Отсутствие света

Алиса Арчер, 2022

Много веков некромант Волот Новгородский идет по следам убийцы своей семьи – зловещего колдуна, одержимого идеей вырастить сад из растений с белоснежными листьями. Враг постоянно ускользает, вынуждая его каждый раз начинать поиски сначала. Но все меняется, когда он поднимает мертвеца, хранящего в своем холодильнике отрезанные человеческие пальцы. Цепь случайных совпадений приводит к непредсказуемым последствиям и вынуждает Волота понять, что зло всегда было гораздо ближе, чем он мог предполагать.

Глава 6. Следователь

15 апреля 2022 года.

Остывший кофе горчил, и Каширин без сожаления вылил его в цветочную клумбу за окном. Когда-то в одной из книг жены по садоводству он прочитал, что кофейная гуща — отличное удобрение, и с удовольствием пользовался этим знанием, чтобы не бегать каждый раз к раковине. Шел четвертый час ночи, восемьдесят шестая минута матча «Бавария» — «Ювентус» и двадцать седьмые сутки от начала расследования.

Тяжело вздохнув, он вернулся к столу, отогнал от лампы назойливого мотылька и сел. Дождался финального свистка арбитра и вернулся к работе. Полистал блокнот, открыл папку со свидетельскими показаниями, снова загрузил записи видеокамер.

Это дело с первых же строк поставило его в тупик. Как и двоих его предшественников. Каждая деталь упиралась в отсутствие фактов и мотивов, ни одна версия не могла быть проверена и подтверждена.

Каширин достал фотографии, разложил перед собой и принялся внимательно их разглядывать. Словно лица, смотревшие на него со снимков, могли помочь разгадать головоломку, намекнуть, а то и вовсе дать ответы на вопрос: что с ними произошло?

Он вновь перебрал в голове факты. Свидетелей нет. Следов взлома и отпечатков пальцев не обнаружено. За три с половиной месяца тела так и не нашли.

Каширин взял в руки одну из фотографий — Руслана Миронова, семнадцать лет. Студентка института международного права и экономики, начинающая модель. В больницу поступила прямо с занятий, ей стало плохо на лекции по юриспруденции. Сокурсники рассказывали, что девушка жаловалась на усталость и уснула за столом, а после никто не смог ее разбудить. Отец погибшей — известный адвокат и правозащитник — грозил судами и увольнениями, если тело дочери не будет найдено в ближайшее время. По большей части, именно из-за его угроз дело не закрывали и постоянно передавали из рук в руки.

Вторая жертва — Каширин был уверен, что мертвых девушек стоит называть именно так, — выгуливала собаку в парке рядом с детской площадкой. Надежда Полякова, двадцати двух лет, безработная и беспечная выпускница политехнического колледжа. По словам очевидцев, во время прогулки она села на лавку возле вольера для выгула собак и больше не поднималась. Спустя сорок минут мамаши на площадке обратили внимание на бегающего вокруг девушки сиба-ину. Он скулил и ставил лапы на колени хозяйки. Поняв, что с девушкой что-то не так, женщины вызвали скорую помощь.

Оксана Шевченко потеряла сознание в супермаркете, где вместе с мужем выбирала обои для недавно приобретенной в ипотеку квартиры. Проходя между рядами декоративных панелей для стен, она вдруг схватила супруга за руку и успела произнести, что чувствует себя очень странно. Девушка скончалась спустя шесть минут после приезда медиков. Через месяц ей должно было исполниться двадцать четыре года.

Каширин потер лоб и отложил фотографии в сторону. Он чувствовал, что они что-то упускают и задают неверные вопросы. Криминалисты искали в жертвах схожие черты, анализировали места, где те могли пересекаться, пытались выстроить логические цепочки. Но каждая новая версия рассыпалась в прах, не успев обрасти хотя бы несколькими доказательствами. Девушки не знали друг друга, не имели общих знакомых. Не отмечали в социальных сетях одних и тех же мест посещений и вели совершенно разный образ жизни. Ни одной зацепки, позволившей бы сопоставить факты и выстроить картину произошедшего.

Впрочем, кое-что общее у девушек было. Броская впечатляющая красота. При отсутствии схожих черт каждая из них обладала привлекательным лицом и роскошной фигурой. Объединяло их и то, как они умерли.

И, хотя в крови жертв не было найдено следов каких-либо химических соединений, Каширин был уверен, что именно в способе убийства скрывался ключ к разгадке преступления. Вот только медики отказывались признавать гибель девушек убийством.

Ссылались на то, что без вскрытия тел невозможно установить причину смерти. И все жертвы могли погибнуть по разным причинам. Данных не хватало катастрофически. Только Надежде Поляковой в больнице успели сделать МРТ, показавшее, что перед смертью девушка находилась в состоянии глубокого сна.

Следствие буксовало и в основном крутилось вокруг похищения трупов. Выдвигались версии о появлении банды некрофилов, религиозных жертвоприношениях, торговле органами. Последнюю практически сразу признали несостоятельной. Абсолютно все судмедэксперты и патологоанатомы сходились во мнении, что органы, изъятые из тел мертвецов, непригодны для пересадки. Остальные варианты разрабатывались до сих пор. Каширин бегло просмотрел папки с материалами дел и начал собственное расследование, не опираясь на выводы коллег. Он чувствовал, что у этого преступления есть второе дно. Уж слишком хорошо оно было продумано и исполнено. Чтобы провернуть такое, требовались немалые ресурсы. Каширин исходил из того, что похитителю требовались именно эти конкретные женщины, а точнее их тела. Вот только зачем? Воображение рисовало маньяка-коллекционера, украшающего свой дом прекрасными девами, или безумного ученого. Но он понимал, что все это чепуха. Тут было что-то другое. Более приземленное, обыденное и оттого жуткое.

Первое, что он решил выяснить, — можно ли убить человека, погрузив в сон. Общался с гипнологами, сомнологами, специалистами-регрессологами. Искал информацию о состояниях транса, мгновенном гипнозе и постгипнотических внушениях. Каширин делал ставку на то, что, выйдя на убийцу, найдет и тела девушек. Но шли дни, а ответы найти не удавалось.

Второй по важности он считал организацию похищения. Лично ездил в каждый морг и пытался воспроизвести действия преступников. Засекал время движения по коридорам с телом на руках и телом на каталке, сравнивал записи по поступлению жертв, выяснял при каких обстоятельствах обнаружили пропажу.

Но установить время, когда девушек вывезли, не смог. Потому что в ночь похищения на территории моргов не въезжал ни один автомобиль. Каширин по нескольку раз просматривал записи камер наблюдения со всех окрестных улиц, но не нашел ничего подозрительного. Хотя был готов зацепиться за самую незначительную деталь. Так, заметив подозрительный белый фургон с неизвестным логотипом, он потратил полдня, чтобы все про него выяснить. Результат вышел удручающим — компания занималась выращиванием и продажей вариегатных растений и в пресловутую ночь привезла свою продукцию в цветочный магазин. Каширин засомневался в необходимости поставок в ночное время, но многочисленные источники указывали на чувствительность таких растений к солнечным лучам.

Время шло, расследование не двигалось, и он понемногу сбавил обороты.

Да и торопиться, по сути, было некуда. Похищенные в спасении не нуждались. Преступникам грозила не самая серьезная статья за надругательство над телами умерших. Да и то если эти самые тела будут найдены. А это как раз вызывало больше всего сомнений. Со дня смерти девушек прошло более четырех месяцев, и, кем бы ни был таинственный похититель, он позаботился о том, чтобы спрятать трупы с той же тщательностью, с какой спланировал похищение. Каширин предполагал, что тела уничтожены или захоронены где-то, и сосредоточился на поиске убийцы и его сообщников. Он был уверен, что в деле замешаны сотрудники моргов, в особенности подозревал дежуривших в ночь похищения санитаров. И уже в третий раз оставался на работе ночью, чтобы спокойно все обдумать. Собрал досье на подозреваемых, нашел их аккаунты в социальных сетях и методично просматривал, пытаясь найти свидетельства того, что эти люди недавно получили крупную взятку. Дорогой алкоголь, гаджеты, техника, стоимость которой значительно превышала скромный доход работника государственного учреждения. Таким способом часто пользовался приятель Каширина — коллектор, разыскивающий должников. Те, кто отказывался платить кредиты, убеждая банки, что денег нет, зачастую выдавали себя опрометчивыми снимками на личных страницах. И Каширин надеялся, что санитары совершат ту же ошибку, и регулярно мониторил их профили. Он внимательно всматривался в фотографии, выложенные после двенадцатого марта, отмечая и выписывая все детали, но ничего подозрительного не обнаружил.

И почти готов был смириться, что его версия отправится пылиться в архив вместе с остальными. Он взял телефон, открыл приложение Инстаграм и зашел на страницу Ивана Акимова — самого молодого из подозреваемых. На него Каширин больше всего надеялся, рассудив, что молодому парню будет трудно устоять перед искушением похвастаться финансовыми возможностями. Но, к его разочарованию, санитар выкладывал фотографии редко. С ночи похищения на странице появилось всего шесть новых публикаций. Каширин видел их уже столько раз, что мог с закрытыми глазами воспроизвести каждый снимок. Селфи на работе, посиделки в пивном баре с друзьями, три фотографии из самодельной дворовой качалки и домашнее фото за заваленным кучей хлама столом.

Он с унылой тщательностью снова просмотрел каждое фото, растягивая экран пальцами, чтобы приблизить изображение. Первые пять без эмоций, а последнюю с физически ощущаемым отвращением. Он ненавидел эстетику убогих задрипанных квартир, напоминавших ему о пьющих родителях и собственном нищем детстве. И с тяжестью в сердце разглядывал обшарпанные стены, письменный стол с зияющими глазницами на месте ящиков и покосившийся стул, на котором сидел Акимов. Единственным чистым пятном на фотографии казался белоснежный медицинский халат, наброшенный на спинку стула. Зачем санитар принес его из морга, Каширин не задумывался и не заострял на халате внимания. Но сейчас почему-то принялся разглядывать. И заметил в углу у самого сиденья небольшое темное пятно. Значит, Акимов испачкал халат и принес домой постирать. Каширин не слишком удивился и хотел закрыть приложение, но пятно притягивало его взгляд, казалось смутно знакомым. Он приблизил фото, изображение расплылось, превратившись в размытую кляксу. Но ее очертания подозрительно напоминали логотип той самой компании, чей фургон он видел рядом с одним из моргов. Каширин нахмурился. Заскринил фото, переслал на рабочую почту, загрузил в программу фотообработки и увеличил без потери качества. На раскрытых ладонях покоился изящный пальчатораздельный лист, похожий на кленовый, но с более сложными и глубокими краями. Эмблема компании «Ригорэ», основанной тридцать лет назад польским предпринимателем Игнацием Садовским. Каширин едва не присвистнул от удивления. Таких совпадений не бывает. Если удастся доказать причастность компании к похищению трупов, дело обещает быть громким. Но сначала нужно найти улики. Убедить начальство выдать ордер на обыск в квартире подозреваемого, заставить его признать вину. А потом уже, имея четкие доказательства подкупа сотрудников морга, наведаться в «Ригорэ» и выяснить, зачем им понадобились трупы. И закрыть дело. Забыть о бессонных ночах, утомительных беседах с безутешными родителями, получить ответы на вопросы.

Каширин собрал фотографии девушек, убрал в конверт и бросил в ящик стола. Прихлопнул вернувшегося мотылька последним изданием уголовного кодекса в мягкой обложке. Ухватил расплющенное тельце за крыло и отнес к окну. Выбросил в ту же клумбу, куда выливал кофе, и впервые за долгое время покинул кабинет с мыслями о живых, а не о мертвых.