Сказки издалека

Алексей Тихонов

Не так уж редко бывает, что погоня за успехом заменяет человеку всё. Самые близкие становятся досадной помехой, а первоначальная цель этой гонки, какой бы благой она ни была, растворяется в мареве повседневной суеты и амбиций. Володя Тимофеев – талантливый инженер, любящий муж и отец. А ещё – трудолюбивый и решительный человек, способный наизнанку вывернуться, чтобы обеспечить близким достойную жизнь, готовый любыми методами бороться за право быть рядом с ними. Пожалуй, даже слишком решительный – ведь с технологиями воздействия на мозг шутки плохи… Будет ли «ледяной душ», способный заставить героя одуматься, или ему больше по душе атрибуты успеха, чем счастье близких людей?

Посвящается моему отцу, ушедшему до срока.

— Поздравляю вас, — инспектор по кадрам приветливо улыбнулась, отложив в сторону ворох бумаг. — вы прекрасно справились и с профессиональными тестами, и с тестами на структуру личности. Конечно, последнее слово за вашим потенциальным руководителем… Но, я не помню случаев, чтобы он отказался принять на работу сотрудника, успешно прошедшего тестирование. Считайте, что вы уже получили предложение от Линк Индастри!

Володя едва не подпрыгнул на стуле от восторга. Ещё бы, работа в этой компании могла изменить всю его жизнь! Он ведь так мечтал именно об этом два последних года…

— Однако, прежде чем заключить договор, нам потребуется проговорить с вами несколько существенных моментов. Стартовые условия таковы: вы поступаете на должность инженера в отдел разработки модулей спектрального уплотнения. Оклад устанавливается, как мы и договаривались, исходя из количества набранных вами баллов в тесте на профпригодность. С учетом вашего блестящего результата — сумма получается неплохая. Вместе с тем, это вовсе не потолок! Через год вы вправе пройти тест на соответствие должности старшего инженера, а ещё через год — ведущего. С каждой новой ступенькой, ваш оклад будет увеличиваться в полтора раза.

Мысли в Володиной голове искрились радужными фонтанами: «Наконец-то можно будет снять квартиру и забрать Марину и Павлика от горячо любимой «мамы». Не ощущать каждый вечер «искреннего» сочувствия, не слышать дурацких вопросов, вроде: «А Володя до сих пор на должности ассистента?», «Хоть бы на пару тысяч зарплату прибавили, знают же, что у вас ребёнок маленький…» Или недоумённо-вопросительного, коронного: «Ну почему он не хочет, чтобы папа позвонил Юрию Васильевичу? Наверняка в его лаборатории есть нормальные должности с нормальными ставками!»

— А теперь, нам нужно обсудить ещё один непростой вопрос… У нас на предприятии действует очень жёсткий режим соблюдения коммерческой тайны. Мы весьма тщательно и скрупулезно подходим к борьбе с промышленным шпионажем. Руководство компании уверено, что именно наша политика в части защиты собственных разработок от конкурентов, сделала нашу компанию абсолютным лидером во многих сегментах рынка сетевого оборудования. Поэтому, вам необходимо будет подписать ряд документов, гарантирующих ваше согласие соблюдать действующий на предприятии режим.

— Я готов! — выпалил Володя. — Я вовсе не собираюсь разглашать важные сведения!

— Я вам верю! — улыбнулась кадровичка. Володе на мгновение показалось, что в её глазах запрыгали весёлые чёртики. — Соблюдая наши процедуры, вы при всём желании не сможете никому ничего рассказать. У нас не вполне стандартный подход к этой проблеме. Те методы, которые используют обычные компании, показали себя недостаточно эффективными. Ведь парадокс заключается в том, что чем режим секретности жёстче, тем больше неудобств создаётся для сотрудников, особенно ключевых! Тем больше расходы предприятия и меньше производительность труда, особенно в проектных подразделениях! Сотрудники, работая в некомфортной обстановке, начинают смотреть «налево». И, в конце концов, уходят! А оказавшись у конкурентов, то есть вне нашей юрисдикции, с удовольствием «сливают» им все наработки, да и просто интересные идеи, не реализованные, пока, у нас. То есть, чем больше усилий в этом направлении, тем хуже результат! Такой вот замкнутый круг. Поняв это, мы пошли по иному пути. От нас люди не уходят вовсе. Потому, что работать у нас, в первую очередь, комфортно!

— Это хорошо! — невпопад вставил Володя.

— Да, неплохо… — согласилась кадровичка, пристально рассматривая собеседника. — Наш метод заключается в том, чтобы сотрудники не выносили с работы ничего! Приходя утром, сотрудники переодеваются в специальные костюмы, которые снимают только вечером, уходя домой. Из личной одежды не допускается оставлять ничего, даже трусов! Личные вещи на рабочем месте, также, категорически запрещены. Штрафы за проступки весьма существенные! Но, самое ценное находится у сотрудников не в карманах, а в головах! Поэтому, выносить мысли, также, не допускается!

Володя улыбнулся, однако лицо инспектора оставалось совершенно серьёзным.

— Вы зря улыбаетесь, — кадровичка подошла к окну и прислонилась к подоконнику. — Я говорю совершенно серьёзно! Несколько лет назад мы заказали систему, позволяющую работать с кратковременной памятью сотрудников. Физически это выглядит так: вы приходите утром на работу, переодеваетесь, включаете компьютер и начинаете работать над той проблемой, которой занимались вчера. Вы полноценно общаетесь с коллегами, участвуете в мозговых штурмах и совещаниях, переписываетесь и встречаетесь с поставщиками и заказчиками. То есть, работаете в обычном режиме. А вечером, непосредственно перед уходом с работы, отвечаете на несколько вопросов в специальном диалоговом окне на своём компьютере. Потом — выключаете компьютер и идёте в раздевалку. Рабочий день должен закончиться не позднее 19.00. Уже по дороге в раздевалку вы перестаёте помнить, чем занимались в этот день. Воспоминание остаётся только на уровне ощущений, эмоций. Если вам всё удалось — вы рады. Если наоборот — вы недовольны. Но, вспомнить детали, конкретные вопросы вы не в состоянии. А на следующий день, едва вы садитесь за компьютер — память и все ваши знания к вам возвращаются. Вот так просто и удобно!

— Не думал, что такие технологии уже существуют. Мне всегда казалось, что подобные вещи можно встретить только в фантастике. — Володя задумчиво рассматривал собственный ботинок, начищенный до зеркального блеска.

— Сто лет назад обычный компьютер казался фантастикой! А система наша даже не уникальна… По крайней мере, разработчик отказался включить в контракт пункт гарантирующий исключительность нашего права на неё. Скорее всего, он уже впарил её десятку другому фирм. Но, изначально, она разрабатывалась под нас, и мы ею вполне довольны. У вас, наверное, много вопросов? Задавайте не стесняясь! Лучше все нюансы обсудить до подписания бумаг, как говориться «на берегу».

— А как происходит «забывание»? Информация выкачивается из мозга, а потом заливается вновь?

— Нет, конечно же, не так! Удалить информацию из мозга нельзя. Система хранения информации живым организмом слишком сложна, дополнена множественными механизмами резервирования. Наша система, как это ни парадоксально звучит, «стирает» память из мозга так же, как её стирает компьютер с жёсткого диска. Всего лишь «убивается» путь! При этом, используются особенности работы ассоциативной памяти. Можно провести аналогию с анекдотами — некоторые люди не помнят ни одного анекдота, пока ситуация его не напомнит. Сколько раз вам в обществе друзей приходилось слышать «А на эту тему есть анекдот…» Также и здесь, только процесс закрытия информации не случайный, как это происходит на бытовом уровне, а управляемый и более глубокий. Все ваши знания возвращаются, когда у вас перед глазами возникает определённый символ, слово или последовательность цифр. Только и всего!

Помолчав немного, Володя спросил:

— Но ведь тогда, сотрудник думает о работе только на работе! Не знаю, как у других, но мне частенько удаётся найти решение какой-то сложной задачи по дороге с работы или уже дома… За ужином или во время игры с ребёнком. Как-то само, знаете ли, приходит…

— Такая проблема действительно есть. Но, в наших условиях полностью преодолеть её, к сожалению, невозможно. Единственное, что мы можем сделать в этом направлении — создать комнаты релаксации и спортивный комплекс. Любой сотрудник может проводить там до пяти часов в неделю! То есть, можно отвлекаться от работы прямо в рабочее время. Впрочем, если работа сотрудника идёт успешно, никаких санкций за превышение лимита не применяется… Но, вы ведь не об этом хотели спросить. Вы не задали пока вопроса, который задают перед подписанием контракта все.

— Да, собственно…

— Вы хотите спросить, не наносит ли наша система вреда вашему мозгу? Не придётся ли потом бегать по врачам? — кадровичка смотрела на соискателя с иронической усмешкой. Вопрос, действительно крутившийся на языке, показался глупым, наивным.

— Я действительно собирался спросить об этом. — потупился Володя.

— Отвечу вам со всей откровенностью, — кадровичка всё также улыбаясь, снова уселась напротив Володи и достала из принтера, стоявшего на столе, отпечатанный трудовой контракт. — Из двухсот пятидесяти постоянных сотрудников, за помощью психиатра ещё никто не обращался! Если вам это, вдруг, не дай Бог, конечно, понадобится — вы будете первым. И, недуг ваш, по всей вероятности, никак не будет связан с нашей системой. Я, кстати, совсем запамятовала — ваш непосредственный начальник сегодня в отгуле… Предлагаю не тратить время на формальности — вы официально приглашены на работу в Линк Индастри на тех условиях, что мы с вами обговорили. Вам нужно время на принятие решения?

В кабинете Полетаева, теперь уже бывшего Володиного шефа, было нестерпимо душно. Раскалённый июльский воздух, густо приправленный московским смогом, вливался в комнату через открытое настежь окно, как вишнёвый кисель. Новенький кондиционер, висящий под самым потолком, традиционно бездействовал. Володю этот кабинет ужасно раздражал с самого первого посещения. Причём, причину этого раздражения Володя сам себе объяснить так и не смог. Если бы со временем, после десятого отказа повысить зарплату и двадцать пятой выволочки за неверно выполненное задание — было бы понятно, а так… Четыре года назад Володя впервые переступил порог этого кабинета, чтобы подписать у Полетаева Задание на дипломный проект. После защиты, Полетаев согласился взять его на работу в Институт, чтобы Володя не «загремел» в армию — сотрудники Института имели право на отсрочку. Тогда, как и сейчас, в кабинете особенно раздражали контрасты. На дорогущем дубовом столе стоял допотопный компьютер. На стене, с растрескавшейся за двадцать лет кремовой краской висел огромный плоский телевизор. Портрет действующего президента, почему-то, соседствовал с портретом Ленина.

— Ты, Вова, не суетись… — раздражённо поблёскивал очками Полетаев. — Чё ты тут с заявлением своим бегаешь? Договаривались же, что как только Кривошеина в сентябре в декрет уйдёт, я тебя сразу на её ставку переведу! Сразу через ступеньку прыгнешь — присвоим тебе квалификацию старшего инженера. Как положено, с комиссией… Я тебе ставку инженера ещё в марте мог дать, только там прибавка всего на полторы тысячи. И больше повышения в этом году не было бы. А так сразу на четыре с половиной поднимать будем! Подводишь ты меня, Вова!

— Да что мне эти четыре с половиной?! — разговор шёл уже по третьему кругу, и Володя порядком завёлся. — Мне в Линк Индастри в четыре раза больше вашей Кривошеиной дают! И это без учёта премий! Я тут уже три года горбачусь, ставку инженера мне можно было и в прошлом году отдать! Тем более, уже полтора года как свою отдельную тему веду. Покажите мне другого ассистента с отдельной темой, входящей в официальный перечень разработок Института!

Конец ознакомительного фрагмента.