Сияние полуночи

Алиса Жданова, 2023

Глава клана Белого Лотоса предсказала ужасную катастрофу. Чтобы предотвратить ее, она отправляет одну из своих лучших учениц, Бай Айлин, в клан воздуха под личиной молодого заклинателя. Задача Айлин – незаметно отыскать там опасный амулет и сразу бесследно исчезнуть. Никто не должен успеть что-либо заподозрить. Однако на беду, Айлин делает ошибку за ошибкой еще с порога клана и сразу привлекает внимание одного из главных адептов, Фэн Хая. Пока девушка пытается выполнить задание и отвести от себя подозрения, Фэн Хай, сам того не замечая, подбирается все ближе к тайне вечно раздражающего первокурсника…

Глава 5

Голос был знакомым и незнакомым одновременно, и, обернувшись, я чуть не раскрыла от удивления рот — к нам шел двойник Фэн Хая, но если тот был отстраненным и равнодушным, как обледенелые горные пики, то его двойник, казалось, излучал тепло и сияние, словно взошедшее над этими самыми пиками летнее солнышко. Да это же его старший брат, глава клана!

— Приветствуем главу клана, господина Фэн Шао, — нестройно пробормотали мы и поклонились, сложив руки перед собой. Даже те, кто, как и я, не видел его прежде, догадались — он и Фэн Хай были единственными в клане заклинателями, сила которых окрасила их волосы серебром.

— Не стоит церемониться, давайте покажу вам, как делать знак, — произнёс он, подходя к нам. Видимо, сила и власть не вскружили ему голову, если он был готов возиться с несмышлёными первогодками.

Все мы тут же окружили его, похожие в своих одеждах цвета цин на море, обступившее белый утес, и, подняв руку, отчего широкий рукав светлого одеяния свалился вниз, он раскрыл ладонь и принялся терпеливо, шаг за шагом показывать нам, как делать простейший знак. Вблизи он был не так уж сильно похож на Фэн Хая, и голос его, дружелюбный и спокойный, ничем не напоминал отстранённую манеру его младшего брата.

Я, как и все ученики вокруг меня, вытянула ладонь и, повинуясь указам Фэн Шао, вызвала на ладони белый шар, а потом начала изо всех сил представлять на его месте знак Чэн. От напряжения мне казалось, что я чувствую, как в голове шевелятся мозги, а у И Мина, стоящего слева от меня, на виске выступила капелька пота. Странно, я не помню, чтобы мне было так тяжело с первыми заклинаниями в Белом Лотосе…

— Не воображайте знак на ладони, а создайте его в своём сердце, а потом выпустите по руке на ладонь уже в готовом виде, — учил Фэн Шао, и, убрав белый шарик, я представила в середине грудной клетки сияющий знак Чэн — знак дракона, способный остановить зло и защитить. Я представила его так ясно, что, казалось, он сияет прямо сквозь грудную клетку и просвечивает через одежду — но, конечно же, такого быть не могло. Пытаясь не отвлечься, я продвинула знак по руке — и вскоре, не веря своим глазам, я смотрела на крошечный знак, горящий над моей ладонью.

— И у меня получилось! — заворожённо произнес Ю Шин, и, обернувшись, я увидела над его крупной гладкой ладонью ярко-белый символ. Надо же, а я думала, И Мин справится быстрее него. Да Ю Шин полон сюрпризов!

— Молодцы! — Фэн Шао поднял на нас взгляд и одобрительно улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ — настолько неожиданно приятно было услышать похвалу. Тут он перевёл взгляд на моё лицо и нахмурился.

— Ты поранился? — спросил он и шагнул ко мне, раздвигая море синих мантий, как льдина — воду.

— Я? — я недоумённо прижала ладошку к щеке — к той, что оцарапало веткой — и, отняв её, увидела, что на пальцах осталось несколько капелек крови. В глазах тут же все поплыло, и я, пошатнувшись, схватилась за плечо стоящего сбоку И Мина. Только не сейчас! Нужно продержаться…

Однако моему тело было все равно до того, что мне надо, и, сделав ещё один глубокий вдох, я всё-таки провалилась в темноту, чувствуя, как кто-то подхватывает меня за плечи.

Я пришла в себя от качки и обнаружила, что перемещаюсь по воздуху без малейшей видимой опоры, а надо мной плывут зеленые кроны. Завертев головой, я попыталась встать, но мне на плечо тут же надавила чья-то твердая рука, мягко и осторожно.

— Лежи, — произнес шагающий рядом Фэн Шао, глава клана Фэн. — Уже почти пришли.

Я послушна улеглась на свои воздушные носилки, чувствуя, что лицо заливает краска. Надо же так опозориться! И это всего лишь на третий день в клане! Упала в обморок перед всем классом… Да меня теперь засмеют, что за мужик, который хлопается на землю при виде пары капель крови!

Кроны деревьев сменились деревянной крышей, и мне в нос ударили легкие запахи трав и еле уловимые тяжёлые ароматы лечебных настоек. Кабинет лекаря!

Носилки подплыли к кровати, стоящей у окна, и я быстрее перебралась на нее, пока никто не подошел помогать и ненароком не схватился за меня, нащупав то, чего у парня быть не должно.

«А если уже… Я же упала на поляне, и кто-то перекладывал меня на носилки», — подумала я, холодея, и бросила на Фэн Шао настороженный взгляд.

— Не переживай, сильно горькие лекарства давать не буду, — он по-своему истолковал мой взгляд и, отойдя от столика, за которым разводил какой-то порошок, подал мне стакан. — А слегка горькие — буду, — закончил он, когда я поперхнулась, хлебнув горчайшего настоя. Это что, несильно горько?

— Часто с тобой такое бывает? — профессиональным тоном поинтересовался он, и я тут же бросила взгляд на его руки. Точно! Как же я сразу не заметила! У него были «врачебные» руки — такие, какие бывают у всех лекарей: чистые, с короткими ногтями… Я не знала, как точно объяснить, но, живя в клане лекарей, я могла с первого взгляда определить лекаря по рукам. Они были какие-то необычные, не как у других людей.

— Вы лекарь? — спросила я.

— Да, это моё увлечение. В свободное от управления кланом время, — заклинатель слегка хмыкнул. Наверное, свободного времени у него было не так много. — Так что, ты часто падаешь в обмороки?

— Не часто, просто я… боюсь крови. Как вижу кровь или раны, сразу вот такое вот случается… — призналась я.

— Да? — в его взгляде промелькнула легкая озабоченность, и он протянул руку, чтобы прощупать мой пульс.

— Я уже в порядке, спасибо, — меня тут же сдуло с кушетки, как пылинку ветром, и я отпрыгнула на пару шагов назад. Некоторые врачи могут по пульсу определить, чем болен человек, беременна ли женщина и здоров ли её будущий младенец — чего уж говорить о том, чтобы понять, мужчина перед ним или женщина! Не знаю, насколько хорош глава клана Фэн как лекарь, но рисковать не стоит.

Мужчина вопросительно изогнул бровь в ответ на мой прыжок, и я поклонилась, неловко бормоча извинения:

— Спасибо за помощь, господин Фэн Шао. Я уже чувствую себя лучше.

На его лбу прорезались строгие морщинки, от чего он сразу стал выглядеть старше, и я выпалила, мучительно краснея и переминаясь с ноги на ногу:

— Я не люблю, когда меня трогают… А крови я всегда боялся, сколько себя помню, ничего не могу с этим поделать… простите.

Это было почти правда. Когда я появилась в клане Белого Лотоса, то вздрагивала от каждого шороха и подпрыгивала от каждого случайного прикосновения. Потом я подуспокоилась и привыкла жить с другими девочками, но вот крови до сих пор не выносила. Поэтому и не смогла стать лекарем, как все девочки в клане Белого Лотоса, и стала заклинательницей — кому-то же надо очищать земли клана от нечисти.

— Хорошо, Бэй Лин, — его лоб разгладился, и он кивнул мне. — Укрепляющее средство ты выпил, можешь идти, если нормально себя чувствуешь. Если опять станет плохо — сразу же приходи, не терпи.

— Вы знаете моё имя? — поражённо произнесла я. Он же первый раз меня видит! Я и сама только сегодня узнала, как зовут его — когда ученики хором бормотали приветствие.

— Я знаю все, что происходит в клане Фэн, — улыбнулся мужчина и протянул мне платок, вынутый из кармана. — Вытри щеку, а то посмотришь в зеркало и снова свалишься. И береги себя, нам нужны здоровые адепты.

Я приняла платок двумя руками, как требовал этикет, низко поклонилась, благодаря за заботу, и вышла. Кто бы подумал, что у Фэн Хая такой добрый брат! Они как будто бы рождены разными родителями, что совершенно невозможно, учитывая их внешнее сходство. Впрочем, их поведение так отличается, что через несколько минут они совсем не кажутся похожими.

— Ты чего улыбаешься? — подскочили ко мне И Мин с Ю Шином, и я тут же придала лицу суровый вид.

— Не улыбаюсь я, — отозвалась я и сдвинула брови.

— Про обед вспомнил, вот и радуется, — «догадался» Ю Шин. — Пойдем быстрее, а то остынет!

За обедом он всё норовил подложить мне на тарелку куски говядины побольше, «а то ты сильно дохлый», а я перекладывала их обратно ему в тарелку, когда он отворачивался. И Мин же авторитетно заявил, что курочка вкуснее, и клятвенно обещал накормить нас курочкой на костре, потому что он видел недалеко от горы ферму, где можно было разжиться тушкой.

— Нет уж, это же надо сначала топать вниз, а потом лезть обратно в гору, — замахала я руками. — Лучше обойдёмся без курочки.

— Вот спустимся, пожарим курочку, съедим, наберёмся сил и пойдём обратно, слабаки вы мои. — И Мин закатил свои раскосые лисьи глаза, изображая свое отчаяние от нашей лени, и вгрызся в печёную кукурузу.

После обеда было время для отдыха — чтобы адепты переварили еду, прежде чем настанет время тренировки, которую сегодня перенесли с часа Змеи^[16] на попозже.

Вернувшись в комнату, я с восторгом обнаружила, что в ней никого нет, и отправилась в купальню. Дверь пришлось плотно задвинуть ширмой, а саму ширму — привязать поясом к столбикам у двери, чтобы никому не вздумалось вломиться ко мне. Закончив с приготовлениями, я торопливо разделась, ополоснулась с такой скоростью, словно за дверью стояли адепты и тарабанили в нее, требуя впустить, и так же быстро оделась. Когда я вышла в комнату, то в ней всё ещё никого не было, зато у меня от нервного напряжения тряслись руки, а одежда липла к мокрому телу, потому что я не успела как следует вытереться, спеша одеться.

— Нужно выбираться отсюда, — пробормотала я себе под нос и направилась стирать платок, который мне выдал брат Фэн Хая, чтобы вытереть лицо.

Это тоже не заняло много времени, и когда Фэн Хай появился в комнате, я уже успела чинно расположиться за его гуцинем, сняв тот со стены.

— Ты что, играешь? — бросив на меня равнодушный взгляд, спросил заклинатель и прошел вглубь комнаты.

— Нет, — радостно отозвалась я. — Но твои слова о том, что мне нужно совершенствоваться, тронули меня, шисюн. Разве тот, кто не владеет четырьмя искусствами^[17], может считаться достойным мужчиной? Вот я и сел учиться. Ты же не против, что я взял твой гуцинь?

Фэн Хай бросил на меня подозрительный взгляд, и я ответила ему взором, полным щенячьей преданности.

— Ладно, учись, — с сомнением произнес он. — Похвально, что ты прислушиваешься…

Тут я радостно бренькнула по струнам, и заклинатель поморщился, как от зубной боли.

— Ух ты, как хорошо получается! — моему восторгу не было предела, и я принялась хаотично дергать струны.

Заклинатель попытался почитать книгу, чтобы отвлечься от моих ужасающих попыток, но я заметила, что его глаза, не двигаясь, смотрят в одну точку, а пальцы конвульсивно сжимаются, словно он мечтает сдавить ими мою шею. «Ну же, вспыли, накричи на меня и выгони, ты же этого хочешь!» — мысленно подбодрила его я, и он, словно услышав, отбросил книгу и подошел ко мне, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние. Однако вместо того, чтобы нависнуть надо мной и наорать, он вдруг обошёл меня сзади и сел со спины, перехватив мои занесённые над струнам руки.

— Ты всё делаешь неправильно, — неожиданно мягко произнес он и, отпустив мои руки, взял первый звук, нежный и чистый. — Теперь ты попробуй.

Неуютно поёжившись от того, что он сидел слишком близко, я ущипнула струну, чуть не вырвав её, и сама поморщилась от того, какой ужасный она издала звук.

Фэн Хай и тут не рассердился, а принялся терпеливо и спокойно объяснять мне, как нужно держать руку. Я слегка растерялась — если бы он злился, то было бы проще выводить его, а как можно намеренно доводить того, кто искренне пытается помочь? Тут заклинатель взял мои руки в свои и принялся щипать струны прямо моими пальцами, доведённый до отчаяния моей бездарностью. Сжавшись в комок, я наблюдала, как наши кисти, словно склеенные, плавно взмыли и опустились над струнами, от его кожи исходило легкое покалывание — стихия воздуха вырывалась наружу, еле сдерживаемая его телесной оболочкой, а от его одежды пахло морозом. Дзинь! Пространство прорезал чистый, одинокий звук.

Замерев, я повернула голову к Фэн Хаю и тут же отвернулась, обнаружив, что он придвинулся слишком близко.

— Играй нормально, — произнёс он мне на ухо и поднялся, бросив мою руку. — Я же вижу, что ты умеешь играть — руки ты держишь правильно. Если хочешь довести меня, чтобы я тебя выгнал, то придумай что-нибудь другое, а хороший инструмент не ломай, пожалуйста.

Завершив фразу с неожиданным раздражением, он круто развернулся и вышел из комнаты, а я осталась в растерянности смотреть на дверь. И что это было? То он спокоен и его ничем не выведешь, то вдруг раздражается, когда у меня уже получился нормальный звук! И не умею я играть, откуда?

Я попробовала взять звук ещё раз — один резкий, а второй — дребезжащий, рвущий сердце, и, к удивлению, они вышли так, как я их и задумывала. Зачехлив гуцинь, я убрала его подальше — никогда на нём не играла, не училась, и не стоит начинать, наверное.

Утром Фэн Хай говорил, что собирается меня «погонять», что бы это ни значило, однако он ушёл, ничего не сказав, и в час Обезьяны^[18] я вышла из комнаты и торопливо двинулась к тренировочной площадке, где у нас было занятие с мастером Фэн Хаосюанем. Лучше пусть он меня погоняет.

Однако сегодня мне явно не везло — в начале урока на площадку вышел Фэн Хай в сопровождении двоих парней, одного — верткого и подвижного, с цепким взглядом человека, который всё подмечает, и второго — крупного, как гора, с перевитыми мышцами руками, выглядывающими из подвязанных тесёмкой рукавов, и хмурым выражением лица. Поприветствовав мастера, они попросили разрешения присоединиться к тренировке.

— Ваша забота о подрастающем поколении похвальна, молодые люди, — с энтузиазмом покивал мастер Фэн Хаосюань. — Поблагодарите своих шисюнов, адепты! Вот это — старший ученик Лань Хи.

Его узловатый, покрытый мозолями от многолетних упражнений палец указал на вертлявого парня, и тот шутливо подбоченился, от чего на его поясе качнулась целая связка подвесок.

— Это его брат Лань Сэн. — Человек-гора смерил нас невозмутимым взглядом, как будто мы были пылинками на его пути. — А кто такой Фэн Хай, вы уже и сами должны знать.

— Благодарим за заботу, старшие ученики, — хором произнесли мы, кланяясь. Я бросила на всех троих взгляд исподлобья — они не смотрели на меня, но вот в том, что мне сегодня достанется, я не сомневалась. Неужели это месть за гуцинь? Как мелочно с вашей стороны, господин лучший ученик клана Фэн!

— Бегом за мечами! — скомандовал мастер, и мы гуськом потянулись к стойке с тренировочным оружием. Мечи для первокурсников были деревянными, в отличие от стальных мечей старшекурсников, и кривовато-страшноватыми. Кто-то из учеников нёсся вперед на всех парах, предвкушая урок от признанных мастеров фехтования, а я же плелась в хвосте, раздумывая, как бы смыться. Как назло, Фэн Хай встал так, что блокировал вход в лес, а то бы я потихоньку улизнула.

— По твою душу? — шепотом спросил И Мин, догнав меня, и я мрачно кивнула. — А что ты сделал такого?

— Играл на гуцине, — всё так же мрачно отозвалась я, и И Мин авторитетно добавил:

— Ты лучше больше не играй.

Я лишь кивнула — больше не буду, но больше и не надо, уже влипла.

Когда мы вернулись на площадку с мечами, нам всё-таки показали для начала пару приемов, прежде чем начать избиение младенцев. Разбившись на пары, мы попробовали повторить их — и, ожидаемо, один из троицы подошёл к нам с И Мином. Это был самый мелкий на вид из всех троих, Лань Хи, но я не обманывалась его внешним видом — чтобы попасть в друзья к Фэн Хаю, обычным человеком быть мало. Наверное, он им конкурс устраивает, битвы какие-нибудь, и самый сильнейший становится его новым другом, а остальных уносят с поля боя сразу на кладбище.

Лань Хи бросил свой настоящий, сияющий боевой меч заклинателя И Мину, и тот восторженно уставился на него, как будто узрел величайшее сокровище.

— Ну что, мелкий, Фэн Хай просил тебя прощупать, — взяв деревянный меч моего друга, он пошел на меня, обманчиво расслаблено держа его острием вниз.

— Не надо меня щупать, — попросила я, но тут он сделал первый обманный выпад, второй, который я кое-как отбила, и третий, который я уже не успела блокировать. Больно получив по бедру, я вполголоса выругалась, и Лань Хи, тут же перестав меня «прощупывать», кинул меч обратно И Мину и забрал у него свой.

— Ничего особенного, мелкий, учись дальше, — покачал он головой и ушёл, насвистывая. Связка украшений на его поясе бренчала при каждом шаге — веер, нефритовые фигурки животных, крошечные ножнички и серебряный Молчаливый колокольчик, не издававший ни звука — правильно, откуда тут нечисть? А без нечисти он не звенит. И как ему не лень каждый день всё это цеплять?

Лань Сэн связываться со мной не стал, лишь подошёл, бесцеремонно пощупал предплечье, и, не обнаружив в положенном месте бицепса, удалился, качая головой.

Я мысленно приготовилась к худшему, и была права — не успела я снова встать напротив И Мина и поднять меч, как в поле зрения материализовался Фэн Хай. Увидев, как мои глаза сузились, И Мин обернулся и тут же отошёл, уступая место. В его глазах читалось: «Прощай, дружище, обещаю, я сожгу ритуальные деньги на твоей могиле»^[19].

— Шисюн, — неласково произнесла я и сжала меч обеими руками, глядя, как на меня поднимается деревянное оружие. — Чего ты ко мне прицепился?

— Смотрю, чего ты стоишь, — отозвался тот и обрушил такой удар, который я еле смогла отразить обеими руками. — На гуцине ты, оказывается, умеешь играть, вдруг и в фехтовании разбираешься?

— Не разбираюсь, — прошипела я, в доказательство неловко подвернула ногу и, взмахнув руками, полетела на землю. Лучше сразу проиграть, чем ждать, пока он меня поколотит.

— Неубедительно, ну да ладно, — Фэн Хай протянул мне руку, которую я проигнорировала, и, хмыкнув, скомандовал отработать то, что они сегодня показали, а завтра он проверит.

— Завтра? — неверяще прошептала я ему в спину, поднимаясь. — Они что, каждый день будут к нам ходить?

— К тебе, — педантично поправил меня И Мин и занёс меч. — Они будут ходить к тебе, не путай.

Вздохнув, я встретила его удар мечом.

Примечания

16

9:00–11:00 часов.

17

Четыре занятия ученого человека в Древнем Китае включали игру на гуцине, шахматы, каллиграфию и живопись.

18

15:00–17:00 часов.

19

В Китае для умерших традиционно жгут специальные фальшивые деньги, которые продаются в ритуальных магазинах. Они нужны для того, чтобы оплачивать всякие ништяки в загробном мире. Жгут их на перекрёстках либо на кладбище. Так же из бумаги делают машины, домики и сумки Шанель и Луи Виттон, которые тоже можно сжечь.