Серьезные игры

Алексей Славич

Мы, дикари на задворках, малоинтересны обитателям галактики. Разве что этнографам и туристам… Но так ли уж на самом деле различаемся мы и они?

© Алексей Славич, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серьезные игры серьезных людей

Бургомистр. А вот индюшка, начиненная собственными индюшатами.

Это так уютно, так семейственно. А вот поросята, которые не только откармливались, но и воспитывались специально для нашего стола.

Они умеют служить и подавать лапку, несмотря на то, что они зажарены.

Не визжи, мальчик, это совсем не страшно, а потешно.

Шварц Е. Дракон.

Губернатор планеты Русские Просторы, считая себя человеком серьезным и даже где-то масштабным, не любил заниматься дурацкой мелочевкой.

Однако, будучи не только серьезным, но и мудрым человеком, Михаил Иванович понимал, что в политике многие как бы мелочи играют важную роль, и занимался ими с мазохистской тщательностью.

Очередной такой раздражающей, но важной как бы мелочью была просьба сенатора от планеты помочь его дочке-журналистке сделать хороший, звонкий видеорепортаж об успехах в борьбе с повстанцами, пытающимися создать на планете ни больше, ни меньше, как независимое государство. Причем независимость нагло провозглашалась не только от губернаторской власти, но и от метрополии.

Вызвав к себе начальника Планетарной службы безопасности Зубова, Михаил Иванович набрал номер на особом телефоне и включил режим конференции.

— Доброе утро, Михаил Иванович. Как поживаете? — почтительно поздоровался с ним команданте Василий Казин, командир крупнейшей бригады повстанцев, как бы бывший его заместитель. Михаил Иванович часто ловил себя на том, что мысленно называет его заместителем по повстанцам.

— Привет, Вася. Все нормально. Давай-ка, прежде всего, перетрем такую тему. Нам на голову валится сенаторская дочка-журналистка. Как мы будем организовывать ей видеорепортаж об успехах в борьбе с повстанцами?

— Э-э… — замялся Казин. — Может, Зубов чего-нибудь построит в лесу, а потом и взорвет?

Зубов усмехнулся.

— Ты, повстанец-засранец, не борзей, а? — возмутился Михаил Иванович. — Совсем, что ли, охуел? У тебя своя зона ответственности, у Зубова — своя, еще не хватало на него стройки вешать. Строить будешь ты. Если надо чего-то строить. У тебя что, взорвать нечего? Я тебе мало бабла отстегнул из прошлогоднего транша на борьбу с повстанцами?

— 52% представленной сметы, — голосом оскорбленной невинности сказал Казин.

— Слушай, мудила, я твои способности составлять сметы знаю, — окончательно рассердился Михаил Иванович. — Ты, блядь, мне цифирки не тычь, сколько надо, столько и выделили. Ты зачем запросил ручного стрелкового оружия в четыре раза больше количества твоих повстанцев-засранцев? Думаешь, мы тут считать не умеем?

— Можно рвануть большой плазмометатель, — быстро перешел в конструктивное русло Казин, почувствовав, что разговор приобретает неприятный оборот. — Из которого мы только что несколько раз окраины столицы обстреляли. У вас как бы непосредственная мотивация есть для диверсионной миссии.

Зубов удивленно покачал головой и опять усмехнулся.

— Ну, вот, — подобрел Михаил Иванович, — можешь ведь, когда хочешь. Даже слова уже умные знаешь, даром, что всего полгода, как команданте. У Зубова тут от удивления аж в зобу дыханье сперло. Политически идея грамотная — действительно, эта… как ты сказал?

— Диверсионная миссия, — с легкой гордостью и чувством собственного достоинства повторил команданте Казин.

— Эта самая диверсионная миссия, действительно, оказывается как бы замотивированной. Но мы ведь люди серьезные, как бы должны денежки считать. Тебе что, эта хрень разве как бы больше не нужна? Она же, небось, до хуища бабок стоит?

— Нет, она старая, ей лет двадцать, списана армейскими по дешевке. Сильно амортизированная, ломается часто. Дорогая в обслуживании. И опасная — у нас двое бойцов получили тяжелые травмы, а один даже погиб.

— А ты что думаешь? — обратился Михаил Иванович к Зубову.

— В принципе идея, действительно, неплохая, — согласился Зубов. — Только тебе, Василий, надо организовать доступ к плазмометателю. Он же у тебя штатно в шахте? Поднять его на профилактику, что ли. А то никакая диверсионная группа не пробьется. Зачем друг друга крошить…

— Так, ребята, — вмешался Михаил Иванович, — не занимайте мое время — эти детали вы напрямую обсудите, и Зубов потом выдаст мне готовый согласованный вариант. Принципиальных вопросов по этой теме нет?

— Нет, — ответил Зубов.

— Нет, — подтвердил Казин.

— Окей. Едем дальше. Вопрос к вам обоим. Что за очередное говно с твоими наемниками на прошлой неделе, Вася? Опять две изнасилованных местных девки, трех гражданских мужиков изметелили, один помер в госпитале. Ты что, не понимаешь, что население должно быть пока к вам лояльным? И так у тебя местных повстанцев-засранцев от силы 10%. Зубов, наемников подбирает тобой рекомендованный человек. Почему он берет таких отморозков?

— Я напомню, Михаил Иванович, — сказал Зубов. — Нормальных отставников брать рискованно, они менее управляемы, профессиональная солидарность и все такое. Да и дороговато. Поэтому набираем наемников другого разбора, которые никуда соваться не будут, каждый за себя. Чтобы они не создавали особых проблем, есть своя технология, я объяснял. Их просто надо максимально изолировать от гражданских и обеспечить собственную инфраструктуру оттяга — блядей, кабаки. Василий, ты сколько организовал борделей и сколько там блядей?

— Борделей два, а блядей… э-э… ну, штук двадцать, — неуверенно промямлил Казин.

— Я ж тебе в самом начале давал нормативы, — напомнил Зубов. — Борделей при твоей численности бойцов должно быть уже минимум четыре, блядей — штук сто. Кстати, надо бы дифференцированно обеспечить специфический контингент солдатских и офицерских блядей. Ну, поговорим отдельно.

— Казин, ну что за еб твою мать! Ты как бы серьезный человек или хуй собачий? — опять возмутился Михаил Иванович. — Ты что, блядей не можешь организовать? У меня же здесь ты курировал сектор развлечений. Небось, норовишь содрать с них по полной программе, мудила? Нормативы Зубова у тебя есть?

— Есть где-то, — покаянно вздохнул Казин. — Виноват, как-то выпало из поля зрения.

— Чтоб в течение месяца все было по нормативам Зубова! — приказал Михаил Иванович.

— Приложу все усилия, но за месяц не успею, — вздохнул Казин. — Блядки — бизнес серьезный, так быстро договориться не получится.

— Ну, ладно, месяц я слегка загнул, но за два должен успеть, — строго сказал Михаил Иванович. — Дальше. С Рабиновичем тебе удалось договориться о каком-нибудь взаимодействии?

— Нет. Он меня послал на хуй по радио, — ответил Разин с обидой.

Михаил Иванович тяжело вздохнул. Он как бы не был антисемитом. И даже его зам по экономике и финансам был евреем, вполне доверенным и своим человеком. Но когда Михаил Иванович вспоминал о Рабиновиче, то чувствовал, что в нем просыпаются чуть ли не на генетическом уровне какие-то темные чувства.

Рабинович был отставным подполковником-космодесантником, около года назад организовавшим совершенно независимое от губернатора повстанческое движение. Слава богу, пока он контролировал небольшой район, который, однако, был неприятным шилом в жопе, поскольку целью своей Рабинович объявил свержение олигархического, антидемократического, сросшегося с мафией режима во главе с губернатором. Причем ни о каком независимом государстве после достижения поставленных целей Рабинович и не заикался, что осложняло его компрометацию. Одной из целей «повстанцев» Казина было как бы отвлечь внимание от Рабиновича.

Впрочем, большая часть населения, — конечно, не официально публикуемые 90%, но процентов 60—70%, — как показывали регулярно проводимые службой Зубова опросы, была, в общем, пока вполне довольна жизнью и поддерживала губернатора.

— Ладно. Дальше, — сказал Михаил Иванович. — С этими… исламскими бригадами, или как их, были контакты?

— Да. Тут, вроде, все нормально, — ответил Казин. — Был у нас их человечек. Обещали подбросить и деньжат, и оружия.

— Смотри, повстанец-засранец, украдешь больше пяти процентов — велю Зубову пустить тебя в расход, — как бы пошутил Михаил Иванович очень серьезным тоном. — У меня все. Вопросы?

— Все ясно, Михаил Иванович.

— Тогда пока.

*****

Прилетевшая через пару дней журналистка, оказавшаяся совсем молодой, лет двадцати пяти, и внешне довольно симпатичной, на встрече с губернатором и Зубовым держалась просто, папу всуе не поминала и попросила звать ее просто Леной.

Технологию записи полевых репортажей Лена собиралась использовать дистанционную: посредством десятка маленьких летающих на антиграве видеокамер. Запас автономного хода у них был большой — для сопровождения рейда вполне хватало.

— Только, Лена, — попросил Зубов, — не пускайте свои камеры вперед группы. Я вашу технику знаю, это на самом деле модифицированные шпионские зонды. Они неплохо прикрыты от обнаружения, но все-таки у повстанцев электронная разведка, хоть и дохловатая, есть. Могут засечь — и операция резко усложнится или даже провалится.

— Конечно, — согласилась Лена. — Я вообще все с вами тщательно согласую, чтоб, не дай бог, люди не пострадали. А можно организовать интервью с командиром диверсионной группы?

— Без вопросов.

*****

— Ну, как она тебе? — спросил после встречи Михаил Иванович Зубова. Тот обладал хорошим чутьем на людей, и Михаил Иванович к нему прислушивался.

— Очень осторожно с ней надо, Михаил Иванович, — ответил Зубов. — Как бы не наш человек, по… э-э… специфическим вопросам сотрудничать с нами не будет.

— Мне тоже так показалось, — согласился Михаил Иванович. — Странно, что папа ей своевременно не вправил мозги. Ну, да ладно. Пробьемся. Сценарий-то у вас с Казиным для нее отработан как следует?

— Вроде, тьфу-тьфу, проблем быть не должно.

*****

Командиром диверсионной группы был пару месяцев назад принятый на годичный контракт Павел Нестеренко, отставник-десантник. Основной его специализацией до отставки были как раз диверсионные операции.

Лене он понравился. Нестарый, лет тридцати пяти, высокий, крепкий, но не качок, с приятным мужественным лицом. Был он к тому же из категории крайне редко попадавшихся ей военных-интеллектуалов — у Лены возникло отчетливое впечатление, что она общается как бы с человеком своего круга.

Закончив запись «предоперационной» части интервью, Лена вдруг поймала себя наигривой мысли — а не закадрить ли мужичка? И спросила с многообещающим

— А можно пригласить вас поужинать, Паша? Пообщаемся менее формально…

— С удовольствием, — согласился тот, улыбнувшись. — Только приглашаю вас я, не привык, когда меня угощают дамы.

— Господин мачо, бросьте вы свои штучки! — шутливо нахмурилась Лена. — Я феминистка и терпеть не могу всякого псевдоджентльменского выпендрежа. Приглашаю вас я! А вы, будучи почти аборигеном, можете для начала, — Лена хихикнула, — продемонстрировать свою мужскую полноценность, выбрав приличное заведение.

— Ладно, разберемся, — сказал Павел, несколько иронически усмехнувшись.

*****

Ресторанчик был небольшой, очень уютный, кухня — без изысков, но было вкусно. Небольшой оркестрик играл приятную музычку.

— Ну, судя по ресторану, вы вполне полноценный мужчина, — поощрительно улыбнувшись Павлу, сказала Лена, попробовав закуски и выпив бокал вина. — Потанцуем?

Где-то через час Лена поняла, что Павел, даром, что вояка, которые обычно перли напролом при малейшем намеке, — похоже, из породы мужиков, с которыми надо проявлять инициативу самой. Поскольку он особой инициативы не проявлял. Когда Лена, закинув ему на шею руки, прижималась к нему своей немаленькой грудью, не стесненной под платьем бюстгальтером, — с удовольствием обнимал ее в ответ. На следующей стадии — жаркие поцелуи в губы — тоже отвечал с удовольствием. Однако Лене уже хотелось секса, и сидеть в кабаке, пока господин офицер раскачается на более решительные действия, желания не было никакого.

— Ну, что, Паша, — промурлыкала она, поглаживая его руку, — поехали к тебе или ко мне знакомиться еще менее формально?

— Понимаешь, Лен, — Павел несколько замялся, — не обижайся, ты в принципе классная, но у меня, вообще-то, сегодня как раз назначено свидание с профессионалкой, к которой я хожу постоянно.

Никак не ожидавшая такого ответа Лена вылупилась на него, открыв рот. Потом сообразила:

— Ты любитель чего-то особенного? Садо-мазо там, или еще чего?

— Нет, — покачал головой Павел, — предпочитаю обычный секс.

— И тебе больше нравится трахаться с какой-то блядью, которой нужны только твои деньги, — поразилась Лена, — чем, извини за нескромность, с симпатичной девушкой, который ты понравился?!

Павел вздохнул.

— Лен, ты ведь не будешь утверждать, что страстно в меня влюбилась? Просто трахнуться хочется, так?

— Допустим. И что?

— А Син, к которой я собираюсь, можно сказать, близкий мне человек, хоть мы и знакомы всего пару месяцев. И профессионалка высокого уровня.

— Хочешь сказать, жалкие любители типа меня отдыхают?

— Лен, ты просто не понимаешь. Слушай, а поехали со мной? Син бисексуальна, можем групповичок устроить. У тебя как с ориентацией? Или просто трахнешься со мной, я в принципе не прочь, просто соскучился по Син и хочу у нее побывать. В сауне посидим, Син делает изумительный массаж.

Лена в некотором обалдении уставилась в потолок.

— Ну, Пашка, и нахал же ты. Никогда еще от мужика не слышала, что он, типа, в принципе не прочь, но вот по любимой бляди соскучился. Ладно, поехали. У меня пробудилось то ли женское, то ли профессиональное любопытство. Хочу посмотреть на твою Син, а может, и попробовать ее. В принципе я бисексуальна, но последние годы только на мужиков тянуло. Официант, счет!

Официант удивленно посмотрел на Павла. Тот успокаивающе махнул ему рукой, мол, не бери в голову.

— Лен, я тут постоянный посетитель, у меня открытый кредит. Пошли.

— Сегодня плачу я, — уперлась Лена.

— Расплатиться тебе удастся, только если я разрешу. А я не разрешу.

— Я просто оставлю денег, и все!

— Тебе их завтра принесут в гостиницу.

— Ну, господин офицер, ты даешь, — удивилась Лена. — Настоящий мачо, типа, всегда сделает по-своему?

Павел в очередной раз вздохнул.

— Лен, я что, сильно похож на мачо?

— Умеренно.

— Просто я воспитан в духе того, что ты назвала псевдоджентльменским выпендрежем. Снизойди, пожалуйста, к отсталому и дремучему провинциалу, а?

— Ладно, черт с тобой, — рассмеялась Лена, — при такой постановке вопроса снизойду.

*****

Подготовка к визиту произвела на Лену сильное впечатление. Вначале Павел искал какие-то особые тюльпаны. Потом розовый Мартини. Потом черный горький шоколад.

— Слушай, Паша, так ты в нее, что ли, влюблен? — спросила Лена. — Где бы мне найти поклонника, который бы ради меня так расстилался.

— Да нет, не влюблен, а то бы я на ней, пожалуй, женился, — ответил Павел. — Просто она мне очень нравится. И она, вроде, тоже хорошо ко мне относится.

*****

Син оказалась симпатичной женщиной, но отнюдь не красавицей, лет тридцати, среднего роста, худенькой, довольно ярко выраженного азиатского типа. Познакомившись с Леной в европейской манере, за руку, она, прикрыв глаза, прильнула к Павлу и потерлась об него, как кошка.

Вначале Син запустила их в сауну, не очень горячую, но душистую, возбуждающе пахнущую какими-то незнакомыми Лене травками. Потом положила Лену на кровать, скинула свой похожий на кимоно халатик и, оставшись обнаженной, стала делать ей массаж — на первый взгляд, обычный расслабляюще-разогревающий.

Но довольно быстро Лена почувствовала, что массаж точечный и явно эротически стимулирующий.

— Какая у тебя красивая грудь, Леночка, — промурлыкала Син, лукаво улыбаясь, и стала целовать и слегка покусывать ей соски. Лена аж изогнулась от блаженства. А потом Син, пристроившись у нее между ногами, несколько раз в рваном ритме лизнула ей самые чувствительные места.

— Еще-еще… — стонущим голосом попросила Лена.

— Попозже, милая, — прошептала ей Син на ухо, слегка куснув за мочку, так, что у Лены по всему телу прошла судорога, — вначале вы с Пашей. А то пришли, как два буки.

И Син перевернула ее на бок и продолжила свой колдовской точечный массаж, так, что у Лены через некоторое время слегка помутилось в голове. Потом она почувствовала, как ее обнимает и входит в нее сзади Паша. А Син легла спереди и, нежно целуя ее, начала ласкать в такт между ног…

Как это непохоже, успела подумать Лена, на дурацкие студенческие групповики, которые она вспоминала с легким отвращением… А потом от острого наслаждения все мысли как-то исчезли…

*****

— Понимаю тебя теперь, — сказала Лена Павлу утром в машине. — Просто волшебница твоя Син. Сама буду к ней ходить. Взяла у нее визитку.

— Она тебе дала или ты взяла? — уточнил Павел.

— Я взяла. А какая разница?

— Син принимает с большим разбором, только тех, кто ей нравится.

— Ну, она была со мной такая ласковая.

— Она профессионалка и со всеми ласковая. Если человек ведет себя прилично.

— Думаешь, я ей не понравилась?

— Понятия не имею, Лен. Син человек восточный и совершенно непроницаемый.

Лена поерзала на сиденьи.

— Ты меня, что ли, вчера анально трахнул? Как-то все слегка в тумане, как после травки, — было классно, но помню обрывками.

— Нет, это ты попросила Син помассировать тебя вибратором, когда увидела, как она мне делает массаж простаты.

— А что такое массаж простаты? Не помню начисто.

— Чисто мужская фишка. Оно тебе как феминистке надо?

— Ну, бог с тобой. Ты, кстати, тоже оказался нежный и классный. Совсем на мачо не похож в сексе. Насколько можно было разобрать с одного раза. Все со своей Синочкой после первого раза тусовался, сачок. Будешь еще со мной встречаться?

Павел хмыкнул:

— Лен, на хрена я тебе сдался? Вроде ведь еще не влюбилась?

— А вдруг влюблюсь? — кокетливо спросила Лена.

— Тогда я рассмотрю твою заявку.

— Нахал ты, Пашка. Жуткий нахал.

*****

Через день Лена позвонила Син. Та была очень вежлива, но сослалась на большую занятость. Позвонив еще несколько раз, Лена обнаружила, что телефон Син на ее звонки не отвечает. Не хочет со мной, поняла Лена.

Почему-то после этого некоторая антипатия, которую у нее стал вызывать Павел, заметно усилилась.

*****

Вечер накануне рейда Павел провел с Син.

— Что-то я с тобой совсем расслабилась, Пашенька, — сказала Син, пристроившись у него на плече после первого раза. — Ни массажа, ни сауны, прыгаю на мужика и волоку в постель. Жалко, не хочешь ты на ночь остаться. Останься, а? Бесплатный бонус любимому постоянному клиенту.

— Извини, Синочка, мне сегодня надо как следует выспаться. А ты на меня уж очень сильно действуешь, без всякого массажа и сауны, не высплюсь я с тобой. И давай не будем опять заводить разговор о бесплатных бонусах. Ты и так мне выставляешь ставки, по-моему, раза в три меньше, чем обычному клиенту. Гусары, конечно, денег не берут, но надо и совесть иметь.

— Кто такие гусары и почему они денег не берут?

— Гусары — это были когда-то на Земле такие кавалеристы, лихие ребята. Про них есть древний анекдот. Ну, вместо гусаров можно вставить десантуру. Провел десантник ночь у девушки, встает утром, направляется к двери. «Эй, а деньги?» — кричит ему вслед девушка. «Десантура денег не берет!» — гордо отвечает солдатик.

— Смешно. Хорошие у вас, русских, анекдоты. А что это за девица, с которой ты приходил?

— Журналистка, сенаторская дочка. Ты на нее произвела сильное впечатление.

— Да, названивала она мне активно. Пришлось ее телефон в черный список внести. Чем-то ты ее достал, раздражена она на тебя была.

— Ей приспичило в тот вечер со мной трахнуться, а я хотел к тебе и, получается, вроде как ей слегка пренебрег.

— Что ж ты так с дочкой большого начальства. Я попыталась замазать у нее возникший к тебе негатив, даже повнушала ей, — но, похоже, не получилось. Она тебе нагадить может?

— Вряд ли. Не очень понимаю, как. И зачем.

— Ты поаккуратнее с ней. Она сама по себе вроде девка и неплохая, специально гадить, думаю, не будет, но есть такие люди, что могут принести беду. Поверь моему восточному чутью. Лучше всего, трахни ты ее как следует, она и успокоится.

— Никого не хочу, кроме тебя, моя восточная царевна.

— О, да ты уже отдохнул, солдатик. Тогда иди ко мне…

*****

Первые сутки операции, как Павел и ожидал, прошли без неожиданностей. Собственно, эти сутки он отводил на окончательное слаживание, — в принципе эту часть пути можно было бы рискнуть проскочить на транспорте. Большинство группы были, как и он, отставники-десантники с большим опытом диверсионной работы, его бывшие сослуживцы или просто знакомые. Однако Зубов пару недель назад придал ему троих местных, довольно крепких ребят, тоже отставников с боевым опытом, но обычных пехотинцев. Несмотря на интенсивные тренировки, по физо и навыкам они пока сильно отставали от остальных.

А на следующий день, под вечер, уже недалеко от зоны, контролируемой «повстанцами» Казина, они по-дурацки вляпались. На речку, недалеко от которой они проходили, накануне человек тридцать наемников прилетели порыбачить и оттянуться на природе с девками. Сенсоры их охранного периметра засекли одного из новичков из группы Павла — и началась перестрелка, в которой случайно серьезно ранило одного из его старых сослуживцев.

Немедленно преследовать их наемники не стали, поскольку почти все были пьяны, да и без серьезной экипировки. Однако было понятно, что в ближайшее время к ним подоспеет подкрепление, и будет организовано преследование.

Выйдя из непосредственного огневого контакта, Павел связался с Зубовым и доложил ситуацию.

— Докладываешь в закрытом режиме? — уточнил Зубов, опасаясь, как бы любопытная журналистка через свои камеры не услышала чего лишнего.

— Как положено, — подтвердил Павел. — Забрало закрыто, канал командирский.

— Значит, говоришь, тяжелый раненый. А без него прямо сейчас сможете уйти? И выполнить задачу?

— Думаю, да. Но вы ведь не успеете эвакуировать раненого, подкрепление к противнику подойдет с минуты на минуту.

— Нестеренко, — сказал Зубов жестко, — эвакуация означает задержку группы и срыв операции. Что крайне нежелательно. Ты помнишь контракт, который вы все подписывали? Участие в боевых действиях. В которых иногда ранят и убивают. Или ты и твоя группа отказываетесь от контракта? Со всеми вытекающими последствиями?

От контракта в подобных случаях, если клиент настаивал, отказываться было не принято. Не говоря уже о драконовских штрафных санкциях.

— Вас понял, — сухо сказал Павел. — Продолжаю операцию.

— Удачи.

И Зубов отключился.

Павел подошел к раненому и опустился на колени. Их обступили члены группы. Раненый открыл глаза и по лицу Павла все понял:

— Что, командир, концы? Эвакуации не будет?

— Да, Коля, — ответил Павел. — Хочешь сам или я?

— Давай ты, — сказал раненый. — А то двигаться больно. Ребята, не поминайте лихом. Удачи.

И, прикрыв глаза, с некоторым усилием повернул голову на бок. Павел вздохнул и выстрелил ему в висок.

Встал и сказал:

— Придется побегать, чтобы оторваться.

*****

Одна из камер Лены находилась буквально в паре метров от этой сцены, видно и слышно было отлично. Выстрел в висок в упор из штатного оружия десантников — зрелище для непривычного человека достаточно тошнотворное. Лена чуть не сблевала прямо у пульта, еле успела добежать до туалета. А несколько придя в себя, в праведном гневе потребовала аудиенции у губернатора. Однако губернатора на планете не было, и ожидался он только на следующий день. Тогда Лена ринулась к Зубову.

— Что тут у вас происходит? — гневно начала она прямо с порога. — Свои расстреливают своих? Этот ваш Нестеренко кто — свихнувшийся кровавый маньяк? Я подозревала, что он псих! Или свел счеты с подчиненным?

— Это вы, Лена, о ситуации, когда Нестеренко дострелил тяжело раненого участника рейда? — уточнил Зубов.

— «Дострелил», — с омерзением повторила Лена. — Даже словечко у вас специальное есть.

— Лена, — попытался объяснить Зубов, — это же война. Бросить раненого было нельзя — узнали бы цель рейда, сорвалась бы операция. Да, наконец, просто замучили бы парня — у этих повстанцев полно всяких отморозков.

— Значит, надо было его защищать и вытаскивать! — вскричала Лена.

— Ну, Лена, поймите, во-первых, была бы абсолютно сорвана операция. Во-вторых, противнику туда в три раза ближе, чем нам. Было бы, — приврал Зубов для убедительности, — масштабное боестолкновение, и жертвы исчислялись бы не одним человеком, а, возможно, десятками!

На самом деле маленький воздушный флот колонии был все-таки заметно сильнее, чем у «повстанцев» Казина, так что эвакуация раненого, скорее всего, прошла бы без проблем. Отказал в ней Зубов, чтобы проверить управляемость Нестеренко и его группы в жестких условиях.

— Мне все понятно, — вдруг успокоившись, сказала Лена. — Вас интересует только операция. А человеческая жизнь не значит ни-че-го!

И вышла, хлопнув дверью.

Рассосется, подумал Зубов. Подумает, придет в себя — глядишь, и прекратит закатывать истерики. Не прерывать же операцию — совсем было бы глупо. Пусть хоть Нестеренко этот плазмометатель рванет — легче будет разговаривать.

*****

Однако не рассосалось. Вернувшись и встретившись с Леной, губернатор вызвал к себе Зубова.

— Ну что, — сказал Михаил Иванович, — похоже, эта придурочная Лена настроена загнать нас в глубокую жопу. Давай думать, что делать.

— А чего она хочет? — спросил Зубов.

— Она хочет, — с меланхолической задумчивостью ответил Михаил Иванович, — рассказать всему человечеству обо мне, бессовестном политикане, допустившем, что его подчиненные ни в грош не ставят человеческие жизни. А некоторые даже расстреливают несчастных раненых солдатиков. Видеоматерьяльчик у нее для публики впечатляющий.

Зубов напрягся.

— Не ссы, Зубов, — усмехнулся губернатор. — Тебя я не сдам. Хотя бы потому, что ты наверняка предусмотрел такой вариант, и от твоего компромата, будь ты живой или мертвый, я не отобьюсь.

— Ну что вы, Михаил Иванович… — вежливо сказал Зубов и потупился.

Губернатор вздохнул:

— Да и по сути ты в пределах своей компетенции все делал, как договаривались. Ты ж не политик, чтоб принимать политические решения, политик у нас как бы я… Так что давай конструктивно — что мы можем сделать? Я уже пообещал Лене отдать гнусного убийцу Нестеренко под суд. Но суд — это для нас с тобой как бы тоже пиздец. Поскольку Нестеренко вряд ли промолчит, что, наверное, просил эвакуации и ты ему отказал. Так?

— Так.

— А даже если мы убедим его промолчать — суд по такой скользкой теме для нас, как серпом по яйцам. Понаедут журналюги похлеще Лены, какие-нибудь комиссии, ревизоры и вообще хуй знает кто. Все, конечно, берут — но мы на этом разоримся. Что из этого следует?

— Что надо убирать Нестеренко, — вздохнув, сказал Зубов. — Как говорится, нет человека — нет проблемы. Жалко. Мужик крепкий, толковый. Хотя наемники его всерьез искали, группу он от них увел, плазмометатель таки взорвал. Всех своих, кроме этого первого раненого, привел живыми. А может, Лене дать денег, чтоб заткнулась?

— Первая мысль, что у меня возникла, — хмыкнул губернатор. — Я ее осторожненько так прозондировал — и ты знаешь, пришлось делать вид, что я как бы неудачно выразился. То ли она не берет, и так все имея, то ли хочет бешеных бабок. Так что давай, организовывай акцию. Чем быстрее, тем лучше. Пока этой бешеной девке еще что-нибудь в голову не ебнуло…

*****

Через пару дней в главной столичной газете планеты Русские Просторы в разделе криминальной хроники появилась заметка:

«Вчера усвоего дома был застрелен начальник отдела специальных операций Планетарнойслужбы безопасности П. Нестеренко. По мнению наших источников в администрациигубернатора, это дерзкое преступление осуществлено повстанцами и, по-видимому, связано с недавним успехом отдела П. Нестеренко — уничтожением неоднократно обстреливавшего столицу плазмометателя повстанцев…»