Полет во сне и наяву. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Алена Стриж

Я люблю сказки! Когда открываешь книгу и погружаешься в мир приключений героев – начинаешь верить в чудеса.Еще недавно я не представляла, что буду сочинять сказки. Да еще такие, которые могут сами исполняться. Представьте, и это реальность. Главное – захотеть, и для вас найдутся волшебники, которые вам помогут.Вот и мне Феи помогли, взмахнув волшебной палочкой в Школе Сказкотворчества Натальи Стуковой. Приглашаю Вас в мир сказок и приключений моих героев.

Сказка о пути, который нужно пройти

Очень часто в жизни бывают моменты, когда оступаешься и страх и не желание двигаться останавливают тебя. Появляется чувство как будто твое тело окаменело, и ноша которую мы тащим не подъемная. А надо идти, другого выхода нет. Но преодолев страх и сделав шаг ты понимаешь какая замечательная награда ждала тебя в конце пути.

В одной стране на высоком холме недалеко от леса стояло селение. Народ в нем жил дружный да приветливый, на помощь спешащий да добро друг другу делающий. На самом краю этого селения в небольшом, но добротном доме жила девушка по имени Жалейка со своими родителями. Характером она была приветливая, внимательная, шустрая и трудолюбивая. Как ранняя птичка, просыпалась, песни напевала да по дому порхала. Дела у нее спорились да ладились всегда. Без дел она не сидела, попросту время не тратила. На лицо красивая, фигура ладная, русые волосы и длинная коса.

Но вот как-то за селом остановился цыганский табор. Стала их ребятня по дворам бегать да в дома заглядывать, высматривать, чем поживиться можно. Жалейка была добрая, а вот на язык-то острая, возьми и оговори их. Прибежала цыганская ребятня в табор да старухе Бардырок и жалуется.

— Ничего мы, бабушка, не насмотрели в домах-то, девка там больно шустрая, прогнала нас, Жалейкой зовут. Разозлилась старуха и говорит:

— Пойду я сама к ней схожу, да на особу-то эту погляжу. Оделась, как попроще, да и пошла. Подходит к дому, а девушка как раз по воду пошла. Воду из колодца почеркнула, коромысло — на плечо, уже по ступенькам крыльца стала подниматься. Смотрит: у калитки бабушка стоит. Поставила ведра и говорит:

— Здравствуйте, бабушка. Издалека идете? Вижу, что вы не местная, не знаю я вас.

— Добрый день, доченька! Не ваша я, в соседнее селение к детям иду. Устала. Может, водицей меня напоишь?

— Ой, конечно, — ответила Жалейка. — Заходите в дом, я вас чаем угощу.

Открыла дверь да старуху в дом и пригласила. Усадила за стол да пирогами ее потчует. Старуха сидит, чай пьет, глазами-то по сторонам зыркает. В доме, смотрит, просто, добротно, особенно ничем не наживешься. Драгоценностей, похоже, нет, а вот молодость да подвижность девичья понравилась ей. Вон как по дому бегает, все в руках спорится. Позавидовала старая:

— А прихвачу-ка я ее подвижность да сноровку.

Подумала — и как корова языком все слизала. В глаза девушке заглянула, кольцо перевернула, прошептала, плюнула, да ещё и ногой растоптала. Встала и ушла.

Сидит Жалейка на табуретке у стола и думает: «Привиделось мне все это или приснилось? Была, вроде, старуха, а нет теперь. Как испарилась, даже дверь не хлопнула».

Вечер наступил, родители домой пришли, а она все сидит и сидит, не встает и не отвечает, как застыла. Мать и говорит:

— Что ты, доченька, что с тобой? Сидишь, молчишь, по дому не хлопочешь. Смотрю: вон и дела никакие не поделала.

Жалейка плечами пожала, а в ответ ничего не сказала. Ночь прошла, утро наступило, солнышко в дом заглянуло. Проснулась Жалейка, села на кровать и опять сиднем сидит, в окошко смотрит. Мать с отцом забеспокоились: что-то с девкой-то не так у нас. Дело к вечеру, а она все сидит.

— Пойду-ка я, отец, — говорит мать, — схожу к бабке Аглае, поспрашиваю. Она травками лечит, возможно, что-то знает.

Пришла и говорит:

— Беда у нас, бабка Аглая, девка-то наша заболела. Уселась сиднем и сидит.

— Ничем я особо помочь ей не могу, — отвечает та, — не в моих это силах, а вот совет дам. За лесом ведунья живет, много чего она умеет и знает. Собирайте ее в дорогу, сама она должна себе помочь.

Пришла мать домой, плачет, отец брови хмурит. Но ничего не попишешь — в дорогу собирают. Бабка Аглая скатерть-самобранку дала да зеркальце волшебное. Отец подумал-подумал, ещё и меч-кладенец в котомку положил.

— Ну, давайте спать, а утром — в путь-дорогу, утро-то вечера мудренее, — скомандовал он.

Утро наступило, солнышко встало, избу осветило. Проснулись все — пора в путь. Жалейка сидит, матери жалуется:

— Ну куда идти? И как? К ногам будто гири стопудовые подвешены. Тело двигаться не хочет, закаменело.

Пожалел отец дочку и говорит:

— До леса-то я тебе помогу добраться, а там уж сама, таковы условия.

…Вот уж и лес. Попрощался отец с дочерью и домой пошел. А Жалейка, еле переступая ногами, пошла по дороге в лес. Быстро сказка сказывается, да нескоро Жалейка по дороге идёт. Трое суток прошло, а дорога не кончается. Сил уж совсем мало. Смотрит — лес редеть стал, а на лесной опушке — поляна. На поляне дом красивый. Двери золочёные, ставни резные, крыльцо высокое. А на крыльце хозяйка стоит. В длинном зелёном платье, с черной косою, на плечах коричневая шаль накинута. Улыбнулась хозяйка, а это сама Василиса Премудрая была.

— Проходи, гостьей будешь. Знаю, зачем пришла, знаю твою беду. Помочь не помогу, а вот, что знаю, расскажу. Но за услугу мою мне красиво шаль узорами распишешь.

— Как же я распишу, если я этого никогда не делала.

— А вот тебе учебник старинных мастериц, почитай, там все написано.

Делать нечего — услуга за услугу. Раскрыла Жалейка книгу, почитала. Воду в корыто налила, красок намешала, да такое чудо сотворила… Довольна Василиса оказалась. Шаль — всем шалям шаль.

— Ну, слушай, — говорит Василиса. — Там, за болотом, есть пещера, в той пещере есть камень преткновения. Тебе его нужно расколоть. Когда расколешь, появится тень. Ты быстро поставь зеркало, да так, чтобы тень в него попала. И тогда силы цыганки пропадут.

— Ой, это не так уж трудно, — обрадовалась Жалейка.

— Но это еще не все, слушай дальше, — продолжает Василиса. — Не забывай про то, что дорога твоя — через болото. А ещё: пещеру ту стережет чудище кривоногое да криворукое, и характер у него очень злобный. Если к ему в руки попадешь — посадит в темницу. Ну вот, больше я ничего не знаю.

— И на этом спасибо, — поклонилась Василисе Жалейка.

— Тогда — в путь, ступай.

…Долго идет Жалейка, времени счет потеряла. Ступать трудно, ноги проваливаются все глубже и глубже, да и каменеют все выше и выше. Вот уже по пояс в болоте, тонет Жалейка. Выбилась она из сил, уснула. И снится ей сон. Перед ней маленькая старушка сидит. Маленькая — маленькая. Хохочет и приговаривает:

— Я старушка-хохотушка. Улыбаюсь, хохочу, но у меня получается все, что я захочу. Девонька, так дело не пойдет. Совсем ты приуныла. Ведь смех жизнь продлевает, да и в дороге помогает. Улыбнись, да на все стороны поклонись. Дорога-то тебя и перенесет туда, куда тебе надо. Когда окажешься у пещеры, увидишь страшилище, которое вход охраняет. Ты с ним не спорь, силой не меряйся. Он все равно победит тебя в такой ситуации. Прояви женское очарование да внимание. Ласку и доброту прояви, да не ложную, а ту, что от чистого сердца, да обедом накорми. Давно он там находится и сильно проголодался. А если норов будешь показывать да его унижать, осерчает, схватит тебя в охапку и в темницу посадит.

— Ой, спасибо, бабушка, — поблагодарила Жалейка.

Утром солнышко встало, проснулась девушка. «Какой чудесный сон,» — подумала она и побрела дальше. Потом улыбнулась, на все стороны поклонилась. Болото тут же пропало, и перед ней — пещера. Села она на кочку отдохнуть, и слышит, кто-то ей говорит:

— Убери ногу от входа в мою норку, а то совсем проход завалишь.

Увидела Жалейка Мышку:

— Прости, пожалуйста, я просто не заметила.

— Да где уж тебе, слонопотаму, увидеть. Сама красивая, миниатюрная, а ноги-то, ноги…

— Вот иду я, Мышка, себе помочь, а куда иду, сама не знаю, — сказала девушка и заплакала.

— Хватит реветь, — замахала лапками Мышка, — весь дом мне слезами затопишь. Помогу тебе. Слушай. Пещера эта тут рядом, два шага твоих. Только она не такая, как ты думаешь. Это нора крота. Смотри не наступи, а то провалишься и дороги обратно не найдешь. Вот возьми прутик, он тебе покажет нору, когда ты к ней будешь подходить.

Расстались. «Один шаг, два… — посчитала Жалейка. — Ого, точно показывает прут.

Смотрит она — страшилище сидит криворукое, кривоногое, злобное. Жалейка ему говорит:

— Здравствуй, добрый молодец, глазки строит, улыбается. И все больше старается. Давно, поди, не кушал, голодный?

Удивилось страшилище: что за чудо такое? А она скатерть-самобранку достала, яства разложила и давай его потчевать. Село страшилище, покушало, разомлело, да и задремало. Жалейка юркнула в пещеру. Бежит, кругом темнота… Вдруг видит вдалеке искры. Подходит, а там камень преткновения стоит. Да за века то вырос он большой, руками не обхватишь. Вдруг сзади голос. Оглянулась — страшилище стоит.

— Что делать то хочешь? — спрашивает.

А она опять «включила» очарование.

— Расколоть мечом нужно, но мне, женщине, это не по силам, да и дело не женское. Может, ты поможешь?

— А он у тебя есть, меч-кладенец?

— В Греции все есть, — ответила она и достала из котомки меч.

Страшилище мечом замахнулся, да ка-а-а — к стукнет по камню. Камень — на две части, а Жалейка зеркало достала, да и в сторону камня направила. Тень появилась, в зеркале отразилась, да и испарилась. Пещера исчезла, а Жалейка стоит около леса перед селом, а рядом с ней добрый молодец: высокий, красивый, глаза карие, руки, как в народе говорят, золотые. В общем, жених хоть куда.

— Спасибо, милая, — говорит, — спасла ты меня. Чары старухины рассыпались. А ты мне очень приглянулась.

Взялись они за руки и пошли к дому Жалейки. На пороге родители встречают. Рады возвращению любимой дочки. И был у них пир на весь мир. Жалейка камень нашла, доброго молодца спасла, домой вернулась, да и суженого повстречала. И жили они долго и счастливо.