Эволюция архетипов в ирландской традиции

Алексей Недозрелов

Актуальность исследования архетипов важна не только с исторической точки зрения. Огромное значение имеет влияние, оказываемое архетипами на человека и его судьбу, во все времена и во все эпохи. Поэтому изучение архетипов помогает понять и проследить, как и на основе чего люди выстраивали свой жизненный путь, систему ценностей и жизненные ориентиры, и как это продолжают использовать люди в современном нам мире, какие архетипы и мифологемы до сих пор актуальны, а какие уже отжили свое и устарели.

Особенности кельтских архетипов

В начале попробуем определить, что же собой представляли языческие боги. Чтобы остаться в рамках научной адекватности, сойдемся на том, что это прежде всего архетипы, являющие собой определенные общественные идеалы. И раз мы заговорили об архетипах, будет нелишним упомянуть, какие представления на этот счет сложились в психологической науке. Не вдаваясь в глубины психоанализа, обозначим основные функции архетипа, выделенные К. Г. Юнгом, родоначальником теории архетипов:

1. подсознательный социальный идеал;

2. коллективный образ мужчины (если речь идет о мужском архетипе);

3. индивидуальные представления о мужских качествах;

4. непререкаемый авторитет;

5. возможно, в какой-то мере восприятие полубессознательного психического комплекса;

6. посредник между сознанием и бессознательным, уводящий людей вглубь своей души, дающий человеку знание о себе и воздействующих на него силах, хотя всегда неполное, поскольку коллективное бессознательное неисчерпаемый океан и образы, возникающие из него, бесчисленны.

Боги не являются абсолютными и вездесущими, их смысл не в этом. Думаю, главный их смысл в том, что они указывают путь, задают ориентир, к которому нужно стремиться. Что нужно человеку после того, как ему дали путь? Конечный результат, точку назначения, в которую он должен прибыть, и мотивацию движения вперед. И помощь на пути, поддержку в преодолении препятствий.

Здесь мы подходим к базовой идее, на которой зиждутся языческие архетипы, и рассматривать ее лучше в сравнении с идеей христианской — ведь именно христианство в конечном итоге вытеснило язычество. Что делает христианин, когда хочет получить помощь от бога? Исходя из того, что все сущее — результат промысла божьего, он просит бога принять меры и как-то повлиять на ситуацию.

Но в язычестве этот механизм не работает. Языческие боги не выполняют чужую работу. Мало кто будет спорить, что человек обычно бездействует не потому, что ничего не может сделать — если он не скован по рукам и ногам, то хоть что-то он сделать может. Гораздо чаще бездействие происходит от того, что человек не верит в свои силы, в возможность осуществить задуманное, или в то, что результат будет стоить затраченных усилий. Или от нехватки каких-то качеств — смелости, решимости, мужества, или чего-то еще. И языческие боги дают человеку то, что необходимо для действия — они дают необходимые качества.

Возможно, дело в простом психологическом приеме, успешно используемом в психотерапии — в уподоблении. Испытывая недостаток в каком-то качестве, человек просит его у бога, и уподобляется ему, поступая так, как бы поступил бог. Естественно, это требует колоссального личного напряжения, но тот, кто не может его проявить, объявляется недостойным — зачем пытаться дать помощь тем, кто даже не может ее принять?

Но это не означает, что боги сами никогда ничего не сделают для человека. Например, Мананнан спас короля Фиахна Лурга, явившись к нему во плоти без всяких призывов о помощи. Но, может быть, в том-то и дело, что Фиахна Лург никого о помощи не просил. Он просто делал то, что должен был делать, как подобает вождю и герою. И делал бы это до своего последнего вздоха. Но на каждую силу есть сила выше. Фиахна Лург встретил противника сильнее себя, а Мананнан показал, что и тот не самый сильный. Но боги помогают достойным, а вопрос, кого же они сочтут достойным, риторичен.

С этим связана идея спасения. Язычество дает путь спасения, простой и прямой, как древко от копья. Путь, открытый для каждого — путь героя. Все, что требуется от человека — идти по нему. Действовать. Отстоять свое право и, если понадобится, силой взять билет на дивные острова. Никто не рождается героем, но каждый может героем стать.

Христианская идея спасения более совершенна — становиться никем не нужно, христианин родился с контрактом в руках, и все, что от него требуется — соблюдать условия этого контракта, служить богу. Все определено и удобно. Язычнику в этом отношении гораздо хуже — у него ничего не определено, и никто не знает, что у него получится и кем он в итоге станет. В итоге идея действия сменяется идеей служения, которая оказалась более комфортной. Видимо, это одна из причин ухода языческих архетипов.

Есть и другие причины. Как писал Юнг, языческие архетипы опасны для современного человека, потому что для них характерна отстраненность от добра и зла, в них присутствует как божественное, так и демоническое. Хорошо то, что полезно для меня и моего рода. Мораль предельно абстрактна. Возможно, к периоду победы христианства мир действительно изменился, и требовались новые идеи с более четкой моралью. Как писал Юнг, смена архетипов происходит в направлении более универсального способа объединения качеств личности, и нет никаких оснований с ним спорить.

Думаю, главную причину эволюции архетипов стоит искать в соответствии задачи и качеств данного архетипа реальным потребностям общества. Если целью языческих архетипов было воспитание воина, то христиане задумались, что если все пойдут воевать, то выращивать хлебушек станет некому. А как мы вскоре увидим, даже архетипы воинов на разных этапах требуются разные.

Чем отличаются кельтские архетипы от архетипов других языческих культур? Главным образом, универсальностью и размытостью функций. Если античные боги были «узкими специалистами», имели свою четко очерченную область деятельности, то кельтские боги могли олицетворять совершенно различные явления и сферы деятельности. Как мы вскоре увидим, ничего не мешало одному и тому же богу быть прекрасным воином, по совместительству великим магом, заодно покровительствовать сельскому хозяйству и олицетворять верховную власть. Это приводило к известной путанице при описании кельтских богов античными авторами.