S-T-I-K-S. Детство: дорога к именам

Алексей Сидоревич, 2019

Выжить можно везде. Даже в Пекле. Если удача на твоей стороне. Если тебя вовремя найдут и сумеют отбить от желающих тобой закусить. Если спасатели доберутся с новичками до ближайшего анклава и не погибнут при этом сами. Но так ли уж в анклаве легко и безопасно, как кажется на первый взгляд? Ведь нужно добывать ресурсы для обороны и выживания, чистить прилегающую территорию от нечисти, избавляться от преступных элементов, пополнять ряды постоянно гибнущих защитников и добытчиков. И самое главное – защищать проходы в относительно тихую лагуну, когда вокруг бушует море кровавого хаоса, где не может выжить никто. Цена любой ошибки слишком высока. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 3

Жилище электронщиков, по совместительству, и лаборатория, и мастерская, представляло собой ландшафтную композицию, состоящую из приличного размера ровной площадки, утыканной всевозможными штырями на растяжках, а также проволочными кубами и прочим абстракционизмом. Даже что-то вроде спутниковой антенны имелось, только направлена та не вверх, а горизонтально. Техноманьяков было трое: Электрон, Мегавольт и Гаечка. И все они друг друга стоили. Но если первого тушёнкой не корми, а дай несколько скриптов написать «на пару минут всего» (на практике пара минут затягивалась на несколько часов), то второй был со всяким электронным железом даже не на «ты», а скорее, на «эй, ты, ну-ка быстро заработал!». Гайка тут тоже в тему. Общая беда у подобной вышеописанной публики — эргономика устройств, размещение в корпус, приведение устройства в удобный для пользователя вид, ну и дизайн. А самое главное — Гайка умела хорошо продумывать интерфейсы — от примитивной менюшки в настройках до проектирования пультов управления. Команда была сработанной, и абы каких задач ей не ставили. Сейчас для выполнения очередной такой и нужен был Ломак. Оба техноманьяка находились на улице, заканчивая возиться с одной из антенн около дома, заметили гостей.

— Здорова, Паукан! Какими судьбами? И где твои остальные лапки, почему на двух? Отдавили, пока нас не было? Гы-гы! Нефиг по махинским тоннелям шастать да вокруг артефактов непонятных отираться.

— Привет, Мегавольт! О! Электрон тоже тут? Давай краба! Вот, подопытного Ломака к вам притащил.

Мегавольт оживился и, потирая руки, радостно изрёк:

— Ага! Нам в берлогу нового махина привели! Счас мы его будем пытать!

Электрон перешёл к сути:

— На самом деле есть тут у нас один старый проект, который, в принципе, не очень критичный, нужен для работы звеньев. Для объединённых команд нужен. Руки недавно дошли его добить. А тут нам птичка на хвосте принесла, что опытный образец может пригодиться. И очень бы хотелось проверить устройство на натурных испытаниях и получить отзыв пользователя. Если прототип получился удачным, то наксерачим таких с запасом, чтобы всем группам хватило. У нас тут и копир недалеко есть, прошаренный на разную электронику и корпуса придумали как штамповать.

— Паук, я их не очень понимаю. Что за вещь они имеют в виду? — обратился Ломак к компаньону.

— Короче, Склифосовский! — прервал излияния Паук. — Тут Ломак в сомнениях сильных. Объясните ему по-нормальному, а то мне на дежурство надо.

— Да рацию мы ему с гарнитуркой беспроводной сотворили, с примочками и прибамбасами. И ещё Гайка чехол на шлем маскировочный сшила. Нашли на фрагментах ткань экспериментальную, так она остатки себе выклянчила, на костюм ей в итоге не хватило, а вот нашлемник сшила. Ты иди, короче, мы ему сами всё растележим что да как.

— Тогда я пошёл. Махинов не обижать! А то с землёй смешаю!

Последнее потонуло во всеобщем хохоте, к которому присоединилась и появившаяся Гайка.

— Для начала, держи маскировку на шлем! — Протянула Гайка приличного размера свёрток, — Все ваши — стандартные, должна подойти. Не знаю, как у элитников и жемчужников с радиолокаторами, но тепловой контраст они видят. Металл его может дать. А эта ткань мало того, что глушит и тепловой контраст, и радиозаметность, так и в ультрафиолете, и в ближнем тепловом маскирует. А для видимого диапазона цвет меняет, небыстро, правда. И с яркими цветами, как ваша маскировка, не работает, но естественный фон для неё — самое то. Как работает? А чёрт её знает! Сейчас научники головы над образцами ломают. От той лаборатории, где их нашли, только склад и провалился, персонал, что был — погиб весь, не успели наши их вытащить. И документации нема!

— Мегавольт, тащи изделие. Я пока что ввожу в курс. И теперь о главном, — присоединился Электрон, — Прослышали мы, что не очень тебе нравится язык жестов. Это в принципе, верно. В вашем случае он не очень-то подходит. Ну и сделали мы по итогу тебе радиосвязь. Слышать ты слышишь, а вот речевой аппарат и голос… Есть идея — заменить его морзянкой, с электронным ключом. Пока мы готовимся, вытащу тебе экран с парой кнопок. Будешь руководство пользователя читать. Оно приличное по объёму, а как его тебе дать с собой — чего-то затупили сообразить. Запомнить сможешь, а потом разобраться? У вас вроде с памятью всё ок.

Ломак кивнул и показал палец вверх. С памятью был порядок, одного взгляда хватало запомнить страницу, а потом можно вникать в смысл, если получится, не особо спеша. Появился экран, бывшая пафосная полноэкранная ЖК-панель, к которой подключили ноутбук. От него же тянулись провода с парой больших кнопок для перелистывания.

Устройство получилось интересным. Совмещало в себе радиопередатчик на четыре частоты с электронным ключом на код Морзе и с настраиваемыми параметрами, фонарь ближнего ИК, зажигалку на высокочастотном разряде. Приёмник был в отдельном блоке, который клеился к черепу специальным клеем, звук передаётся к костям черепа, а дальше — к закрытому бронёй уху. Как говорила Гайка, клей держится на пластине гарантировано пару недель (но только если она не регенерирует, иначе, если рядом повреждение образовалось — всё мигом отлетает). Потом уже надо менять аккумуляторы. У передатчика они тоже были рассчитаны на этот срок работы. Оба компонента можно отключать, настраивать, а у передатчика имелось стандартное крепление к цевью новых моделей стрелялок. Дальним режимом подсветки увлекаться не следовало — батарея садилась за несколько суток. Устройство сидело в кисти, как влитое.

Отдельной темой было освоение передачи. Из корпуса передатчика выглядывал рычажок ключа из мягкого пластика (такой сложнее сломать неосторожным рывком), при перемещении его вперёд передавалась непрерывная последовательность длинных сигналов, если назад — в эфир летела автоматная очередь коротких, а если отпустить — рычажок возвращался в среднее положение, при котором передача смолкала. Из комбинаций последовательностей длинных и коротких сигналов слагались символы алфавита, цифр и знаков препинания. Любой, кто понимал эту азбуку — распознавал слова. Для сокращения времени передачи существует целый комплекс условных сигналов из нескольких букв и цифр, имеющий происхождение от радиолюбительского сленга, который адаптировали к местным реалиям и облагородили. Набирать длинные фразы вовсе не обязательно, система представляла собой почти полноценный язык радиообмена. Мощность, как и частоты, тоже можно выбирать. Было три положения: ближняя связь, в пределах километра-полутора, и на всю дурь. Семь ватт максимально — вполне себе мощность. Да и встроенная в корпус антенна (лучший усилитель, как объяснили) обеспечивает неплохое качество сигнала. Кроме прочего, сигналы Морзе более устойчивы к помехам, нежели другие типы радиосвязи. Особенно это актуально возле полос черноты, где с наличием помех полный порядок — имелось их там в избытке. И передатчик, и приёмник можно было морозить, ронять с десяти метров на грунт, греть до полусотни градусов, топить в воде на неопределённый срок. Одно плохо — как и вся человеческая электроника, на черноте данная штуковина помирала, вместе с вычислительными машинами и прочим.

Ломак вспомнил свой сон. До этого момента он не слишком вникал в технику, предпочитая охоту, но тут его зацепили странности и нестыковки. Наверняка на той планете, если он и взаправду там обитал, тоже знали радио. Не могли не знать — с таким-то уровнем космической техники. Да и другие технологии тоже наверняка можно было сюда перетащить и как-то адаптировать. Там — вовсю обживали космическое пространство, а тут — даже электричество в их катакомбы люди проводили, как древним пещерным троглодитам (мелкий про них рассказывал). Позорище-то какое! Хорошо хоть водоводы и канализацию сами сообразили сделать, без посторонней помощи. Что ж с ними тут не так-то? Жаль, что кроме сна, он ничего не помнит — как отрезало. Как же охота побеседовать на эту тему с Учителем, как некстати он ушёл.

Наконец, всё было готово. Мегавольт попросил Ломака лечь на спину, Гайка подошла к голове с какой-то штуковиной, прижала что-то тяжёлое к боковой пластине, кивнув Электрону, сказала:

— Буду искать подходящую область для крепления приёмника. Как услышишь тоны мелодии — пошевели пальцем. Если громкость усиливается — большим вверх, ослабляется — вниз. Если можно ещё — убери маскировку.

Махин стал матово-чёрным, с серо-синеватым отливом. Вроде, и чёрный окрас, но от жемчужников отличия имелись. Те вообще с полосами черноты сливались. Чтобы держать такой «родной» цвет, приходилось немного, но напрягаться. Обозначили область приемлемого качества звука, проверили и настроили приёмник, потом приклеили модуль к поверхности, выбрав оптимальное положение. Затем в качестве теста приёма прогнали последовательно всю таблицу кода: алфавит, цифры, знаки. Уже знакомые из инструкции. И вот, наконец, настал момент истины, Ломак поднялся.

Мегавольт включил приёмник и сказал:

— Попробуй что-нибудь ответить нам. Ощущаешь ли какое-то неудобство, дискомфорт?

— Н-Е-Т, — раздалось неуверенным набором точек и тире из приёмника на столе и одновременно в голове Ломака. — Н-Е-П-Р-И-В-Ы-Ч-Н-О.

— Что именно непривычно?

— Н-Е-П-Р-И-В-Ы-Ч-Н-О С-Л-Ы-Ш-А-Т-Ь, Т-О-Н А-З-Б-У-К-И.

— Ну, это пройдёт.

— В-А-М В-С-Ё Е-Щ-Ё М-Е-Ш-А-Е-Т М-А-С-К-И-Р-О-В-К-А? Т-Я-Ж-К-О Е-Ё Б-Л-О-К-И-Р-О-В-А-Т-Ь.

— Ах, это? Сорян, забыл совсем! Если внапряг, то расслабься и прими обычный вид, уже всё готово. Кстати, ты бодренько стал тексту гнать.

— Я СТАРАЮСЬ.

Ломак принял обычный вид, точнее, почти слился с окружающей местностью.

— Знаешь что? Ты можешь увеличить скорость набора. Эта стоит для новичков, поставишь среднюю, сможешь быстрее излагать мысли. Покрути настройку.

— ТАК НОРМАЛЬНО?

— Я тебя понимаю, но это слишком быстро. Лучше помедленнее.

— А ТАК?

— В самый раз! Теперь, главное, запомни частоты и указывай их тем, у кого есть рации. Вот кстати тебе пара штук, детворе отдашь своей. Ну так как тебе такое?

— БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА ВСЁ!

Затем он взял все подарки в одну руку.

— Дай пять!

И Ломак, вновь потемнев, подставил внушительную ладонь, аккуратно, стараясь никого не зацепить бритвено-острыми шипами руки.

* * *

Обратно Ломак шёл неспешно, изучая инструкцию. Остановился на знакомом посту на выходе из Недельки, похвастался двум дежурным, один из них немного знал азбуку, пообщались. С пятое на десятое, но человек понимал его речь, пусть и через слово. Подопечного-цифру он встретил в тоннеле, неподалёку от своего отсека.

— Привет, не меня ли искал? Заходи.

— Ты остаёшься? Почему?

— Учитель попросил дождаться. Кстати, подожди!

Ломак положил радиотехнику и маскировку аккуратно на стол, достал из рюкзака рапсовое масло и протянул синюю ёмкость восемьсот тринадцатому:

— Пей, а то тебе не достаётся никогда.

— Это правда. Опять мне не хватило. Но спасибо тебе.

— Уклад велит заботиться о новичках. Тем более, что ты мой подопечный.

— Что это за техника на столе?

— Я теперь смогу говорить с Мелким Шпионом, и вообще с людьми на расстоянии. На куда большем, чем мы с тобой могли бы общаться мыслями и образами.

— Караван завтра уйдёт. Остаться с тобой?

— Иди в анклав восемнадцати шофёров, с утра иди. Оттуда он выходит в полдень. Если меня не будет — иди до Центрального с ним. Я постараюсь догнать вас до подхода к Линии.

— Понял! Ещё раз спасибо за напиток! — восемьсот тринадцатый прорезал когтем пластик и принялся хлебать лакомство.

— Не за что. Надеюсь, не опоздаю, пойдём вместе. До встречи, цифра.

* * *

Элитниик был великолепен. Ростом в холке куда меньше махина-новичка едва очнувшегося и еле двигающегося. Но вот массой он почти вполовину от массы Учителя. В прошлом тварь была диким кабаном, но провалившись сюда с куском подлеска, заразилась и постепенно отожралась. Конечно, ей с Учителем не тягаться, но тому пришлось изрядно постараться, чтобы посадить её на мощную цепь, привязанную за толстенное стальное кольцо к врытой многотонной громадине. Тварь бы вырвалась и убежала, но приманка не обязана быть целой и невредимой, главное — живой. Если б не приоритеты, то висеть бы кабану-переростку в одном из больших морозильников махинских закромов. Типовая дичь свежаков-цифр, желающих обрести имя, да и опытным махинам такого добыть не грех. Это не человекообразная элита, тут не только камни брать можно, а и на ужин неплохо бы пошла.

Но он вынужден прятаться — целью охоты в этот раз были не высшие заражённые, а кое-кто посерьёзнее. Как сообщали местные цифры, в этих краях появился жемчужник, похожий на гигантскую чёрную многоножку. Опасная зверюга, с чувствительными рецепторами, глазастая, и дары наверняка имеются.

Поэтому Учитель не только накрылся куполом невидимости (маскировочный окрас покровов а-ля хамелеон тут не пройдёт), но и почти остановил поток мыслеформ, чуть ли не заснув. Остались лишь сторожевые механизмы типа триггеров на события, имевшиеся у развитых махинов. Предварительно, перед началом представления, он тщательно и долго полоскался в прохладном водоёме неподалёку от анклава, из которого выходили на охоту. Сильно закоченел от прохладной воды, но перед такой охотой необходимо смывать любые запахи. Эмоции тоже были заглушены — всё во имя маскировки.

По плану многоножка, попытавшись схарчить вкусного элитника, приближалась к врытому неподалёку от приманки валуну, внутри которого был заложен фугас из трёх с лишним центнеров игданита и сорока килограммов тринитрофенола в качестве детонатора. Пока многоножка «отдыхает» от впечатлений, махин залезает ей на спину и более чем полуметровыми шипами с острейшей режущей кромкой снимает бронепластины, а затем рубит ей хребет или добирается до важных центров. Дальше — дело техники: взять приз и отход. На подстраховке, чуть в стороне, замаскирован артиллерийский расчёт с небольшим орудием. В составе расчёта кроме прочего имелся человек с даром, способным разгонять снаряды-дротики с вольфрамовой иглой до десятка скоростей звука.

Жемчужник появился, но не с той стороны, откуда ждали. Урчание, издаваемое экс-кабанчиком, его почему-то не привлекло, а вот присутствие людей, несмотря на маскировку — очень даже, и события понеслись галопом. Расчёт, поняв, что раскрыт, начал работу. Выстрел сопроводился снопом расплавленного металла и искр из брони. Всё это Учитель видел уже на бегу: предыдущий план полетел в пропасть, но у него появилась идея, как заставить жемчужника приблизиться к подарку.

Пока добежал до места, прозвучал второй выстрел. Двигался махин не сравнимо с даром ускоряться в потоке восприятия времени, но всё равно достаточно быстро. Снаряды тем временем хоть и наносили повреждения броне твари, не уменьшали её резвости, зато та не обращала внимания на махина под маскировочным полем, спеша познакомиться с наглыми человечками, посмевшими дырявить её шкуру. Учитель сделал финальный рывок, оказавшись почти у хвоста «поезда», сейчас он её слегка пощекочет. Махин приблизился к боку, затем, налегая всей массой, выставив режущие кромки шипов левой руки, стал кромсать лапы твари на бегу. Отсечь получилось пять лап кряду, потом его сбило с ног. Сгруппировавшись и сделав несколько кувырков по инерции, махину удалось вскочить. «Поезд», даже не разворачиваясь, рванул за ним. Учитель, разглядывая обломки отбитых под самый корень шипов, бежал к валуну. Они у развитых махинов с одной стороны острые — их кромка резала вообще всё. Вот только у странного материала имелась оборотная сторона медали — также легко шипы ломались, прочность их была разной в зависимости от направления нагрузки, умники называли это анизотропией материала. Достаточно превысить некий допустимый угол между плоскостью лезвия и вектором нагрузки — и шипы отламывались почти как стекло и приходилось ждать, пока те отрастут заново. Расстояние увеличивалось слишком медленно, он боялся, что наблюдатель не решится произвести подрыв из-за опасения убить махина. Чтобы сколопендра-переросток ни на что не отвлеклась, он убрал всякую маскировку и даже «хамелеона» погасил, почернев на бегу. Это произвело эффект — разрыв увеличиваться перестал.

До валуна оставалось меньше сотни метров, только бы рвануло… восемьдесят метров, пятьдесят, тридцать… Поравнявшись с сюрпризом, он бежал дальше, не сбавляя хода. Дистанция от камня увеличилась до десяти метров, а вот жемчужник был почти рядом с подарком. Самое время! Почему нет сигнала на подрыв?! Махин бежал не останавливаясь, ожидая взрыва как манны небесной. Уже тридцать метров!

— Где взрыв?! Не спать!! РВИ!! — Учитель в горячке момента забыл, что даром телепатического общения обладают далеко не все люди, и вкладывал все силы, чтоб «докричаться» до зависших взрывников.

Поэтому, ударную волну он встретил с облегчением. Будто гигантским пинком его понесло прямо на трёхэтажное кирпичное здание, ещё ощутил удар чего-то твёрдого в спину.

Сквозь первую стену он прошёл, как нож сквозь масло. Потом ощутил хруст своих костей о ломающиеся перекрытия, затем наступила темнота.

* * *

Учитель пришёл в зал Чёрного камня через пять часов после отхода каравана. Ломак, глядя на него, сразу всё понял. Маскировочный окрас вёл себя странно, в некоторых местах покрытие было тёмным, на тыльной стороне левой руки шипов не было вообще, справа уцелел один, но от кисти остались лохмотья. Если спереди броня лишь слегка оцарапана, то со спины выдран солидный кусок вместе с мясом. В довершении всего Учитель хромал.

— Как охота? Есть те, кто не вернулся?

— Удачно, только меня приложило хорошо, как видишь. У людей раненые есть — одному руку оторвало, другому осколками камня глаза выбило. Пока чёрную тварь добивали, технику потеряли почти всю. Но я этого не помню, без сознания валялся. Как добили — цифр позвали. Они меня и вытащили из завалов — ударной волной в дом влепило. Очнулся в Пятачке, там человеческий лекарь меня на ноги поставил. Свою долю трофеев я всю в общую складчину сдал, кроме вот этого.

Учитель протянул Ломаку прозрачную пластиковую капсулу с белой перламутровой горошиной посередине.

— По-моему, мне нужен отпуск, буду тут отлёживаться денька три. Так что бери жемчужину и неси своему Мелкому Шпиону. Оно будет полезно всем.

— Я не знаю, что ответить…

— Ничего. У тебя не так много времени. Догоняй караван. Придёшь с ним в Центральный, пригляди за малышом. Посоветуйся с его родичем, как быть с тренировками дара. Если надо — там останься. Если что, цифра пусть поможет. Это главное сейчас. Так решил сход.

* * *

Настало время выходить. Ломак быстро зашёл к себе. Перетряхнул рюкзак. На дно положил контейнеры Учителя, потом подарки. Пищевые брикеты закинул сверху, вместе с ещё одной фляжкой воды. В мелкий внутренний кармашек рюкзака сунул капсулу с жемчужиной, застегнул, чтоб не выпала. Нацепил пояс с клевцом и фляжкой. На шлем приладил подаренную маскировку, надел его, разгрузку, накинул рюкзак. Вроде ничего не забыл.

Стоп! Есть примета на удачную дорогу. Перед дорогой или охотой надо навести хоть какое-то подобие порядка в жилище. Убрал инструменты, сложив на полку, стряхнув пыль с опустевшего каменного стола, затем и с каменного ложа. Закатил дверь в кладовку. Щёлкнул выключателем, погасив освещение в отсеке. Глянув в темноту напоследок, закатил дверь в свою берлогу. Теперь можно и в путь.