Бог из Пустоты

Алексей Петрович Гапоненко, 2020

Минуло двадцать первое столетие. Закончился период кровопролитных войн и религиозного террора. На сцену вышли новые силы, а страны спешно принимают закон об упразднении религиозных идолов. Мир не стоит на месте и виртуальная реальность, именуемая виртуалом, получила повсеместное распространение. В этом мире рождается одинокий верующий, терпящий нападки общества и сверстников. Не зная другой жизни, он привыкает, подстраивается, но не сворачивает с верного пути. Однако, один метеорит может изменить всё…Содержит сцены жестокости и насилия.Содержит нецензурную брань.

Глава VII — Причины и следствия

Голос Зелински становился всё тише, медленно тонул, скрываясь в пучине девятого вала мыслей в моей голове. «Что? Зачем? Почему?» — тысячи вопросов вертелись в этой буре, разрывая меня на куски. А нанизанный на чью-то невидимую руку манекен по имени Марек продолжал что-то болтать. Наверно, тогда он объяснял мне что-то важное. Может быть, и так. Для меня же единственно важным было узнать, кто дёргает за верёвочки. Происходящий абсурд никак не мог быть случайным:

— Кто? — единственное слово, вырвавшееся само собой, прервало монолог офицера. Я не контролировал собственный голос, голосовые связки и язык действовали независимо от моего разума. Я видел всё происходящее, как бы со стороны.

— Что простите? — переспросил меня мужчина. Прерванный на полуслове, он непонимающе посмотрел в мою сторону. Интересно, а он вообще смотрел на меня во время своей «безумно интересной» тирады? Манекены вообще умеют смотреть?

— Кто выдвинул обвинения?

— А вот вы о чём… — место удивления во взгляде вновь заняло безразличие. — Обвинителем выступает администрация города.

— Ого! — удивился я услышанному. — И с чего вдруг обычный проектировщик образов для виртуала удостоился такой чести? — мой голос, интонации и даже типичность построения фраз резко изменилась.

— «Это, правда, говорил я? Может, и к моим конечностям привязаны нити? Но нет, мои губы действительно движутся, лёгкие сужаются, выталкивая воздух, а мысли звучат в голове…»

Взгляд Марека изменился, стал острее, ещё чуть-чуть и можно было порезаться. Медленно открыв рот, он замер и снова его закрыл. Лёгкая улыбка разбила маску: чёрные осколки со звоном посыпались на пол, а через прорехи стало видно истинное лицо. Офицер презирал меня всеми фибрами своей души. Словно впервые увидев, он окинул меня долгим неприятным взглядом, потом развернулся и пошёл вдоль стола обратно к своему стулу. Пальцы манерно коснулись серой металлической спинки, выбивая марш. Каждый удар чётко доносился до моих ушей, но уже не вызывая резкой боли. Обогнув стул, мужчина плавно сел и скрестил руки на столешнице. Уставившись на меня, он чуть склонил голову к плечу:

— Знаешь… — от вежливости в его голосе не осталось и следа, — такие, как ты, всегда строят из себя нечто такое… — Марек покачал кистью в воздухе, подбирая слова. — Большое и обязательно чрезвычайно важное. Но вместе с тем, вы — извечные бедные овечки, на которых все нападают. Иногда даже хочется поверить в очередную слезливую историю, как же вас всегда кто-то обижает, мучает, подставляет… — его голос окончательно исказился, походя в издевательскую браваду, — простите, но меня обижали в школе… — у меня появилось смутное ощущение, что он цитирует какой-то протокол. — Я не хотел этого делать, но он сказал ужасные вещи о Боге. Я не могу носить крестик, вы ущемляете мои права! Я не обязан быть, таким, как вы. И прочий бред!.. — пальцы сжались на крае спинки стула.

— Но вам больше нет места среди нас. Мы выжгли эту заразу, а то, что осталось, сотрём даже из истории рано или поздно. Ты спрашиваешь, кто обвиняет тебя? Я отвечу! — лицо офицера посерело, и лишь угли его глаз в прищуре всё также резали меня на лоскуты. — Я обвиняю тебя. Мы обвиняем тебя. Все остальные обвиняют тебя. Сбежал в больнице? Хорошо… — он уважительно покивал головой, — действительно хорошо. Я не ожидал, что единственный выживший в том взрыве буквально через неделю сможет ускользнуть от меня, но ты это сделал. Потом тебя случайно «похитили» эти ублюдки, — кусочек за кусочком маска вновь возвращалась на лицо. Тон становился ровнее. — Бывает. Можно поверить. С натяжкой, но можно. Но вот в то, что ты случайно или каким-то грёбаным чудом сбежал с места зачистки. Нет! В это я не поверю, мистер Виндсикер!

Слева открылась дверь, и в комнату вошла Сара. Держа в одной руке поднос с картошкой фри и бургером, в другой сжимая бутылку воды. На новый звук повернулся Марек, его лицо вновь стало маской. Лишь глаза выдавали ту бурю эмоций, которая только что бушевала в допросной.

— Замечательно. Поставь здесь, — указал на стол офицер, поднимаясь со стула. — Пусть… подозреваемый перекусит, — его взгляд сказал мне гораздо больше слов. Он уже вынес приговор, и теперь перед ним сидел преступник. Я в этом ничуть не сомневался, хотя тогда ещё и не знал, в чём причина, — а мы с тобой пока что оформим всё с начальством. Нужно, как можно скорее доставить его к нам. Дольше перекрывать район мы не сможем.

Кивнув старшему, девушка поставила поднос передо мной и вышла из комнаты следом за Зелински. В пустой допросной я остался один на один с обедом. Ещё не отойдя от шока после услышанного, я тупо смотрел на горячую картошку, маленькую баночку с двумя видами соуса и худенький бургер с одной насквозь искусственной котлетой.

— «И что это было?» — взяв одну картофелину, я занёс её над красным и зелёным соусами. — «Очередной ярый противник веры, которых я немало встречал и раньше. И что с того?..» — всё-таки макнув её в красный, положил угощение в рот. Яркий аромат и вкус помидоров смешанный с маслом и картошкой расплылся по языку. Лёгкая нотка остроты и приправ, щекотала нос. — «Овечки, крестики… это тоже старая тема. Наговорил с три короба, но по факту ничего полезного. На основании чего завели дело? При чём тут взрыв в… стоп! А ведь Билл что-то говорил про взрыв. Что же там было?..»

***

Так и не вспомнив, что конкретно говорил бандит, я с удовольствием съел всё, что принесли. Вскоре вернулись бравые работники СГК. Сообщив о том, что все вопросы с полицией улажены, и мы сразу же отправляемся в их штаб, вывели меня из комнаты.

Участок был всё тем же: суетились полицейские, изредка по коридорам проезжали пирамидки. Но у меня не было особо времени, чтобы разглядывать окружение. Офицер быстрым шагом пересёк коридоры, и через пару минут мы оказались на улице.

Лениво моросил дождь. Машина, остановившаяся прямо напротив выхода из участка, медленно покрывалась бусинками воды: некоторые, более тяжёлые начинали скоротечную гонку с соседками по ремеслу. Чёрный металл почти не отражал свет фонарей. Тяжёлые тучи, накрывшие город, погрузили улицы в тусклую серость. Невозможно было понять утро ещё или уже день, а может быть и вовсе вечер. Безликая серость отражалась в каплях дождя, падающих на меня.

Следуя за Мареком, я спустился по лестнице, оказавшись перед огромной чёрной дверью машины. С тихим свистом сработал отпорный механизм, и она отъехала в сторону, открыв мне чудесный вид на оббитый мягким войлоком кузов с шестью сиденьями.

— «Апартаменты готовы, сэр. Когда прикажете подать ужин?» — произнёс в голове шутливый голос воображаемого дворецкого. Не сумев сдержаться, я улыбнулся собственной шутке.

— Залезай! Сара, пристегни его.

Обернувшись на звук, я проводил офицера взглядом, как вдруг пересёкся с голубыми глазами. Замерев, с секунду соображал, что же вижу. Два бездонных океана в глубине которых скрывалась такая непроглядная тьма, что даже свет ярчайших звёзд не смог бы разогнать её. В чувства меня привёл нетерпеливый голос девушки:

— Слышал офицера? Давай уже полезай, не тяни резину, — с этими словами Сара сделала шаг вперёд и схватила меня за руку. Наверное, она просто хотела подтолкнуть меня в кузов или и вовсе бросить туда, как мешок с мусором. Правильного ответа я не знаю до сих пор. Знаю лишь, что стоило её руке коснуться моей, как произошло очередное… событие… нет, нечто более яркое. Я снова нырнул в чужую голову…

***

Сотрудник СКГ, подчинённая Марека Зелински — Сара…

Я моргнула, щурясь от яркого свет, льющегося с потолка, и опустила голову вниз. Как же меня нервировали эти световые панели:

— «Кто вообще придумал превратить весь потолок комнаты для брифингов в сплошное световое полотно? Явно какой-то неотесанный мужлан…»

— Вот чёрт… — сладко зевнув, выругался Дилип. Почесав подбородок, скрытый за пижонской бородёнкой, он повернулся к своему другу, второму индийцу в нашей команде — Ебрахиму. — Я ничуть не выспался.

— Сходи, поной об этом нашему офицеру. Посмотрим, как быстро он тебя разбудит, — сострил в ответ тот, расплываясь в улыбке. — Будешь потом по-другому ныть. Без премии-то спать тебе точно будет некогда, начнёшь ишачить только в путь!

— Да, ну тебя, грязный ишак.

— От обрезанного шакала слышу.

— Я хотя бы не перевожу стрелки на начальника. Прогнуться захотел, да? Ну, так считай, прогиб засчитан! — сделав не двусмысленный жест рукой, Дилип Тагор нахмурил и без того кустистые брови и обратился уже ко мне. — Коли речь о начальстве, может, ты…

— Я тебе не начальница, пижон! — этих двоих нужно было постоянно держать на расстоянии. Больно быстро они переходили черту панибратства. Треклятые гориллы!

— Ну, же, милочка! Я же по-хорошему! — возмутился пижон. За его спиной, Ебрахим одобрительно кивал и улыбался мне. — На полном серьёзе, зачем нас собрали в такую рань, а, Сара?

— Срочная миссия. Зелински вызвал меня по прямой линии. Единственное что знаю — это как-то связано с той церковью.

— О! Ишака ему на шею! Нам теперь ещё и с фанатиками разбираться?!

— Ты позоришь предков, — неожиданно сурово произнёс Ебрахим. Насколько я знала, он был выходцем из знатной семьи Фиродия ещё старой Индии. Развал страны и гонения на веру, нанесли непоправимый ущерб их положению. Один тот факт, что бывший наследник знатного рода, оказался простым служакой, говорил о многом. Но, видимо, за всем этим он всё же сохранил некоторые привычки старшего поколения.

— Предков? Это тех, что просрали страну? Этих предков?

Даже если они ошибались, они — твоя кровь. Не стоит гневить предков.

— Чувак, когда я забываю эти твои загоны, ты начинаешь походить на нормального, но стоит тебе открыть рот, как несёт хуже, чем в общажном сортире!

— Как будто ты знаешь, как там несёт! Ты же институт через виртуал заканчивал! Если врёшь, так хоть ври с умом! — Фиродия постучал узловатым пальцем по лысой голове.

Прикрыв глаза, я попыталась вспомнить прекрасный вечер. Дерек наконец-то, набрался смелости пригласить меня в «Ночь среди теней» и это было блаженство. Какой же он классный, не то, что эти гориллы. Чёрт! Я снова думаю о них!

Обрывая мои дальнейшие мысли, открылась дверь, и в брифинговую вошёл Марек. Наш офицер, как всегда, был выбрит, с идеально уложенной причёской — старым добрым пробором, выглаженной формой и уставшим взглядом. Я мало, что знаю о нём, но его серые глаза — это нечто! Стоит ему посмотреть на меня, и я превращаюсь в мелкую девчонку, изнывающую по звёздным певцам или актёрам. Правда сегодня, после встречи с Дереком, эффект был не так силён. Спокойно выдержав его взгляд, я даже не поёжилась. Может я и представила вместо Дерека моего начальника, но всего на секунду. Не более! Себе дороже.

— Здравствуйте, сразу прошу прощения за то, что вырвал вас всех среди ночи. Но у нас есть работа. Все слышали про инцидент с церковью? — Зелински сразу же перешёл к делу, такой уж он человек. Убедившись, что все кивнули или сказали «да», он продолжил. — В этом происшествии выжил один единственный человек.

— Что?! Есть выживший??? Да, ладно! — воскликнул Дилип, прервав тем самым начальника. Резко замолчав, он бросил осторожный взгляд в его сторону и тут же отвернулся, словно сильно заинтересовавшись столешницей. Разумное решение хоть в чём-то.

— Так вот, — Марек и вовсе, решил не заметить выкрика подчинённого, — один человек выжил. Подробности пока не известны, но они поступят на наши ПДР в течение часа. Как только это случится, настоятельно рекомендую ознакомиться с информацией. А пока задача: в составе полной группы прибыть в центральную больницу одиннадцатого сектора. Забрать Стива Виндсикера и доставить на базу. Операции присвоен жёлтый уровень, так что будьте начеку.

— Жёлтый? С чего это? — удивился Ебрахим, опередив меня с вопросом.

— Есть вероятность сопротивления, но к цели запрещено применять летальное и опасное не летальное оружия. Будем брать аккуратно, по возможности соблюдая все нормы и правила. ССКОП¹⁰ в боевой режим не переключать!

Не успев ещё, как следует, удивиться, я моргнула…

Картинка сменилась, теперь я сидела на переднем сиденье роскошного по меркам управления СГК левимобиля. Коричневый салон, выполненный из упругого пластика, имел текстуру натурального дерева. Панель почти лишена приборов, но стоило взглянуть через допреал и в глазах буквально начинало рябить. Множество показателей, объемная карта и проецируемый на стёкла вид за бортом. Всё это должно было помочь в случае нападения на транспорт. Бронированные панели мгновенно закрыли бы все окна, а проекции позволили бы свободно управлять левимобилем СГК в ручном режиме. Непозволительная роскошь для такого транспорта.

Сейчас за рулём сидел Марек, но не управлял. Офицер погрузился в чтение только что поступившей нам развёрнутой информации по делу. Последовав его примеру, я тоже вызвала перед собой текст. Сиреневое окно всплыло перед взором. Быстро настроив размер шрифта, я углубилась в чтение.

Если не вчитываться в подробности, выходило что мы летим задерживать, едва ли не погибшего. Человек по имени Стив Виндсикер — верующий христианин, множество раз задерживаемый за открытое ношение предметов культа и упоминание запрещённых символов этого самого культа. В общем, далеко не самый примерный гражданин, однако формулировка на основании который мы должны были провести задержание, совершенно не укладывалась в моей голове.

Что ещё за: «… для проведения разъяснительной работы»? Как это вообще понять? Разве СГК занимается такой ерундой? Полиция должна была переговорить с ним, как только он пришёл в себя. Если бы не очевидное падение метеорита, его бы ещё и затаскали по всем инстанциям. Только подумайте: фанатик, взрыв и куча погибших, да от этого за километр воняет терроризмом. Зачем вообще управлению понадобилось проводить с мелким служащим разъяснительные работы?

— Простите, офицер, а что значит эта формулировка? — указав на странный приказ, спросила я.

— Старший помощник, что именно вам не ясно? — серые глаза лишь на миг задержались на мне и скользнули обратно в текст рапортов полиции.

— «Разъяснительная работа». В чём её суть? — пока я говорила, на заднем сиденье послышалось шушуканье горилл. Похоже, не одну меня заинтересовала эта строчка.

— У руководства есть какие-то вопросы к этому… человеку, — в голосе Марека повеяло смертельным холодом, проснулись его демоны. Я уже и забыть успела. Как давно это было? Когда я впервые услышала историю его жизни? Один из сирот, оставшихся в живых после религиозных войн. То, что случилось с его родителями — ужасно. Не хотела бы я быть на месте этого клерка-Стива. Если ему повезло выжить после взрыва метеорита, то явно не повезло, когда за это дело взялась наша группа во главе с Мареком Зелински. А он тем временем продолжил:

— Моего уровня допуска не хватает для подробностей, но раз уж руководство заинтересовалось им, не думаю, что ты увидишь его снова. Простая работа — возьмём в одном месте, доставим в другое и всё. Какая разница, по какой формулировке брать одного из этих убл… одного из них.

Образ офицера расплывается: его голос становится всё тише, а слова теряют смысл…

Наваждение длится недолго, и вот я уже сижу в другой машине. На этот раз это обычный полицейский фургон: Марек сидит за рулём; автопилот выключен. Я отворачиваюсь от начальника и смотрю в окно: мимо проплывают первые этажи многоэтажек, царапающих облака далёкими крышами. Наверно, потому их и прозвали небоскрёбами. Мы приближаемся к центру одиннадцатого района. Вскоре должно показаться здание участка. Именно там по информации из сети СГК находится человек, максимально подходящий под описания неуловимого Стива Виндсикера.

— «Подумать только, простой клерк не только сумел улизнуть от нашей группы, но ещё и буквально растворился на пару дней в грязи своего района. Кто он вообще такой?..»

— Слушайте, как думаете, это он?

Зелински поворачивается ко мне, и снова его серые глаза будоражат кровь. Кажется, у меня даже мурашки появились:

— «Может мне попытаться закрутить с ним? Он вроде гетеросексуал, пусть и гораздо старше меня, но и что с того. Я — не уродина и сумела бы заинтересовать его, но блин. Как-то не хочется начинать такой разговор со старшим офицером, мало ли что он подумает. Вот же чушь! О чём я вообще думаю?!»

— По описанию очень похож.

На секунду я потерялась. Задумавшись о своём, я совершенно потеряла нить разговора и не сразу поняла, о чём вообще идёт речь. Видимо, поняв моё молчание как-то по-своему, Марек продолжил.

— Патрульные доложили о человеке в одном больничном халате. Сомневаюсь, что по этому району разгуливает много таких.

Тонкая улыбка на один миг пронзила его сухое мужественное лицо. Офицер пошутил для меня. Я впервые слышала шутку в его исполнении, или это не шутка? Может, я опять загоняюсь?

Стоило мне только обрадоваться, как зазвонил телефон. Марек моргнул, его серые радужки приглушённо вспыхнули, отражая свет встречной машины, а в следующее мгновение он уже не смотрел на меня. Быстро нажав кнопку автопилота, он сосредоточился на разговоре:

— Да, слушаю. Здравствуйте, я узнал вас, — он нахмурился, морщина между бровей стала чётче, видимо тот, с кем он разговаривал, повысил голос. — Приношу извинения, возникли небольшие трудности, — я не могла поверить своим глазам. Офицер побледнел на моих глазах. Да с кем он говорит?!

— Я… подождите ещё немного, я обязательно выполню вашу просьбу, — последовала долгая пауза. Марек напряжённо слушал, изредка морщась или сильнее сжимая пальцами руль. Я же начала волноваться. Кто-то позвонил ему и прямо сейчас запугивал? Он же старший офицер, один из лучших. Все знают, что ему уже приготовлено место в высоких кабинетах управления.

— Да… завтра крайний срок, я понял… — услышав что-то в ответ, он вновь моргнул, завершая разговор. Его лицо заметно осунулось, дыхание участилось, но, когда он повернулся ко мне, это снова был строгий едва ли не тот жестокий сирота, выросший среди преступников. — Забудь всё, что слышала. Поняла?!

— Да! — выпалила я на автомате. От резкой смены настроения и неожиданного крика у меня зарезало уголки глаз. Проклятье! Не хватало ещё этого!

— Я ничего не слышала офицер, не беспокойтесь! — постаралась, как можно чётче и спокойней ответить. Ещё пару мгновений серые глаза разглядывали меня, но совсем не так, как мне бы хотелось. Затем Марек отвернулся и, ткнув кнопку на руле, вновь отключил автопилот.

***

Стив Виндсикер

Мир вздрогнул, выплюнув меня из бездны безумия. Оказавшись на своих двоих перед тёмным кузовом грузовика, я не мог понять, где нахожусь. Тонкая рука потянула меня вперёд, толчок в спину, и я оказался внутри. Стоя на четвереньках на мягкой обивке, осмотрелся. Слева и справа по несколько сидений и…

Воспоминания вынырнули откуда-то из глубины:

— «Я вспомнила, стоп!.. Точно, вспомнил. Это был грузовик, на котором я приехала за подозреваемым… то есть приехал. Ох, моя голова! Как же всё запутанно…» — сев прямо там, где был, я развернулся назад, чтобы увидеть, как девушка с красивыми глазами цвета неба, запирает двери. Мысли всё-таки схватились друг за друга.

— «Опять? Это опять произошло. Также, как с Диком. Но на этот раз я оказался в голове женщины. Я ощущал себя женщиной, я думал о какой-то фигне, сплошные эмоции и путаница в мыслях. Даже побывав в её голове, я всё равно не мог толком восстановить воспоминания. Если, будучи Диком, я словно прожил вторую жизнь, то в теле Сары я был урывками. Отдельные образы, мысли и воспоминания крутились передо мной, но всё это было так запутанно. Не целостно…» — мне захотелось присесть. Нащупав рукой сиденье, перенёс на него свой вес.

Лишь одно тогда я усвоил наверняка. Она была старшим помощником этого офицера с маской неприступности на лице, и на самом деле правительство города не заводило на меня никаких дел! Им просто приказали задержать меня.

— «Как это вообще? Разве СГК не часть правоохранительной системы? Почему они так спокойно отнеслись к заданию о поимке простого, как сказала Сара, клерка? Разве такое в порядке вещей? Что же не так с этой страной?..»

Хлопнули дверцы, машина завелась и тронулась с места. Соскочив с сиденья, я прижался к перегородке, отделяющей меня от кабины. Застучав по мягкому войлоку, я кричал о своих правах, о беззаконии и том, что ни в чём не виноват. Потом переключился на право одного звонка и то, что они не напомнили мне о нём. Я долго кричал, но безучастный войлок и звукоподавляющая прослойка полностью отсекли меня от моих… похитителей???

Чёрт, меня что снова похитили? Странно, но я даже не заметил, как выругался, запоздало сообразив, я извинился перед небом. Бессильно опустившись на пол, и погрузился в собственные мысли. Нужно было хорошенько припомнить всё, что узнал за последние дни. Вокруг меня сворачивался опасный клубок. Стягивая меня по рукам и ногам, он всё ближе подбирался к горлу и самое ужасное, я не понимал, почему это происходит. Как так вышло, что все звёзды сошлись на мне? СГК, «Ветер свободы», метеорит, космическое дерево или лучше сказать дьявол, что будет завтра? Может было бы лучше если бы я в самом деле сходил с ума?

— «Потерянный разум не имеет ценности. Нужно поддерживать стабильность».

— «Что? О чём я только что думал? Не помню… Я не помню, о чём только что подумал!» — наконец, впервые отреагировал я на голоса в голове.

— [Хмм? Он услышал? Нужно быть внимательнее впредь. Или это твои проделки, старикан?]

Примечания

10

ССКОП (стандартизированный стрелковый комплекс огневого подавления) — специальное вооружение СГК. Имеет два режима стрельбы: боевой и шоковый.