицы, которые теперь казались ей чужими, скрывающими какую-то тайну.

— Думаете, он был единственным, кто выжил? — спросила она, снова взглянув на Виталия.

— Думаю, это хороший вопрос, — уклончиво ответил он, вставая.

Он подошёл к её столу, остановившись за спиной. Девушка ощутила его присутствие, тяжёлое и одновременно с этим удивительно спокойное.

— Вы верите в совпадения, Варвара Олеговна?

— Нет, — ответила она, не оборачиваясь.

— Тогда давайте найдём его, — сказал он мягко, но уверенно.

Она кивнула, отодвигая в сторону фотографии.

— Начнём с того, что у нас есть, — тихо сказала она, но в её голосе уже звучала сталь.

Эта история становилась всё более загадочной. И Варвара знала, что теперь уже не сможет остановиться, пока не доберётся до самой сути.

Она сидела за своим столом, облокотившись на него, и смотрела на старую карту Москвы, разложенную поверх папки с документами. Её взгляд блуждал по маршруту трамвая №302, отмеченному жирной линией от Чистопрудного бульвара до Яузских ворот. В голове крутились обрывки мыслей: свидетельства, протоколы, вопросы без ответов.

— Итак, — раздался из-за её спины громкий голос Виталия. — Что будем делать?

Она обернулась, выдернутая из раздумий. Виталий стоял у стены, скрестив руки на груди, и смотрел на неё с лёгкой улыбкой, словно ждал, когда она признает его право на инициативу.

— Распределим роли, — сказала она, убрав с лица выбившуюся прядь. — Мы не можем работать вразнобой.

— Логично, — кивнул он, подходя ближе. — Я готов. Только предупреждаю: волшебного кролика из шляпы не достану.

— Вы займётесь поисками выпрыгнувшего пассажира, — спокойно сказала Варвара, проигнорировав его сарказм.

Виталий вскинул брови, но ничего не сказал.

— У нас есть только одно: это был парень лет восемнадцати. Ни имени, ни адреса, ни даты рождения. Ничего. — Она вздохнула, как будто сама не верила, что это задание выполнимо.

— Хорошо, — отозвался он, присаживаясь на край стола напротив неё. — Но тогда мне нужны хоть какие-то зацепки.

— Проверьте старые протоколы милиции, отчёты патрульных. Может быть, кто-то что-то упустил. Если он выпрыгнул, кто-то должен был его видеть, задержать… хоть мельком.

— Задержать? — переспросил Виталий, усмехнувшись. — Вы сами понимаете, сколько таких дел в год?

— Именно поэтому вы и займётесь этим, — жёстко отрезала Варвара. — Если кто и может раскопать нужную информацию в хаосе бумажной бюрократии, так это вы.

Он слегка поклонился, насмешливо принимая вызов.

— А вы?

— Я займусь пассажирами, — спокойно ответила она. — У нас есть список имён и даже фотографии. Многие из этих людей оставили семьи. Родственники могли сохранить письма, фотографии, воспоминания. Если мы найдём их, это может дать нам хоть какие-то намёки на то, что происходило.

Виталий кивнул, задумчиво уставившись на карту. Его мозг сейчас перебирал варианты.

— Хорошо, — наконец-то сказал он. — Но пассажиров искать легче, чем парня без имени.

— Я и не сказала, что будет легко, — спокойно ответила Варвара.

— Ну что ж, раз так, начну с самого простого, — он оттолкнулся от стола и встал. — Старые протоколы, архивы милиции, отчёты дежурных. Если этот парень где-то мелькал, я непременно его найду.

— Только не затягивайте, — бросила она ему вслед, когда он направился к выходу.

Он обернулся уже у двери.

— А вы, Варвара Олеговна, постарайтесь не слишком увлечься семейными историями. Помните, мы здесь, чтобы собрать паззл, а не писать биографии.

Дверь за ним закрылась, оставив её наедине с тишиной и бумагами.

Она перевела взгляд на папку с фотографиями. Лица смотрели на неё: женщины, мужчины, подросток. Все спокойные, уверенные, как будто никто из них не подозревал, что их ждёт.

"Кто из них знал, что едет в свой последний рейс?" — подумала она, переворачивая страницу.

После ухода Виталия кабинет погрузился в напряжённую тишину. Варвара машинально провела рукой по краю стола, глядя на стопку документов, но её мысли были далеко от текста, напечатанного на пожелтевших страницах. Он только что снова вывел её из себя. Своей манерой, своей интонацией, этим лёгким, почти насмешливым тоном, в котором звучала едва уловимая надменность.

"Постарайтесь не увлечься", повторила она про себя. Эти слова звенели в голове, как недосказанная угроза, как вызов. Что он имел в виду? Как он вообще позволяет себе так разговаривать?!

Она откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть себе привычное хладнокровие. Но злость только усиливалась.

"Виталий Дмитриевич! — подумала она, сжав кулаки. — Почему он всегда такой… такой уверенный, будто знает всё лучше меня? Этот его взгляд, эти намёки. Он вечно так делает. И ведь самое ужасное, он знает, как меня это злит".

Варвара резко выпрямилась, схватила ручку и принялась делать заметки в блокноте, будто сосредоточенность на работе могла помочь забыть его слова. Но с каждой строчкой в голове всплывали новые мысли, мешавшие ей сосредоточиться.

"Он раздражает, — призналась она себе. — Этой своей вечной самоуверенностью. Всегда с видом, будто делает тебе одолжение. И эта улыбка… как будто знает, о чём я думаю, и получает от этого удовольствие".

Она отложила ручку, не успев дописать очередную фразу. Глаза скользнули к двери, за которой Виталий только что исчез."Интересно, чем он сейчас занимается?"

"В архиве", — сама себе ответила она, но это не помогло. В воображении всплывал его силуэт: уверенная походка, насмешливый взгляд, чуть приподнятые уголки губ. Всё это отчётливо возникло перед её глазами.

"Он умный, — подумала Варвара, сама удивляясь собственной откровенности. — Чёрт возьми, даже слишком. Этот его тон… он ведь всегда говорит по делу. Иногда так, что мне приходится соглашаться, даже если я не хочу".

Она вспомнила, как он указал ей на ошибку в документах в первый же день их работы. Сделал это так ненавязчиво, но так точно, что она почувствовала укол профессиональной ревности.

"Да, он раздражает, — снова подумала она, кусая губу. — Но, чёрт возьми, это раздражение почему-то начинает мне нравиться".

Варвара отвела взгляд от двери, но мысли о Виталии продолжали преследовать её. Он был мужчиной. Настоящим. Этот факт невозможно было игнорировать. Его уверенность, его резкость, даже его несносные манеры — всё это теперь всплывало перед ней в новом свете.

Она провела ладонью по лицу, пытаясь избавиться от этих мыслей.

"Нет-нет, — покачала она головой. — Это глупо. Мы партнёры. Мы работаем над делом. У нас нет времени на такие глупости".

Но воспоминания были упрямы. Она снова видела перед собой его карие глаза, этот насмешливый взгляд, в котором читалось что-то большее, чем просто уверенность в своих словах.

"Почему он ТАК смотрит на меня? — мелькнула мысль, от которой по спине пробежал лёгкий холодок. — Или это я только что придумала?"

Она сцепила пальцы, упёрлась ими в стол и закрыла глаза.

"Сосредоточься, Варвара, — твёрдо сказала она себе. — У нас дело, а не бульварный роман".

Но слова не помогли. Виталий Дмитриевич не исчезал из её мыслей. Он раздражал её до глубины души. И, как ни странно, именно это начинало ей нравиться.

Виталий вел машину через переполненные улицы. Дождь, начавшийся внезапно, барабанил по лобовому стеклу, оставляя узкие полосы, которые тут же размывались новой волной. Дворники не успевали очищать стекло, и от этого ощущение пути становилось зыбким, как и его мысли.

"Зеленая, конечно, — подумал он, сжимая руль чуть крепче, чем требовалось. — Слишком резкая, упрямая, словно хочет доказать что-то всему миру. Но, черт возьми, какая профессиональная хватка".

Он мельком улыбнулся, но тут же его лицо снова стало серьёзным.

"Варвара Олеговна, — почти насмешливо подумал он. — За ней ведь несколько дел, которые даже корифеи розыска бросали, махнув рукой. И она их довела до конца. Тихо, без шума, без лишнего пафоса".

Он вспомнил, как однажды слышал, как кто-то из стариков в отделе шутливо назвал её"тигрицей". Тогда он только усмехнулся, не придав словам значения. Но теперь, работая с ней, он понимал, что это сравнение не так уж далеко от правды.

"Она впивается в дело, — думал он, переключая передачу. — Разбирает его по косточкам, пока не находит зацепку. Как это у неё получается? Уверенность? Интуиция?"

Виталий тяжело выдохнул, осознавая, что его мысли снова возвращаются к Варваре.

"Она красивая, — признал он, хмуря брови. — Чёрт, слишком красивая. Эти глаза, строгий взгляд, в котором, кажется, можно утонуть. Этот голос, чуть низкий, но возбуждающий до невозможности".

Он на секунду прикрыл глаза, но тут же встряхнул головой, словно отгоняя видение.

"Хватит, Виталий, — сказал он себе вслух, резко повернув руль, уходя на перекрёстке. — Ты мало обжигался? Ещё одной ошибки тебе не хватало?"

Но воспоминания всё равно возвращались. Её лицо, упрямое, сосредоточенное, как в тот момент, когда она решительно ткнула пальцем в карту и сказала:"Я займусь родственниками". Виталий тогда почти рассмеялся, но вовремя сдержался.

"Её серьёзность — это что-то особенное, — подумал он, позволяя себе едва заметную улыбку. — Даже когда она злится, это выглядит… прекрасно".

Он вспомнил, как Варвара нервно постукивала ручкой по столу, пытаясь что-то доказать ему. Её раздражение вызывало в нём желание поддеть её ещё больше.

"Почему я постоянно это делаю? — мелькнула мысль. — Почему мне хочется её провоцировать? Чтобы видеть, как её глаза вспыхивают, как она начинает защищать свою точку зрения с таким упрямством, что хочется ей аплодировать".

Но он тут же оборвал себя, стиснув зубы.

"Нет, Виталий. Это работа. Только работа. Ты уже был там, где работа пересекалась с личным. Это всегда плохо заканчивается. Ты это знаешь".

Он вывел машину на очередной перекрёсток и остановился на красный свет. На миг ему показалось, что в дождливом стекле снова отразилось её лицо.

"Хватит", — резко подумал он, но что-то внутри протестовало.

Тишина в салоне, шум дождя, едва слышное гудение мотора — всё это слилось в странную, тревожную симфонию. Виталий посмотрел на телефон, лежавший на пассажирском сиденье. Было искушение набрать её номер. Сказать что-нибудь нейтральное, как партнёру по делу. Но он знал, что это будет неправдой.

Светофор переключился, и он снова тронулся. Полицейский архив ждал его впереди. Он сосредоточился на предстоящей задаче, но мысли о Варваре не отпускали. И, кажется, он уже начал понимать, что это чувство не уйдёт так просто.

Виталий стоял в пробке на Покровке. Поток машин двигался нервно, рывками, создавая какофонию звуков: гул моторов, короткие раздражённые гудки, приглушённые голоса водителей, спорящих через приоткрытые окна. Воздух был влажным и насыщенным запахом бензина. Улицы казались обычными, оживлёнными, но в этом хаосе было что-то неуловимо тревожное.

Он смотрел вперёд, пытаясь не думать о том, что только что произошло. Разговор с Варварой снова всплыл в голове: её строгий голос, этот упрямый взгляд, с которым невозможно спорить."Почему она так действует на меня?" — мелькнула мысль, но он тут же отогнал её, сосредоточившись на дорожной разметке.

Именно в этот момент он заметил движение на рельсах

Сначала он увидел только размытые очертания. Что-то большое и тёмное приближалось из-за перекрёстка, плавно скользя по мокрым рельсам.

Из-за угла появился старый трамвай.

Его вид заставил Виталия напрячься. Это был не обычный городской вагон, которых в Москве десятки. Этот трамвай выглядел как пришелец из прошлого: облупившаяся краска, тусклые фары, рельсы под его колёсами, будто натёртые до зеркального блеска. Бортовой номер на боку вагончика читался отчётливо: 302.

Виталий застыл, чувствуя, как внутри всё сжимается.

"Это шутка? — мелькнуло в голове. — Нет, не может быть…"

Трамвай двигался медленно, с гулким звуком металлических колёс по рельсам, разрезая пространство так, будто он был единственным реальным объектом в этом шумном, пульсирующем городе.

Он пристально вгляделся в окна вагона. И тут его сердце пропустило удар.

Внутри сидели люди.

Сначала они показались ему обычными, но потом он понял, что их одежда… что-то в ней было не так. Женщины в платьях с узкими талиями и широкими юбками, мужчины в строгих пальто, шляпах и высоких ботинках. Их наряды были из другой эпохи — из шестидесятых.

Они сидели молча, не шевелясь, словно замороженные в своих сиденьях. Никто не смотрел в окно. Их бледные и спокойные лица выглядели странно — как у восковых фигур, которым придали иллюзию жизни.

Виталий почувствовал, как по спине пробежал холод.

"Что это за чертовщина?" — подумал он, сжимая руль так, что костяшки побелели.

Трамвай остановился прямо на перекрёстке. Его свет фар померк, будто вагон начал терять свою силу. Виталий подался вперёд, пытаясь разглядеть кабину.

Там был силуэт. Тёмная фигура сидела за пультом управления, и, хотя через стекло ничего толком не было видно, Виталий ощутил, что на него смотрят.

Он открыл дверь машины, собираясь выйти. Слишком многое было неправильным, чтобы просто сидеть и наблюдать.

Но в этот момент трамвай снова тронулся.

Теперь он двигался быстрее, колёса громко звенели на рельсах, звук отдавался в груди, как удары глухого барабана. Но самое странное произошло через секунду.

Трамвай стал исчезать.

Сначала размылись очертания, будто кто-то стёр их мягкой кистью. Затем свет фар погас, и пассажиры, всё ещё сидящие на своих местах, начали исчезать один за другим, словно растворяясь в воздухе.

Через несколько мгновений от трамвая остались только пустые рельсы, влажные от дождя, и шумящий город вокруг.

Виталий замер, чувствуя, как дрожат руки.

"Что это было? — пронеслось в голове. — Галлюцинация? Призрак?"

Он осмотрелся. Улица выглядела, как прежде: машины гудели, пешеходы переходили дорогу, и никто, казалось, не заметил этого странного вагона.

"Не может быть… Но я же видел…"

Он тронулся с места, не замечая, как дрожат пальцы на руле. Перед глазами всё ещё стоял этот трамвай, пассажиры в одежде из прошлого и та тёмная фигура в кабине, от которой невозможно было отвести взгляд.

"Что-то здесь не так, — подумал он, стиснув зубы. — Совсем не так…"

Но город рядом продолжал жить своей привычной жизнью.