Mr. Johnny GT-1: Тёмная материя

Алексей Олегович Карпов

Прошло много лет с тех пор, как закончилась Вторая мировая война с машинами, но для того, чтобы жить дальше в новом мире, людям приходится использовать технологии, разработанные искусственным интеллектом. Железный лес, выращенный роботами в горах, продолжает расти, и никто не знает, как остановить его рост. Корни деревьев уходят всё глубже под землю в поисках новых металлов. Уровень океана поднимается, и людям приходится переселяться в плавучие крепости, защищённые от вторжения мутантов.

Глава 2

Морской госпиталь

Очнулась Аника в больничной палате. Лёгкие дуновения ветерка колыхали жёлтые шторы. За окном чирикали птички, и, если бы не ноющая боль в левом плече, то она была бы даже рада, что попала в больницу. Ведь по закону ей теперь полагается компенсация от королевства, крыша над головой и бесплатное питание. Судя по пейзажу за окном, она попала в военный морской госпиталь.

Девушка лежала без движения на койке ещё минут пятнадцать, прежде чем в палату вошёл Арни с белым халатом, накинутым на плечи. Под глазом у него красовался здоровенный синяк, а кожа на правой половине лица обожжена. Выглядел он угрюмым и серьёзным, пододвинул круглый табурет к койке и сел на него, разминая правую ногу.

— Где я? — Сдавленным голосом обратилась Аника к военному, — и что там произошло?

— Небольшое недоразумение, — начал неохотно рассказывать Арни, — было бы лучше, если бы вы не рассказывали никому о случившемся….

— Что?! Вы серьёзно?! Я едва там не погибла? Кто это был? Автобот?

— Нет. Не автобот, к счастью. Всего лишь — железный дровосек.

— Но у него был пулемёт! Я видела! Собственными глазами! Я думала, что боевые роботы — давно в прошлом. Кто Вы вообще такой?

— Слишком много вопросов. Я не имею права разглашать….

— Тогда какого чёрта вы пришли сюда?

— Я чувствую себя виноватым. Это наша вина. Произошёл сбой в системе. Ладно. Я расскажу вам, но эта информация может стоить вам жизни.

— Считайте, что я уже умерла один раз.

— Мы используем технологии машин, нам приходится их использовать. Кто, по-вашему, строил это город? Как мы выжили здесь? Созревшие дома необходимо вырубать, иначе они доставят нам ещё больше хлопот.

— О чём это Вы? Я не понимаю.

— Мы используем технологии, разработанные искусственным интеллектом во времена второй мировой войны с машинами, для того, чтобы выжить. Вы слушали что-нибудь про Железный лес?

— Нет. Я — не местная. Я вообще — с другого острова и в столице — всего четыре дня, а уже успела впутаться в какую-то историю и едва не погибла.

— Дело в том, что все деревья, из которых построены дома в городе, выращены в Железном лесу. Плодородные земли находятся слишком глубоко под водой. Лес растёт до сих пор, глубоко в горах, каньонах и гротах, и мы не можем остановить его рост, корни его уходят глубоко в центр земли, возможно даже они уже достигли ядра планеты.

— Откуда вы знаете?

— Мы не знаем, вернее у нас очень мало информации об этих технологиях. Наши учёные днём и ночью проводят исследования, но пока что безрезультатно. Мы продвигаемся очень медленно. Накопленные людьми знания утеряны в веках, похоронены на дне океана. Это всё, что я могу Вам сказать. Я рад, что Вы живы, что вы в порядке. Иначе бы я всю жизнь винил себя. Мы оказались рядом, получив вызов из приёмного центра.

— Даже не знаю, благодарить ли Вас за это….

— Не стоит. Я, пожалуй, пойду. Выздоравливайте.

Когда солдат ушёл, Аника поднялась с больничной койки, оделась и подошла к окну, откуда открывался великолепный вид на океан и прибрежную зону. Справа за мысом «Драконий хвост», виднелись мачты парусных кораблей, прозябающих в порту, а слева — конусообразные крыши башен замка королевской семьи. Волны с грохотом обрушивались на скалы где-то далеко внизу. В свете утреннего бледного солнца, они отливали металлическим блеском. Сквозь камни, поросшие фиолетовым мхом, пробивались и впадали в океан водопадами небольшие ручейки.

Девушке не хотелось лежать здесь в одиночестве на простынях, пропахших спиртом и лекарственными травами, и она пошла бродить по восьмиэтажного военному госпиталю, в надежде встретить своего лечащего врача, узнать надолго ли её положили сюда, и какай компенсация за нанесённые увечья ей полагается. Выйдя из палаты, она попала в длинный коридор, освещаемый большими панорамными окнами. Отсюда был виден весь город. Судя по всему, она находилась на самом верхнем, восьмом этаже здания. Пройдя мимо других палат, она добралась до лифта.

Круглая площадка приводилась в движение нажатием рычага, заскользила вниз по резьбе деревянного стержня, вращаясь по часовой стрелке. Лифт двигался медленно, со скрипом опускаясь в шахту, как в глубокий колодец. Пешком она добралась бы намного быстрее. По всей видимости, это — грузовой лифт или для лежачих больных. Наконец, площадка вздрогнула и остановилась. На первом этаже находилась стойка для регистрации, зал ожидания, кафетерий, гардеробная комната, ординаторская, аптека и туалет.

Проходя мимо гардеробной, Аника остановилась у большого, во весь рост овального зеркала, в оправе из зелёной яшмы, и ужаснулась тому, как сильно она изменилась, как похудела и осунулась. Сколько же она пролежала в этом госпитале? Длинные волосы, бирюзового цвета, поблекли и спутались. За стойкой регистрации её попросили подождать в гостевом зале, пока врач освободится и сможет принять её. На столиках в зале она рассматривала первые страницы старых газет, перевязанных верёвками, пощупала пустой продолговатый футляр, отделанный изнутри мягким велюром, видимо кто-то из посетителей забыл этот футляр для очков.

Она просидела в зале ожидания почти час, прежде чем потеряла терпение и вышла на улицу. Госпиталь имел форму буквы «П», так что стены его защищали внутренний двор от почти никогда не прекращающих здесь ветров. Среди распустившихся в клумбах цветов, девушка заметила что-то блестящее и, прихрамывая, пошла в ту сторону. Это оказалась собачка-робот. На правом ухе имелся оттиск модели робота LX-1. Но что он делать здесь? Пёсик подкрадывался к бабочке, собирающей нектар с красного мака, но из-за скрипа несмазанных конечностей, ему не удавалось и близко подобраться к ней.

Вскоре из-за кустов показался и сам хозяин — худощавый высокий парень в прямоугольных очках без оправы. Аника поняла это по ошейнику, со встроенным в него радиомаяком. Парень склонился над робопсом и взял его на руки, и только сейчас девушка заметила, что конструкция робота сильно повреждена, отсутствует правый глаз-видеокамера с зелёной подсветкой. На месте глаза зияла чёрная дыра.

— Это — Ваш пёсик? — Спросила Аника, подойдя ближе, — какой миленький.

— Не то, чтобы мой, — замялся с ответом парень, — я нашёл его под завалом камней, недалеко отсюда.

— Похоже, что ему пришлось несладко, — со вздохом сожаления, — заметила Аника, — интересно, сколько он там пролежал, похороненный заживо?

— Не меньше сотни лет, — многозначительно произнёс парень, — это — самая первая модель поисково-спасательного робота.

— Это — большая удача, что вы нашли его, — сказала Аника, — сейчас роботы — большая редкость. Их ведь всех утилизировали. Ведь верно?

— Кто вам такое сказал?

— Все так говорят. А вы тоже — лечитесь в этом госпитале?

— Нет. Я сюда случайно забрёл. Тестировал Луксора.

— Значит, его зовут Луксор? Вы разбираетесь в робототехнике? Но ведь это — противозаконно.

— Я — сам служитель закона. Робопёс как раз таки мне и нужен для того, чтобы следить за соблюдением законов. У меня есть разрешение на использование роботов, только не боевых.

— А где Вы работаете? И как Вас зовут?

— Ну, скажем так, я — мастер по ремонту разной техники, работаю в подразделении военной разведки береговой охраны, в департаменте внутренней безопасности. Моя мастерская — недалеко отсюда. Меня зовут Дик, а вас?

— А меня — Аника. Я в городе — совсем недавно и уже успела найти себе неприятности. Я хотела бы посмотреть на Вашу мастерскую. Меня тоже интересуют роботы. У Вас найдётся работа для меня?

— Не знаю. А что Вы умеете?

— Эм.… Ну, я разбираюсь в лекарственных травах, умею готовить целебные отвары, придающие сил. Ведь бойцам нужны физические и душевные силы?

— Нужны, конечно. Но Вам лучше попробовать найти работу в этом госпитале или в городской аптеке.

— Нет, я хочу работать именно в вашем отделе!

— Ладно, я поговорю с начальником. Может, найдётся какая-нибудь работа с документами в главном штабе, но ничего не обещаю. А сейчас вам лучше вернутся в палату. Я смотрю, вы ранены. Рана может открыться. К тому же всё равно Вам нужно делать перевязку.

— Я сама умею перевязывать свои раны, в сознательном состоянии, конечно….

— Так что с вами случилось? Рана смотрю глубокая. Вы потеряли много крови. Повязка вся пропиталась.

— Просто оказалась не в том месте и не в то время. Так мы что — идём?

— Что ж, если Вы настаиваете….

Дик повёл её по тропе, виляющей среди скал, к расселине. Под ногами зашуршал песок бухты, берег которой изгибался в форме полумесяца, между двумя известняковыми мысами. Девушка окинула взглядом нависающие над ними отвесные, чёрные скалы, опутанные канатными дорогами и усеянные гнёздами чаек, сплетёнными из бурых водорослей, лишайника и мха. Из песка кое-где торчали вывороченные корни деревьев, которые принесли волн с других островов и двухметровые створки ракушек.

Серебристая чайка, с розовыми лапками и жёлтым клювом, одиноко кружила над бухтой, выискивая под водой рыбу. Мастерской Дику служил патрульный катер, утонувший задней частью в песке. На носу катера стояла четырнадцати миллиметровая пулемётная установка, какую она видела у того дровосека, вылезшего из-под земли на на «Площади морской нимфы». По спущенному трапу они поднялись на палубу и прошли в надстройку. Стены были обклеены сверху донизу газетными вырезками столетней давности и чертежами сложных устройств, от маленьких листков, вырванных из блокнота, до больших альбомных, формата А3.

— Чем же вы здесь занимаетесь? — Поинтересовалась Аника, рассматривая странные приборы и аппаратуру, — Что-то изобретаете?

— Не то, чтобы изобретаю, — протянул Дик, положив Луксора на стол, — скорее, открываю робототехнику заново. Вот это — магнитный компас, это — гироскопический, вот это — лаг, эхолот, слева от тебя — радиостанция, радиолокационный ответчик и аварийный буй.

— И зачем вам все эти приборы?

— В основном для поисковых работ. По сути, мы лишь следим за тем, чтобы границы архипелага никто не пересекал с обеих сторон. После того, как все морские пути закрыли, работы совсем нет. Нет вызовов, нет никаких заданий, нет денег.

— Так, значит, у вас не фиксированная оплата труда?

— Нет, конечно. Мы получаем деньги только за выполненные задания, поступающие от членов Большого королевского совета, а в крайних или экстренных случаях — от физических лиц.

— Экстренных случаях? Значит, всё-таки в вашем отделе иногда бывает жарко?

— Бывает, конечно. Хотя никакой сложности наша работа не представляет. Разве что, кое-где в коралловых рифах ещё остались со времён второй мировой войны с машинами подводные мины, но мы научились ловко обходить их.

— Вы знакомы с Арни?

— Да, откуда вы его знаете?

— Встретились как-то случайно в трактире. Он что-то говорил про радиоактивные зоны? Они в самом деле так опасны? И правду ли говорят о гигантских рыбах-мутантах?

— Не знаю, лично я не видел ни одной двухголовый и двуногой рыбы, может, они где-то и есть. А радиоактивные секторы, в самом деле, чрезвычайно опасны. Лет пять назад, когда я ещё только начинал работать в подразделении военной разведки, Арни нашёл в заброшенных шахтах старые схемы прибора, определяющего уровень радиоактивности.

— И вы собрали такой прибор?

— Да. С помощью него мы обнаружили в океане много стронция, цезия и кобальта. Находясь в таком секторе всего несколько минут, можно получить смертельную дозу облучения. Все эти зоны помечены на нашей карте красными решётками. В этих зонах есть и острова. Возможно, там есть какие-то мутанты. Никто там никогда не бывал. Последствия радиоактивного облучения, даже в самых малых дозах, могут проявиться в последующих поколениях…

— Так как там на счёт моего трудоустройства? Что будет входить в мои обязанности? Я должна заполнить анкету?

— В основном сбор данных, касающихся морских границ, побережий, портов и внутренних вод архипелага. Мы связываемся друг с другом только по спутниковым рациям. Я позже свяжусь с радисткой Эллис. А сейчас тебе лучше прилечь отдохнуть. Можешь занять последнюю каюту по коридору слева. На кухне есть мини-бар и холодильная камера. Там ты найдёшь, чем перекусить и что выпить.

— Спасибо за гостеприимство. Вы живёте здесь?

— Нет, конечно. У меня в городе есть жена и двое детей. Мы дежурим по трое суток. Норд сменит меня завтра в восемь утра.

— А что будет с Луксором? Вы его поставите на ноги?

— Не знаю-не знаю. Сначала нужно понять, что с ним не так. Я никогда ещё не работал с киборгами.

— Киборгами?! Вы серьёзно? Значит, в нём ещё остались какие-то органические части дела. Но как такое возможно? Ведь прошло столько лет.

— Есть такая штука, как стволовые имплантаты. В другой раз как-нибудь объясню, а сейчас, извините, мне нужно работать.