Этой ночью шел снег

Алексей Рябчиков, 2023

Он вернулся в город свести счеты. Но случайно встретил ее. Чем закончится эта снежная ночь?

3.

Почему язык не может запомнить хороший вкус? Почему после хорошего послевкусие наступает такое, как бы выразиться и не повториться, отвратительное ощущение во рту, и приходится снова употреблять этот же продукт.

Именно поэтому за десять минут, что прошли от вокзала, я успел выкурить три сигареты и ступить на мост.

Снег усилился, а, может, виной стал ветер. Почему-то всегда на мосту ветер. Мне приходится поднять воротник куртки, чтобы снег не залетал за шиворот.

Машин почти нет, хотя их вообще нет; только фонари освещают пешеходную дорожку моста, а за перилами в темноте спит река.

Чуть дальше в свете фонаря я замечаю фигуру человека, это девушка, на ней джинсы и длинный плащ, шапки нет. Длинные волосы развеваются по ветру. Ее правая нога висит на перилах, а глаза устремлены в темноту.

Собирается прыгнуть. Я в этом уверен. В принципе, мне нет до нее дела, я не спасатель, я не вмешиваюсь в чужие дела. Но я сталкивался с прыгунами в воду зимой. Выжившими прыгунами, скажу, что зрелище….

Я ускоряюсь, почти бегу.

— Стойте! — кричу ей.

Она оглядывается, немного переносит вес вперед, чтобы перекинуть вторую ногу.

— Вы ошибаетесь! — кричу я.

Одышка. Ну, ничего.

— Я не хочу вас отговаривать от смерти, — говорю я, остановившись возле нее. Выдыхаю.

Она удивленно смотрит на меня.

— Что у вас с лицом? — спрашиваю я. Возле переносицы у нее желтеет синяк.

— А у вас? — она все еще изумленно смотрит на меня.

— А что у меня?

— А у меня?

— Синяк, — отвечаю я.

— Вот видите, сами же знаете ответ, — она собирается отвернуться.

— А у меня-то что с лицом?

— Какой-то вы желтый, — отвечает она и отворачивается в темноту.

— Желтый? — повторяю я, проведя рукой по щекам. — Почему желтый?

— А мне откуда знать!

— Я не советую вам прыгать с моста.

— Пошел на хер!

— Во-первых, это страшная смерть. А во-вторых, можно и не умереть зимой.

Последние слова ее заинтересовывают, она убирает ногу с перил.

— В чем проблема зимы? — недоумевает она.

— Я знаю, по крайней мере, четырех человек, которые выжили после прыжка именно с этого моста. Трое — овощи. А четвертый ходить не может.

Она смотрит вниз, пытаясь оценить высоту.

— Да не может этого быть!

— Может, — говорю я, подкрепляя свои слова жестикуляцией. — Когда вы прыгаете в воду с такой высоты, то от падения чаще всего теряете сознание, а потом захлебываетесь. Но здесь лед. Вы ногами ударяетесь об лед, проламываете его, ломая позвоночник. Ваши руки непроизвольно разлетаются в стороны, — я поднял обе руки. — Вот так. Руки лежат на льду и не дают уйти вам в воду. Вы умрете от переохлаждения или превратитесь в чайник.

Она смотрит на меня, я закуриваю, выдыхаю дым.

— Если честно, мне плевать, прыгнете или нет. Но лучше выберите другой способ.

Я отхожу от нее.

— Погоди! — останавливает она меня.

Мы уже на ты?

— Угости сигаретой, — просит она.

Я подхожу к ней, достаю пачку, подаю ей зажигалку. Она закуривает.

— Ну а какой, по-твоему, лучший способ умереть? — спрашивает она, выдыхая дым.

— Застрелиться, — отвечаю я. — Пуля влетает тебе в мозг, и на этом все.

— Осталось только найти чем.

— Меня очень удивляют люди. Они бросают все свои силы на поиски способов себя убить. Наркоман пойдет на все, чтобы найти дозу. А алкаш — чтобы достать на бутылку. Но никто не готов применять те же способы, чтобы жить.

— Ненавижу философов, особенно таких умников, — говорит она.

Я пожимаю плечами, бросаю бычок в реку. Яркая искорка летит вниз.

— Именно поэтому пытаешься утопиться?

— Возможно.

— Ну, удачи тебе.

Нас освещают фары легковой машины. Синяя «Хонда» останавливается прямо возле нас.

Ее глаза наполняются ужасом, это я замечаю по расширенным зрачкам, или мне кажется. Она разворачивается, спиной прижимаясь ко мне.

Из машины выскакивают трое.

— Вот шлюха, — кричит водитель, — уже нашла себе нового.

До меня доходит, откуда у нее синяки.

— Паша, ты не понял! — кричит она.

— Как раз все понятно!!!

Они идут прямо на нас: водитель (крепкий толстяк) — впереди, двое других — чуть позади него.

Я делаю шаг назад, думаю вытащить пистолет. Говорят, что мысль быстра. Наверное, это так? Но вот действия…

Я тянусь правой рукой во внутренний карман, чувствую холодную сталь, и в этот момент вижу перед собой кулак, на среднем пальце печатка.

Сильный оглушающий удар валит меня на землю, правая рука непроизвольно откидывается в сторону вместе с пистолетом. Он катится по асфальту.