Снежный поцелуй

Алина Кускова, 2015

Если накануне Нового года от тебя уходит любимый мужчина, значит, дело серьезное: он захотел изменить жизнь решительно и бесповоротно!.. Тогда девушке остается одно – страдать. Юля Ракитина так и поступает. Но сначала не страдается потому, что любимый то и дело оказывается рядом; потом появляется его мама, которая раньше не жаловала пассию сына. Потом приходится спасать попавшего в беду молодого стриптизера – и тут уж становится не до собственных проблем. А уж когда бой новогодних курантов застает Юлю целующейся под снегопадом, становится понятно – главные перемены в жизни только начинаются…

© Кускова А., 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Глава первая

Горький вкус Нового года

Бывает, что встречается парень с девушкой, а бывает — девушка встречается одновременно с двумя парнями. Впрочем, те не должны знать друг о друге ни при каких обстоятельствах. Такое возможно, если девушка опытная и предусмотрительная. А парни… А что парни? Они в подавляющем большинстве дальше своего носа не видят. Правда, на этот раз вместо своей опытной подруги перед одним из таких дальше-своего-носа-невидящих парней стояла Юлька…

Краткая справка: Юлия Ракитина, 29 лет, не замужем. Работает медицинской сестрой на нескольких ставках сразу. Сказать, что в свободном поиске — нельзя, потому что только на днях внезапно оказалась свободной и искать никого в ближайшее время не собиралась категорически. Тонкая, звонкая, мягкая, добрая. Не красавица, но вполне симпатичная блондинка. Знак Зодиака — Дева, светлые помыслы и поразительное желание говорить правду. Камень — брильянт чистой воды.

…Юлька стояла и переминалась с ноги на ногу, на ходу придумывая, что б ему такого сказать, чтобы это сошло за правду. Врать она принципиально не хотела. Ощущение, что ее фактически бросили под танк, не оставляло ни на минуту. А время шло, держать длительную паузу не позволял собеседник.

— Ты?! А что ты здесь делаешь, Юль? А где Ланочка? А она зашла в магазин, где распродажа, а тебя послала предупредить меня, что задержится на пару минут?

— И тебе приятного вечера, Афонькин! Вот как здорово ты сам себе все объяснил.

Краткая справка: Иван Афонькин, 28 лет, холост. Обожает соседку Юлии Ракитиной Светлану Гладышеву и наивно надеется на пылкую взаимность. Высокий, в плечах широкий, в мыслях суженный — на всю голову контуженный. Зато внешне — греческий бог. Знак Зодиака — Лев, в руках Ланочки — Левушка. Камень — хотелось бы гранит, но, увы, всего лишь липкая глина.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что ты уже сказал, Ваня. Лана забежала в магазин. Там сегодня скидки до пятидесяти процентов, вот она и закопалась в тряпках. Просила тебя развлечь разговором. Так о чем беседовать будем, герой чужого романа?

Стоять на морозе у памятника Петру Ильичу Чайковскому больше не было сил. Юлька понадеялась на оттепель, надела стильное черное пальто, но не учла холодный ветер и продрогла. Хотелось быстрей оказаться в теплом, уже убранном для встречи самого главного праздника в году, кафе, где вкусно пахло чаем и пончиками.

— Беседовать? — нахмурился Афонькин. — Хочешь обо мне поговорить? Только ты, Юль, извини, я уже занят. Ты на мой счет лучше никаких планов не строй. Ты не мой типаж. Вот Ланочка…

У Юльки в сумочке затрезвонил мобильный телефон. Пришлось его доставать, отвечать на звонок, стягивая перчатки с замерзших ладоней. И кто только придумал эти сенсорные телефоны?! Руки бы ему оторвать.

— Ну, как он там? Ждет, надеется? — поинтересовалась Лана. — Ты развлеки его еще десять минут, а я с Сережкой управлюсь.

Краткая справка: Светлана Гладышева, 31 тщательно скрываемый год. Не замужем, но очень хочет. Мечется между двумя претендентами на вакантное место мужа, привлекая в качество пособницы, вернее, помощницы, свою соседку Юлию Ракитину. У той все равно личная жизнь не удалась, так пусть хоть ей поможет. Знак Зодиака — Львица. Камень — гранит. А! Необходимое дополнение — красавица.

Тут уместно сравнение Ланы Гладышевой с всадницей, пытающейся оседлать сразу двух жеребцов и удержать над ними полный контроль. Одна ее нога — в стремени одного жеребца, другая — в стремени другого, в руках — перепутавшиеся поводья, в глазах — нездоровый оптимизм. Жеребцы несутся по жизни явно не в унисон, того и гляди взбрыкнут и сбросят незадачливую всадницу. Но она этого не понимает или не хочет понимать и гонит их вперед.

— Кто там? — встрепенулся греческий бог. — Ланочка?!

— Уже отключилась, — поспешила сказать Юлька. — В очереди в кассу, наверное, стоит. Слушай, Ваня, пойдем в кафешку по пончику съедим. Я замерзла и устала.

— Куда ты меня позвала? Куда ты меня позвала? — заталдычил тот, но за Юлькой по направлению к кафе пошел.

Юлька не стала ему отвечать.

Они еле нашли два свободных места в ближайшем кафе. Юлька усадила Ивана сторожить столик и ее сумку, а сама пошла заказывать пончики. Очередь двигалась быстро. Юлька пока стояла, старалась, как того требовала Лана, держать объект в поле зрения — улыбалась Афонькину и даже два раза помахала рукой. Объект внимание принял к сведению и на других девчонок не отвлекался.

Юлька уже подошла к кассе, когда снова затрезвонил телефон. Зря она его из сумки переложила в карман пальто. Какая опрометчивость! Лана теперь каждые пять минут трезвонить будет? Договорились же, что Юлька ей поможет в первый и последний раз! И больше ни на одну такую авантюру не подпишется. Врать для нее — все равно что поедать саму себя изнутри. Парни, конечно, оба хорошие, Лана — ее подруга, но всему же есть предел! Но это была не Лана.

— Юль, — послышался из трубки голос Владика, — я у нас… у тебя забыл планшет. Ты дома? Я заеду, заберу.

— Нет, я не дома, — пролепетала Юлька, от неожиданности чуть не потерявшая дар речи. Он позвонил! Первый! Он позвонил — стучало у нее в висках…

Краткая справка: Влад Туманов, 30 лет. Полный кретин! Потому что бросил Юльку после года совместного проживания из-за того, что… Он сам не знал, из-за чего. Жгучий брюнет. Высокий. Спортивный. Привлекательный, га-а‑а‑ад… (Не плакать, Юля, не плакать. Все мужики — сволочи порядочные, так что про их достоинства лучше рассказывать в неопределенном порядке. А лучше всего использовать незаменимую в таком деле фразу «и так далее».) Знак Зодиака — Весы: никогда не знаешь, какая чаша перевесит в твою сторону. Камень — алмаз, да еще какой. (Эх, Юлька, держись…)

— Нет, — сказала она твердо. — Я не дома. Я в ресторане с парнем и сейчас как раз делаю заказ! Мне, будьте добры, шампанского, вот этого, самого дорогого, и черепаховый суп с профитролями…

— Чего? — наморщила лоб толстая, румяная кассирша. — У нас тут пиво с пирожками. Или чай с пончиками. Какие еще простофили?

— Ах, черепахового нет? Хорошо, несите страусиное рагу. Я не могу сейчас говорить, Туманов. Мне надо устрицы выбрать.

— Устрицы? — возмутился бывший гражданский муж. — Устрицы?! У тебя всегда не было для меня свободного времени!

И отключился.

— Ну? — уперла руки в боки кассирша.

— Что, ну? — Юлька показала ей телефон. — Он сказал, что я экономила на нем свое свободное время!

— А ты? — поинтересовалась стоявшая позади Юльки девица.

— А я? Что я? — растерялась Ракитина, перед глазами которой рваной раскадровкой прошла вся ее жизнь с Тумановым.

— Ты бы определилась, — подсказала кассирша, кивая на пончики. — Лучше всего горе заедать вишневым вареньем.

— Ага, — поддакнула девица со жвачкой. — Двойной порцией.

— Давайте, — махнула рукой с телефоном Юлька. — Двойную с пончиками и вареньем. Ох, — она вспомнила про Афонькина, — дайте еще одну двойную!

— Всего — четыре, — пробила чек кассирша. — Сильна твоя печаль, старушка.

— Это не все мне, — Юлька кивнула в сторону Афонькина, и тот нервно заулыбался. — Ему тоже.

— Уже поменяла?! — обомлела кассирша. — Быстра…

— Прогресс, подруга, — хлопнула Юльку по плечу девица и дружески подмигнула ярко накрашенным глазом.

Юлька не стала разубеждать их в обратном. Рассказывать душещипательную историю про соседку, которая мечется между двух парней — умным и красивым, она не стала. Нет, могла бы, конечно. У толстой тетки за кассой и девицы с накрашенными глазами были располагающие к откровениям лица. Если бы не тоскующий Афонькин, Юлька бы задержалась, поговорила. Больше излить душу было некому. Нет, была, конечно, мама. Но ей рассказывать о расставании с Владом — все равно что на блюдце с золотой каемочкой предоставить доказательства материнской правоты. Ольга Викторовна говорила, что они и года не продержатся. Юлька была слишком зациклена на Владе. Она ему готовила супчики, стирала рубашки и носки, покупала только свежие продукты, вкалывала на нескольких ставках… И после всего этого он обвинил Юльку в невнимании к своей персоне!

— Ты че так долго? — пробасил Афонькин, когда Юлька поставила поднос на их стол. — Заштатная забегаловка, а еле крутятся. Меня уже Ланочка небось ищет! Давай быстро хаваем и идем к Чайковскому.

— Да уж, — пробубнила Юлька, решившая ждать подругу в тепле и уюте, среди людей, готовых ее понять и выслушать в случае чего. — Не устрицы в шампанском. Липовый чай пьешь?

Она не стала дожидаться ответа, пододвинула Афонькину чашку, сунула тарелку с пончиками, села рядом и задумалась. Ну вот чего этим мужикам не хватает?! Внимания? Но ведь Юлька крутилась как белка в колесе, обихаживая Туманова! И сначала ему нравилось. Что потом произошло, что пошло не так?

— Ты это, Юльк, — тронул ее за руку Афонькин, — не переживай так. Я, конечно, один такой на этом свете, но ты подожди. Может быть, мне Ланочка разонравится когда-нибудь, — говорил он неуверенно и совершенно неубедительно. — У тебя есть шанс. В будущем. В далеком будущем. Очень далеком…

— Трескай пончики, Ваня, — хмыкнула Юлька. — Такого добра, как ты, мне не нужно. В смысле, мне не нужно чужого добра. Ну, ты меня понял.

— Понял, — обрадовался Афонькин. — А то я Ланочке уже кольцо купил. В новогоднюю ночь хочу ей сделать предложение!

— Какое? — чуть не поперхнулась Юлька. — Какое предложение?!

— Ну, это. Предложу руку окольцевать официальным образом в столичном загсе.

— Почему в столичном?

— А там музыка живая. Я узнавал. И белый лимузин.

Он еще что-то говорил, но Юлька его не слушала, она гипнотизировала взглядом телефон, лежавший на столе, и мысленно просила мироздание сделать небольшое одолжение — чтобы позвонил Туманов. Нет, лучше пусть позвонит Гладышева и скажет, что уже идет. Пусть сама разбирается со своими кавалерами! Вдруг ей и тот, как его там, Красавин, решил сделать предложение, и она уже его приняла. Что тогда делать Юльке с Иваном?! Она ни за какие устрицы не согласится утешать Афонькина дальше! Ее бы кто утешил.

Мироздание услышало, телефон зазвонил.

— Юлечка, еще десять минут, — попросила Лана. — Кажется, он что-то хочет мне предложить…

— Только этого мне не хватало! — вырвалось у Юльки.

— Пятнадцать минут, дорогая, и я прилечу на крыльях любви! — пообещала та и отключилась.

— Это Ланочка? — обрадовался Иван. — Что с ней?

— А, — отмахнулась Юлька. — Там такое, — и, сделав над собой неимоверное усилие, соврала: — Ей предложили еще бо́льшую скидку. А она уже заплатила, теперь будет делать возврат товара. Долгая история. Хочешь, позвони ей сам.

— Не хочу, — пробурчал Афонькин. — Она просила меня не звонить и не отвлекать ее.

Наверное, подумала Юлька, так с этими парнями поступать и нужно! А она-то с Владом…

Когда посуда опустела от продуктов, Юлька решительно поднялась и сказала, что Новый год скоро, а у нее еще нет елки. И она это безобразие собирается исправить самым кардинальным образом — поехать на елочный базар и купить елку.

— Кто со мной, тот герой, — объявила она, не сомневаясь, что этот здоровый тюха поедет с ней.

Герой замялся, тоскливо глядя через оконное стекло на сиротливый памятник Чайковскому. Там явно не хватало его и Ланочки.

— Поедем, — вздохнула Юлька, — купим мне елку, привезем ко мне домой и…

— Ты это, Юльк, ни на что даже не надейся…

Если бы не Гладышева с ее трогательными рассказами о большой и чистой любви сразу к двум парням, Юлька бы давно бросила этого мямлю! Но вместо этого взяла Афонькина с собой покупать новогоднее дерево.

Путем опроса местного населения удалось выяснить, что елочный базар располагался неподалеку и работал до позднего вечера. На морозном воздухе отчаянно пахло хвоей. Дурманящий запах надвигающегося Нового года восхищал своей неизбежностью и бодрил дух. Для полной картины не хватало оранжевых мандаринов, но Юлька решила их купить завтра, если снова не придется развлекать кого-нибудь из Ланиных кавалеров. А этого она уж точно делать не собиралась.

Через пару дней наступит новогодняя ночь! Влад с Юлей мечтали встретить ее в каком-нибудь чешском замке, и Юлька уже даже набрала в туристических агентствах буклетов с красивыми фотографиями и некрасивыми ценами… Неужели Влад посчитал ее транжирой?! Да он сам предложил! Юлька могла встретить Новый год с ним и дома. Ведь не в месте дело, а в той атмосфере, которая заполняет это место, когда встречаются два любящих сердца.

Теперь этого дома нет. Осталась только снимаемая Юлькой жилплощадь, за которую еще нужно заплатить в будущем году. И так не хочется возвращаться к маме с ее вечным: «Я же говорила!» Конечно, мама права. Мамы всегда правы, потому что пожили больше дочерей. Но и они когда-то набивали свои шишки, не слушая бабушек. Зато в жизни Юльки была безумная любовь! И ей будет что вспомнить. Ох, лучше бы она Влада забыла!

— Гы-гы-гы, Ковтун! Это ты, кореш?!

К Юлькиному неудовольствию, на елочном базаре Афонькин встретил своего знакомого. Но так как оба не являлись блестящими ораторами, то диалог застопорился после обмена двумя фразами:

— Как ты?

— Отлично. А ты как?

— И я отлично. С наступающим!

— И тебя с ним.

И оба уставились на задумавшуюся Юльку.

— Чего стоим? — вздохнула она. — Чего ждем? Выбираем мне елку!

— Твоя? — кивнул на Юльку Ковтун.

— Ты что, — снисходительно хмыкнул Афонькин. — Моя ого-го-го. — И показал у себя на груди руками большие полушария.

«Ясно, — подумала Юлька, глядя на завистливую физиономию приятеля, — им всем только одно нужно. Но даже из-за Влада ни за что не стану набивать черт-те чем свой эксклюзивный первый размер!»

Елку выбрали совместными усилиями, Юлька расплатилась.

Она стала придерживаться этой позиции сразу, как только стала неплохо зарабатывать. Эта ее привычка — везде платить самой за себя — Владу не нравилась. Но Юлька его всегда жалела, у него была работа, требующая полной и практически безвозмездной отдачи, но любимая. Да, в строительной компании ему платили не так уж много, зато Влад там чувствовал себя полностью реализованным. Переходить на другую, более оплачиваемую работу он не хотел, а Юля и не настаивала. Она всегда старалась делать так, чтобы он ощущал себя рядом с ней комфортно. Наверное, плохо старалась, но уж как могла.

У Юльки складывалось впечатление, что она прожила целый год с любимым человеком в потемках, где они плутали оба с выставленными вперед руками, пока пальцами не ткнули друг другу в глаза. Безусловно, Юлька — поразительное существо беспорядочного толка. Привлекательное и обаятельное, но не логично мыслящее, а думающее сердцем. Если бы у нее не было этого существенного недостатка, то уже на второй день, поплакав в подушку, она рассудила бы логически, что предатель Владик ей больше не нужен. Трезвомыслящая Юлька быстро нашла бы ему достойную замену. Но для сегодняшней Юльки легче было заменить собственное сердце.

–…Эй, Юльк! Я тебя спрашиваю, ты здесь живешь? Или я подъезды перепутал?!

Юлька тряхнула головой, возвращаясь к суровой действительности. Они стояли с елкой и Афонькиным у ее дома. Ну и одновременно у дома его Ланочки, разумеется. Они же с Юлькой были соседками. Как он мог перепутать? С закрытыми глазами должен был находить эту квартиру.

— Здесь, — кивнула Юлька. — Чаю горячего зайдешь выпить?

— Ни за что, меня Ланочка ждет у памятника…

— Подождет, — перебила его Юлька. — Тащи елку в лифт!

Афонькин занес смятую сеткой елку в лифт, поставил рядом с Юлькой и нажал кнопку ее этажа, заблаговременно выскочив прочь. Двери закрылись, и Юлька поехала.

— Позвони ей! — прокричала она Афонькину, переживая, что он ринется, как сохатый лось через тайгу за соленым хлебом, не к памятнику, а к автобусной остановке возле их дома. — Убедись, что она едет домо-о‑о‑й! — И добавила уже для себя: — Что она едет домой одна.

На своей площадке Юлька попыталась вытащить елку из лифта… и замерла.

Напротив стоял брутальный незнакомец и не сводил с нее глаз.

Вернее, он смотрел на лифт, который должны были освободить Юлька с елкой, но они там застряли.

— Пардон, мадам, — сказал незнакомец и рывком поставил елку к Юлькиной двери.

— Мадемуазель, — поправила его Юлька, пытаясь отгадать, каким образом он узнал, где дверь ее квартиры.

— С наступающим вас, — сказал тот, зашел в лифт и уехал.

Юлька принюхалась к воздушному следу дорогущего мужского парфюма и вздохнула. Повезло же кому-то на Новый год! И вдруг с огромным испугом обнаружила, что интерес к брутальному незнакомцу улетучился быстрее парфюма. У нее что, почило в бозе либидо?! После всего того, что с ней сделал Влад, неудивительно! Даже в их бывшую совместную квартиру возвращаться резко расхотелось. Юлька села на ступеньки и решила заплакать. Она набрала полные легкие воздуха, чтобы разразиться немыслимым стоном, как вдруг зазвонил телефон.

Телефон звонил в квартире! В закрытой квартире. А она, дурочка, бывает же такое, бросила ключи в сумку, и они там потерялись на веки вечные, и что теперь делать-то…

Юлька прижала ухо к замочной скважине и услышала автоответчик.

— Привет! Это мы, Юля и Влад, готовы выслушать ваши дельные предложения. Если вы собираетесь просто поболтать, то для этого у нас нет времени, мы заняты более важным делом (дальше слышался записанный смех и звонкий поцелуй). Говорите, пожалуйста, после гудка.

И он сказал:

— Я все-таки приеду за планшетом. Если не хочешь меня видеть, то можешь положить его в наш, то есть твой, почтовый ящик. У меня остался ключ от него, я заберу.

— Я не хочу тебя видеть! — прокричала в скважину Юлька.

— Ты дома? Я тебя плохо слышу. Юля, ты дома? У тебя все в порядке?

— У меня все в порядке! — прокричала Юлька. — У меня все супер! Я сегодня обцеловалась! И устрицами обожралась! Ты слышишь? И шампанского опилась!

— И потому торчишь под дверью? — поинтересовалась Лана, вышедшая из лифта. — Мило вы провели вечер! Поцелуи, шампанское с устрицами! И это после всего того, что я для тебя сделала?! Афонькин был моим запасным аэродромом! А ты, подруга, подбила его на взлете.

Лана еще что-то говорила, говорила, говорила… А Юлька судорожно искала ключи в своей сумке. Наткнулась на мобильный телефон и спросила подругу:

— Может, мне ему позвонить?

— Ты издеваешься? Я бросила такого мальчика! Тихоню с шикарной фамилией Красавин! Он фактически признался мне в любви и чуть не сделал предложение…

— Нет, я не смогу ему позвонить сама. Я не могу этого сделать, Ланочка! Почему?! Ну почему я не могу позвонить Владу и рассказать, как мне без него плохо?!

И Юлька все-таки разрыдалась.

— Владу? — обескураженно переспросила подруга, хлопая длиннющими накрашенными ресницами. — Этому подлецу и негодяю?! Ты только не расстраивайся так. А хочешь, я ему позвоню и скажу, что тебе без него очень плохо?

— Ни за что! — дернулась Юлька, вытирая глаза ладонями. — Только через мой труп. Я лучше умру, чем ему в этом признаюсь.

— Госпидя, — пробормотала подруга, обнимая Юльку, — откуда ты взялась, дочь партизана? Из каких дебрей чьих лесов?

— Из кли-и‑и‑инских дебрей, — простонала Юлька, обмякая, почувствовав поддержку. — У меня с твоим Ваней ничего не было и быть не може-е‑ет. Я люблю Влада. Нет, я его ненавижу.

— Вот и хорошо. Пошли домой. Где твой ключ?

— Ничего хорошего, — вздохнула Юлька, — я ключ потеряла.

— Сейчас мы его найдем. — Лана села на ступеньку и вытряхнула содержимое Юлькиной сумки. Чего там только не было! С таким содержимым можно было смело отправляться на необитаемый остров и прожить там пару лет. — А, вот он! Открывай.

— Если бы все так легко находилось. Посмотри, не затерялось ли в моей сумочке женское счастье? А удача не спрятана в боковой кармашек под молнию? Может, в моей косметичке лежит радость, а я ее не замечаю? А это флакончик со слезами! Он от «Шанель», мама подарила. И телефон…

— Позвони ему.

— Не могу, — печально сказала Юлька и взяла ключ, чтобы открыть дверь в свое потерявшее всякий смысл настоящее.

— Новый год будем справлять у меня! — безапелляционно заявила Лана. — Я не хочу видеть твоих слез и бесперспективных страданий.

Юлька кивнула ей и прошла к себе. Лана занесла елку, тут же освободила ее от сетки, и небольшое деревце заблагоухало ароматом предстоящего праздника.

— Елочные украшения есть?

— Нет, — пожала плечами Юлька. — Наверное. Даже не знаю. Я хотела их купить, но Влад сказал, что терпеть не может, когда елка вся увешана игрушками, и на ней нет живого места… Я слишком часто его вспоминаю?

— Как тебе сказать, чтобы ты не обиделась?

— Не нужно со мной разговаривать, как с больной!

— Хорошо, тогда давай поговорим со здоровой на голову подругой. Как мой Ваня? Он страдал? Мучился? Пытался сбежать на поиски меня?

— Как бы тебе сказать, чтобы ты не обиделась, — улыбнулась Юлька. — И страдал, и мучился, и пытался сбежать… Я сказала, что ты задержалась в магазине на распродаже. Как мы договаривались.

— Ну и отлично. Юлька! Хотя чего уж тут хорошего. Я чувствую себя ослицей. Вернее, тем буридановым ослом, который выбирал между двумя охапками сена, находящимися от него на равных расстояниях, всю сознательную жизнь. А потом необходимость выбора отпала, потому что осел умер от голода, так и не выбрав! Умер, так и не решив исконный вопрос русской интеллигенции «Что делать?». Ох, чувствую, и меня ожидает та же участь. Я умру, не успев никого выбрать.

— Мы все умрем, — глубокомысленно заявила Юлька и направилась на кухню ставить чайник.

Вечер только наступал. Афонькин скоро непременно вернется сюда, чтобы встретиться со своей Ланочкой. И ему не нужно видеть Юлькины слезы и ее смятение. Подумаешь! Любимый мужчина ушел непонятно почему. Впрочем, даже если было бы понятно, почему, легче от этого не стало. Но почему он ушел?!

— Юля, — укоризненно покачала красивой головой Ланочка. — Ты слишком много о нем думаешь.

— Понимаешь, Лан, — призналась Юлька. — Я жила им. Я жила для него и ради него. Видимо, это было слишком. Моей любви было слишком много, и он в ней захлебнулся.

— Хорошо, что хоть выплыл. Тебе нужно увлечься кем-нибудь другим. Хочешь, забирай Афонькина! Мне для тебя ничего не жалко.

— Ой, только не надо этого ничего. Знаешь, — воодушевилась Юлька. — Я сегодня у нас на лестничной клетке встретила такого брутала! Такого!

— Вот-вот, продолжай в том же духе. Горящий взор и трепещущие ноздри — это не любовный ущербный угар. Это излечение от твоей любовной зависимости! И кто же он?

— Откуда я знаю? — сникла Юлька. — А мне так нравилось зависеть от Влада…

— Давай лучше поговорим о брутале. Итак, ты его встретила. Как он на тебя посмотрел?

Юлька пожала плечами. Какая разница, как?

— Давай лучше чем-нибудь нарядим мою елку, — предложила Юлька. — У меня есть конфеты. Бабушка всегда вешала конфеты на елку, получалось вкусно и весело. Но когда елку разряжали, грустили — вместо конфет висели пустые фантики.

— Замечательно, — поддержала ее подруга. — Давай нарядим твою елку! У тебя есть под нее подставка?

— Нет! Ее должен был купить Влад.

— Стоп. Имя Влад отныне табу. Мы его не произносим. Давай его заменим на что-нибудь другое. Влад? Какие у тебя мысли по этому поводу?

— Влад — Туманов — сырость — Сыров…

— В точку, подруга. Сыров твой Влад! Итак, запомни. Влада больше нет, есть Сыров. Какие ассоциации в связи с этим?

— Отвратительные, — призналась Юлька.

— Вот и отлично, — обрадовалась Лана и принялась разливать чай. — Сейчас позвоню Афонькину, чтобы он нашел для твоей елки подставку. А ты знаешь, Юлечка, что я обладаю магическими способностями?

— Да ты что?! С каких это пор?

— С прошлого понедельника, когда… Впрочем, неважно. Юлия Ракитина! — Лана вытянула шею, выпучила глаза и напрягла лицо. — Я вижу! Я вижу, как ты проведешь этот Новый год.

— Как?

— Это будет самый лучший Новый год в твоей жизни! Верь мне. Ты веришь?

— Верю.