Одинокий Странник. Рассказы

Алексей Ушаков

«Одинокий Странник» – это отдельные рассказы об океанской яхте «SWON 59», о её приобретении и походах по Атлантике, а также о различных историях и приключениях, связанных с морской тематикой.

История поиска и покупки яхты «Одинокий Странник»

Кэп прошелся по лодке, чтобы прежде, чем лечь, убедиться, что все в порядке. Эту лодку, как и все предыдущие, он очень любил и берег, хоть она досталась ему и не новая, но из очень хороших рук. Вообще, о лодке, и о ее истории нельзя не рассказать.

Когда Кэп окончательно созрел и стал искать себе яхту для путешествий по Миру и отправил множество запросов в яхт-клубы. Приходило много предложений, но по тем или иным обстоятельствам он их отклонял, главным образом, из-за высокой цены и неполного соответствия своим требованиям. И вот однажды, ему пришло письмо из Норвегии, в котором отправитель спрашивал: кто он и зачем ему нужна яхта, какой у него опыт, где он ходил, есть ли у него команда или он один, просил рассказать о жизни и о семье. Странное такое письмо в ответ на запрос о продаже яхт, но он сразу понял, что это серьезно и что человек, наверное, ищет, кому можно доверить и передать из рук в руки что-то очень дорогое. Он честно ответил на все вопросы и стал ждать. Прошел месяц, и он получил ответ: «Вы тот, кого я ждал, приезжайте, „ОДИНОКИЙ СТРАННИК“ ждет Вас. По цене сговоримся. Гостиницу не заказывайте, у меня свой дом».

Оформив все формальности, Кэп вылетел в Норвегию. Приехав из аэропорта в портовый город, что был указан в адресе, он быстро нашел небольшой дом недалеко от пирсов, где стояли рыбацкие корабли, яхты и катера. Звон фалов долетал и сюда. Постояв немного напротив дома и послушав доносившийся шум порта, так ласкавший его слух, он двинулся к небольшому крылечку. В этот момент дверь открылась, и он увидел в дверях пожилого человека лет восьмидесяти, всем своим видом и исходившей от него энергией, напоминающего морского волка после очень тяжелого перехода.

Хозяин молча пропустил его в прихожую и сразу провел в каминный зал, предложил сесть в огромное кресло, недалеко от камина, и ненадолго вышел. Каждый предмет в этом помещении говорил о том, что хозяин имеет отношение к морю, к яхтам и лову рыбы. В зале было столько замечательных вещей и фотографий, что описание всего этого могло бы занять страниц десять. В камине экономно горело два полешка. Было тепло и уютно. Вышел хозяин, толкая перед собой стол на колесиках. Он поставил его между двумя креслами и сел напротив гостя, откинул салфетку и оказалось, что на столике накрыт второй завтрак с чаем. Хозяин предложил гостю преступить к еде и сам налил себе и гостю чай. Они оба плохо говорили по-английски, но сразу стали понимать друг друга.

Поев, они просто пили чай, явно наслаждаясь его вкусом. Хозяин еще раз представился и, не торопясь, начал рассказ, подбирая слова. Из рассказа стало ясно, что у этого человека была замечательная семья — жена и две дочки. Все они любили море и парусные лодки. У них была мечта — когда-нибудь купить хорошую яхту и отправится на ней семьей, а может еще и с друзьями, в путешествие по Миру. Они работали и копили деньги. Хозяин был рыбаком. Ходил в море на рыбацком баркасе, и прошел все от юнги до капитана. Его жена была врачом, а девочки учились, сначала на родине, а потом в Англии. У них были друзья — семья, живущая неподалеку. Он был рыбаком, а его жена продавцом в цветочном магазине. Их дочери учились вместе в Англии. Вот этим экипажем они и должны были отправиться в плавание пятнадцать лет назад. К этому времени и была построена яхта на общие сбережения. К началу каникул за девочками в Англию полетели друзья и его жена, а он сам остался, чтобы участвовать в доделке яхты и ее спуске на воду. Когда яхта уже стояла на воде, он получил известие о том, что его близкие и друзья погибли в Англии в автокатастрофе.

На этом хозяин надолго замолчал, потом встал, налил себе джину, не предлагая гостю, выпил, постоял у окна, снова сел в кресло и стал продолжать свой рассказ. Вышло так, что пока строилась яхта, они составили план своих путешествий. После похорон, оставшись один, он решил, что должен выполнить то, что было ими всеми задумано. Он дооснастил лодку, дал ей название «Одинокий Странник» и, прихватив фотографии близких и друзей, отправился по маршруту, который они вместе составляли. Это все, что он теперь мог сделать для близких ему людей в их память. Он отправился один, благо лодка позволяла. На все путешествие, чтобы выполнить намеченное, ушло десять лет. Вернувшись домой и пробыв здесь два года, он понял, что постарел и устал от жизни. Лодку он привел в полный порядок и доделал ее сообразно своему опыту, но идти ему на ней уже трудно, как никак уже семьдесят пять лет, да и некуда — был он везде. Решил продать, но искал хорошие руки, чтобы человек был достойный, многое испытавший. Я искал такого человека, а ты искал такую лодку, вот мы и нашли друг друга.

— Если ты тот, кого я искал, пошли к лодке, я Вас познакомлю и передам, друг другу, оформим все, я заберу фотографии своих родных и пойду умирать, а ты познакомься с ней, пообвыкнись и иди, она тебя не подведет. Люби ее, жалей и береги.

Они встали и пошли к пирсам. Еще издали он увидел эту яхту, сильно выделяющуюся своей красотой и элегантностью. Сразу чувствовалось, что это ходкая, дорогая яхта. Подойдя ближе, они остановились, любуясь обводами. По щекам хозяина потекли слезы, но он улыбался.

Не рассказать о яхте нельзя. Стоя рядом, сказать можно было немного: корпус металлический темно синего цвета длинной 80 футов, одна мачта, три штага с закрутками, бакштаги, больше чем обычно вант, высокие борта и огромная по площади тиковая палуба, хоть в футбол играй. Над палубой возвышалась небольшая рубка красного дерева с круговым остеклением и герметичной дверкой с небольшим козырьком над ней. Кокпит был большим и, как бы двойным, для работы рулевого и отдыха экипажа. В рабочем кокпите было два штурвала со стойками приборов и креслами — по левому и правому борту. К палубе и спереди к мачте были пристегнуты три спинакер гика. На корме стояло подруливающее устройство. Перед мачтой и в корме были два спас плота. На мачте, краспицах и кормовой дуге стояло много различных антенн. Выделялись два пропеллера ветрогенераторов и несколько панелей солнечных батарей. На топе мачты находился в движении анемометр. Все очень аккуратно, чисто и красиво.

Постояв немного у борта, они, по перекинутой хозяином сходне, поднялись на борт. Старый капитан словно ожил. Он открыл дверь рубки, где располагалось кресло и небольшой штурвал, панель приборов и панель управления, а также вторая сдвижная дверь, за которой и находился трап вниз. Они спустились по трапу вниз и оказались в большом зале. Хозяин стал открывать люки и иллюминаторы, раздвигать шторки. В лодку ворвался яркий солнечный свет и свежий морской воздух. Вмиг интерьер лодки ожил и заиграл своим блеском и великолепием. Конечно, вся отделка была выполнена из различных пород красного дерева, очень аккуратно и продуманно. Фурнитура не уступала по качеству и элегантности всему остальному. Кожа, велюр, ковры. Но, что удивительно, все это смотрелось очень органично, со вкусом и достоинством. Капитан подошел к штурманскому столу, щелкнул тумблерами на щитке управления, и пошел открывать дверцы и люки, шкафчики и рундуки, зажигать внутреннее освещение. На лодке оказалось семь кают. Две в корме — просторные двухместные, с туалетом и душем, со шкафами, полками и небольшими угловыми диванчиками. Вообще, душ с туалетом были во всех каютах. Потом шел огромный салон — кают компания с камбузом и штурманским местом. Затем проход, из которого можно было попасть в остальные пять кают.

Таким образом, лодка была рассчитана на одиннадцать человек. Каюта капитана располагалась по правому борту, следом за двухместной, перед носовой, по ходу и была оснащена рабочим столом с приборами, как и штурманское место. На камбузе было два холодильника и два морозильника, плита с духовкой, мойка двойная, СВЧ печка, кофеварка и другая бытовая техника. В полках и шкафчиках стояла замечательная посуда.

Из-под трапа, что шел с палубы, можно было попасть в отсек двигателя и генератора. В корме место для двух спас-плотов и надувной лодки, подвесной мотор, пятидесятисильная Ямаха на специальном откидном транце в корме и мог служить вспомогательным двигателем. Основной дизель имел сто пятьдесят сил, а генератор на семь киловатт. Лодка была оснащена, как электрическими, так и простыми лебедками. Грот убирался в лэзибэг. Всего на лодке было десять парусов на легкий и сильный ветер. Конечно, был радар, спутниковый телефон с блоком выхода в Internet, два компьютера, приемник погоды, два GPS приемника, метеостанция, три различных радиостанции, компасы и многое другое.

Все основные приборы были выведены в четыре места: каюту капитана, на штурманское место в рубку и к штурвалам управления. Многие системы были продублированы. Это был настоящий дом красивый, уютный, удобный и безопасный, насколько это возможно, в который два рыбака хотели привести свои семьи, самое дорогое, что у них было.

Конечно, сразу стало ясно, что эта яхта именно то, что ему нужно. Да что там говорить, он влюбился в нее, проведя на ней всего-то не более часа. Мысль о цене преследовала его неотступно. Он хорошо понимал, что такая лодка не могла быть дешевой и её цену ему не потянуть.

А хозяин все рассказывал и рассказывал, показывал, где и что лежит. Достал всю документацию и положил на штурманский стол. Показал, где лежит весь инструмент, а его было великое множество. Он рассказывал и одновременно прощался с лодкой, любя, поглаживая каждую вещь. Смотреть на это было трудно, и у него самого выступили слезы. Хозяин, заметив это, обнял его, потом прошел к себе в каюту, забрал фотографии своих близких и сказал, что будет ждать его к вечеру, оставил ключи и ушел.

На оформление сделки, которая носила форму оформления доверенности на яхту, и передачу всего и вся ушло три дня. Это были дни скорби. Хозяин прощался с лодкой так же, как прощался с семьей, Кэп, видя эту скорбь, скорбел вместе с капитаном совершенно искренне, зная, что все они теперь будут вместе навсегда. Он сразу попросил у Капитана его фото, чтобы повесить в теперь уже своей каюте над столом и еще предложил сфотографироваться на фоне яхты вместе, на память. Капитан согласился, и они сделали замечательные фотографии, пригласив местного фотографа.

На третий день они попрощались. Перед тем, как отдать швартовы, они обнялись, стоя на палубе и не скрывая своих слез. Потом бывший хозяин лодки спрыгнул на пирс, отдал ему швартовы, и помахал рукой вслед отходящей яхты. На пирсе, рядом со старым капитаном стояли его друзья и знакомые. Все махали руками или рыбацкими шляпами. Это было главное условие бывшего хозяина, яхта должна была уйти из этого порта.

Он вышел из порта. Поднял грот, а через некоторое время геную, и пошел, не зная еще куда. Трудно поверить, но в свалившейся на него заботе и радостной суете, он даже не подумал о маршруте, и что ему дальше делать.

Через год он получил сообщение, что этот человек умер, и некому стало посылать сообщения с каждой стоянки яхты, с рассказом о путешествии. Остались только фотографии в каюте капитана, и ему казалось, что старый Капитан, незримо, присутствовал на яхте и этим уже помогал. Когда было трудно, команда мысленно обращалась к нему, как к члену команды, призывая его на яхту.

А еще через полгода пришло сообщение, что бывший владелец яхты, в завещании, сделал его своим наследником, оставив яхту и дом в Норвегии и небольшие сбережения, прося, по возможности ухаживать за могилами детей и жены.

Когда еще через полгода он пришел в Норвегию на яхте, в тот самый порт, из которого тогда уходил, чтобы вступить в права наследования и исполнить свой долг, он узнал, что старый Капитан был захоронен рядом со своими близкими, но умер он в море. Соседи рассказали, что в день, когда его видели последний раз, он прощался со всеми, как обычно это делал, уходя в море, сел в небольшую яхту, что незадолго до этого приобрел, и ушел в море. Он ходил там, где обычно ловил рыбу. Рыбаки его видели и даже махали ему рукой, а он им в ответ, но через несколько дней нашли яхту неуправляемой, а в каюте тело Капитана. Судя по всему, он умер во сне.

Этот человек делал добро всю свою жизнь и, даже уходя, не изменил своим правилам.