Мой одноклассник – бог

Алиса Вайцулевич, 2021

Олеся учится в десятом классе. Она обожает болтать с подружкой и пить кофе. Фред – новый ученик по обмену, который сразу проявляет к ней интерес. Их дружба развивается на фоне школьной жизни, поиске своего призвания и загадочных событий, которые могут привести к необратимым последствиям. Что, если Фред – не обычный человек, а древнегреческий бог?

Глава 1

— Ле-е-е-е-е-е-еся-я-я-я-я! Если ты мне не поможешь — мне конец. Самый настоящий конец. Конец всех концов.

— Что у тебя случилось? — я отложила тарелку с фисташками, которые до этого ела.

— Мне нечего надеть на первое сентября! — простонала Ася.

Ася — это моя лучшая подруга. И завтра, 1 сентября — у нас начинается учеба в 10 классе, а значит — лето закончилось. Пришла пора учебников, тетрадок и прочих радостей школьной жизни. Я меланхолично водила кончиками пальцев по ковру, при этом неустанно зевая. Время Ася для своего звонка, как обычно, подобрала отличное — 23:45. Не то чтобы я рано ложилась спать, но ближе к ночи моя голова отказывается соображать. А подруга, похоже, предлагала мне нешуточный мозговой штурм.

— Ась, я не знаю…Как насчет твоего черного пиджака и такой же юбки в тон? И белая рубашка у тебя была.

Я съела еще одну фисташку. Орешки были мне вместо попкорна. Когда говорю с Асей, всегда хочется что-то жевать.

— Ну-у-у, — ныла подруга, — Пиджак на мне не застегивается! Отпадает.

— Оу! — пришлось мысленно вспомнить весь гардероб Аси — А как насчет того темно-синего платья с кружевом? Помнишь?

— Леся, я же была в нем на 1 сентября в 9 классе, — голос у подруги был трагический.

— А водолазка с жабо?

— Она порвалась.

Но я не собиралась сдаваться.

— Ммм…А как же белоснежная кофта с пышными рукавами и черные брюки? Они тебя всегда выручали на ваших семейных торжествах.

— Так одно дело посиделки с родственниками, а другое…

— Лесечка, — мама заглянула в комнату, — Ты спать собираешься? У тебя завтра школа, между прочим. Лето закончилось!

Можно было и не напоминать!

— Да, мам, — сказала я одними губами, — Ась, уже поздно…

— Я знаю, поздно! Уже слишком поздно, чтобы бежать в магазин и искать одежду. Леська, я такая дура! Надо было подумать об этом раньше…

— Асечка, не переживай, — я легла на кровать и прикрыла глаза, — Ты же только сегодня утром прилетела, когда тебе было? Тем более, это десятый класс, не одиннадцатый. Будет у нас еще первое сентября.

— Будет, потом! А меня интересует сейчас! Ладно, я что-то разнылась…Ты-то как лето провела?

— Я же рассказывала, — подавила зевок, — Была в Хельсинки у папы и Леши. Брат довольный, как сто китайцев, уговаривал меня поступать в местный университет. К бабушке тоже ездила, отдыхала на даче. Ничего такого.

— Ну ты даешь, Леська! Ничего такого! — заорала Ася, да так, что мне пришлось отодвинуть телефон от уха, — И что ты?

— Ничего. Там видно будет. Ты же знаешь, с языками мне тяжело. Это Лешка тот еще полиглот. Я пыталась учить финский, но там все так сложно! Моя бабушка, которая папина мама, отлично говорит по-фински, но это лишь потому, что мой дедушка был финном.

— Это все так мелодраматично, Леся, — протянула Ася, — Твои предки далекие викинги!

— Хм, а также у нас есть кровь русских, поляков, украинцев и других не менее интересных народов, — захихикала я.

— А что твой брат, он не хочет вернуться?

Я замялась. Так получилось, что наши родители сейчас хоть и в браке, фактически не видятся. У папы свой ресторан в Хельсинки, мама работает в архитектурном бюро здесь, в Питере. Леша, мой младший брат, учился в Хельсинки, с детства проводил там бо́льшую часть своей жизни. Почему я училась в России, а мой брат в Финляндии? Наверное, это был очередной родительский компромисс. А может, они были не в восторге от российской системы образования, и решили хотя бы младшего ребенка отдать в нормальную финскую школу. Или дело в наших характерах? Мне тяжело даются перемены, я десять раз подумаю, прежде чем на что-то решусь, а мой брат Леша…Он ничего не боится. Хотела бы и я быть такой же смелой. Мы скучаем друг по другу. И, конечно, часто видимся, благо, ехать не так далеко. Санкт-Петербург находится на расстоянии от Хельсинки примерно 300–400 километров, в зависимости от того, как ты туда едешь и каким транспортом пользуешься.

Ситуация у нас необычная. Не каждая семья живет на два дома. Родственники с маминой стороны отказываются это принимать, особенно бабушка Тая, у которой я гостила на даче этим летом. Мол, как это так, один ребенок в России, а другой в Финляндии? И не связано ли это со стереотипом, что финские отцы отнимают своих детей у русских женщин? Хотя папа наполовину только финн, моя бабушка — русская, а вот дедушка стопроцентный финн. Во время революции бабушкины родители жили на территории современной Финляндии, там они остались уже после того, как страна окончательно отделилась от России. Родили мою бабушку, а та встретила дедушку, появился мой папа…

— Какое там. Он уже так привык, и слышать не хочет. Даже глухим иногда притворяется, когда я говорю с ним по-русски — пожаловалась я.

Любимый брат в одно время вознамерился подтянуть мой английский, поэтому общался со мной исключительно на нем. Я все понимала, но отвечала по-русски, мне так было проще. Ну и чтоб позлить братца, куда же без этого?

— Вот хитрец! — хмыкнула Ася, — А мама твоя?

— Ты же ее знаешь, она кремень. Общается с Лешей по скайпу, вотсапу…Во всех доступных мессенджерах. Теперь она даже рада, что он получает финское образование. Говорит, по сравнению с их системой, наша — обнять и плакать.

— По-любому! Завтра вот будем…обнимать и плакать! Кстати, Лесечка, — голос Аси стал коварным, — А как там поживает твой Карлсон?

— Ася! — я засмеялась, — Ну почему Карлсон-то?

— Ты говорила, он швед!

Я смутилась.

— Ну да, швед. Его Ларс зовут. Его папа и мой деловые партнеры по бизнесу. Ларс тоже приезжает в Хельсинки только на каникулы. А так в Стокгольме живет. Мы переписываемся на плохом английском, и все.

— Это не помеха для вашего династического брака.

— Аська! Мы пока только дружим и все. Вряд ли между нами что-то возможно.

— Для истинной любви нет преград! Тем более, судя по фотке, Ларс очень горячий! Настоящий викинг! И почему европейские мужчины одеваются так модно? Не то, что наши!

— Подумаешь, красивые вещи, — я закатила глаза, — Важнее другое.

— Ой, Леська! Все тебе не так и не эдак! — проворчала Ася, — Тащи в Питер своего викинга! Прогуляетесь тут, белые ночи ему вскружат голову, и он откроет тебе свою скандинавскую душу.

— Ларс был как-то в Москве, ему не понравилось. Говорит, Россия — дикая страна.

— Интересное кино! А тебя он тоже дикой считает? — возмутилась моя патриотичная подруга.

— Не спрашивала, — я закусила губу, — Наверное, из-за финских корней, я кажусь ему достаточно цивилизованной.

— А потенциальной свекрови? — игриво уточнила подруга.

— Ася-я-я, — застонала я, — Ты когда-нибудь перестанешь сводить все к отношениям?

— Ни-ког-да! — торжественно пообещала моя неугомонная подруга, — Нет, мне правда интересно!

— Мы с ней нормально общаемся. Очень активная женщина. Помогла мне выбрать наряд на 1 сентября. Она обожает шопинг, за несколько дней до моего отъезда вытащила меня на этот спринтерский забег по магазинам. За ней было не угнаться, ни мне, ни продавцам-консультантам.

— Везет! — с плохо скрытой завистью протянула подружка, — Вы с ней так хорошо ладите?

— Ну такое…Думаю, ей в тот день не с кем было пойти. А тут я, она меня с детства знает.

— И что купили?

— Черные брюки и белый топ из легкой ткани…Очень приятная к телу. Увидишь завтра. На сцене будет смотреться нереально!

— Что, Вера Сергеевна опять запрягла тебя выступать на 1 сентября? — хихикнула Ася.

— Ага, счастье привалило, — я съела очередную фисташку, — С 7 класса, как я случайно спела вместо Стефании в нашем спектакле, Вера Сергеевна не дает мне покоя.

— Лесенок, у тебя правда такой приятный голос…Ты не собираешься после школы поступать в консерваторию?

— Чтобы мне еще и там надоедали нотами? — съязвила я, — Музыка и пение — просто развлечение.

В этом я кривила душой. На самом деле, мне нравилось петь. Когда никого не было дома, я брала расческу или мельницу с приправами и пела. Воображала, что передо мной микрофон, а кухня или комната — большой зрительный зал, в котором сидят фанаты, ловящие каждое мое слово. Было бы здорово стать по-настоящему известной певицей! Только вот я знаю, что чудес не бывает, и в наше время пробиться на сцену непросто. Так что я не позволяла себе мечтать о подобном.

— Эх, Леська! Я б с твоими данными уже выступала на Евровидении и давала интервью, — размечталась честолюбивая подружка, — Что поешь на этот раз?

— Хотела предложить современные песни, но ты же знаешь, Вера Сергеевна поклонница старой доброй классики. Хорошо хоть не заставила петь «Что такое осень».

— Ты ее пела уже в том году, — напомнила моя главная фанатка, — А самое лучшее — это «Солнечный круг».

Снова съела орешек. Хрум. Хрум.

— Не напоминай. В этот раз у Веры Сергеевны было какое-то странное настроение, она отправила мне песню Алсу «Осень — это сны листопада».

— И что с ней не так?

— Да с ней-то все так, не очень сложная. Там есть строчка: «Осень и любовь ходят рядом». Надеюсь, это не слишком для наших чопорных учителей.

— Наверное, классная представила, как красиво ее пропоет симпатичная девчонка, — коварно сказала Ася, — Твой бывший не выдержит: белый топ, песня Алсу…

Я чуть не подавилась фисташкой.

— Мы с Андреем расстались по моей инициативе, вообще-то.

Андрей был нашим одноклассником, считался самым красивым парнем класса и школы. Высокий, обладающий спортивной фигурой, а также чувством юмора и добротой. Он был капитаном футбольной команды, а еще умел играть на пианино и занимал первые места в олимпиадах по математике. В общем, не парень, а мечта, таких уже пора заносить в Красную книгу.

Конечно, все были без ума от подобного набора качеств, и засматривались на каштановые короткие волосы, глубокие зеленые глаза и мощные натренированные руки. Ну а когда Андрей улыбался…Что ж, даже самые старые учительницы краснели и смущались, как школьницы. Меня это повальное увлечение не затронуло. Мне было чем заняться: учеба, пение, поездки в другую страну…В общем, не до отношений. По всем законам добра и красоты, именно это во мне Андрея и привлекло. Ну а потом все завертелось…Мы встречались несколько месяцев, этим летом я решила расстаться, потому что чувства угасли. А сейчас я поняла, что их и не было вовсе, тех чувств. Андрей тогда на удивление спокойно это принял, но не знаю, как мы встретимся в первый учебный день. При мысли об этом меня передернуло.

— Ох, Олеся, — тоскливо протянула Ася, — Ты красивая, умная, веселая. Умеешь петь, катаешься в Хельсинки как к себе домой. От тебя без ума самый красивый парень в школе, а еще симпатичный швед тоже проявляет внимание! И что тебе все не так?

— Да все так, так, — заверила я ее, — Свет клином на Андрее или Ларсе не сошелся. Вообще не вижу смысла в отношениях. Если и встречаться, то с тем, кто тебе точно нравится. И в ком ты уверен. Тот, с кем это будет по-настоящему и серьезно. Зачем размениваться на мелочи?

— Заговорила прямо как Стефания…Интересно, а в чем она пойдет?

Стефания — наша общая подруга, мы дружим все вместе с начальной школы. Нам привычнее обращаться к ней Стеф или Стефани. Только не Степанида или Стеша. А то некоторые умники и так обращаются.

— Позвони ей, — предложила я. Фисташек больше не осталось, я медленно гоняла крошки по дну тарелки.

— Точно! Стефи я еще не звонила! — осенило Асю, — Тем более, она в такое время еще не спит!

Я довольно улыбнулась, и тут же услышала, как в мою комнату снова стучит мама:

— Олеся!

— Ой, Аська, все! На меня уже орут.

— Да, давай, до завтра!

— Пока.

Мы закончили разговаривать. Телефон почти разрядился, я поставила его на зарядку. Он довольно мигнул мне красным индикатором.

Расстелив постель, я взяла тарелку и унесла ее на кухню. Мама как раз сидела за столом и ела йогурт.

Нам все говорят, что мы с мамой похожи. Обе невысокого роста, у нас одинаковая форма лица — почти круглое, но скулы острые, отчетливо выраженные. Обе кареглазые, и у нас одна и та же походка. Однако у мамы волосы черные и кудрявые, густые, она собирает их в затейливые пучки, иногда для которых в ход идут карандаши с рабочего стола. Мне тоже нравится собирать волосы в пучок, только в более аккуратный. Я шатенка с золотыми переливами волос на солнце, выглядит это красиво, поэтому никогда не думала о том, чтобы перекрашиваться.

По фигурам мы тоже разные — мама худощавая и маленькая, я же не худая, но и не толстая, среднее нечто. Мама часто кутается в большие кардиганы крупной вязки, обязательно — с этническими мотивами. А еще она носит квадратные очки в красной оправе. Эта женщина выглядит невероятно стильно по сравнению с другими мамами нашего класса, и это еще один повод ею гордиться. Я не такая заметная, в одежде предпочитаю более сдержанные оттенки и фасоны, ближе к классике. Мне нравится женственный стиль и платья, хотя когда никто не видит, я надеваю любимые худи и напоминаю самой себе спортсменку из массовки американского фильма.

— Долго вы болтали с Асей, — мама отставила йогурт в сторону.

— Ты же знаешь ее — она всегда так много говорит, — хмыкнула я, ополаскивая тарелку — Да и мы давно не общались.

— Ну, ничего, у вас весь учебный год впереди, — заверила мама, поправляя пышную копну иссиня-черных волос, — Как себя чувствуешь?

— Нормально, — я пожала плечами, — Неохота в школу. Кажется, она никогда не закончится.

— ЕГЭ еще не скоро, последний беззаботный год. Уверена, он пройдет у тебя отлично!

— Надеюсь на это, — я криво улыбнулась, — Пойду в душ и спать.

Мама кивнула, массируя голову кончиками пальцев. Очки лежали рядом на столике, глаза были закрыты.

— Все нормально?

Она потерла виски, несколько раз моргнув:

— Да, Лесечка. Спать хочу. Так что долго не мойся.

— Договорились, — хмыкнула я.

Хорошо все-таки, когда в доме лишь две женщины, ванна только в нашем распоряжении! Сегодня придется обойтись без привычной спа-программы с морской солью. Нежась под горячей водой из душа, я тихо напевала строчки песни, стараясь не забыть слова. Волнение лишнее, я все помню. Да и это обычное школьное выступление, не первый раз я пою на первое сентября. Надеюсь, завтра все пройдет в лучшем виде!

Вернувшись в комнату, я приоткрыла окно, впуская последние ускользающие дуновения августовского ветерка. Подо мной были верхушки деревьев, закрывавшие ярко-красные качели с желтыми облупившимися столбами. Карусель с четырьмя стульчиками издавала редкий протяжный скрип, ему отвечал шелест листьев.

Небо уже было темным и мрачным, лишь несколько звездочек подмигивали мне из далекого космоса. Я читала, что зачастую мы видим сияние уже погасших звезд — до нас их свет доходит с опозданием.

Постояв так еще пару секунд, с надеждой вглядываясь в бесконечность над головой, я повернула оконную ручку и отправилась в постель.

Надеюсь, я не просплю торжественную линейку и свое выступление!