Неспокойная Верена

Алина Воронина, 2023

Неспокойно в Верене, магическом городе светлых зон и серебряных куполов. Кто-то стремится разрушить шаткое равновесие между четырьмя расами – ведьмами, людьми, поутри и псоглавцами. В это же время Таисия, местная жительница, находит письмо от брата, который двенадцать лет назад стал отшельником и поселился в деревне Водяновичи. Таисия понимает, что письмо писал не он. Вместе с женихом, девушка отправляется на поиски и выясняет, что деревня заброшена уже пятьдесят лет.По рассказам старожилов, однажды из Водяновичей разом пропали все жители. С тех пор деревня считается проклятой. Сможет ли героиня найти брата, а хранители равновесия – разыскать злоумышленника?

3

Тая на цыпочках подошла к Джезарету, который мирно пил кофе, и обвила руками его талию.

— Я отвезу тебя на работу, договорились?

— Тебе же в другую сторону, любимая. Опоздаешь.

— У меня нет консультаций с утра. И я хочу побыть с тобой.

Джез взял руки девушки в свои, перебирая ее пальцы:

— Прости меня, родная. Я не хотел на тебя давить.

Таю накрыла теплая волна привязанности.

— Мы вернемся к этому разговору, обещаю. Поговорим вечером.

Впрочем, Таисия знала, что этого не произойдет. Уж она постарается.

Быстро позавтракав, молодые люди отправились на работу. В ожидании лифта Джез притянул Таю к себе, зацеловывая в щеку. Та жмурилась, как кошка на весеннем солнышке. Ей хотелось, чтоб лифт не приезжал подольше.

Любовную идиллию разрушила Эльза, соседка Таисии и лучшая подруга ее бабушки. Семидесятилетняя дама бодро забиралась пешком на шестой этаж, держа в руках палки для занятий скандинавской ходьбой. Тая даже позавидовала ее румянцу и нежному цвету лица.

— Доброе утро, молодые люди! — Эльза улыбнулась и помахала рукой.

— Доброе, — процедила Тая.

— Как ваше здоровье, уважаемая?.. — попытался поддержать светскую беседу Андрей.

— Чудесно, а вот на Тасе лица нет. Вы случайно ребеночка не планируете?

Таисия закатила глаза, сжав кулаки.

— Как только запланируем, сообщим вам самой первой, уважаемая соседка, — спокойно ответил Джезарет. — А вот и лифт. Хорошего дня!

— И вам всего самого лучшего, — хихикнула Эльза. — Что-то аура у вас беспокойная, дорогие соседи. Витаминчики попейте, а лучше в церковь сходите.

— Долбанная ведьма! — воскликнула Тая, едва двери лифта захлопнулись.

— Она тебя провоцирует, а ты ведешься, — пожал плечами Джез. — Не реагируй, и отстанет.

— Это главная сплетница и доносчица. Вот увидишь, уже к вечеру бабушка будет знать, что ты ночевал у меня.

— Да и пусть обсуждают. Тебе же не семнадцать лет. Забудь!

— Ты прав, не семнадцать, — процедила Таисия. — Да и тебе, к счастью, тоже.

К удивлению всех знакомых, непутевый автостопщик Андрей поступил в школу милиции, которую окончил с отличием. Но еще больше шокировало даже не то, что у раздолбая имелось высшее юридическое образование, а то, что вскоре он стал образцовым участковым с самыми высокими показателями в отделе.

При этом Джезарет был так называемым «добрым полицейским». Он терпеливо выслушивал двух повздоривших соседок. Увещевал местных разбушевавшихся алкоголиков, которые избивали своих жен. Вразумлял подростков, куривших наркотические смеси.

Помогал и защищал, насильно творя добро.

За ним закрепилась репутация спасителя женщин от насилия в семье. И тут Джезарет бывал жестким. Он до последнего давил, заставляя пострадавшую написать заявление на агрессора.

И после отслеживал ее судьбу. Курировал тех, кто решил уйти. Помогал вывезти вещи, связывался с родственниками и устраивал в кризисные центры. И, конечно, приводил к Таисии, которая вела бесплатные психологические сеансы для пострадавших от насилия.

Впрочем, часто вместо благодарности Тая и Джез получали в ответ ненависть и обвинения в крахе семьи. Бывало, что женщины бросались на Андрея с кулаками за то, что тот отвозил их мужей в отделение, осыпали проклятьями и писали жалобы.

Но тот был непреклонен и часто добродушно поговаривал: «Ну, кто-то же должен бороться со злом, делать этот мир лучше? На всех людей не хватит светлых зон и серебряных куполов, поэтому даже в Верене есть наркоманы, жулики и алкоголики. И эта грязь общества пострашнее поутри и псоглавцев, забившихся в свои вотчины, ведь не поутри бьют своих жен и могут пырнуть ножом в подворотне, а наши ближние».

Таисия села за руль и включила радио. Заиграл какой-то популярный рэп. Джез поморщился:

— Смени волну, а то у меня сейчас кровь из ушей пойдет.

— А молодежь в восторге, — подколола его девушка. — Разве ты не знал, что рэп сейчас в тренде? Ладно. Выключаю, а то скоро мы въезжаем в светлую зону, и меня опять будет колбасить.

Таисия страдала необычной и даже немного постыдной для жителей Верены болезнью. Светлые зоны и церкви с серебряными куполами воспринимались большинством как местное чудо. Ими гордились. Конечно, жизнь в светлой зоне не была главной целью рядового веренца. Скорее уж достижимой мечтой, показателем успеха. Вот состоявшийся гражданин с высокооплачиваемой работой, он может позволить себе купить квартиру неподалеку от церкви с серебряными куполами. И теперь он каждый день греется в ласковых лучах света, находясь в приподнятом настроении.

Светлые зоны не лечили и не решали проблем. Они лишь дарили радость. Кому-то яркую и немного болезненную. Кому-то — нежную и деликатную. Некоторые не испытывали ничего, кроме легкого покалывания под лопатками.

Таисия же мучилась от головной боли, озноба, а иногда корчилась в судорогах. Это был ее крест, который не с кем разделить, не опасаясь натолкнуться на непонимание и легкое осуждение. «Не выносишь светлые зоны? Бьешься в судорогах? Да ты больная, иди в церковь и покайся».

Лишь один человек мог понять Таисию, потому что он испытывал те же страдания. Ее брат по кличке Ветер, который много лет назад поселился в глухой деревне, спрятавшись от навязчивого наркотического тепла светлых зон. Но Таисия даже не вспоминала его. Она пила обезболивающее, делала дыхательные упражнения и терпела.

Отсутствие светлых зон — вот что было главным, когда Тая выбирала помещение для Центра психологии и релаксации. Однокурсницы были в курсе проблемы и поддержали.

Но вот Джезарет работал в отделении в старой части города, буквально испещренной светлыми зонами.