Подмена невесты

Алиса Елисеева, 2023

Самый эффектный и темпераментный ловелас офиса решил жениться. Он выбрал невесту и завязал со всеми вредными привычками, в том числе и с любвеобильным прошлым. Но однажды его отправили в командировку, а потом её отменили. Диму подменили. Он вернулся и увидел невесту с младшим братишкой в своей квартире…

Глава 9.

Наверное, поливать множественные раны и царапины надо было быстрее, иначе как еще объяснить глупое опьянение, и всё что Нике привиделось, прежде чем она, с блаженной улыбкой окунулась в царство Морфея?…

Или ее вывел из реальности этот бой с котомафией, который она проиграла…. Или беготня по этажам подъездов с кошачьими переносками…. Или чудесный полицейский, который куда–то исчез…. Или горькие рыдания от обиды, что Ольга Викторовна….

Господи! Что это за рычание??? Собака??? Где? У меня в зале собака? Щенок?

Так может рычать только щенок. Но, как же? Откуда?….

Ника шумно вздохнула и открыла глаза. Она действительно проснулась от рычания маленького щенка…

Такое тихое: «р–р–ррр…… р–р–ррр…… р–р–ррр»

— Ма — мо — чка. Что это?

Она повернулась и увидела тень сидящего, как статуэтка, Майкла в темноте. Глаза его сияли.

«Р–р–ррр….. р–р–ррр….. р–р–ррр» — доносилось из зала.

— Ма–ма. — Ника вспотела и резко села на кровати.

Застонала — халатик прилип к спине. Она сразу вспомнила бойню и, нахмурившись, посмотрела на статуэтку.

— Как ты мог?

«Хр–р–ррр»

— Фух. Это, наверное с улицы.

Ника вылезла из теплой постели, осторожно прокралась к двери и чуть не сделала то, что она могла сделать в детстве, когда не успевала на горшок. В полутьме, при легком свете фонарей за окном, она увидела на диване чью–то крупную спину. Огромный холмик издавал это «Р–р–ррр….. р–р–ррр….. хр–р–ррр».

Перед глазами промелькнула вся ее жизнь, и Ника фантомом метнулась в ванную, дрожащими руками закрываясь на замок.

Сердце колошматилось и выскакивало из горла. В ванной жутко пахло водкой и стояла почти пустая большая самая дешевая бутылка.

Ника вспомнила, что солдаты, когда им страшно, отпивают из фляжки и только потом рвутся в бой. Поэтому она жадно отпила, от страха даже не поморщилась, только кашлянула тихонько в кулак, как солдат. И тихо–тихо, стараясь не дышать, сделала то, зачем пришла.

Умылась тонюсенькой струйкой ледяной воды.

Вспомнилась история с легким паром. Эти кадры — ты приходишь спокойно к себе в зал, а у тебя там пьяный чужой мужик спит.

«Ахххх. Я же дверь вчера не помню закрыла или нет….»

Ника посмотрела полуслепыми глазами на свое испуганное до дури лицо и стала надевать линзы. Чуть не уронила.

Руки тряслись как у Никиты Павловича, когда его жена рожала вместе с ним, и он потом в офис вернулся белый-белый.

Боже, как хорошо, что дверь в ванной новая, кажется крепкая… И свет включается внутри, иначе я бы сидела тут одна, в темноте. А почему я вдруг про офис подумала? Запах! Точно! Пахнет этим полицейским. Вкусно и знакомо. Так пахнет мой Димочка Распутин.

Ника умылась слезами.

Димочка мой дорогой…. А вдруг это полицейский спит? А что он здесь спит?

Она схватила швабру и выкрутила от нее палку.

Осторожно, чтобы не щелкнуть, открыла замок, ближе услышала щенячье рычание: «Р–р–ррр ». На всякий случай открыла входную дверь, чтобы сразу бежать в подъезд и звонить во все двери.

Прокралась в зал. Палку держала обеими руками, как копье.

Статуэтка Майкла из спальни переместилась на компьютерный стол. Кот замер. Ника замерла.

«Р–р–ррр….. хр–р–ррр»

Принюхалась и медленно неслышно подошла.

Это был он.

Ракитин.

Распутин.

ОН!!!

Он спал, подложив вместо подушки обе ладони под щеку, и делал щенячье тихое «Р–р–ррр».

Какое милое рычание. Как мило. Какой он хорошенький, как ребенок. Но что он здесь делает, ночью? Как это вообще возможно?

И тут Ника себя очень больно ущипнула за бедро. Она всегда так делала, когда засыпала на лекциях. Только в этот раз было слишком больно, и она пискнула.

Вот так:

— Уи!

— Р–р — Сказал Димочка и перевернулся на спину.

В темноте он был такой чудесный, что палка выпала из рук, Ника не выдержала и радостно прыгнула к нему. Как Ольга Викторовна. Смело и радостно!

Что происходило дальше, она не поняла. И он тоже не совсем понял, но халат отклеивался со спины почти без боли. Ника вообще не знала, что руки бывают такими горячими, а еще, они её полностью всю обласкали, даже слишком переласкали. А потом он двигался и стонал. И она тоненько стонала, как щенок.

Ника выплыла из беспамятства вся красная и не открывала глаза.

«Лучше не смотреть! Вдруг, что увижу не то.… Вокруг пока темно, но скоро рассвет»…. — еле слышно прошептал утомленный разум.

«Бум–бум–бум» — сказало утомленное сердце.

«Я с закрытыми глазами, падаю в пропасть между нами» — спела душа.

— Деточка, ты опять пила? У тебя на губах вкус водки. — Голос Димочки был жалостливым и нежным.

Ника еще крепче зажмурила глаза и молчала, как партизан во время пыток. Партизан мог, конечно, орать и материться, но Ника была девушкой-партизаном, поэтому она сжала губы плотно и замерла.

— Ну что ты со мной делаешь? Как же я мог? Деточка моя….

Он стал вытираться и вытирать Нику, даже лоб зачем-то.

Ника отвернулась от него и чуть не прыснула от смеха. Но вспомнила о пытках и решила, что партизаны не смеются. Она притворилась мертвым партизаном и почувствовала, как самый замечательный мужчина в мире потихоньку поднял ее на ручки и понес в маленькую спаленку, на ее маленькую девичью кроватку.

И накрыл одеяльцем.

И заботливо подоткнул.

И горестно вздохнул.

Она услышала шуршание из зала, тихое мужское восклицание и шепот:

— Ох! А это еще кто? Ты почему меня не остановил, а? Почему хозяйку не спас? Бессовестный. Гыжий–гыжий… Ты плохой защитник. Никакой! И зачем она тебя любит, кормит, а? Эх. Что же я за человек такой….

Димочка шепотом сокрушался, а Ника таяла от любви и все еще не открывала глаза. Через пять минут она услышала, как захлопнулась тихо входная дверь.

Ника вскочила и бросилась, в чем была, то есть ни в чем, к окну, прикрылась шторой и с сияющими глазами проводила фигуру восхитительного мужчины до машины. Он долго не уезжал, а Ника долго провожала его взглядом. Наконец знакомая черная машина покинула место перед ее подъездом и медленно поехала в сторону выезда на шоссе.

«Димааа…. я тебя люблюююю» — провизжал разум.

«Тыдыщь! Тыдыщ!» — скакнуло сердце.

«Йохууу!!! Вот это да!!!!» — Закричала душа.

Ника схватила кота и принялась его целовать в мягкую усатую морду так, что его тверденькие зубки чувствовались. Майкл муркнул и мявкнул.

И Ника нежно проворковала: «Спасибо, что не мешал, мальчишечка мой!!!»

Рассвет уже освещал всю комнату, слезы почему-то уже не лились, хотя линзы она не сняла…. Ника похлопала ресницами и пошла в ванную, собираться на работу. Она знала, что денег нет, но на линзы она обязательно их займет. Попросит в долг до зарплаты у приятной соседки Маргариты. Маргоша встает в шесть утра, спускаясь по лестнице по средам и пятницам, звонит ей в дверь, чтобы вечерняя студентка после всех пар не проспала в офис.

Да, вчера она всё пропустила, но это совсем не хуже, теперь все будет только лучше!

***

Офис шумел негодованием. Громче всего негодование доносилось из кабинета Скотиныча, который общался не совсем цензурно со стукачом.

Поезд унёс двух сотрудников в ночь без главного инженера, а такие две умные опытные женщины не догадались сойти на полустанке. Они, совершенно обнаглев, системно и сладостно распивали, закусывали лимоном и, негодуя, обсуждали подлеца Ракитина.

«Вот ведь зараза, прыгнул, как олень из вагона! Да самому Олегу Константиновичу наврал. Вот зараза какая, а?»

Зараза убивался не на шутку.

Зараза сокрушался так, что избил себя в машине. Он хотел… хотел… чтобы все было… Да после свадьбы он этого хотел!!!!!!

Как честный человек он обязан на честной девушке жениться, и только после свадьбы… в океане розовых лепестков….

Что же я за человек–то такой! Какая же я грешная скотина. Животное, настоящее животное. Хуже примата. Хуже кролика…. Хуже самки богомола!!!!

Вероничка, нежная, маленькая, цветочек мой, прости. Я не хотел. Честное слово не хотел вот так… как сумасшедший, просто невменяемый, подлый! Я не человек. Я не мужчина!!!

Простишь ли ты меня, цветочек? Ангел мой, тихо пьющий в одиночку…

Бедный Дмитрий Алексеевич чуть не поехал исповедоваться. Не знал куда, а так бы поехал. Поэтому он вслух взмолился «Отец мой, прости, я согрешил. Я проснулся от того,… что уже грешу!»

«Веронику надо спасти. Спасти мою принцессу. Как я ее люблю!!!!!!…»

Дмитрий вдруг осатанел.

«Что я только что подумал? Люблю? На самом деле я ее люблю??? Господи, вот это да! Вот это действительно ДА!

Я столько раз произносил это вслух, но никогда не думал вот так…. А сейчас вслух не говорю, а думаю…»

Дима немного запутался. Его, самое, что ни на есть, проклятое грешное дело реагировало очень странно. Нет, ну оно, конечно, всегда реагировало, но сейчас он мозгом стал реагировать. Мыслями, как это еще сказать,… «тантрически» или… Если по–другому — «душевно».

— За душу меня взяла. Трогательная, маленькая и неопытная. Совершенно неопытная. А именно… безвинное дитя.

Дмитрий вышел из машины как преступник, руки за спиной. Задумчиво посмотрел наверх, на дерево.

Ярко–розовая кофта маячила в утренней заре. Он жестко сказал: «Тьфу, бог отвел». Плевать по-настоящему не стал, потому, что… да потому, что Дима был хорошо воспитан. Интеллигентными людьми — мамой и папой.

Зашел домой и тут понял, что забыл у Верониченьки сумку свою. А там — планшет. А в планшете… Боже спаси, увидит ребенок, испугается!!! Там же куча голых женщин и всякое такое! Не детское!

Он чуть не погнал назад, но время было ограничено.

Лишь бы не заглянула. Дети они все любопытные… Кроме отпечатка, там простой пароль — мой день рождения….

А у нее совсем недавно было, мы в офисе отмечали. Такая скромница, в смешных круглых очочках в золотой оправе, губки навазелинила, блузочку поправляла, юбочку одергивала… така-а-а-ая милая, такая прелесть…И я еще ее хотел в щечку чмокнуть, но… был в завязке из за этой оленихи Марии Ивановны или как ее там!

Зачем я вообще олениху к себе в квартиру притащил? Зачем? Пять месяцев мог бы жить, как нормальный человек. Из–за нее чуть брата основной конечности не лишил. Был бы я чуть злее — Марк уже пострадал, прям, серьезно!

Надо позвонить братцу и сказать, что он ценный человек в моей жизни. Во-первых, он позволил мне ощутить любовь мозгами, а не другим местом. Во-вторых, он умело проверил на вшивость претендентку на роль жены.

«Воспользуюсь его услугами, при случае, если Стася к этому времени не пришибёт».

Дима задумчиво пошел чистить крылья, потому, что они за спиной уже появились.

Хотелось прощенья и… летать от любви. Она окрылила. Она душу наполняла безумной радостью. Хотелось петь и танцевать. Танцевать и петь.

Под душем Дима попробовал спеть и потанцевал на мыле, от чего он так саданулся, что искры посыпались из пятой точки.

Это было больно и смешно. Он стонал и хохотал, чем точно привел в замешательство соседей, потому, что чаще всего из душа доносились совсем другие, более томные звуки.

Эти мысли заставили его ржать сильнее, он и охал громче, чтобы соседи гадали, с кем это сосед Дима так забавляется.

Соседи были интересные.

С тех самых пор, как им меняли трубы горячего и холодного водоснабжения, прошло уже два года. Все два года слышимость была повышенной, потому, что соседи запретили цементировать щель между трубой и полом. Сказали Диме так: «Если закроем, будет совсем скучно!»

Дима скромно пошутил: «Может нам и в спальне… трубы поменять?»

А они радостно закивали.

Умная еврейская бабуська Лариса Моисеевна часто ему грозила пальцем с хитрой улыбкой, а сладкая парочка этажом выше, спровадившая детей жить в институтскую общагу, просила его называть точное время, когда прислушиваться.

И вот вам загадка дня: как можно стонать и громко ржать одновременно? Вечером, боюсь, придут с печеньками, да за ответом.

Нет. Не расколюсь. Пусть мучаются кто, кого, и почему так смешно.

Дима быстро вытерся, постонал еще немного для соседей, оглядел в зеркало травму, вспомнил про синяк Марка на ягодице — «Привет, брат!» и стал одеваться в офис.

Ему было уже не до смеха. Точнее он похолодел и стал судорожно решать, что ему можно преподнести в качестве извинений…

Мозг пошуршал аксонами, нейроны обменялись информацией, отсеяли страх и стеснительность, все зафиксировали, и Дима получил сразу единственное правильное решение.